— Мира, — его взгляд уже не так прожигает. Злость уступила своё место нежности. Он как чёртов наркоман, который только что получил свою дозу. — Нам нужно поговорить о нас.

— Когда ты успел приложиться головой, Назар? Нас нет и никогда не будет!

— "Мы" есть. Всегда были, и ты это знаешь, — он замолкает и смотрит на мои губы. Облизав свои, он запускает свободную руку мне в волосы. Я втягиваю воздух, когда он прижимается всем телом ко мне. — Я скучал по тебе, Мирёнок.

И тут происходит взрыв в моей голове.

— Что ты сейчас сказал?! — толкаю его в грудь, пытаясь увеличить расстояние между нашими телами. — Не смей никогда меня так называть! Ты, чёртов придурок, потерял это право, когда вышвырнул меня из квартиры!

— Следи за языком, кошка, — и преодолевая расстояние, кусает в шею. Козёл! Еще не забыл мои «слабые» места.

Я пытаюсь сконцентрироваться на его словах, но из — за его близости это практически нереально. Пытаюсь призвать всю свою злость и получаю полный откат. Я не могу нормально мыслить, когда нахожусь в его руках! От одного его укуса, уже полностью мокрая…

— Как же я скучал, моя девочка с севера!

Я смотрю на Назара, пока он кладёт руку мне на шею и притягивает к себе. Его рука скользит вниз по моему телу и останавливается на внешней стороне моих бёдер.

— Я даже не касаюсь твоей киски, но чувствую, насколько ты мокрая. — Он кусает нижнюю губу и наклоняется к моему уху. — Будь готова к тому, что я позабочусь об этом, но чуток позже.

Потом он разворачивается и уходит. Он действительно просто уходит! И я бросаю ему в спину роковую фразу:

— Не переживай, об этом позаботится Вася.

Вижу, как каменеет его спина, и он словно охотник на ведьм поворачивается ко мне. Если бы его взгляд умел испепелять, то меня бы уже развеял ветер.

— Повтори, блять, что ты сейчас сказала? — он надвигается на меня неспеша, но это ещё сильнее меня заводит. Его ревность, это помещение, что в любой момент кто — то может зайти…

— Ты и так прекрасно слышишь. Или возникли проблемы со слухом? — дерзко отвечаю ему. Пути назад нет. Моя попа чувствует приключения и упирается в столешницу умывальника.

— Ты понимаешь, что играешь с огнём?

— И что с того, Назар? Мы никогда не будем вместе, понимаешь? Да и мне давно пора уже заняться своей… — делаю небольшую заминку и продолжаю: — личной жизнью.

Я злю его осознанно. Играю с ним, а он ведётся. И я одержима им. Его эмоциями, чувствами. И кто из нас энергетический вампир?

Одним ловким движением он сажает меня на столешницу и раздвигает мои ноги…

Глава 6. Назар

Чёртова ведьма! Как она посмела так вообще сказать? Одним лишь словом выжгла всё. Назло или это правда? Если это правда, то я непременно этому ублюдку скормлю его же яйца и вырву руки. А может он и есть отец её ребёнка? Не хотелось бы лишать парнишку отца, не настолько я уёбок, конечно. Об этом потом. Сейчас я докажу этой стерве, что она всегда была и будет только моей.

Эмира смотрит на меня неотрывно и немного нервно, пока я, стоя между её ног, начинаю качать медленно бёдрами и расстегивать штаны. Перед тем как зайти к ней, я предупредил официанта никого не пускать сюда. Обычно я не позволяю себе такие вольности, но я хочу её больше, чем кого — либо хотел на протяжении всего чертовски долго времени. Ни одна баба не смогла заменить её или хотя бы на 5 % приблизиться к ней. Не смотря на то, как я хочу её трахнуть, я не посмею этого сделать сейчас и здесь. Не тогда, когда она позволила хоть на пару минут прикоснуться к ней. Но наказать её стоит хотя бы за то, что при мне она упоминает какого — то хуесоса.

Я опускаю штаны достаточно низко, чтобы головка моего члена открылась её взору. Её глаза расширяются, когда я толкаю её руки ниже и наклоняюсь над её ухом.

— Девочка моя, ты не забыла с кем начала свою игру? — я покусываю её мочку, опуская её руки всё ниже по моей голой коже и сжимая их вокруг моей головки. Как ни странно, она не хочет вырвать моего дружка с корнем. Кажется, моя девочка соскучилась по мужской ласке.

Её дыхание сбивается, когда она начинает неуверенно ласкать мой член сквозь тонкую ткань боксеров. Вижу, как ей самой доставляет это удовольствие и чуть ли не рычу, когда Мира освобождает мой член и немного сжимает свою руку на нём. Ощущения такие чертовски приятные, что я готов забыться, задрать её платье ещё выше и без сожаления вонзиться в неё.

— Помнишь, как всю ночь я доставлял тебе удовольствие? Помнишь, как тебя заводило, когда раньше я зажимал тебя в переулке или примерочной магазина? Тебя всегда заводило то чувство, что нас могут спалить. Видишь, как я хочу тебя? — беру свой палец, стирая капельку смазки, и подношу к её губам.

Она откидывает голову назад и закрывает глаза, пока я провожу пальцами по губам, давая ей ощутить вкус того, что она делает со мной. Должно быть, она тоже это чувствует, так как наслаждается этим не меньше меня. Мира стонет и облизывает мой вкус с её губ, охватывая мой стояк и придвигая меня к себе ближе. Ей нравится мой вкус. Подтверждает это и то, что она снова облизывает губы, пробуя их, прежде чем открыть глаза и, словно впервые, замечает меня.

— Назар! — вскрикивает Эмира и убирает руки с моего тела и проводит ими по бокам платья, смущённая. Детка, откуда эти чувства? Недавно ты сама хотела меня не меньше, чем я тебя. — Я не буду делать этого! Понятно? Особенно сейчас. Я говорила тебе держаться от меня подальше, чёрт возьми, — запыхавшись говорит мне. — Я что похожа на шута?!

Спрыгивая со столешницы, она слишком нервно толкает меня.

— Иди трахни себя, придурок! — рычит на меня, словно дикая кошка. Прежняя Эмира была тоже остра на язык, но никогда не грубила мне вот так… Интересно.

Только вот Эмира говорит одно, но её глаза совершенно другое. Я же не идиот и поэтому послушаю её глаза. Они не врут в отличии от её чертового рта.

Смотрю прямо в её карие глаза и не отрываясь от них подхожу к Эмире и рывком поднимаю её, сажая обратно на столешницу. Она испуганно вздыхает, и её нога огибает мою талию. Потом я наклоняю Эмиру и толкаю свои бёдра к её киске, при этом одна рука захватывает волосы в кулак. Я представлял себе это каждый грёбаный вечер. Слишком легко просто отодвинуть её трусики в сторону и проникнуть в неё. Мысль заставляет меня стонать над губами Эмиры.

Чувствую, как её разгорячённое тело прижимается ко мне. Дрожит, требуя разрядки. И также я знаю, что ещё немного и она вот — вот получит оргазм. От моих рук. Эта мысль кружит мне голову. Никто не принесёт ей такого удовольствия, кроме меня. Даже этот уёбок, который ожидает её, как пёс. Только вот хозяйка стонать будет только со мной. Только я могу получить её, где угодно и она это знает. Эмира всегда будет принадлежать только мне.

Она делает вздох, наполненный болью, и я понимаю, что слишком сильно сжал её бедра.

— Прости, детка, — шепчу ей в губы и целую.

Я делаю медленные толчки бёдрами, имитируя секс, но так, чтобы она прекрасно чувствовала головку моего члена, трущегося о её клитор через тонкую ткань стрингов. Мысленно представляю каково это опять очутиться внутри Миры: глубоко, жёстко, по максимуму заполняя её всю.

Поднимаю её за шею, кусая, и делаю последний толчок, от чего тело Эмиры начинает трястись, а дыхание превращается в короткие, быстрые всхлипы.

— Я ещё не вошёл в тебя, а ты уже кончила. Запомни это и уясни — никто не сможет тебя удовлетворить кроме меня. Я лишь один имею право на тебя, на твоё тело и душу. Ещё раз увижу этого ушлёпка рядом с тобой, и он так просто не уйдёт от меня. Ты моя была и останешься навсегда, — скалюсь ей самоуверенной улыбкой.

Её глаза после секса невероятны: затуманенные, полные удовольствия, шальные. Но это длится совсем недолго. До неё начинает доходить смысл моей фразы. Может быть, я немного перегнул? Но это чистая правда.

Вырвавшись из моей стальной хватки, она смотрит на меня ненавистным взглядом. Звук пощёчины режет нашу тишину. Чёткий удар, но он только ещё сильнее заводит меня. Каждое моё слово это чистая правда и от этого её ещё сильнее колбасит. Оргазм ещё разлит по её телу и поэтому она так неуверенно стоит на ногах, а я только и думаю, как мне продолжить нашу игру в этом помещении. Хочу прижать её к себе, но Мира сопротивляется:

— Придурок! Я ненавижу тебя! Слышишь! Ты такой долбоящер, Назар! Пошёл ты в задницу со своими словами! Подавись ими! — напоследок толкает меня и сбегает.

Ух, какая грязная девочка, только вот ненавидит она не меня, а себя. За свой оргазм от моих рук, за свои чувства ко мне. Она хочет меня так же сильно, как я её. Осталось ещё немного, и она сдастся. Будет моей. На этот раз я уже никуда её не отпущу.

Глава 7. Эмира

Ненавижу! Себя, его! Чёртов мир! Господи, как он мог? Он практически… мы практически… с ним! Я и он! Ненавижу! А больше, себя ненавижу. Как я могла поддаться ему?! Как посмела разрешить ему лапать моё тело? Слабачка и идиотка! Доказала? Браво, Эмира, аплодисменты стоя! Идиотка!

— Мира, дорогая, что случилось? Тебе плохо? — обеспокоенно подскакивает ко мне Василий.

Да ты б только знал, как мне хорошо сейчас! Отголоски оргазма ещё в крови. Ненавижу! Видеть довольную рожу Назара это выше моих сил, поэтому даже не поворачиваюсь.

— Вась, мне как — то нехорошо, — сконфуженно отвожу взгляд. Я очень надеюсь, что он не понял ничего… Господи, помоги мне. — Отвези меня домой, пожалуйста.

Видя разочарованный взгляд мужчины, чувствую себя такой сукой…

— Это он? — посылает убийственный взгляд за мою спину Василий. Назар садится к своим друзьям, даже к гадалке ходить не надо.

Вот драки ещё не хватало для того, чтобы окончательно убить меня прям здесь. Стараясь не привлекать лишнее внимание одного мужчины, аккуратно делаю шаг от Васи и иду на выход.

Этот чёртов ублюдок опять «негласно» командует мною! Стоп! Ну сколько уже можно? Сколько времени молчал… Хотя если подумать. Резко останавливаюсь, и моя спина начинает ощущать мощную грудь моего спутника.

Василий высокий, широкий и ничем не уступает по параметрам Назару. Но он не Назар! У меня нет от его прикосновения нашествия мутантов на коже и узел не завязывается в морской, если Василий что — то шепчет мне на ухо. Конечно, они совсем разные. Вася обходительный, галантный, интеллигент. Не пьёт, не курит, матом не ругается. Образцовый «сын маминой подруги». А Назар — это Назар. Ему не нужно пускать пыль в глаза, чтобы поцеловать меня. Ему вообще усилий прилагать даже не пришлось, чтобы затащить меня в постель. Говорят, дважды в одну реку не войти. Говорят, что чувство к одному и тому же человеку, каким бы сильным оно ни было, никогда не охватит сердце опять, если оно его покинуло. Только есть такие люди — они глубже всяких рек, настоящие моря и океаны, к которым всегда хочется возвращаться и тонуть в них снова и снова…

— Эмира, ну куда ты? — приобнимает меня Вася, направляя к своей машине, потому что в глубоких раздумьях я направилась совершенно не в ту сторону. — Поделишься со мной? Что случилось?

Ох, Василий, тебе это совершенно не понравится! Не такая я «чистая», как ты думаешь обо мне. Я грязная и порочная… И мразь к тому же самая настоящая. Хотелось бы мне в открытую тебе сказать, что случилось. Рассказать, как бывший — мудак преследует меня уже на протяжении…шести? Чёрт, да, шести месяцев. Что каждый день маячит перед моими глазами своими вениками и конфетами, а тяжёлой артиллерией он возомнил побрякушки, которые первым делом оказались в мусорном ведре. Ибо Эмира Орлова не продажная шлюха, но в итоге оказалась сучкой в период течки. Превосходно! Чёрт! Мы ведь с Назаром всегда были на равных. Я била в грудь, доказывая, что, чёрт возьми, не хуже. И как он мне всегда говорил: «ТЫ, Эмира, равноценный боец, который двойкой кодов сможет ушатать соперника закрытыми глазами, требующая достойного уважения и побед.» И так хочется рассказать тебе, Вась, что в тот месяц, когда меня вышвырнули, все его слова превратились в пыль. Может он, Вась, хотел посмотреть не сломаюсь ли я? И самый главный вопрос, Вась, как я теперь могу довериться мужчине? Только вишенка на торте знаешь какая, Вась? Сейчас я была чуть ли не отраханна этим самым бывшим в туалете ресторана. Сто очков из ста!

Скажу ли я тебе об этом когда — нибудь? Тысячу раз «нет»! Это мой идиотский способ защиты. Притворяться, что жизнь — это сказочный домик в самых радужных цветах. Чтоб даже самый близкий человек не смог догадаться, что внутри меня происходит тотальная засуха с извержениями вулкана каждую минуту или что в моей душе самый настоящий ад, где меня так прекрасно черти величают: «О, наша Королева!». Зато внешне я сама Мэри Поппинс или Фея — крёстная. Тьфу, противно осознавать, что приходится натягивать вечные маски и стараться хотя бы не убивать взглядом человека, который мне противен.