В это мгновение из кабинки вышла Белль и быстро подошла к зеркалу, впиваясь глазами в собственное отражение. Затем она медленно перевела взгляд на Фоби и трех ведьм. Ее глаза слегка расширились от удивления и снова вернулись к зеркалу. Белль хладнокровно красила тушью ресницы.

Фоби рассуждала, стоит ли ей разрыдаться и притвориться, что она падает в обморок, или устроить невероятный скандал своим появлением на вечеринке месяца в одних трусиках-стрингах.

Она как раз решила, что слезы предпочтительнее перспективы провести от одного до десяти лет в больнице, где носят рубашки, рукава которых завязываются на спине, когда к ней приблизилась Белль.

— Тебе нужна помощь? — спросила она с сильным французским акцентом. В голосе звучало раздражение.

Вытирая набегающие слезы, Фоби кивнула. Неужели не ясно, подумала она. Поработай хорошенько своей головой, Белль. Не зря Саския жаловалась, что единственной причиной, по которой Феликс не бросил Белль, был языковой барьер. Он не позволял ему догадаться, насколько эта француженка была глупа.

Белль подавила раздраженный вздох, недружелюбно посмотрела на хихикающих моделей у сушилки и снова взглянула на Фоби.

— Жди здесь! — приказала она, исчезая в дверях.

В отчаянии Фоби закрылась в кабинке. Ее сотрясала дрожь. В довершение ко всему, устроившись на сиденье унитаза, она обнаружила, что ей грозила опасность заболеть пневмонией, и у нее начались месячные.

Наконец, после громких хлопков дверьми кабинок, она услышала несколько слов, сказанных по-французски. К счастью, моделей уже не было — они вернулись на вечеринку, чтобы распространить последние новости, оставив ее платье лежать на полу грязным куском материи вместе с окурками. Белль стояла прямо на нем, хмуро ожидая ее появления с бутылкой текилы и длинным свитером кремового цвета.

Вздрогнув, Фоби узнала его. Это был старый свитер для игры в крикет, растянувшийся почти до колен, который, как она предполагала, стирали вручную и любили не одно десятилетие. Несколько минут назад его рукава были завязаны вокруг шеи Феликса. Шеи, к которой она довольно неумело прикасалась влажной салфеткой.

Белль взяла на себя заботу о Фоби. Она натянула на нее свитер, словно нянька, закатала рукава, пока не показались ее руки, и несколько раз потянула его вниз, чтобы он приобрел приличную длину. Сделав это, она молча открутила пробку бутылки и сунула ее под покрасневший нос Фоби.

Фоби больше не заботило то, что она появится на вечеринке пьяной. Она сделала большой глоток, поморщилась, закашляла и почувствовала, что согрелась. Свитер был широким, колючим, и от него пахло незнакомыми духами. Затем Фоби поняла, что это были ее собственные духи, которые она регулярно наносила на кожу с шести часов вечера.

— Большое спасибо. — Она благодарно улыбнулась Белль. — Ты спасла мою жизнь.

Пожав плечами, Белль предложила ей еще текилы, зажгла сигарету и оставила ее одну.

Фоби посмотрела на свое отражение. Бесформенный свитер был такого же цвета, как и ее бледное лицо. Он смотрелся восхитительно на широких плечах и накачанном животе Феликса. Болтаясь на ее теле, он напоминал вещи, в которых она спала зимой. Глубокий V-образный вырез опускался намного ниже выреза ее платья, а фиолетовые и зеленые полосы гармонировали с ее глазами.

— Что? — В ужасе Фоби наклонилась вперед и всмотрелась в свое лицо.

Она не ошиблась — одна фиолетовая линза выпала, когда она плакала. Теперь она казалась себе похожей на героя из «Звездных войн».

Лицо покраснело от слез, макияж размазался. В отчаянии Фоби смыла остатки косметики и опустилась на четвереньки, чтобы отыскать пропавшую линзу.

После того как в туалет зашли несколько женщин и увидели зад, выглядывающий из-под старого свитера, Фоби потеряла надежду и выпрямилась. Услышав легкий хруст в области колена, она посмотрела вниз. Приглядевшись внимательнее, она печально вздохнула. К левому колену прилипли осколки линзы. Она собрала их и снова вздохнула, стараясь немного приободриться. Еще чувствуя действие выпитой текилы, Фоби сполоснула лицо холодной водой, зачесала волосы назад и, пошатываясь, вышла из туалета.

Ее появление побило все рекорды по притяжению всеобщего внимания. Драматическая тишина и последующие приглушенные разговоры превзошли даже эффект от внезапного появления самого Фаллоса. Она почти слышала стук печатных машинок.

Фоби не могла выбрать более подходящего момента. Вечеринка была в самом разгаре, и о появлении именно в это мгновение мечтало большинство знаменитостей. Выбор двери также оказался очень оригинальным.

Собравшаяся толпа почти сплошь состояла из маленьких, толстых и могущественных адвокатов; маленьких, худых и ищущих наслаждений журналистов; маленьких, жилистых, стареющих знаменитостей и одного или двух красавцев, чей интеллектуальный уровень в обратной пропорции соответствовал длине пениса. Из женщин были мегеры-журналистки, одетые в платья от Николь Фархи, которые старались незаметно вытереть размазанную тушь. К женскому полу принадлежало также одно странное существо, которое не отходило от буфета и чесало вилкой комариный укус на волосатой ноге. Большинство составляли длинноногие хихикающие модели, которые в одной руке сжимали бутылку минеральной воды, а в другой — модную сумочку размером с пенал.

Все они смотрели на Фоби.

Стэна нигде не было.

Она медленно пробиралась вдоль стены, стараясь привлекать как можно меньше внимания в надежде определить местонахождение Стэна, которому она собиралась сказать об их незамедлительном уходе.

Но гости уже заскучали, и им требовались новые развлечения. Они подходили, чтобы познакомиться с чудаковатой девицей, появившейся из туалета, о которой все говорили. Фоби узнала в толпе несколько знакомых лиц — хихикающих моделей, льстивого продюсера Малколма и — о ужас! — Белль и Феликса. Опередив всех, перед ней замаячили фотографы, которые просили ее улыбнуться и назвать свое имя.

— Фоби Фредерикс, — рассеянно сказала она, слишком поздно вспомнив, что до этого она весь вечер называла себя Франсес Куртолье-Куртье. Она подумала, не лучше ли снова попытаться притвориться кем-то другим — без макияжа и платья она выглядела совершенно неузнаваемой.

Модели заботливо столпились вокруг нее, размахивая тонкими руками и ободряюще поглаживая ее по плечу, одновременно улыбаясь фотографам.

— Ты в порядке, дорогая? — спросила Рыжий Пушок, наклоняя к ней милое личико в форме сердечка и вопросительно поднимая тонкую бровь.

— Да, спасибо. — Фоби вежливо улыбнулась.

— Неплохо выглядишь. — Пудреница, чьи зрачки превратились в крошечные точки, осмотрела свитер. — Действительно классно. Идея смыть макияж просто великолепна — идеально подходит для образа маленькой девочки, которая надела свитер папочки. Тебе очень идет. Думаю, я тоже куплю себе такой.

— Ты едешь в Париж в этом году? — спросила Хелки, поправляя прическу Фоби.

— Насколько мне известно, нет.

— Хорошо, тогда встретимся в Нью-Йорке. Пока, малышка.

Они вернулись к своим очень низеньким, очень богатым и очень уродливым спутникам, одетым в свитера и кожаные блестящие блузоны. По возрасту спутники годились им в отцы.

— Мне показалось, или ты и есть та самая девушка, с которой я сегодня уже разговаривал? — Малколм поднял на нее веселый взгляд прищуренных глаз.

— Прошу прощения? — Фоби подтянула вырез свитера, который спускался вниз, чуть ли не до пупка.

— Нет, я ошибся. — Он изучал ее бледное лицо и покрасневшие глаза, с которых жидким зеленым мылом Фоби смыла всю косметику. Сладкая улыбка быстро исчезла. — Тебя зовут?..

Фоби нервно огляделась и заметила поблизости Белль и Феликса. Судя по напряженным лицам и красноречивым взглядам, они ссорились, но так, чтобы их никто не смог услышать. Почти пустая бутылка текилы раскачивалась в опасной близости от головы Феликса.

— Фоби Фредерикс, — пробормотала она.

— Что? — грозно спросил Малколм, наклоняясь ближе. Она ощущала аромат его дезодоранта и сильный запах леденцов «Клоретс». В отрывистом вопросе не было и намека на добродушную общительность.

— Фоби Фредерикс, — промямлила она, отворачиваясь и замечая, что Фании Губерт прижималась своим длинным стройным телом к брюху жирного адвоката, вращая бедрами в такт последнего хита популярной техно-грандж-группы.

— Громче, дорогая. — Малколм угрожающе сдвинул широкие брови, напоминающие гусениц. — Не нужно скромничать. Фоби — а дальше — Хендрикс?

— Фредерикс. — Чтобы избежать взгляда его крошечных глаз, она посмотрела на Белль как раз в тот момент, когда изящное колено в капроновых колготках нанесло незаметный удар Феликсу в пах.

Оставляя его корчиться от боли, актриса прошипела: «Все кончено раз и на всегда!» Затем Белль направилась к Фаллосу, который продолжал сидеть в своем углу. Проходя мимо Фоби, она остановилась и с жаром расцеловала ее в обе щеки.

— Поступайте как знаете, но будьте осторожны.

Малколм был очарован ее покачивающимися бедрами и доброй, искренней улыбкой, которая не имела ничего общего с фальшивой улыбкой, предназначенной фотографам. Ее мрачное лицо совершенно преобразилось.

Но это событие ненадолго отвлекло его внимание.

— Ты сказала, Фоби Фредерикс? — завопил он, обращаясь к Фоби.

Увидев, что Феликс перестал сгибаться от боли и храбро выпрямился, скептически осматривая ее синими глазами, в которых еще стояли слезы, Фоби напустила на себя бодрый вид.

— Ты входишь в список гостей? — С лица Малколма исчезла кислая улыбка, уступая место хищной гримасе. — Честно говоря, не могу вспомнить твое имя.

— Э-э-э… да, — выдавила Фоби, отчаянно высматривая Стэна.

— Твое имя есть в списке? — не отставал от нее Малколм.

— Да, то есть нет… Не совсем… — Фоби обшаривала глазами помещение, всматриваясь в группы людей и напрягая зрение, чтобы увидеть что-нибудь в темных углах, за столиками и комнатными растениями. Стэна нигде не было видно.

— Послушай, дорогая, или ты есть в списке, или тебя нет, — засопел Малколм, высматривая охранников. — Знаешь, это частная вечеринка.

Фоби внезапно поняла, что истинной причиной нежелания видеть ее среди гостей являлось то, что она больше не была сиреной в прекрасном белом платье. Она была странной долговязой девицей в растянувшемся свитере для игры в крикет. Не имело никакого значения, что на вечеринке присутствовали другие небрежно одетые гости — все они были известными людьми, к мнению которых прислушивались. Она была никому не известной женщиной, и по негласным правилам рекламного мира ее присутствие являлось нежелательным. Прекрасная сирена в белом платье могла бы рассчитывать на работу у Малколма, если бы она густо красила ресницы и притворно смеялась его плоским шуткам.

— Мне кажется, тебе лучше уйти, не поднимая лишнего шума, — понизив голос, пробормотал Малколм. Он заставил себя широко улыбнуться, крепко схватил ее за руку и повел в сторону двери. — И не проси ни у кого автографов.

— Подожди! — Фоби остановилась, упираясь пятками, и посмотрела ему в лицо. Под воздействием слов Малколма и пары глотков текилы наружу вырвалась сдерживаемая ярость. — Не смей хамить мне, недоразвитая старая толстая жаба!

Ой! — с ужасом подумала она. Почему она всегда так поступает?

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем ее фраза шепотом распространилась по залу. Послышалось сдерживаемое хихиканье. Малколм покраснел, словно прищемленный палец.

Фоби вырвала руку и подтянула вверх соскользнувшее плечо свитера, чтобы прикрыть обнаженную грудь.

— Убирайся! — сказал он таким зловещим тоном, что Фоби испугалась. Внезапно у нее в голове что-то щелкнуло.

— Я видела, как ты пытался залезть в трусы большинству присутствующих здесь женщин, — выпалила она, — хотя одному богу известно, почему ты не взял с собой стремянку, чтобы облегчить себе жизнь. Если тебе кажется, что, прижимаясь своим потным, жирным телом к ногам какой-нибудь девушки, ты вызываешь в ней что-то большее, чем желание использовать твое стареющее эго и сморщенный маленький член, чтобы продолжить свою карьеру, то ты жестоко ошибаешься!

— Вы только посмотрите на нее! — Малколм пыхтел так, словно его вот-вот хватит удар.

Заметив, что вокруг нее собрались восхищенные зрители, включая членов съемочной группы, фотографов, журналистов и хихикающих моделей, Фоби галантно решила их развлечь.

— Такие, как ты, ощупывают нижнее белье подруг своих дочерей и медленно проезжают поздно вечером мимо припаркованных машин. Возраст таких старых негодяев складывается из суммы возрастов трех последних любовниц, и если ты хочешь сбросить пару лет, то завтра тебе следует посетить несколько детских площадок!