Он сел, не спуская с нее настороженного взгляда. Ее трясло от страха, и она поспешила распахнуть оба окна.

— Сегодня ужасно душно. Наверное, будет гроза.

— Не знаю, — сказал он. Его била дрожь, а лицо приобрело землисто-серый оттенок. — Зачем вы меня пригласили?

Когда я был здесь в последний раз, вы заявили, что я должен убраться прочь и никогда больше здесь не появляться.

Она проигнорировала его вопрос и участливо спросила:

— Ах, мистер Ренни, у вас такой бледный и больной вид. Что-нибудь случилось?

Она налила ему бренди из графина, стоявшего на широком подоконнике.

Ренни вытер мокрое от пота лицо.

— Час назад я столкнулся с чем-то ужасным. — Голос у него прервался, и он замолчал. Плечи у него опустились, и он вздрогнул от пережитого ужаса.

— В самом деле? — Маргерит села на другой стул и с любопытством посмотрела на Ренни. — Расскажите же мне.

Прищурив глаза, он оглядел ее, и от страха по ее спине побежали мурашки.

— Сначала скажите, зачем вы хотели меня видеть.

— Я передумала относительно денег, — громко сказала она, надеясь, что Ник с Чарлзом слышат их разговор. — Вы получите две трети от продажи имения. Мне дают за него большие деньги.

— Почему же вы передумали? — Он наклонился, почти касаясь ее лица. В глазах блестел холодный огонек. — Кажется, здесь дело нечисто.

— Я рассчитывала, что вы согласитесь на обмен, — неуверенно проговорила она. — Вы получите деньги, а взамен скажете мне, где похоронен сержант Рул. Я собираюсь начать новую жизнь и не хочу, чтобы на мне висела эта смерть. Я заявлю властям, что Рула убил Леннокс и он же его похоронил. Таким образом, вы избавляетесь от обвинения и можете спать спокойно.

— Гм… что ж, очень великодушное предложение. А как насчет моего предложения? Если вы выйдете за меня замуж, то будете распоряжаться всеми деньгами, которые получите от продажи имения, — из моих рук, конечно.

Маргерит содрогнулась, но тут же взяла себя в руки.

— Вы очень щедры, но я не могу принять ваше предложение. Я хочу уехать отсюда и начать жизнь без тяжелых воспоминаний. — Она твердо посмотрела ему в глаза. — Место, где похоронен Рул, пожалуйста.

Он задумался. Маргерит замерла в ожидании.

— Вы должны дать мне письменное обещание, что не расскажете правду властям, — наконец проговорил он, снова бледнея.

— Что с вами, мистер Ренни? Вас не тошнит? — участливо спросила она.

Он отмахнулся.

— Не бойтесь, я не запачкаю ваш пол, Маргерит, — скривил он тонкие губы.

— Тогда… в чем дело? Что случилось? — «Собака не грызет так упорно кость, как я добиваюсь своего», — подумала она. — Расскажите мне. Я могу вам помочь?

— О, Маргерит, — простонал он, клонясь в ее сторону. — Я видел привидение в своем доме, в белом саване, с белым лицом и пустыми глазницами. Лицо его светилось.

— Привидение? Неужели в Дентли-Корт завелись привидения, мистер Ренни?

— Я никогда не видел ничего подобного, — заверил он дрожащим голосом, — и никогда не слышал, чтобы кто-то их видел.

— Это душа сержанта ищет покоя, — мрачно изрекла она. — Его не похоронили как христианина.

Он резко выпрямился и посмотрел на нее.

— Кто сказал, что он похоронен на моей земле? Маргерит глубоко вздохнула, чтобы заглушить громкий стук сердца.

— Если он зарыт не здесь, остается предположить, что он в вашем имении, — пожала она плечами.

Он молча смотрел ей в глаза. Она испугалась, что он догадается о ее участии в ночном маскараде. За окном хрустнула ветка и зашуршала трава. «Ник с Чарлзом, — подумала она. — Слава Богу, они здесь!»

— Вы необычайно ловко ведете игру, Маргерит, — шумно вздохнув, произнес Ренни.

— Вы должны перенести Рула в другое место. Если вы оставите его на кладбище, никто не узнает, откуда он там взялся. С другой стороны, если его найдут у вас, неизвестно, какие выводы сделают капитан Эмерсон и герцог Этвуд. Вам придется давать объяснения в суде.

— К сожалению, я должен признать, что вы правы, Маргерит. — Он улыбнулся ей холодной безжизненной улыбкой, которую она так ненавидела. — Если бы я был глупцом, то подумал бы, что вы ищете со мной дружбы. Но я не глуп и хочу знать, чего вы добиваетесь. — Он встал и теперь возвышался над ней как палач, как человек, способный на убийство.

Она промолчала. Если она снова заговорит о своем намерении начать новую жизнь, он ей просто не поверит.

— По-моему, вам следует уйти, мистер Ренни. Подумайте над моим предложением, а затем приходите сюда.

Достаточно и того, что она заронила в его голову мысль о переносе тела, и это все, что она могла сделать. Она с тревогой смотрела на его холодное лицо.

— Пожалуйста, подумайте об этом. Он, помедлив, кивнул:

— Хорошо. Я приеду завтра утром.

Маргерит облегченно вздохнула и натянуто улыбнулась:

— Вы мудрый человек, мистер Ренни.

— Надеюсь, что так, — проворчал он и рывком распахнул дверь. В темноте холла мелькнуло бледное лицо Софи. Она явно подслушивала. Увидев Ренни, она что-то тихо сказала ему, но он ее оттолкнул.

Маргерит пошла за ним, но он захлопнул за собой дверь, а Софи скрылась в своей комнате. Маргерит хотела последовать за ней, но передумала. Сейчас было не до истерик Софи.

Она вернулась в кабинет, как раз когда Чарлз влезал в окно.

— Гнусная крыса, — сквозь зубы прорычал он, перекидывая ноги через подоконник.

— Нам надо последовать за ним, — предложила Маргерит, нежась в его объятиях. Он крепко прижимал ее к себе. — Если повезет, он сегодня же выкопает тело.

— Ты была великолепна, дорогая, — восхищенно произнес Чарлз. — Он попался как рыба на крючок.

— А где Ник?

— Он отправился на поиски капитана Эмерсона. Нам понадобятся солдаты, чтобы арестовать негодяя. Чем больше свидетелей, тем лучше.

Она посмотрела на него, и ее охватило знакомое чувство изумления. Даже в самых сложных ситуациях ему удавалось возбудить ее чувственность.

Он неохотно разжал руки. И в этот момент в дверь постучали и вошла Прюнелла с книгой в руке.

— Ах, Маргерит, у меня для вас такой сюрприз! — воскликнула она. Тут она заметила Чарлза, и ее лицо просияло. — Добрый вечер, Чарлз, или мне следует сказать: «Добрый вечер, Б. К. Роуз»? — лукаво спросила дама. — Сегодня утром я была у вашей тетушки и встретила там мистера Джоуэла Бербера, вашего издателя. Он дал мне экземпляр вашей последней книги, а Эмми сказала, что он приехал за вашими новыми стихами, которые вы ему вовремя не прислали. — Прю улыбнулась. — Эмми так взволнованна, так вами гордится! Мы сумели выведать у мистера Бербера имя автора, хотя он очень не хотел его называть. Это оказалось ваше имя, Чарлз!

Маргерит была потрясена. Она схватила небольшой томик в коричневом кожаном переплете с позолотой. «Любовные путешествия. Том третий. Б.К. Роуз», — прочитала она. Так, значит, у Чарлза тоже были тайны. Она сердито посмотрела на него, он покраснел и смущенно улыбнулся.

— Ты написал это? Ты — Б.К. Роуз? Он застенчиво кивнул.

— Почему ты не рассказал мне? — с горькой обидой спросила она.

— По правде говоря, я не очень горжусь своими стихами, — помолчав, признался Чарлз. — Если мои приятели узнают об этом, насмешкам не будет конца.

Прюнелла в нерешительности стояла посреди комнаты.

— Я люблю стихи Б.К. Роуза, — проговорила она дрожащим голосом. — Своей поэзией вы доставили мне много часов удовольствия, Чарлз. На вашем месте я бы приняла похвалу и ценила ее.

— Вы очень добры, мисс Трент. Благодарю вас. — Чарлз не смел поднять на нее глаза. Потом он набрался храбрости и повернулся к Маргерит. — Если хочешь знать, дорогая, я писал эти стихи, когда тоска по тебе становилась невыносимой. Этим я занимался в бессонные ночи, и на сердце становилось легче.

Прюнелла вытерла глаза кружевным платочком.

— О, Маргерит, вы, наверное, никогда не получали более романтического комплимента? — Прюнелла направилась к двери. — Оставляю вас вдвоем.

— Я весьма польщена, Чарлз, но почему ты скрывал это от меня? — спросила Маргерит, когда дверь за Прюнеллой закрылась. — Разве ты не гордишься своими стихами? Как можно быть настолько высокомерным, чтобы пренебрегать талантом, данным Богом? У тебя что-то не в порядке с головой! — Она бросила в него книгой, которую он поймал и прижал к груди.

— Это был просто способ заработать деньги, когда я был беден, — вздохнул он. — Стихи сами рождаются у меня в голове. Никаких особых усилий я…

— Не преуменьшай своих способностей! — рассердилась Маргерит. — И ты еще отчитывал меня за скрытность! А сам тоже мне не доверял. Ты меня обидел, Чарлз.

Они замолчали, каждый думал о своем. Наконец Маргерит нарушила тишину:

— Я отправляюсь за Ренни, — и пошла к дверям. Чарлз догнал ее у конюшни.

— Прости, что не раскрывал свой псевдоним. Я не хотел, чтобы кто-нибудь об этом знал. Потом, возможно, я бы и сказал тебе, но раньше я просто не мог этого сделать.

— Как ты можешь стыдиться этого?! — возмущенно воскликнула Маргерит, беря у Питера поводья. — Твои стихи так хороши! Иногда они трогали меня до слез.

— Мы поговорим об этом в другой раз, — перебил ее Чарлз, подсаживая в седло.

Она прикоснулась каблуками к бокам лошади и помчалась по дороге. Обиженная на Чарлза за его скрытность, она не стала его дожидаться.

Глава 28

У ворот Гром, ступив в ямку, споткнулся, и Чарлз, чуть не вылетев из седла, выругался и спешился. Он осмотрел ногу жеребца, но не смог определить, насколько она повреждена. Вывих, подумал Чарлз, надеясь, что не случилось ничего более серьезного. Он вернулся с хромающим Громом в конюшню.

— Питер, — позвал он конюха, — сделай примочку на переднюю ногу Грома и крепко перевяжи, а мне оседлай упряжную лошадь леди Леннокс.

— Эта кляча спит на ходу, — хмыкнул Питер и осмотрел ногу Грома. — Господи, она уже распухла!

Чарлз поставил коня в стойло. Состояние Грома тревожило его, но ему надо было спешить. Он уже потерял много драгоценных минут. Он должен догнать Маргерит. Нельзя допустить, чтобы она встретилась с Ренни наедине.

— Питер, позаботься о Громе. Я вернусь как только смогу. От волнения движения Чарлза стали неловкими, и он не смог сразу оседлать кобылу. Питер оказался прав — как бы ее ни подгоняли, она шла неспешной трусцой. Деревья вдоль дороги гнулись от ветра, и лошадь вздрагивала от любого шороха.

Страх и чувство вины подгоняли Чарлза, но время было упущено. Ему следовало давно признаться Маргерит в том, ; что он пишет стихи. Теперь она не скоро простит его. Он ; упрекал ее за скрытность, а сам вел себя не лучше. Тайна остается тайной, даже если не влечет за собой таких преступлений, как убийство и измена. «Идиот!» — обругал он себя, понукая упрямую лошадь.

Маргерит подъехала к полуобвалившейся стене Дентли-Корта и остановилась на том месте, где несколько часов назад они с Ником и Чарлзом следили за домом. А если Ренни решил выждать? Если он не захочет выкапывать тело? Она растирала замерзшие руки под тонкой шелковой накидкой. Только бы вернулся Ник. А где же Чарлз? Он уже должен быть здесь. Вдруг он вернулся домой, чтобы сочинять стихи? Он обвинил ее в обмане, тогда как сам вел себя нечестно. Слезы выступили на ее глазах. Он не посчитал нужным поделиться с ней своей сокровенной тайной. Ну и пусть, она все равно его любит.

Невдалеке послышался стук копыт, и Маргерит замерла. Наверное, Ренни уже дома — в одном из окон горел свет. Она полагала, что Ренни сидит у себя в кабинете. Она постаралась разглядеть его гостя, но ей удалось увидеть только невысокую худую фигуру в плаще.

Раздался стук в дверь. Заскрипели петли, и Маргерит услышала приглушенные голоса. Ей очень хотелось бы знать, о чем они говорят.

Снова хлопнула дверь. Через несколько минут из-за угла показались двое: один тяжело ступал по земле, а другой семенил рядом. Маргерит увидела Ренни, направлявшегося мимо кустов к сараю, стоящему недалеко от дома. Он нес фонарь. За ним шел его гость, и потрясенная Маргерит услышала умоляющий женский голос:

— Не делайте этого, Монтегю. Это ловушка. Вас поймают и повесят.

Этот голос Маргерит узнала бы из тысячи. Он принадлежал Софи. Перебегая от одного куста к другому, Маргерит осторожно наблюдала за ними. От страха у нее подгибались ноги. Маргерит пожалела, что не взяла с собой пистолет, но она так рассердилась на Чарлза, что забыла обо всем. Впрочем, скоро Ник и Чарлз будут здесь и защитят ее, если Ренни ее обнаружит.

— Я люблю вас, — рыдала Софи. — Я не хочу вас потерять.

Маргерит застыла как вкопанная. Так вот чем объясняется поведение Софи! Она всегда вела себя странно в присутствии Ренни. Любовь! Как она могла полюбить такого эгоистичного, лживого, хитрого человека? Убийцу.

— Чепуха! Почему это вы меня потеряете? — проворчал он. — Я никогда вам не принадлежал. — Он поставил на землю фонарь и прислонил лопату к стене сарая.