Софи отползла от края крыши и закрыла лицо ладонями. Она сама себя презирала. Женщина попыталась вспомнить, как была безрассудно влюблена в Тэма в Эдинбурге. С тех пор не прошло и года, но сейчас ей казалось, будто это происходило с кем-то другим, не с ней. Та неугомонная девушка жаждала романтики и приключений. Она завидовала своей скромной кузине, которая неожиданно объявила о помолвке и принялась планировать свою будущую жизнь в далекой стране. Тэм завладел вниманием Софи, поскольку был хорош собой и прекрасно танцевал, а когда он уехал во Францию, он стал для нее еще более желанным из-за своей недосягаемости.

Какой же поверхностной она была! Софи усмехнулась. Она пустила в ход свои чары, чтобы завоевать сердце Тэма, отчасти потому, что сама верила в свою любовь к нему, но также и потому, что это был ее шанс вернуться в Индию. Сейчас она понимала, каким сильным было ее стремление приехать сюда, ведь везде в этой стране, где бы она ни оказалась, Софи чувствовала себя как дома. Последние месяцы были нелегкими для нее: тревога о здоровье Тэма, неожиданные перемены его настроения, примитивный быт в бунгало и ее попытки достойно исполнять обязанности жены — все это тяготило Софи, но при этом она наслаждалась жизнью в джунглях и обществом окружавших ее людей.

Она вспыхнула, подумав о том, что есть человек, который заставляет ее чувствовать себя живой особенно остро. Сейчас он лежал там, внизу, во дворе, в нескольких футах от нее. Софи пришлось признаться самой себе, что одной из причин ее нежелания возвращаться в Лахор была боязнь столкнуться там с Рафи. Была ли она также небезразлична ему? Софи знала, что при первой встрече она не понравилась Рафи: он решил, что в ней есть задатки типичной «мемсагиб». Но теперь в его пьянящем взгляде появилось что-то такое, отчего Софи гадала: не является ли это влечение взаимным.

Софи вытерла вспотевшее лицо простыней. Она не может позволить себе ничего такого. Она дала Тэму супружескую клятву на всю оставшуюся жизнь и должна постараться, чтобы их совместная жизнь была безупречной. Каким-то образом ей нужно возродить их романтические отношения. Софи чувствовала, что Тэм тоже сожалеет о случившемся. Им нужно завести ребенка. Она преодолеет свои страхи перед ответственностью за младенца (ее неприязнь к материнству абсурдна) — и тогда они будут счастливы.

Софи понимала, что не сможет уснуть в такой близости от раскинувшегося внизу Рафи. Она поднялась и, собрав постель, спустилась с крыши.

Забравшись под сетчатый полог супружеского ложа, она, томясь, лежала рядом с Тэмом, но так и не сомкнула глаз до рассвета.

Глава двадцать седьмая

Через три дня пришел муссон. Газеты отслеживали его путь на север от Бомбея и Цейлона. Хафиз точно предсказал его за полдня. Подул сильный горячий ветер, нагоняя тучи, и Софи услышала шипение первых крупных капель, падающих на раскаленную землю.

Выскочив под дождь, она раскинула руки в стороны, приветствуя его радостным криком. Вокруг нее поднимался пар. Затем полыхнула молния и небо сотряслось канонадой грома. Внезапно хлынул ливень.

— Дорогая, зайди под крышу, пока в тебя не ударила молния! — крикнул ей с веранды Тэм.

— Мне плевать, — засмеялась Софи, подняв лицо вверх. — Как чудесно!

Она побежала через сад, прыгая по лужам и крутясь колесом по растрескавшейся земле, с бульканьем впитывавшей в себя воду, словно измученное жаждой живое существо. Слуги смотрели на Софи из-под зонтов, смеясь и делая друг другу замечания о сумасшедшей мемсагиб. Палатка Рафи хлопала и полоскалась на ветру.

Обернувшись, Софи посмотрела на глазеющих на нее мужчин: Тэма, Рафи и Брекнэлла. Тэм был рассержен, Рафи весел, а их начальник смотрел на нее странным суровым взглядом, из-за которого ее неожиданно охватил жгучий стыд. Софи промокла до нитки, ее волосы прилипли к щекам, по одежде текли ручьи. Теперь ее беготня под дождем ей самой казалась ребяческой выходкой, а ведь еще пару минут назад Софи находилась во власти радостного безумия. Она не могла просидеть еще хотя бы минуту, слушая напыщенные заявления Брекнэлла о том, что он приглашен остановиться в резиденции наместника короля в Шимле в благодарность за позволение поохотиться в лесоводческих угодьях в джунглях Пенджаба.

Тэм воодушевленно пытался изложить свои идеи по поводу орошения.

— Каналы нужно прокладывать в соответствии с контурами склонов, а не рыть по прямой вдоль откосов. В прошлом именно это приводило к подтоплению и размытию почв. В Германии…

— Бог мой, Тэлфер, — оборвал его Брекнэлл. — Мы уж точно не будем брать пример с бошей. А что до твоих идей насчет валки леса и скашивания травы, то их придется пока отложить. Вначале на это нужно изыскать средства, а они у лесничества не безграничны, как ты понимаешь.

Все знали, но промолчали о том, что консерватизм шефа лесоводов был обусловлен не столько нехваткой финансирования, сколько стремлением сохранить джунгли нетронутыми для охоты наместника короля.

Эйфория, которую испытывала Софи, улетучилась. Ей стало прохладно. Обхватив себя за плечи, она стояла дрожа.

— Пойди переоденься, — сказал Тэм, строго глядя на нее.

Последнюю пару дней он был из-за нее в дурном настроении: посредники проигнорировали его торги, и Тэм возложил вину за это на Софи, устроившую скандал на складе и выставившую его дураком. Однако ей не было стыдно за то, что она пыталась предотвратить избиение рабочего. Софи было противно даже вспоминать об этом. Настроение у Тэма не улучшилось и после того, как Рафи заметил, что бойкот был протестом против его сделки с одним конкретным дельцом.

Стягивая с себя мокрые туфли, Софи пошутила:

— Ну, по крайней мере, прислуге не придется носить сегодня воду для ванны.

Уходя, она слышала ворчание Тэма, объяснявшего, что это ее первый в жизни муссон, и последовавший за этим мужской смех. Тем не менее этот сезон дождей был не первым в ее жизни. Софи вспомнила, как смотрела сквозь перила на плескавшихся в огромном пруду под проливным дождем детей, желая быть вместе с ними.

Софи не спеша стащила с себя мокрую одежду и вытерлась насухо. Завернувшись в полотенце, она лежала на кровати, наслаждаясь внезапно наступившей прохладой. Пусть они говорят о работе, а она тем временем пять минут подремлет. Впервые за долгие недели было приятно находиться в помещении. Капли стучали по крыше и ставням. От этого звука клонило в сон.


***

Когда Софи проснулась, дождь все еще барабанил по крыше, но в комнате стало темно. Она села, испытывая легкое головокружение. Давно она не спала так крепко. Влажное полотенце липло к ее прохладной коже. Поеживаясь, Софи сбросила его и оделась в сухую блузку и юбку. Туфли, в которых она бегала по грязи, стояли в луже у двери. Они были окончательно испорчены.

Софи босиком прошла через гостиную. Дом обезлюдел. На веранде тоже было темно. Тэм собирался показать гостям питомник палисандра и шелковицы на дальних посадках, но ведь они бы не поехали в такую погоду? Выглянув с веранды, Софи ахнула — двор был полностью затоплен. Как могло за такое короткое время вылиться столько воды?

— Они поехали в Чичаватни, — раздался голос, заставивший ее вздрогнуть.

Со стула в тени поднялся мужчина. Это был Брекнэлл.

— Простите, если я напугал вас.

— В Чичаватни? — озадаченно переспросила Софи.

— Я подумал, что будет неплохо, если кто-то присмотрит за каналом. А учитывая одержимость вашего мужа вопросами орошения, он для этого самый подходящий человек.

Софи не понравилась насмешка в его голосе.

— А разве это не входит в обязанности работников канала? — спросила она.

— Входит. Но посадки рядом с ним наши. Точнее сказать, вашего мужа. Если канал разольется, саженцы погибнут.

Испытывая тревогу, Софи замерла на ступенях. Дождь снова усилился, и свинцово-серое небо еще больше потемнело. Палатка Рафи провисла, напитавшись водой, а там, где он спал последние три ночи, разлилось озеро.

Словно угадав, о чем она думает, Брекнэлл сказал:

— Хана я послал с Тэмом. Было бы неприлично, если бы он околачивался тут в отсутствие вашего супруга. Вы же знаете, слугам только дай повод для сплетен.

Беспокойство Софи возросло.

— И давно они уехали?

— Вы спали около пяти часов. Не думаю, что они вернутся сегодня. Дорогу, похоже, совсем размыло.

Он вдруг хлопнул в ладоши, и из тени торопливо выбежал незнакомый Софи слуга. Начальник Тэма пророкотал ему приказы на урду, и тот бросился в направлении кухни их исполнять, поднимая фонтаны брызг.

— Хафиз принесет вам выпить, — сказала Софи и, пройдя через веранду, крикнула: — Хафиз!

— Ваш слуга уехал с Тэмом и Ханом.

Брекнэлл махнул рукой.

— Присядьте, Софи. Вы не возражаете, если я буду называть вас по имени? Давайте выпьем. Я бы хотел поговорить о будущем вашего мужа.

Софи окончательно вывел из себя его властный тон.

В конце концов, это ее дом, а не его. Впрочем, ей тут же пришла в голову мысль о том, что Брекнэлл, пожалуй, имеет на него больше прав, чем они с Тэмом — бунгало принадлежало лесничеству Пенджаба, а Брекнэлл являлся его главой.

Его слуга вернулся с «розовым джином» и блюдом пакоры — овощей, обжаренных в приправленном специями тесте. Отпив несколько маленьких глотков горького коктейля, Софи немного успокоилась. Брекнэлл непринужденно говорил о жизни в Лахоре, о сыне-школьнике и о своем пристрастии к игре в поло и теннис.

— Это хорошо, что вы тоже играете вместе с Тэмом. Жена, поддерживающая мужа, значит очень много.

— Мне нравится теннис, — сказала Софи. — Я играю в него ради удовольствия, а не для того, чтобы выслужиться. И Тэм тоже.

— Ну, как знать, — улыбнулся Брекнэлл. — Тэм на многое готов ради продвижения по службе. Он энергичен и амбициозен, и я это только приветствую. Вступление в масонскую ложу также прибавляет ему очков — чтобы сделать карьеру в Индии, необходимо уметь производить хорошее впечатление на нужных людей.

— Разве умение Тэма бить по мячу имеет бóльшее значение, чем его знания и идеи по рационализации лесоводства?

Брекнэлл подался вперед. В темноте невозможно было прочесть выражение его лица, но слова его прозвучали как грозное предупреждение.

— Позвольте дать вам совет. Не позволяйте мужу чрезмерно увлекаться новомодными идеями. Ничто нас, старых спецов, не раздражает больше, чем недавно прибывшие из Англии щенки, полагающие, будто они знают ответы на все вопросы, и поучающие нас, как тут вести дела.

Софи бросилась защищать Тэма:

— Он из Шотландии, и он не щенок! Тэм — ветеран войны. Ему пришлось пережить во Фландрии ужасы, о которых лучше и не знать, в то время как люди постарше спокойно делали карьеру в Индии. У моего мужа много замечательных идей, он прилежно учился, многое узнал во время практики, и Управлению лесоводства следовало бы радоваться обретению инициативного специалиста.

Она ожидала, что Брекнэлл оскорбится. Софи сама зарделась от собственной дерзости, но у нее больше не было сил молчать. Однако начальник ее мужа ничего не сказал, лишь вынул серебряный портсигар и протянул его ей. Софи хотела было отказаться — Тэм терпеть не мог, когда она курила, но потом все же взяла сигарету. Нужно было успокоиться. Брекнэлл протянул зажигалку ей, затем прикурил сам, закинул ногу на ногу и, откинувшись на спинку стула, внимательно посмотрел на Софи.

— Это очень хорошо, — протянул он. — Мне действительно нравится ваша преданность.

Выдохнув струю дыма, Софи залпом осушила свой стакан. Она не могла понять, чего он добивается. Слуга Брекнэлла долил им выпивки и кратко переговорил с хозяином, но смысла их слов Софи не уловила. Затем слуга зажег две лампы, осветившие струи дождя за пределами веранды.

— Боюсь, сегодня ночью мне придется воспользоваться вашим гостеприимством, — сказал Брекнэлл. — Мой слуга сообщил, что дорога назад к бунгало, в котором мы остановились, затоплена. Он приготовит для нас ужин.

Софи поднялась.

— Я дам распоряжения своему повару.

Брекнэлл остановил ее, взяв за руку. От прикосновения его пальцев Софи вздрогнула.

— Я обо всем позаботился. Присядьте и успокойтесь.

Она выпила еще три порции спиртного, прежде чем им наконец сообщили, что ужин подан. Нервное напряжение не оставляло Софи, и, несмотря на то, что было довольно тепло, она никак не могла унять дрожь.

Они ели в гостиной: отдельной столовой в этом маленьком доме не было. Софи беспокоила интимность, которую создавали закрытые ставни и зажженные свечи. Она не понимала, почему не видит никого из своих слуг. Не мог же Тэм забрать их всех с собой?

Софи то и дело уводила разговор от назойливых личных вопросов Брекнэлла, расспрашивая о миссис Брекнэлл.