– Вот оно! – сказала Сюзанна, вставая со стула и потирая затекшую шею. – Теперь я вижу связь. Последний кусочек пазла встал на место.

– Какой кусочек? – спросил Панетта.

– Автор рисунка – Уитни Моррисси. Она была на вечеринке в «Доме с привидениями» в Гарлеме. Она кузина Аланны Эндрюс.

– Погодите-ка, – вставил Панетта, – вы хотите сказать, что эти девушки были убиты женщиной?

Люси кивнула.

– Все сходится.

– Но все так же сходится и насчет Денниса Барнетта.

– Верно. Но он не ревновал Уэйда к его подругам. К тому же он очень хорошо относился к Аланне и спас Кирстен. Спросите у него насчет Уитни.

Сюзанна зашла в камеру, где сидел Деннис Барнетт, скрючившись от ужаса в углу. Она попросила охранника вывести его. Проходя мимо Сюзанны, Деннис наклонился к ней и прошептал:

– Мне здесь не нравится.

– У меня последний вопрос к тебе. Ты знаешь Уитни Моррисси?

Деннис сморщил нос.

– Да.

– Насколько хорошо?

– Она была подругой Уэйда. Она меня недолюбливает.

– Твой брат все еще встречается с ней?

– Нет. Уэйд слышал, как она грубила мне, и ему это не понравилось. Он расстался с нею и затем встретил Аланну.

– Уитни каким-либо образом угрожала Уэйду?

Деннис покачал головой.

– Она угрожала, что покончит жизнь самоубийством. Но не сделала этого. Уитни постоянно звонила Уэйду, и ему пришлось сменить номер. Затем она заявилась на день рождения Уэйда в квартиру Чарли. Тот был так взбешен, что отобрал у нее грант, который сам выдал когда-то.

– Грант?

– Грант на искусство. Чарли говорит, что нам следует жертвовать много денег, потому что у нас их и так много. Я не знал отца, так как был совсем маленьким, когда он погиб, но знаю, что он любил искусство. Поэтому Чарли выдает гранты людям искусства. Пожалуйста, не заставляйте меня возвращаться туда, – Деннис взглянул через плечо на дверь камеры.

– Тебе не придется. Тебя отведут домой. Но, Деннис, пожалуйста, не выходи из дома, пока я не свяжусь с тобой. Ладно?

– Обещаю, – радостно ответил младший Барнетт.

Глава 30

Сюзанна припарковала машину у здания, в котором жила Уитни Моррисси, и гневно сказала Люси:

– Скажите своему дружку, чтобы он не лез в мои дела.

Мадо хотелось задушить Шона за то, что тот встретился с Уэйдом Барнеттом без ее разрешения. То, что подозреваемый оказался невиновным, ничего не значило, – Роган вмешался в федеральное расследование.

– Шон в больнице с Кирстен и ее матерью, – сказала Люси.

– Не говорите мне, что вы знали о том, что он собирался сделать, – Сюзанна и не собиралась сдерживать свою злость.

– Я не знала.

– Я вызову вас, когда мы окажемся в квартире, – бросила Сюзанна и вышла из машины.

Там ее ждал Панетта.

– Она либо не дома, либо не хочет открывать, – сказал Панетта. – Мы перекрыли все выходы.

– Я готова.

Вместе с двумя полицейскими они поднялись по лестнице и остановились перед дверью в квартиру Уитни. Сюзанна постучала.

– Уитни, это Сюзанна Мадо из ФБР. Помните меня? Нам надо поговорить. – Немного выждав, Сюзанна снова постучала. – Уитни, откройте.

Из квартиры не доносилось ни звука. Панетта кивнул одному из полицейских, и тот открыл замок мастер-ключом, полученным от домоуправляющего. Второй замок не поддавался.

– Зачем она всё усложняет? – пробурчал Панетта и вызвал по телефону специалиста по замкам, ждущего внизу. Через пять минут они вошли в квартиру Уитни.

Полицейские обыскали квартиру, но девушки там не оказалось.

Всё в квартире было таким, каким запомнила ее Сюзанна. Повсюду были расставлены и развешаны картины. Она надела перчатки и прошлась по комнатам. Всё выглядело вполне обычно. Хозяйка квартиры определенно была очень талантлива. Мадо остановилась перед большой картиной, нарисованной углем. На холсте была изображена улица: домики по обе стороны, декоративные деревья, идущие люди, продавец хот-догов на углу.

Когда наступил переломный момент, превративший Уитни в убийцу? Когда она узнала, что Уэйд ей изменял? Или когда Чарльз отнял у нее грант? Или, может быть, тогда, когда выяснилось, что Уэйд спал с ее кузиной?

– Сюзанна, – Панетта помахал из спальни.

Мадо остановилась на пороге и, взглянув на противоположную стену, потеряла дар речи. На стене висела доска, заполненная десятками рисунков. На всех было изображено одно и то же – Уэйд и Уитни.

Большинство рисунков изображали Уэйда. На некоторых было только лицо; другие выглядели почти как фотографии. Уэйд сидит в кафе у окна. Уэйд болеет за свою любимую команду на стадионе. Уэйд на вечеринке. На картинах были изображены и другие люди, но в сравнении с Уэйдом они были незапоминающимися.

Некоторые рисунки носили эротический характер и изображали Уэйда и Уитни во всевозможных позах. Сюзанна отдавала должное уровню мастерства художника, но такая степень одержимости вызывала у нее ужас.

Лицо Уэйда было повсюду: на стенах, на столе, даже на потолке над кроватью.

Уитни Моррисси была явно тяжело больна психически.

– Пожалуй, вам следует вызвать мисс Кинкейд, – констатировал Панетта, разглядывая рабочий стол, заваленный альбомами и эскизами. Он подошел и включил небольшую лампу.

Один альбом был раскрыт на первой странице. На ней были изображены Уэйд с Аланной на игре «Янкиз» – поразительно точная копия фотографии, опубликованной в газете. Исключая одну деталь: черты лица Аланны были страшно искажены. Ее большие глаза здесь выглядели еще больше и косили; длинный нос стал еще более длинным и крючковатым; ее рука на плече Уэйда была покрыта густыми волосами и бородавками. Волосы, растрепанные ветром, превратились в змей, извивающихся в сторону Барнетта. Каждая деталь тела Аланны была мастерски прорисована, но чудовищно искажена.

– Есть еще, – сказал Панетта, переворачивая страницу.

На второй странице была изображена Эрика Рипли, стоящая за стойкой в кафе и разговаривающая с Уэйдом; из ее рта сочилась слизь.

За десять лет работы в ФБР Сюзанна многое повидала. Будучи еще ребенком, она один раз видела труп. Но извращенное творчество Уитни Моррисси пугало ее на каком-то глубинном уровне, о котором она раньше и не подозревала. Сюзанне была знакома темная сторона человеческой личности – убийства, насилие, жестокость. Все это было привычно. Созерцание плодов извращенного творчества серийной убийцы потрясло ее до глубины души.

Сюзанна вышла из спальни Уитни, с облегчением вздохнула и позвонила Энди:

– Мы готовы, ты и твоя команда можете зайти. И захватите с собою мисс Кинкейд.


Шон поговорил с охранником и убедился, что может оставить Кирстен на его попечении.

Эвелин и Трей по очереди дежурили у постели Кирстен. Она шла на поправку, и впервые пришла в сознание вскоре после приезда Эвелин. Кирстен предстояла операция по восстановлению поврежденного сухожилия и удалению оставшихся в ранах осколков стекла и камешков.

Шон зашел в палату и сказал Эвелин, что ему пора ехать. Женщина встала и со слезами на глазах обняла Рогана.

– Спасибо тебе, Шон, – прорыдала она.

– Вам следует благодарить Трея. Это он обходил больницы, пока не нашел Кирстен.

– Я так рада, что вы ее нашли… Мы вернемся в Калифорнию. Начнем всё заново. Кирстен будет учиться там.

– Я рад, что вы решились на это.

Выйдя в коридор, Шон увидел Трея, сидящего на стуле. Он сел рядом с парнем и положил руку ему на плечо.

– Ты устал. Почему бы тебе не вернуться в мотель и не поспать пару часов?

Трей покачал головой.

– Я не знаю, что мне теперь делать, – сказал он. – Я люблю ее. Я не хочу, чтобы всё было как раньше.

– Ничто не будет таким, как раньше, – заверил его Шон.

До встречи с Люси все романы Рогана были довольно поверхностными и быстро заканчивались. За те шесть недель, что они пробыли вместе, Шон осознал, что стал лучше. Он нуждался в Люси и был готов на всё, чтобы сделать ее счастливой.

– Мы все ошибаемся, Трей. Важно то, каков ты внутри. А ты – прекрасный человек.

Эвелин появилась в коридоре и помахала Дэниелсону.

– Кирстен проснулась и хочет тебя видеть, – сказала она.

Трей вытер глаза и улыбнулся.

– Спасибо, Шон.

Он встал и вошел в палату вслед за Эвелин.

Роган понимал, что Кирстен предстоят трудные времена. Ей надо справиться с эмоциональной травмой, причиненной произошедшими с нею событиями. Но теперь Кирстен в безопасности, и Шон был рад этому.

Он вышел из больницы и поехал к дому Уитни, в котором полиция проводила обыск. Полчаса назад Люси прислала ему сообщение, в котором говорилось, что Уитни пропала, но в ее квартире найдено достаточно улик, чтобы подтвердить ее вину.

Шон припарковался позади полицейской машины и вышел. Как только он направился к парадной двери дома, в котором жила Уитни, его остановил патрульный. Роган помахал Сюзанне, стоящей рядом с домом, но та притворилась, что не заметила его.

Шон знал, что Сюзанна злилась на него за то, что он не спросил у нее разрешения встретиться с Барнеттом. Детектив считал, что таким образом сэкономил им всем время, но не собирался говорить это Сюзанне, так как понимал, что это, скорее всего, разозлит ее еще больше.

Шон огляделся, но нигде не увидел Люси.

– Меня ожидают, – сказал он патрульному.

– Конечно, – ответил тот, но не сдвинулся с места.

– Меня ждут агент Мадо и детектив Панетта.

Полицейский оглянулся через плечо.

– У них совещание. Вам придется подождать.

К счастью для Шона, дождь недавно прекратился. Роган отошел назад к своей машине и позвонил Сюзанне. Он наблюдал за тем, как она достала телефон, посмотрела на него, затем перевела взгляд на Шона и положила телефон в карман.

Шон сбросил и снова позвонил. С третьей попытки она подняла трубку.

– Я виноват и раскаиваюсь, – сказал он, глядя на Сюзанну.

– Нет, вы не раскаиваетесь, – ответила она.

– Ладно, ладно. Я не раскаиваюсь. Но все же скажите, чтобы меня пропустили.

– Я не знаю, как Люси вас терпит. От вас одни проблемы.

– А еще я красивый, обаятельный и у меня клевая машина.

Шон заметил, что Сюзанна еле сдерживала улыбку.

– Вам повезло, что я не привлекаю вас к ответственности за ваши выходки, – сказала она и повесила трубку.

На мгновение Шону показалось, что Мадо не собиралась его пропускать. Но затем один из следователей подошел к нему и сказал:

– Бешеная Псина говорит, что вы можете подняться наверх. Наденьте перчатки, ничего не трогайте и не путайтесь у нее под ногами, – и следователь протянул Шону пару перчаток.

– Бешеная Псина? – удивленно переспросил Шон, натягивая перчатки.

Следователь осклабился.

– «Погуглите», когда вернетесь домой.

Шон поднялся по лестнице на третий этаж и вошел в квартиру Уитни. Он обнаружил Люси в спальне. Она и Энди Свонн были заняты тем, что каталогизировали рисунки. Ранее Люси отослала ему сообщение, в котором описывала святилище имени Уэйда Барнетта. Однако, увидев его воочию, Шон был поражен количеством рисунков. Он кивнул на портрет Барнетта, нарисованный на потолке, и спросил:

– У нас тут что, сошедший с ума Микеланджело?

Люси оглянулась. Ее лицо было непроницаемым и сосредоточенным. В серьезных темных глазах светился интеллект. Шон и раньше видел Люси в этом состоянии, когда она полностью отключала любые эмоции. Рогану это не нравилось, хотя он и понимал, что она делала это для того, чтобы защитить свою психику от эмоциональных перегрузок. Люси больше нравилась ему такой, какой она была вчера, когда они занимались любовью.

Внезапно Шона осенило. Люси нуждалась в нем, чтобы он спас ее от самой себя. Ей хотелось заниматься тем, чем она занималась в данный момент – выслеживать и ловить плохих парней, – и в этом у нее определенно был талант. Но напряженность такой работы и постоянные столкновения с извращенной, темной стороной человеческой души заставляли ее прятаться за щитом бесстрастности и холодности. И это убивало ее. Шон знал, насколько быстро Люси могла воздвигать свои барьеры – порою в считаные секунды. А для того чтобы снять их и вернуться в свое нормальное состояние, ей зачастую требовалось от нескольких часов до нескольких дней.

Во многом Люси напоминала Шону его старшего брата Кейна. Он был солдатом всю свою жизнь и последние пятнадцать лет – наемником в Южной Америке. Крепкий, как скала, хладнокровный и расчетливый, он выбрал своей миссией спасение пленных американцев и сражался с похитителями безжалостно и беспощадно. Если в Кейне и осталась какая-то человечность, то Шону ни разу не удалось разглядеть ее, разве что в цели, которую для себя выбрал Кейн.

Люси также была способна выключить свои эмоции и делать работу, которую мало кто хотел и умел делать хорошо. Как и Кейн, она была наемником, но работала не за деньги и не по политическим соображениям, а ради справедливости. От Люси не требовалось присутствовать здесь, в спальне убийцы. И все же она пришла, потому что хотела помочь. Люси жаждала справедливости и желала остановить убийцу потому, что для нее это было единственным верным решением, и потому, что у нее были необходимые знания и способности.