Паническое бегство

Парижское метро, по сравнению с другими подземками, гораздо спокойнее, да и беглецы попали туда до наступления часа пик.

Они оказались в полупустом вагоне и получили наконец возможность более или менее спокойно обсудить создавшееся положение.

После гибели Морибы Анна была как потерянная. Она послушно следовала за Исидой и Друммондом, хотя еще совсем недавно они были ее соперниками. Теперь они сидели в одной лодке.

Исида спросила Анну:

— Вы его очень любили?

Анна бестолково уставилась на нее.

— Черного мужчину, — уточнила Исида. — Вы любили друг друга или просто были партнерами?

Анна тяжело вздохнула.

— Мориба был моим любовником, Милос был моим любовником, и еще многие другие мужчины. Какая разница — тот или другой? Останься Мориба жив, он при первом же удобном случае обманул бы меня, конечно, если бы я его не упредила.

Исида уставилась на нее с нескрываемой неприязнью, но тут вмешался Эндрю Друммонд.

— Похоже, вы еще держитесь на ногах! Давайте-ка вернемся к нашим делам. Скоро на нас будет объявлена большая облава. Вы пойдете с нами?

— С какой стати?

— По той простой причине, что мы нужны друг другу. У вас голова Осириса, я знаю, как спастись. А все вместе мы хотим обладать Золотым фаллосом. И если мы будем сотрудничать, то, возможно, найдем выход.

Исида попыталась протестовать, но Друммонд заставил ее замолчать.

— Вам нужна моя помощь, чтобы не осесть в вонючей французской тюрьме. Итак, вы согласны с тем, что я сказал?

Исида вынуждена была подавить свою ярость. Впервые она выпустила бразды правления из рук. Ее колдовская сила здесь оказалась бесполезной.

— Что вы предлагаете? — спросила Анна.

— На следующей остановке мы выходим и ищем телефон. Я звоню моему знакомому доктору Гаво. С его помощью мы покинем страну.

— Почему вы верите этому доктору Гаво? — все еще злилась Исида.

— Я знаю кое-что из его прошлого, что он хотел бы забыть.

— Шантаж? — цинично улыбнулась Анна.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Друммонд.

Они вышли из метро, и Друммонд исчез в телефонной будке. Через пару минут он вернулся, хладнокровный и полный решимости.

— Пошли!

На улице ревели полицейские сирены. Исида вздрогнула, но Друммонд подтолкнул ее вперед.

— Эти понеслись к месту происшествия. Если бы они разыскивали нас, не вели бы себя так шумно.

Они взяли такси. Друммонд попросил водителя доставить их на Императорский проспект в Ношили.

— Какой номер дома? — Водитель едва перекричал рок-музыку, гремевшую из радиоприемника его автомобиля.

— Я забыл номер, но это недалеко от «Вилла Роза». Вы знаете, где это?

Водитель расплылся в улыбке:

— Знаю ли я это заведение? Оно давно уже на этом месте!

— Отлично, — оживился Эндрю. — Речь идет о лечении одной высокопоставленной особы. Вы сами понимаете, я не могу назвать фамилию, но там, откуда он прибыл, бьют многочисленные нефтяные фонтаны.

Шофер такси был польщен.

— Вы отлично выглядите, — произнес он, восхищенно глядя на обеих женщин.

— Куда вы нас везете, и что он думает по этому поводу? — шепнула Исида Друммонду.

— «Вилла Роза» — это дом свиданий, — усмехнулся тот.

— Что? — возмутилась Исида. — Я похожа на шлюху?

Друммонд пристально смерил ее взглядом.

— Прибавив немного фантазии, вас можно принять за нее.

Музыка была прервана объявлением. «Совершен террористический акт, убит человек. Полиция разыскивает мужчину и двух женщин, которые скрылись». Затем последовало их описание и требование усилить полицейский контроль в аэропортах и приморских городах.

— Проклятые террористы! — проворчал водитель такси. — Если бы я их поймал, выколотил бы из них мозги!

— Ну, я надеюсь, что мы их не встретим в «Вилла Роза», — ухмыльнулся Друммонд.

Водитель прыснул со смеху, а Друммонд, глядя на него, расхохотался. Движение транспорта становилось все интенсивнее, и Анна каждый раз вздрагивала, когда мимо проезжала полицейская машина. Наконец они подъехали к скромному трехэтажному зданию с художественно исполненной вывеской.

— «Вилла Роза», — объявил водитель. — Я надеюсь, что вы хорошо развлечетесь!

Он раскрыл рот от удивления, когда Друммонд сунул ему в руку поистине царские чаевые. Он так и стоял, пока они не вошли в дом.

Анна спросила Друммонда:

— Что вы задумали? Я была уверена, что мы встретим вашего друга в клинике!

— Я тоже это имел в виду, — успокоил ее Друммонд. — Но раскиньте-ка мозгами. На нас, между прочим, полным ходом идет облава. Фараоны будут опрашивать каждого водителя такси в районе Рю Ахилл. Но им наверняка даже в голову не придет, что мы находимся в борделе, и даже если они все-таки нападут на наш след, к тому времени мы будем далеко.

— А что мы будем здесь делать? — Исида с подозрением смотрела на Эндрю.

— А что обычно делают в борделе? — усмехнулся Друммонд.


Апартаменты Халефи были полны полицейских и чинов из сыскного бюро.

Были сняты показания с Луи и его друзей, тщательно осмотрены комнаты. Труп Морибы уже увезли в морг. Халефи обратился к инспектору полиции с просьбой отправить Дональда в больницу.

— Пока нельзя, — объяснил тот. — Он является свидетелем, и его еще должен допросить судья.

— Ему нужно подготовиться к операции, — протестовал Халефи. — Если вы боитесь, что он скроется, то пусть его доставит в клинику полицейская машина. Один из ваших людей может за ним присматривать, пока его не допросит судья.

В сопровождении полицейских Дональд уехал в клинику святого Андрея.

Старый инспектор взволновался. Согласно паспорту человек, убивший негра, был Карл Бродский. Только инспектор собрался его арестовать, как выяснилось, что это президент государства, с которым Франция поддерживает дружественные отношения. Это обещало серьезный скандал.

— Не объясните ли нам поступок президента Милоса?

Вопрос задал не полицейский, а невозмутимо выглядевший дипломат. Дело происходило в здании, которое внешне напоминало обычный частный дом. Где-то здесь находился задержанный президент Саламба.

Сандра вспомнила выражение лица Милоса, когда его уводили. Только она одна могла понять его немой взгляд, направленный к ней. Он молил ее о любви, о сострадании, и она мысленно перенеслась в тот день, когда впервые увидела его. Тогда ее пронзила его внутренняя сила, которую он излучал, и она помогла ему уйти от ищеек Морибы. Но потом, когда он занял место Морибы, он совершенно изменился. И вот сегодня он снова стал таким же человеком, как и все остальные, и она вновь почувствовала его прежнюю притягательную силу, которая на этот раз слилась еще и с ее состраданием. Он ведь оставил Саламба, чтобы спасти ее, поставил на карту свою жизнь и положение и даже совершил убийство. Но как это объяснить вежливо допрашивающему, но пронизывающему ее взглядом иностранцу?

— Скажите, пожалуйста, я могу его посетить? — попросила Сандра.

Дипломат задумчиво посмотрел на нее.

— Вы полагаете, это может нам в чем-нибудь помочь? — спросил он.

Сандра не ответила, но он прочитал ответ в ее взгляде.

— Одни?

Она кивнула.

— Я это организую, — пообещал он. — А у вас нет желания поговорить сначала с вашим другом, который ждет в больнице?

Не прошло и минуты, как Дональд был у телефона.

— Милый, я все еще здесь и не знаю, смогу ли сегодня вечером навестить тебя. Пожалуйста, прости меня, — сказала Сандра, всхлипывая.

— Сэнди, все уже отлично! Я здесь хорошо устроен, — успокоил ее Дональд. — Мы увидимся завтра после операции. Мной займутся ранним утром.

Сандра пожелала ему всего хорошего и положила трубку. Затем она в сопровождении дипломата покинула помещение.


Познания Дональда во французском были довольно скромны, и он опасался, что из-за этого у него с медиками возникнут проблемы. К счастью, за ним ухаживала сестра-ирландка Маури.

Его отвели в палату и попросили раздеться. Доктор Серейн обследовал его колено и подтвердил, что завтра сделает ему операцию. Оставшись один, Дональд, чтобы отвлечься, попытался читать. Пока он мучился над книгой, в палату вошла сестра. Дональд нашел ее внешность с каштановыми волосами и веселыми карими глазами достаточно приятной.

— Я — ночная сиделка, — произнесла она голосом, который мог бы растопить и ледяную сосульку. — Вас нужно подготовить к завтрашнему дню.

Она измерила ему кровяное давление и пульс. Ее пальцы были прохладными и милыми.

— Вы тоже слышали о страшных событиях на Рю Ахилл? — тараторила она. — Какой-то иностранец был убит. Говорят, парень, который его укокошил, бегал везде с оружием и стрелял по всем, кто ему попадался. Но в конце концов его обезоружил молодой человек, нанесший ему такой удар костылем, что он потерял сознание.

— Он попал ему по руке, а не по голове, — поправил ее Дональд.

Маури взглянула на него и ей показалось, что она что-то стала соображать.

Собственно говоря, Дональд был скромным парнем, но ему захотелось перед этой девушкой предстать героем, и он утвердительно кивнул головой.

— Какой вы храбрый, — сказала она задумчиво. — И мне выпала честь ухаживать за вами!

В подтверждение своих слов она ласково погладила его волосы. Дональд схватил ее руку и нежно привлек к себе. Она не только не сопротивлялась, когда он ее целовал, а ответила таким же горячим поцелуем. Затем она отстранилась и улыбнулась.

— Я должна еще кое-что сделать, а минут через десять вернусь, чтобы вас побрить.

Дональд вопросительно посмотрел на нее, но она в ответ только засмеялась.

— Вашу ногу, разумеется! Для операции! Подготовьтесь, а я позабочусь, чтобы нам не помешали.

Через десять минут он с тоской посмотрел на дверь. Когда прошло еще пять минут, он начал уже сомневаться, придет ли. И тут его пронзила мысль, что он собирается изменить Сандре. Поколебавшись, он начал внушать себе, что это совершенно нормальная реакция на недавние события. Уровень адреналина в его теле поднялся настолько, что ему теперь необходима разрядка. Он отбросил книгу в сторону, лег на спину — возбужденный, в состоянии гнетущего напряжения от нереализованного желания. Когда он уже окончательно потерял всякую надежду, она пришла. С миской, бритвой и полотенцем.

— Вы так долго отсутствовали, — упрекнул ее Дональд.

— Ну, здесь ведь много других людей, которые лежат в постели и зовут на помощь сестру.

Она закрыла дверь и заставила кровать ширмой.

— Это так, на всякий случай, если кто-нибудь посторонний сюда войдет, — объяснила она. — Я не имею права закрывать дверь на ключ, а ширма скроет, если нас застигнут в ситуации, которая дала бы повод посплетничать.

Дональд попытался притянуть ее к себе, но она выскользнула из его рук.

— Я должна вас побрить, и это обязательно сделаю. Если будете себя хорошо вести, то, может быть, за это получите вознаграждение.

— Только один поцелуй, чтобы все хорошо получилось, — пошутил он.

— Нет, нет. Ведите себя спокойно!

На Дональде была простая больничная рубашка, и она задрала ее вверх до самого пупка.

— А я думал вы хотите побрить волосы на колене.

— Мы бреем всю область, — она держалась серьезно, — ибо должны быть уверены, что все стерильно. Вдруг после продолжительной трудовой ночи у нашего дорогого доктора дрогнет рука и он сделает неверное движение скальпелем. А может быть, если он останется доволен операцией на колене и будет в хорошем настроении, то захочет вырезать еще и аппендикс — и все это совершенно бесплатно. Доктор Серейн — замечательный человек и великолепный хирург.

Рассказывая это, она успела его намылить и осторожно брила внутреннюю часть ноги. Дональд схватил ее руку и стал водить бритвою. И тут зазвонил телефон, стоявший на тумбочке возле его кровати. Дональд бросил на него недоумевающий взгляд и снял трубку. Звонила Сандра.

Она интересовалась, хорошо ли он устроился. А Маури, не теряя времени даром, уже водила кисточкой у него в промежности. Это приятно щекотало, и Дональд едва дождался конца разговора с Сандрой. Окончив бритье, Маури тщательно вытерла все полотенцем. Затем не спеша сняла трусики и туфли и нырнула к нему в постель.

— Я не могу совсем раздеться, — извинилась она, — вдруг кто-нибудь войдет. Но я думаю, что в любом случае такой сильный парень, как ты, сможет удовлетворить одинокую девушку.

Они торопились, боясь, что если затянут акт, им помешают. Страх разоблачения придавал их наслаждению особую прелесть. Дональд продирался сквозь вырезы ее больничного халата. Ее груди были пышными и упругими, тело — теплым и свежим. Она полнилась страстью, и это не давало ему ни мгновения покоя, ускоряло его путь к высшему наслаждению. Дональд начал извиняться, что все произошло так быстро.