— Ну же, не томите нас, — потребовала Беверли Джонс, учительница первых классов. Она с обожанием посмотрела на Скотти. — Жестоко — дразнить нас вот так.

Августа закатила глаза, призывая небеса дать ей силы. Она не позволит втянуть себя в одну из его безумных затей, что бы это ни было. Ни за что! Она даже смотреть на него не станет, решила Августа, нервно вращая под столом кистью левой руки.

— Тебя всегда было забавно дразнить, Бев, — мгновенно отреагировал Скотти.

Августа все же подняла глаза, неприятно пораженная симпатией, с которой Скотти обращался к молодой учительнице. Он стоял, засунув руки в карманы, и тепло улыбался ей. Было очевидно, что Скотти чувствует себя легко и уверенно, как, впрочем, и все присутствующие. Августа готова была возненавидеть его за это, ведь сама она едва дышала от напряжения.

Тем временем новый директор высшей школы быстро, но четко изложил свои идеи по поводу спектакля и ближайшие планы. Августа старалась не слушать, но у Скотти был очень приятный голос. Низкий, глубокий, он зачаровывал звучавшими в нем искренними, теплыми интонациями. Такой голос трудно было игнорировать. И невозможно забыть.

Мысли Августы невольно возвращались к той ночи — таинственной и волшебной, полной обещаний и призрачных надежд. Скотти стоял так близко, его теплые сильные руки лежали на ее плечах…

И как объяснить этому чертову мистеру Мидасу, что не каждый обладает даром превращать все, чего коснется, в золото. От прикосновения некоторых личностей все, напротив, обращается в пепел. И неважно, что он смог утешить ее той ночью на несколько часов. Она не может, не имеет права рисковать.

Как объяснить человеку вроде Скотти Хэммонда, что некоторые просто созданы быть одинокими. Что есть женщины, которые не имеют ни малейшего понятия, как сделать мужчину счастливым. Что их пугает будущее. Что нельзя доверять им свои надежды и мечты.

Нарисовать ему график? Провести карандашом через всю ее жизнь линию неудач? Или рассказать правду?

— …работать в тесном контакте с вашей учительницей музыки.

Августа подняла голову и увидела, что Скотти Хэммонд внимательно смотрит на нее. Девушка смутилась.

— Что, простите? — едва слышно переспросила она.

— Ну, мы еще не решили, что именно будем ставить. Сначала выбрали «Сон в летнюю ночь», потом подумали, что Шекспир для начала — это слишком сложно. А когда возникла идея «Волшебника страны Оз», это показалось нам почти идеальным решением. Пение, танцы, сказочный реквизит и костюмы… и огромная массовка. Аудитория обеспечена. — Скотти усмехнулся, подумав о том, что ни одна мама, бабушка или тетя не упустят случая посмотреть на свое драгоценное чадо, одетое в костюм жевуна или мигуна.

— Конечно, если это кажется вам слишком серьезным проектом, чтобы сочетать его с повседневными занятиями в школе… — продолжал он, не отрывая взгляда от Августы. — Ну что ж, мы можем подобрать что-нибудь попроще. Конечно, это уже не вызовет того энтузиазма, который необходим для осуществления подобных идей, особенно в самом начале… но… — Он с деланной беспомощностью пожал плечами.

Августа медленно повернула голову и только тут обнаружила, что все собравшиеся внимательно на нее смотрят. Она всего только год проработала в школе, ее все еще воспринимали как новенькую, и сейчас на лицах коллег отразились неуверенность и надежда.

— Думаю, я могла бы разучить с детьми песенки… — наконец выдавила из себя Августа, стараясь не встречаться взглядом со Скотти.

Она собиралась добавить, что это все, что она может сделать для спектакля, но Скотти поспешно перебил ее:

— Прекрасно, мисс Миллер, я так и знал, что могу на вас рассчитывать.

Их взгляды наконец встретились, и Августа увидела в его глазах надежду, сомнение, а затем в них появилось что-то вроде понимания. И Августа чуть заметно кивнула — ведь то, что делается, делается, в конце концов, на благо детей Тайлервилла.


Конечно, прежде всего надо было думать о детях. И он думал, все время думал. Но ведь вовсе не обязательно, чтобы это противоречило его личным планам.

Нет, совсем не обязательно, решил Скотти, прибивая последний кусок кровельного железа, чтобы заделать дыру в крыше прямо над спальней Хлои. А все же идея была превосходной. Когда он покидал начальную школу, зал заседаний гудел, как растревоженный улей. Такое нечасто увидишь в конце лета.

Ну а теперь можно было заняться и крышей, пока его не разморило или пока снова не пошел дождь и не испортил только что покрашенный потолок спальни.

В голове Скотти роился миллион поводов побеседовать с мисс Миллер с глазу на глаз, и предстоящая постановка была отнюдь не на последнем месте. Да он просто гений! И если теперь действовать осторожно — очень осторожно, — то, возможно, удастся хоть ненадолго выманить Августу из ее раковины. Заставить ее смеяться, разговаривать с ним. По-настоящему разговаривать. А потом, может быть, он сможет снова подобраться к ней поближе и коснуться ее, а может, даже…

Скотти отложил молоток в сторону, чтобы деть волю воображению, но тут заметил еще один участок прогнившей кровли.

— Черт побери! Что мне действительно необходимо, так это новая крыша, — произнес он вслух, спускаясь к краю. Дом был старым, и в этом месте крыша казалась совсем ненадежной. Он использовал последний кровельный лист, и новую дыру все равно нечем будет заделать. — Надо всего лишь выиграть в лотерею и купить новый дом, правда, Берт? Лежащий в тени на лужайке Берт и ухом не повел. Он-то хорошо знал, что его хозяин был мечтателем.

Скотти невольно взглянул на крышу мисс Миллер, покрытую аккуратно подогнанной черепицей. И тут же улыбнулся, заметив в чердачном окне птичье гнездо. Когда начнется дождливая осень, Августа наверняка захочет убрать его, подумал Скотти, пытаясь нащупать рукой молоток. Когда это не удалось, пришлось обернуться и поискать его глазами. За молотком надо было тянуться, и в последний момент он случайно подтолкнул его. Инструмент полетел с крыши в водосток.

Со вздохом, отражавшим всю горечь поражения, Скотти откинулся на спину и стал смотреть на ветвистые кроны деревьев над головой, любуясь причудливой игрой света и тени. Не получится из него плотника! Лучше полежать на крыше и полюбоваться природой.

Сквозь рубашку он чувствовал тепло нагретой солнцем жести. Сложив руки за головой, он закрыл глаза. А на крыше не так уж плохо! Можно лежать и думать… например, о мисс Миллер. О том, что у нее был самый красивый рот на свете — чуть припухлая нижняя губка, которую он мог бы целовать часами. И разморенный солнечным теплом, Скотт погрузился в приятные мечты.

Сегодня утром Августа сидела, опустив голову, чтобы не встречаться с ним глазами. Солнце освещало ее затылок и шею, золотило прядки выбившихся из высокой прически волос, рождая в душе Скотти безумные желания. Когда эта недотрога будет наконец принадлежать ему — а Скотти не сомневался, что рано или поздно это произойдет, — он не отпустит ее долго-долго.

Глубоко вздохнув, он закинул ногу на ногу и… о, ужас! — быстро поехал к краю крыши.

— А-а-а! — Скотти пытался остановить падение, цепляясь ногами, но тщетно. Он слышал шорох листьев, треск сучьев, перед его внутренним взором в одно мгновение промелькнули яркие картины из его богатой событиями жизни. Он был почти уверен, что катится навстречу своей смерти.

Но вдруг все замерло. Время. Движение. Его сердце. Когда Скотти немного пришел в себя и почувствовал, что может поднять голову, он осторожно поглядел на собственные ступни. Каблуки его летних туфель уперлись в край водостока… а задний двор дома виднелся, казалось, в нескольких милях внизу.

Запрокинув голову, он тяжело дышал. Лишь через несколько минут Скотти нашел в себе мужество оглядеться, чтобы оценить обстановку.

Ничего утешительного. Лестница упала и зацепилась за ветви растущего рядом с домом дуба. Во времена его бесстрашной юности по этому дубу он частенько спускался из своей спальни, когда надо было незаметно улизнуть из дома, теперь же Скотти казалось, что ветви дерева не толще карандашей.

Скотти вновь откинулся навзничь, чувствуя, как душой постепенно овладевает отчаяние. Единственный его шанс на спасение — это пролезть через дырку на чердак, но как это сделать? Рискнуть ли снять ноги с водостока или лучше сначала попытаться перевернуться на живот?

И тут Скотти услышал, как между двумя домами остановилась машина. Он тяжело вздохнул и закрыл глаза. Вряд ли стоило надеяться, что это приехала одна из его сестер. Хлопнула дверца. Надо было быстро на что-то решаться.


Августа очень устала. За лето она успела забыть, как тяжело для человека, предпочитающего уединение, пробыть целый день на публике. Воспитанная в строгости, Августа была необщительной и замкнутой, не то что ее веселая, дружелюбная сестра.

К тому же она изнывала от жары. Августовский зной и духота способны довести до безумия кого угодно. Надо срочно принять холодный душ и прилечь отдохнуть, включив перед этим кондиционер.

Она вышла из машины и захлопнула за собой дверцу. Этот идиот, ее сосед, испортил ей весь день. Проходя по дорожке, она взглянула на дом Скотти. Если он искренне увлечен идеей постановки спектакля, его, конечно, можно было извинить. Но зачем портить все дело этими нелепыми подмигиваниями и непристойными намеками? Она не сомневалась в том, какие именно мотивы руководили им, когда он объявил о желании привлечь ее к постановке.

— Мисс Миллер? — послышался вдруг с соседнего двора хриплый шепот. Скотти откашлялся и позвал чуть громче. — Мисс Миллер.

Никакого ответа.

— Мисс Миллер, это вы? — Молчание. — Если вы не мисс Миллер, но слышите меня, пожалуйста, ответьте. Мне нужна помощь, — Скотти постарался произнести это как можно спокойнее. Он снова прислушался, но не услышал ничего, кроме пения птиц в ветвях дуба. — Эй! Есть тут кто-нибудь?

Августа остановилась и медленно огляделась, пытаясь понять, откуда слышит голос.

— Эй! Мэри? Бет? Элен? Кристи? — сначала он перечислил своих сестер и лишь потом повторил, словно это была его последняя надежда. — Мисс Миллер?

— Что вы затеяли на этот раз? — раздраженно спросила девушка. — Это еще один ваш глупый трюк с целью привлечь мое внимание?

— Нет. Нет.

— …Так вот, на этот раз у вас ничего не получится.

— Нет. Подождите! Пожалуйста.

— Просто не могу поверить, что жители этого города доверили человеку вроде вас такое важное дело, как воспитание детей. Какой пример вы можете им дать? Вы сами ведете себя как капризный, испорченный ребенок. Да где же вы?

— Неважно. — Скотти в отчаянии прикрыл глаза. — Ничего не нужно. Просто позвольте мне спокойно умереть прямо здесь, на ваших глазах.

— Я не шучу, Скотт Хэммонд. Мне бы хотелось расставить все точки над «i», но если вы не покажетесь сейчас же, я ухожу.

— Я не могу.

— Что значит — не можете? Немедленно выходите. — Августа начала терять терпение. — Я хочу знать, что означал весь этот сегодняшний фарс в школе. Или для вас нет ничего святого? У меня было время подумать. И если вы затеяли все это лишь только для того, чтобы добраться до меня, вам должно быть очень стыдно.

Жизнь Скотти сейчас зависела от его ответа. Он хорошо это понимал. Но существовали ведь еще и принципы.

— Вам кажется, что это очень умно, да? — крикнул он, — Так знайте — идея школьной пьесы пришла мне в голову еще до того, как я увидел вас. Признаюсь, я склонялся скорее к Шекспиру, но «Волшебник страны Оз» оказался действительно куда лучшей идеей.

— Тогда почему вы подмигивали мне все утро? Вы это делали нарочно, чтобы я подумала, что вы что-то затеяли. Вы хотели позлить меня.

Интересно, сколько еще он сможет продержаться на этой крыше?

— Да, разумеется, я сделал все это, чтобы позлить вас. Мне это доставляет огромное удовольствие.

— Где же вы, черт побери!

— Пожалуйста, не извольте беспокоиться. Мне начинает здесь даже нравиться.

— Где здесь?

— На крыше.

— Где-где?

Набрав в легкие побольше воздуха, Скотти отчетливо произнес каждое слово.

— Я на крыше собственного дома. Хотел заделать дыру и случайно столкнул лестницу.

— Какую лестницу?

Скотти решил про себя, что скорее свалится отсюда, чем скажет еще хоть слово. Сложив на груди руки, он прислушивался к ее шагам и скрипу садовой калитки.

Берт важно тявкнул. Он хотел таким образом приветствовать гостью, но Августа явно восприняла это как угрозу. Берт никак не мог понять, почему эта женщина так его боится. Он старался изо всех сил выглядеть дружелюбным, когда она оказывалась поблизости. Но Берт знал, что некоторые люди не отличаются общительностью — значит, ему самому следует сделать первый шаг. И Берт поднялся на ноги и приветливо помахал хвостом.

Августа с опаской подошла к огромному псу, явно подозревая, что он собирается ее укусить. Она поглядывала время от времени на крышу, но ничего не смогла разглядеть, пока не подошла вплотную к Берту.