Дэни Вейд - Повелительница страсти

– …Это было неловко, – продолжила Эва-Мари за него и смущенно склонила голову.

– Это было великолепно! – горячо возразил Мейсон. – Но все зависит от…

Эва-Мари наклонила голову, водопад спутанных волос упал на ее обнаженное плечо. Он чуть не застонал от желания зарыться лицом в шелковистую копну.

Но она не закончила задавать вопросы.

– Зависит от чего?

– От того, куда это нас заведет. – Он провел языком по внезапно пересохшим губам. – Я знаю, чего хочу, но я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. То, что тебе неприятно.

– Чего ты хочешь? – прошептала она.

Мейсон перекатился на кровати поближе к Эве-Мари.

– Я хочу иметь возможность спать с тобой.

Он не был романтиком и знал об этом. Но он был честным. Кроме того, «романтика» и «отношения» влекут за собой слишком много сложностей. Особенно с Эви.

К его удивлению, она сказала:

– При одном условии.

Это что-то новенькое.

– При каком?

– Никаких обязательств. И никаких правил.

К собственному удивлению, Мейсон был разочарован. Чем? Эва-Мари предлагала ему мечту каждого одинокого человека – секс с чувственной, красивой, отзывчивой женщиной, живущей с ним в одном доме.

– Ты понимаешь, что отказываешься от нормальных отношений?

Она пожала плечами:

– Мне они не нужны.

– Мне тоже.

– Но это два условия, а не одно.

Эва-Мари засмеялась, и его охватило желание. Он зарылся лицом в ее шею.

– Я полагаю, что мы можем полакомиться десертом с клубничкой перед ланчем, верно?

Эва-Мари поднималась по лестнице вверх, перешагивая через две ступеньки.

Утром Мейсон уехал в город на встречу с Кейном – они планировали обсудить их дела с юристом. Уик-энд в постели не мог длиться вечно – как бы она того ни желала. Но сейчас она ужасно хотела, чтобы Мейсон поскорее вернулся домой. Эва-Мари даже придумала оправдание своему нетерпению: рабочие завершили работы в винном погребе, и ей не терпелось показать ему новую систему хранения.

Мейсон с радостью делал все, что она предлагала. И в постели тоже…

От воспоминаний об этом ее лицо покраснело. Он был нежным, терпеливым, полным энтузиазма. Эва-Мари блаженно улыбнулась. Она провела два самых невероятных дня в своей жизни, и у нее существенно повысилась самооценка.

Но в ту же минуту, когда за Мейсоном закрылась дверь, сомнения вернулись. Ее импульсивные поступки были следствием череды событий – ссоры с отцом, выяснения отношений с Мейсоном, бессонной ночи и рождения жеребенка. Конечно, она не отдавала себе отчета в том, что делает, но ни о чем не жалела.

Она просто не была готова к этому. Поскольку правил нет, то непонятно, чего ожидать. Наступил поздний вечер, а Мейсона все еще не было дома. Он не позвонил и даже не отправил эсэмэску, чтобы она не беспокоилась.

Эва-Мари до боли закусила губу. Мейсон просто избегает ее, потому что насытился, и она ему больше не нужна.

Да, спрашивать у него, в какое время он намерен вернуться домой, было бы странно. Ведь она сама предложила отношения без правил и обязательств, и он не раздумывая согласился на это.

Но как долго могут длиться такие отношения?

Может, Мейсон согласился, а потом пожалел о своем решении? В ту же минуту, как вышел из дома… Поехал в город и обо всем рассказал Кейну. Возможно, сейчас они обсуждают, как бы ее уволить. Заставить уехать, но так, чтобы она не подала иск о сексуальном домогательстве.

Когда ее тревога достигла апогея, она услышала, как в замке поворачивается ключ. Внутри у нее все сжалось, но она точно не могла определить, почему – от страха или от предвкушения.

К своему удивлению, Эва-Мари услышала стук каблуков по паркету.

Стоп, пришла женщина?

Накатившая тошнота вынудила ее замереть, поэтому, когда дверь распахнулась, она продолжала стоять на том же месте, как испуганный кролик.

Волна облегчения оттого, что Мейсон пришел с компанией, а не только с женщиной, была недолгой. Потому что она знала этих людей. Мейсон, Кейн, Джон Робертс, владелец соседнего поместья, и… Лайза Янг.

Лайза подняла взгляд наверх и увидела Эву-Мари. В мешковатых штанах, севшей после многочисленных стирок футболке и с босыми ногами. Волна смущения охватила Эву-Мари, она покраснела.

– О, Эва-Мари, – сказала Лайза преувеличен но протяжно. – Что ты здесь делаешь?

Эва-Мари взглянула на Мейсона, надеясь, что он выручит ее в неловкой ситуации, но тот молчал. Ее улыбка, обращенная к компании, вышла вымученной.

– Мейсон, можно тебя на минутку?

– Конечно.

Мейсон последовал за ней, но только до лестницы, хотя она надеялась, что он пойдет за ней в гостиную. Его хмурый взгляд не предвещал ничего хорошего. Кейн и Джон были заняты разговором, но Лайза не отводила от нее взгляд. С неприятным чувством, что ее футболка ничего не скрывает, Эва-Мари одернула ее вниз.

Она повернулась к Мейсону, и ее нервы не выдержали.

– Не мог бы ты предупреждать меня, когда вернешься?

Его правая бровь взметнулась вверх. Он в совершенстве владел навыком поставить человека на место одним лишь надменным взглядом.

– Я не знал, что мне требуется разрешение на приглашение гостей к себе домой.

Его слова больно ударили ее, она как будто получила пощечину. Из-за плеча Мейсона донеслось хихиканье. Они оба повернулись и увидели, что Лайза подслушивает, преувеличенно широко раскрыв глаза. Ее ухмылка заставила Эву-Мари сжаться, потому что она видела это выражение лица раньше. Лайза сейчас получила прекрасный повод для сплетен.

– О, Мейсон, я думала, это твой дом, – сказала она, невинно хлопая ресницами. – И мне любопытно, что она здесь делает…

Мейсон оглянулся на Эву-Мари, как бы предлагая ей самой прояснить ситуацию.

Подавив неожиданное желание залепить ему пощечину, она произнесла:

– Я здесь работаю.

– О-о-о! – протянула Лайза с показным удивлением.

Эву-Мари передернуло от ее язвительной фальши, но она не подала виду.

– Только подумайте, – сказала Лайза, обращаясь к мужчинам, – из принцессы в домработницы. Какой конфуз!

Мейсон нахмурился еще больше. К счастью, на этот раз причиной была не Эва-Мари. Он повернулся к Лайзе.

– Бред. Эва-Мари знает поместье лучше, чем кто-либо, – сказал он. – А еще она талантливый организатор и специалист по дизайну.

Кейн тоже вмешался:

– Она отлично контролирует ремонтные работы. Пойдем посмотрим. В конце концов, ты же за этим пришла.

Мейсон показывал дорогу. Джон Робертс быстро пересек фойе и предложил руку Лайзе, но та не удержалась от последней шпильки на прощание:

– Ну, она и одета соответствующе, не так ли?

Эти слова были произнесены шепотом, но прозвучали четко, эхом отразившись от стен холла.

Кейн остановился перед Эвой-Мари.

– Присоединишься к нам? – спросил он.

Эва-Мари не могла произнести ни слова. Поэтому она просто покачала головой.

Жалость во взгляде Кейна ускорила ее побег. Ее надеждам стать свидетелем радости Мейсона, когда он увидит новый винный погреб, не суждено было сбыться. Путь по лестнице был извилист, как и водоворот ее мыслей. Она могла бы лечь в постель, но Мейсон нашел бы ее там – возможно, плачущей. А может, и нет. В конце концов, он, похоже, не сильно в ней сейчас заинтересован.

Ей нужно было успокоиться. С глубоким вздохом она натянула джинсы и сапоги.

«Ты всегда была наивна, но сегодня, Эва-Мари, ты превзошла себя…» – с горечью подумала она и отправилась на конюшню.

Теперь ей стало понятно, о чем говорил Мейсон. Их связь – определенно не отношения… это даже не дружба.

Мейсон стиснул зубы, вынужденный слушать бессмысленный треп Лайзы, пока он сопровождал компанию через холл к выходу.

– Разве Эва-Мари так плохо воспитана, что не проводит нас? – спросила она, хихикая, что сильно действовало на нервы Мейсону. Вино, выпитое ею за ужином, вкупе с дегустацией в винном погребе, сделало свое черное дело: она была в стельку пьяной.

К его досаде, ужинать им пришлось в компании Джона Робертса, владельца одной из самых успешных конюшен в округе, и Лайзы Янг. За ужином Мейсон и его брат выслушали максимально возможное количество глупых сплетен и получили массу ненужной информации о местных игроках в покер. Мейсону все тяжелее давалась светская беседа, и, судя по выражению лица Кейна, тот испытывал такие же чувства.

– Не успокоюсь, пока не расскажу девочкам занимательную историю, – не смолкала она.

– Лайза, – мягко упрекнул ее Джон Робертс и покачал головой.

Но у Мейсона не хватило терпения оставаться мягким. Он прорычал:

– Простите?

– Душещипательная история о том, как девушка из высшего общества вынуждена работать прислугой, – фонтанировала Лайза. – Она всегда была такой паинькой. – Она бросила хитрый взгляд на Мейсона. – Сначала я думала, что она так одета, потому что хочет кое-кого соблазнить.

«Как ты?»

Мейсон стиснул челюсти, чтобы удержать эти слова, и… внезапно прозрел. Эва-Мари не собиралась никого соблазнять, но явно ждала его, поэтому и была так одета. Черт. Вот почему она была расстроена, что он привел домой компанию. Она хотела, чтобы он ее предупредил, не потому, что до сих пор чувствовала себя хозяйкой дома или хотела ограничить его свободу. Она ждала от него элементарной вежливости, чтобы просто переодеться и подготовиться к приходу гостей. Мейсону это сразу не пришло в голову.

Пусть эти двое быстрее убираются отсюда, прежде чем он скажет то, о чем впоследствии пожалеет. Мейсон проводил их до двери и проследил, как Джон Робертс галантно помог Лайзе спуститься по ступеням крыльца и дойти до машины. По пути она сбросила туфли, предоставив Джону подбирать ее обувь.

– Хихиканье этой женщины – сущая пытка, – заметил Кейн, стоявший рядом.

Мейсон хмыкнул.

– Я облажался, не так ли?

– Именно так.

Брат всегда был честен с ним.

Увидев надменное выражение лица Эвы-Мари, услышав ее раздраженный тон, он огрызнулся в ответ. Отреагировал как капризный подросток.

Мейсон уставился в ночь, размышляя о последствиях сегодняшней ссоры.

– Думаешь, она никому не рассказала, что работает на нас?

– Не сомневаюсь в этом. – Кейн раскачивался взад-вперед на каблуках своих ковбойских сапог. – Ее родители придают большое значение сохранению конфиденциальности.

– Да.

– Ты видел ее лицо, когда Лайза сделала это подлое замечание по поводу ее одежды?

– Нет.

Мейсон даже не слышал этого замечания. Был слишком занят тем, что сопровождал компанию вниз, прочь от ситуации, которую не знал как разрешить.

– Никогда не видел такого опустошенного взгляда.

– Я должен найти ее, – сказал Мейсон.

Братья обменялись рукопожатиями, и Кейн направился к своему грузовику. Мейсон пошел в комнату Эвы-Мари, но ее там не было. Он остановился на пороге в замешательстве. Может быть, она в комнате Криса? Но нет, ее там тоже не было.

«Ты умный парень, Мейсон. Думай».

Внезапно в памяти всплыл образ юной Эвы-Мари верхом на лошади, со слезами на глазах после очередного разноса отца. Может, она до сих пор садится в седло и отправляется на верховую прогулку, когда хочет развеяться? И до сих пор любит сидеть под своим любимым деревом на берегу ручья, впадающего в озеро?

Уверен, она сейчас там.

Мейсон быстро переоделся в джинсы и сапоги и отправился на конюшню. Один из денников пустовал – это подтвердило его догадку. Мейсон быстро оседлал Руби и, на удивление тяжело, вскочил в седло. Слишком давно он не ездил верхом: растущий бизнес отвлекал от конных прогулок.

Нужно это менять.

В седле он чувствовал себя хорошо, свободно. Движение вместе с лошадью и скорость прогнали его заботы прочь. Поскольку он давно не был в лесу у ручья, то спешился и повел лошадь под уздцы. Оказалось, что он прекрасно помнит дорогу.

Вскоре он услышал мягкое ржание лошади Эвы-Мари. Когда он вышел из леса, женщина не взглянула в его сторону. Он привязал Руби рядом с Люси и осторожно подошел к одеялу, на котором полулежала Эва-Мари.

– Эй, – сказал он мягко, не желая напугать ее.

– Привет, – ответила она нейтральным тоном.

Эва-Мари хорошо умела скрывать эмоции. Не зная, что еще сказать, Мейсон лег рядом с ней в темноте. Журчание ручья действовало успокаивающе, напоминая о том, как давным-давно они также лежали здесь в объятиях друг друга. Ветви деревьев обрамляли яркое звездное небо, такое же, как и тогда. Но тогда им было не до любования звездами.

– Я ничего не требовала от тебя, Мейсон, – наконец заговорила она, и ее голос звучал более хрипло, чем раньше. – Я думала, что представить меня гостям – это обычная любезность, которую не нужно требовать.

Прежде чем он успел сформулировать свои мысли, она продолжила: