— Прости, кажется, я заснула.

— Обед готов. Поешь, когда захочешь.

— Спасибо.

Фоби выбралась из ванны и чуть не упала на скользком мокром полу. Она удержалась за край ванны и потянулась за полотенцем.

Ее одежда, лежавшая в куче около нее, насквозь промокла. Поскольку переодеться ей было не во что, она подобрала вещи и развесила их над ванной. Замшевые брюки будут похожи на кожаные, когда высохнут, подумала она.

В дверь снова постучали, но уже не так громко и решительно.

— Фредди?

— Саския? — Фоби с ужасом посмотрела на свое отражение.

— Можно войти?

Яростно моргая в попытке открыть глаза немного шире, она распахнула дверь.

Из-за двери на нее смотрела пара точно таких же заплывших глаз.

— Нишемы… приглашены на завтрашний обед. — Фоби закрыла глаза.

— К тому времени я успею уйти.

— Попробуй. Мама вся в хлопотах и планах устроить для нас великолепный обед ко дню рождения. Она до сих пор находится в счастливом неведении о связи ее дорогой Фредди с этим законником.

— О боже… — Фоби присела на край ванны.

— Значит, вы с Дэном пока вместе?

— Я не уверена. — Фоби взяла влажные брюки. — Он снимает мне квартиру.

— Правда? Значит, у вас будут постоянные отношения?

— Она мне не нужна.

— Вот как.

— Я даже не знаю, нужен ли мне Дэн, — неожиданно для себя призналась Фоби. — По крайней мере, не на таких условиях. Я не хочу быть еще одной частью распорядка его дня, вместе с работой, тренажерным залом, клубом и деловыми обедами.

— Он женат, и у него крайне напряженная работа, Фоби, — резко сказала Саския. — Тебе не следует ожидать спонтанности. Он должен назначить тебе определенное время, как при любой другой встрече, или он вообще не сможет с тобой видеться.

— Возможно, так будет лучше. — Фоби с трудом заставила себя сказать это.

— Ты хочешь все прекратить, да? — Саския повернулась, чтобы внимательно посмотреть на нее.

— Мне не следовало снова это начинать, — запинаясь, сказала она. — Это было эгоистично и глупо с моей стороны.

— Хочешь сказать, со стороны Дэна. — Саския повернулась к зеркалу. Голубой глаз расширился от беспокойства. — Он слишком быстро принялся за дело. Ты должна чувствовать себя польщенной, это показывает, как сильно ты ему нужна.

Фоби уставилась на нее. Саския, насколько она помнила, всегда была против восстановления отношений с Дэном, потому что боялась, что это помешает ее плану. А сейчас она говорила так, словно была брачным агентом, который поставил перед собой цель свести их.

Набравшись храбрости, она приготовилась признаться в очередном незапланированном событии, которое вторглось в тщательно составленный коварный замысел Саскии.

— И Феликс об этом знает, — пробормотала она.

— Ты рассказала Феликсу? — задохнулась Саския.

— Он нашел фотографию в моем бумажнике. И он разговаривал с Дэном по телефону, когда пытался связаться со мной из Парижа. — Фоби опустила голову. — Я знаю, что поступила чертовски неразумно, но квартира подруги, о которой я тебе говорила…

— Ее снял для тебя Дэн? — с ужасом в голосе закончила Саския. — Почему ты это сделала, Фредди? Из всех глупых…

— Она была новой, жуткой и нереальной, — попыталась объяснить Фоби, снимая свое промокшее, помятое серебристое трико. — Наверное, я не принимала всерьез квартиру или Феликса. И я понятия не имела, что Дэн будет там. Это оказалось неприятной случайностью.

— Как он отреагировал? — Саския взглянула на Фоби.

— Кто?

— Феликс. Как он отреагировал на рассказ о Дэне?

Фоби посмотрела на ее лицо и поняла, что она не может рассказать Саскии о том, как Феликс цеплялся за нее, прижимался лицом к ее животу и рассказывал ужасную, мучительную историю измен своих родителей.

— Он сказал мне, что я шлюха, сравнил Дэна со своим гулящим отцом и больше не упоминал его имени, — быстро сказала она. — Я думаю, он рассчитывает, что я брошу Дэна ради него.

— Очень похоже на Феликса.

Явно удовлетворенная, Саския встала и направилась в ванную.


Целый час Саския без перерыва говорила о том, как Фоби должна бросить Феликса, чтобы это выглядело как можно эффектнее.

— Флисс сказала, что ты собираешься сделать это на ее вечеринке с убийством, — возбужденно объявила она.

— Она так сказала? — пробормотала Фоби.

— Мне кажется, это великолепная идея, — с энтузиазмом продолжила Саския. — Особенно, если на вечеринку придут все его друзья. Ты сказала, что прошлой ночью ты ходила с ними в клуб?

— Да, но мы не особенно хорошо знакомы.

— Не важно. Если у тебя получится заманить Феликса, то они последуют за ним. Они ходят за ним, как утята. Ты говорила ему о вечеринке?

— Еще нет.

— Пригласи его, когда вы встретитесь в следующий раз. Нужно подумать… Когда будет августовский праздник?

— Через две недели.

Фоби чувствовала себя все хуже и хуже.

— С сегодняшнего дня встречайся с ним как можно чаще, — сказала ей Саския. — Это будет несложно. Я знаю, как ведет себя Феликс, если он кем-то всерьез заинтересовался. Он захочет, чтобы ты всегда была рядом с ним. И тебе следует придумать очень осторожный способ упомянуть, что я тоже буду на вечеринке. Саския сердито посмотрела на нее. — Я не собираюсь пропустить это. Я хочу увидеть, как он будет гореть в аду. Я «буду сидеть на лучшем месте в первом ряду, с вязанием на коленях и фотоаппаратом в руках.

— Да, знаю… Конечно, — слабо сказала Фоби, чувствуя во рту вкус желчи. — Но я не знаю, как сказать ему это, чтобы он ни о чем не догадался.

— Скажи, что я подруга Флисс. Еще лучше, что я до сих пор встречаюсь со Стэном. Я договорюсь с ним.

— Зачем вообще говорить ему об этом?

— Он может сбежать, если появится здесь в пятницу и столкнется нос к носу со мной. Полагаю, лучше его предупредить.

— В таком случае он может совсем не прийти, — справедливо заметила Фоби.

— Посмотрим. — Саския убрала с лица волосы цвета хаки. — Просто скажи, что на вечеринку, возможно, придет одна из его бывших подружек, но ты не помнишь ее имени.

Фоби слишком плохо себя чувствовала, чтобы спорить.

— Вообще-то, я не думаю, что Флисс уже нашла место для проведения вечеринки, — сказала она Саскии, очень стараясь, чтобы в ее голосе прозвучало разочарование.

— Нашла, — спокойно сказала Саския.

— Что?

— Вчера я позвонила вам, чтобы узнать, не вернулась ли ты из Парижа. Мы немного поговорили, и она рассказала мне, что до сих пор не может найти просторный дом в стиле Агаты Кристи. Тогда я предложила ей устроить вечеринку здесь.

— Что? — Фоби изумленно уставилась на нее.

— Нишемы станут владельцами дома первого сентября. Мама с папой планируют съехать до августовского праздника. Это место идеально, — рассмеялась Саския. — Поэтому я предложила Флисс наш дом. Она была вне себя от радости и рассказала, что уже пригласила Манго.

— О боже. — Фоби прислонилась к спинке дивана. — Но он же гей, разве нет?

— По-моему, он спит со всеми. — Саския избегала смотреть ей в глаза.

— Но его не интересует Флисс.

— Не думаю, что он представляет ее в своих тайных фантазиях.

— Она в фантазиях Дилана. — Фоби решила, что больше не стоит скрывать этот факт.

— Дилана Эббота? Моего… то есть друга Феликса?

— Думаю, да. — Лицо Фоби приняло озабоченное выражение. — Только она его совсем не замечает.

Саския села на диван рядом с ней.

— Этот августовский праздник, — медленно сказала она, — будет настоящим минным полем.


Несмотря на невероятную усталость, этой ночью Фоби не могла заснуть.

Устроившись на старом потрепанном диване, она открыла альбом и чуть не подавилась яблоком.

Он был полон снимков Феликса и Саскии, сияющих широкими улыбками с каждого дивана, стула и садовой беседки Дайтона.

Через несколько минут Фоби была вся в слезах. Не думая о том, что она делает, она бросилась к телефону, стоявшему рядом с журналом «Сельская жизнь», и после пары неправильно набранных номеров позвонила в дом на Олбани-Мьюз.

Феликс снял трубку на втором гудке.

— Это я, — выпалила она, заливаясь слезами.

— Я надеялся, что ты позвонишь, — сонно рассмеялся он. — Как ты? Как себя чувствует твоя таинственная подруга?

— Ужасно. — Она очень старалась не всхлипывать.

— Я по тебе скучаю. — Он понизил голос до хрипловатого шепота. — Я думал о тебе целый чертов день. Боже, как бы мне хотелось, чтобы ты сейчас была здесь.

— Правда? — Фоби не удалось сдержать легкий всхлип.

— Да, черт возьми.

Она не могла говорить от волнения.

— Фоби, милая, ты в порядке?

— Не совсем, — всхлипнула она, неожиданно обнаружив, что не может сдерживать слезы, чтобы с достоинством повесить трубку.

— Тише, Фоби… Успокойся, дорогая. — В его голосе звучало сильное беспокойство. — Что случилось, малышка? Это из-за Дэна? Только не говори мне, что ты сейчас с этим проклятым…

— Нет, не из-за Дэна, — рыдала она. — То есть не совсем. Да, черт возьми! Феликс, он при-придет завтра на обед. Со своей женой. Я н-не знаю, что мне делать. Я думаю, с меня хватит. Я хочу все закончить.

Какого черта она ему это говорит, с ужасом подумала она.

Феликс ничего не ответил, и на мгновение Фоби подумала, что он повесил трубку. Она зарылась лицом в бархатный подлокотник дивана и попыталась плакать не очень громко.

— Фоби?

— Ты еще у телефона! — задохнулась она, вытирая мокрые глаза и улыбаясь от облегчения. Слезы высохли так же быстро, как потекли.

— Конечно у телефона, черт возьми! Фоби, я могу не говорить, что тебе делать, так? Я хочу сказать, ты знаешь, что я думаю.

— Знаю. — Она икнула.

— Все зависит от тебя. — Он сделал глубокий вдох и с шумом выпустил воздух.

— Знаю, — повторила она.

— Я люблю тебя.

— Знаю. — Фоби заставила себя повесить трубку.

— А я думала, что ты всегда говоришь: «Нет, дорогой Феликс, ты меня не любишь», — прошипел прерывающийся от слез голос. — Ты проклятая лгунья, Фредди.

В дверях стояла Саския и тряслась от ярости. Ее силуэт был таким же черным, как совесть Фоби. Когда она в слезах бросилась к лестнице, Фоби увидела, что в руке она сжимала портативный телефон. Она поняла, что Саския слышала каждое слово ее разговора с Феликсом.

33

— С днем рождения, дорогая! — Джин вошла с подносом, на котором были тосты, апельсиновый сок и чай, и поставила его на одеяло Фоби. — Прошу прощения, если от меня пахнет сидром — я не пью тайком, честное слово. Я готовлю обед. Поднос с завтраком для Саскии я оставила перед дверью ее комнаты, как в гостинице. Посмотрим, удастся ли тебе вытащить ее из постели. Пожалуйста, сделай это для меня, Фредди.

— Я постараюсь.

— Желаю удачи.

— Спасибо.

— Кстати, на обед придут те люди, которые купили наш дом. — Она обернулась уже в дверях. — Нишемы. Ах да, ты же знакома с ними.

До сих пор обнаженная по пояс, Фоби сидела на кровати, скрестив ноги, и наносила макияж с помощью тех немногих предметов косметики, которые были у нее с собой, когда в комнату вихрем ворвалась Саския.

— С днем рождения. — Она бросила на кровать стопку одежды, не глядя на Фоби. — Если ты собираешься сказать все Дэну в лицо, то ты можешь сделать это красиво. Эти вещи мне не подходят. Возьми их.

Спустя несколько секунд Саския вновь приоткрыла дверь и посмотрела на Фоби в образовавшуюся щель.

— Ты же собираешься это сделать, правда?

— Что? — Фоби взглянула на нее, продолжая держать в руке карандаш для подводки глаз.

— То, что хочет Феликс! Бросить Дэна.

— Не здесь и не сейчас, — запинаясь, сказала она. — Не сегодня.

— Я бы сделала это сейчас. — Саския сощурила голубые глаза. В приглушенном голосе звучала жесткая требовательность. — Ты же хочешь этого, да? Так ты говорила вчера.

— Я знаю, но…

— Тогда сделай это сегодня. — Саския кивнула в сторону одежды. — Я помогу.

Она ушла, еще раз громко хлопнув дверью.


Через три четверти часа Фоби осторожно спустилась вниз. Чувство дежавю было настолько сильным, что она почти начала вызывать в памяти рецепт приготовления гуакамоле, прежде чем заглянуть в кабинет и увидеть Тони, который опять собирался выставить ее за дверь.

Сделав глубокий вдох, Фоби нервно облизнула губы и вошла в гостиную.

Окна были открыты. Джин, Тони и Нишемы сидели на одной из двух террас Дайтона и обменивались любезностями за бокалом белого вина. Дэн умирал от скуки и не делал попыток скрыть это. Нетерпеливо затягиваясь сигаретами «Силк Кат», он облокотился на железное ограждение террасы и разглядывал дом так, словно он был нежеланным ребенком.