Мэри Блейни - Поцелуй возлюбленного

– Неприятность, обернувшаяся благом.

– Может ли леди Оливия остаться у вас, пока я съезжу к ее брату и пришлю за ней экипаж?

– Разумеется, она останется у нас. Пожалуй, ей следует переночевать в нашем доме, чтобы снова не подвергаться проискам стихии. – Энни Блэкфорд разгладила покрывало на кровати.

– Это кажется разумным, – согласился викарий. Мисс Драммонд захлопала в ладоши:

– Это компания. У нас будет компания.

Все кивнули, даже Оливия. Никто не потрудился прояснить, что же это за компания, если нездоровая соседка должна лежать в постели.

– Я понимаю, вы, должно быть, очень устали. – Миссис Блэкфорд направилась к двери. – Мы оставим вас, чтобы вы отдохнули, и чуть позже принесем обед.

– Прежде чем он уйдет, могу я поговорить с мистером Гарретом? – спросила Оливия.

Его преподобие кивнул.

– Миссис Блэкфорд будет вашей дуэньей.

После ухода викария и его сестры Энни поспешила подойти к постели Оливии. Оливия смотрела на экономку, завороженная ее любящим взглядом. Энни Блэкфорд, ее лучшая подруга, заслуживала правды.

– Это очень правдоподобная история, Лолли, и очень хорошо рассказана. Но вас не было два дня, а гроза с ураганом случилась только в минувшую ночь. Викарий и мисс Хоуп легко удовлетворились рассказом, но у других наверняка будут вопросы.

– Да. – Оливия с облегчением вздохнула. – Вам, Энни, я расскажу всю правду.

– Почему бы не поведать ее сразу всему свету, леди Оливия? – Майкл подошел поближе. – Прошу прощения, если обидел вас, миссис Блэкфорд. Но если знает один человек, сколько времени нужно для того, чтобы об этом узнали двое или трое, а после этого весь город?

– Уверяю вас, сэр, что мне доверяли гораздо более важные секреты, чем те, что может мне поведать Оливия.

Оливия кивнула, задумавшись, разумным ли будет это признание.

– Я расскажу ей, мистер Гаррет.

Майкл лишь покачал головой, словно снимая с себя всякую ответственность, после чего Оливия начала рассказ.

Она старалась говорить как можно обыденнее, однако тревога Энни нарастала, и когда Оливия рассказала о своем бегстве и о том, как была спасена мистером Гарретом, Энни подошла к нему и пожала руку.

– Большое вам спасибо, сэр. Как бы она выжила без вас? Здесь ураган был не таким сильным, но большинство людей, которые приехали сегодня в город, рассказывают страшные вещи. Не представляю, что бы я делала, если бы с Лолли что-то случилось. Мы всю жизнь были с ней как сестры.

– Мать Энни была нашей гувернанткой, Матильда Элдертон. Тут было много чего, но вам не нужно об этом знать. Доверьтесь мне в этом, сэр, она была моей единственной наперсницей.

– Как вам угодно, миледи. – Он наклонился к руке Энни, и Оливия хотела расцеловать его за этот великодушный жест.

Зевнув, она завершила свой рассказ.

– Я устала, Энни, но ты останешься со мной? – Она снова зевнула, на сей раз уже по-настоящему. Она и в самом деле устала.

Мистер Гаррет удалился, поклонившись, как истинный джентльмен. Комната после этого как-то опустела. Энни поднялась.

– Энни, посиди.

– Я не ухожу, Лолли. Я просто хочу пересесть поближе к огню.

Оливия стряхнула с себя сонливость и села в кровати.

– Есть еще кое-что, о чем мне нужно тебе сказать.

Энни медленно опустилась на прежнее место.

– Когда я заснула после лауданума… – Оливия вздрогнула, вспомнив сладковатый вкус этого снадобья. – Они… то есть похитители, похоже, обрадовались, что их план удается. – Оливия наклонилась ближе к Энни и зашептала, хотя дверь была плотно закрыта, мистер Гаррет ушел, а викарий и мисс Хоуп вообще вряд ли могли что-то услышать. – Один из них сказал другому: «Ее брат поднесет нам землю на серебряном блюдечке».

На лице Энни появилось выражение, которое можно охарактеризовать как потрясение и смятение.

– Землю? Вашу землю?

– Мою? Да нет, совсем нет. Я думаю, они используют меня, чтобы пригрозить Джессу. Думаю, что их послали из Лондона ростовщики, чтобы с моей помощью принудить его расплатиться. Своей собственной землей.

– Неужели? – Энни, очевидно, не сразу приняла эту мысль, но, подумав с минуту, кивнула: – Да, это вполне возможно. Ваш брат отчаянно играет.

Оливия заметила, как смягчилось выражение лица Энни при упоминаний Джесса и каким оно стало жестким при словах о его любви к азартным играм.

– Мне больно говорить тебе об этом, дорогая Энни; ты ведь часть нашей семьи. Но боюсь, что это правда.

– Вы говорили об этом мистеру Гаррету? Собираетесь ли рассказать брату?

– Зачем бы я стала говорить мистеру Гаррету? Он здесь не останется. Он собирается привезти кого-нибудь ко мне и отбыть в Манчестер, чтобы устраивать свою судьбу. Он здесь проездом.

– Вы скажете герцогу.

Оливия услышала в этом приказ.

– Я знаю, что ты не любишь секреты, но я не могу сказать ему. Ты не хуже меня знаешь почему. Он разозлится и найдет способ наказать Джесса таким образом, что это разведет их еще дальше.

– Вы должны это кому-то сказать. – Энни больше не притворялась, что занята вязанием.

– Я уже сказала тебе, я собираюсь написать Джессу и попросить его немедленно вернуться домой. – На сей раз зевок Оливии больше напоминал стон, она уже не могла бороться с сонливостью.

Она заснула раньше, чем Энни успела что-то ответить, погрузившись в мир грез, который был лишен зла. В этом мире она имела дело с цветной и обычной капустой. Если бы ей удалось вытребовать еще один поцелуй у мистера Гаррета, означало бы это, что она соблазнительница?

Майкл не нуждался в объяснениях, как проехать к замку Пеннсфорд. Замок располагался на возвышенной северной части города, так что его трудно было не заметить. Слово «замок» подходило этому строению идеально. Вероятно, он был заложен на взгорье, чтобы защищать земли, которые составляли владение Пенни-станов.

Замок состоял из двух зданий, соприкасающихся друг с другом, но значительно отличающихся по возрасту. Более древняя центральная крепость, стоявшая лицом к городу, круглая в основании была окружена рвом, который в настоящее время был скорее озером. Квадратной формы здание примыкало к тыльной части крепости. Более новая часть имела такие же бойницы, такую же плоскую крышу, но ее украшало несколько башен. На старом строении была лишь единственная башня. Кирпичная кладка обоих зданий была сопоставима, однако камень квадратного здания выглядел поновее, и здесь было больше окон.

Поскольку за обоими зданиями должным образом ухаживали, было заметно, что в настоящее время центральную крепость не используют для жилья. Она была темная, с малым количеством окон, да и то не во всех были стекла.

Более новое квадратное здание отражало солнечные лучи гораздо ярче. В духе старых традиций над замком развевался флаг герцога, и это тут же позволило Майклу сделать вывод, что герцог – поклонник старины и не склонен к переменам.

Майкл свернул с дороги, ведущей к новому зданию. Леди Оливия была в безопасности, но он должен произнести собственную разведку места и выяснить, что можно здесь обнаружить.

Он поехал по тропе, которая шла на юг вокруг рва, выводя к жилой части замка. Поверхность воды была густо усыпана листьями и ветками. Майкл подумал, что пора бы очистить ров, иначе это может привести к серьезным неприятностям.

Тропа также была засорена ветками, Майкл с трудам замечал на ней следы лошадиных копыт. Однако эти следы были старыми и глубоко врезавшимися в высохшую грязь, и это означало, что никто в течение последних часов не проезжал здесь.

Он обошел старинный замок и ров, понял, что его никто не заметил, Майкл миновал молоденькие деревца, которые были высажены так, чтобы казалось, будто они выросли естественным образом. Здесь явно ощущалась рука художника. Ничто не было подпорчено ураганом.

Желтовато-коричневая лань прошла по тропе и скрылась среди деревьев.

Майкл свернул с тропы и нашел громадное дерево, которое могло спрятать его и Трою почти полностью. Он спешился и огляделся, нет ли кого-нибудь поблизости. Скорость – враг успешной разведки. Он словно услышал строгий голос старого полковника. Майкл никогда не соглашался с этим. По его разумению, каждая задача требовала своего собственного решения.

Он торопился, но не в такой степени, чтобы пренебречь необходимыми предосторожностями.

Вечер не казался таким уж безмятежным, хотя дождя не было и небо не закрывали тучи. Дул легкий бриз, то и дело переходящий в ветер. Майкл вынул из кармана перчатки и вспомнил, кто последний раз ими пользовался.

Леди Оливия и миссис Блэкфорд являли собой весьма красивое зрелище. Более светлые волосы и бледный цвет лица Оливии эффектно контрастировали с черными волосами, украшенными серебристыми прядками, равно как и высокая, стройная фигура экономки с небольшой плотной фигуркой Оливии.

Он старался не обращать внимание на ее соблазнительные округлости, когда нашел ее полуголой в лесу, а после закутывал в шинель, чтобы она не замерзла.

Это не самое лучшее воспоминание перед встречей с ее братом. Разумнее использовать это время для того, чтобы выбрать, какую часть правды преподнести герцогу. Как сделать так, чтобы она как можно лучше послужила во благо Оливии.

Не имело значения, каким братом был герцог Мерной, Майкл знал, что репутация его сестры не последний предмет для заботы. Независимо от того, рассматривал ли он ее как актив для укрепления своих связей, как помеху, которую нужно выдать замуж, или как полузабытую игрушку. Мысль о том, что мужчины в их собственной игре воспользуются женщиной, находящейся под его защитой, станет своего рода испытанием его власти.

Где-то в нижней части списка существовал шанс, что герцог любит свою сестру и искренне беспокоится о ее благополучии.

Майкл постарался прогнать с лица следы усталости. Похлопав Трою по холке и пообещав лошади «скорый обед», Майкл снова двинулся в путь.

Если никто не обнаружил его погруженным в мысли и едва ли не в дрему, значит, поблизости не было никого, кроме него.

Майкл подъехал к повороту, дорожка делала виток вокруг холма, и умственные игры сразу же закончились, едва Гаррет увидел открывшийся его взору пейзаж. Весь замок был освещен быстро заходящим солнцем.

Старинная кирпичная кладка казалась золотистой, застекленные окна блестели, словно россыпь алмазов. Это было одновременно привлекательным и таинственным, Майкл испытывал чувства, похожие на те, какие обуревали его, когда он искал любимую женщину: наконец-то, наконец это та женщина, которая способна заполнить пустоту, она заставит его забыть других. Но это никогда не сбывалось. Ни она женщина не затрагивала его душу.

Солнце спряталось за пик горы, и Майкл Гаррет понял, что этот дворец, символ радости и мощи, не станет его обителью спасения, как и та девушка, которую он совсем недавно держал в объятиях. Он тихонько засмеялся при воспоминании о самом скромном из поцелуев.

Перед ним оказались ворота, но двери гигантской чугунной калитки, поддерживаемой каменными опорами, были открыты, и Майкл не увидел причины для того, чтобы останавливаться перед входом.

В конце поднимающейся вверх дорожки замок обрел более мрачные очертания. Закатные лучи погасли, надвинувшаяся громада здания могла заставить человека с менее крепкими нервами воздержаться от выполнения задуманного. Майкл оставил лошадь груму, который выбежал из флигеля, и направился к двери.

Вряд ли это можно было назвать дверью. Как и ворота, она отличалась гигантскими размерами, деревянные панели были велики настолько, что через нее мог проехать всадник на лошади.

Майкл поднял дверное кольцо и отпустил его. Тут же из небольшого проема справа вышел слуга. Эта дверь сливалась по цвету с кирпичной кладкой и была едва заметна.

– Майкл Гаррет желает видеть его светлость герцога Мериона.

– Ваша визитная карточка? – Этот парень был всего лишь привратник, но надменности у него хватало на управляющего имением.

– Карточки нет.

– Его светлость не принимает в это время суток. – Парень шагнул за дверь и захлопнул ее за собой.

Майкл употребил выражение, которое леди Оливия явно не одобрила бы. Не было никакого смысла стучаться снова. Он знал этот тип людей, этих мелких тиранов, которые демонстрировали свою власть, когда это было совсем не нужно.

Теперь это уже не имело значения, однако Майкл постарался действовать незаметно. Он начал обход здания по периметру. Солнце уже зашло, но он привык к темноте и легко находил путь.

Майкл двигался медленно, стараясь не производить шума, присматриваясь, нет ли ночных сторожей, обходящих территорию.

Владение такого размера должно бы иметь охрану, но поскольку ее не было у ворот, то, вероятно, только ночной охранник с каким-нибудь помощником совершают внутренний обход помещений замка.

Это ошибка. Если герцог полагается на то, что его защитят имя и власть, то он не читал газет времен Французской революции. Положение дает власть, но и делает его мишенью для воров и убийц. А также для похитителей.