Мэри Бэлоу - Поверь своему сердцу

– Гарриет, ты восхитительна! – Леди Форбс, прижав руки к груди, с восторгом оглядывала подругу. – Просто прелесть! Все мужчины будут у твоих ног. Посмотри же на нее, Клайв!

Сэр Клайв Форбс наполнял бокалы, стоя возле буфета. Он живо обернулся и обратил взор на только что вошедшую в гостиную молодую леди, щеки которой зарделись от смущения.

– Ты очень красива, Гарриет, – приветливо улыбаясь, сказал он и направился к ней, чтобы вручить бокал с вином. – Но насколько я помню, ты всегда была красива.

– Благодарю за комплимент. – Леди Гарриет Уингем несколько натянуто засмеялась и взяла бокал. – После года траура так странно видеть себя в светлом платье. И еще более непривычно – в таком… легкомысленном. – Гарриет обвела взглядом глубокое декольте и обнаженные руки. – Однако меня уверили, что платье роскошное.

– А если бы и не было роскошным, на тебе оно смотрится просто сногсшибательно, – галантно подтвердил сэр Клайв.

– Уж поверь мне, дорогая, – сказала леди Форбс. – Я ведь обещала тебе, что ты будешь самой модной красавицей на всех балах и приемах, когда уговаривала тебя приехать на этот светский сезон в Лондон. Честно говоря, для меня это была вовсе не трудная задача – принарядить тебя. Ты сохранила всю свою девичью прелесть, хотя тебе уже…

– Двадцать восемь, – поморщившись, проговорила Гарриет. – Поздновато для первого выхода в высший свет.

– Но ты все так же прекрасна, – возразила леди Форбс, – а вдовы всегда привлекают к себе внимание. Особенно молодые и красивые.

– И к тому же богатые, – лукаво подмигнув, добавил сэр Клайв.

– Богатство не помеха, – подтвердила леди Форбс. – Сядь, дорогая, еще рано выезжать, но Робин вот-вот явится. Сегодня он будет твоим кавалером. Надеюсь, он тебе понравится. Он в курсе дела – знает, что в Лондоне ты новенькая и приехала, чтобы познакомиться со столичными джентльменами.

– О нет-нет! Я вовсе не за тем приехала! – запротестовала Гарриет.

– Почему бы не взглянуть правде в глаза? – остановив подругу движением руки, спросила леди Форбс. – Именно за тем ты и приехала на сезон, моя дорогая. Твое вдовство продолжается больше года, а ты ведь еще очень молода. Между тем как Годфри – упокой Господь его душу – был далеко не молод и, увы, не отличался крепким здоровьем.

– Я любила его, – тихо сказала Гарриет и осторожно, чтобы не помять тончайшую ткань и кружевные оборки платья, уселась в кресло.

– Несомненно, – произнес сэр Клайв. – Ты всегда была очень добра к нему, Гарриет. Он покинул нас, но, уверяю тебя, он первым бы пожелал тебе наслаждаться жизнью.

– Ты прав, Клайв, – сказала Гарриет, – именно это он и посоветовал бы мне. Но я вовсе не жажду найти ему замену. У меня есть Сьюзен.

– Дочери не замена мужьям, – убежденно заявила леди Форбс. – К тому же Сьюзен нужен отец.

– Я слышу, подъехала карета, – прервал рассуждения жены сэр Клайв. – Должно быть, это Робин. Пожалуй, мы нагнали на тебя страху, дорогая Гарриет. Ты всего лишь неделю в Лондоне и собираешься на свой первый был, а мы уже толкуем о твоем новом замужестве. Тогда как лучше бы нам пожелать тебе хорошо повеселиться на балу. Недостатка в кавалерах у тебя не будет, в этом я ничуть не сомневаюсь.

В гостиную вошел дворецкий и доложил о прибытии мистера Робина Хаммонда. Гарриет поднялась с кресла и присела в реверансе, когда ей представили гостя – рыжеволосого румяного джентльмена примерно ее возраста. Элегантно одетый, осанистый, однако, похоже, склонный к полноте джентльмен приходился Аманде кузеном. Он любезно согласился сопровождать Гарриет на бал к леди Эвинли. Мистер Робин Хаммонд поклонился Гарриет и окинул ее восхищенным взглядом – бледно-голубое бальное платье, сшитое по специальному заказу, было ей явно к лицу.

– Вот видишь. Робин, – без обиняков заметила леди Форбс, – я ведь не преувеличивала, когда говорила тебе, что Гарриет – красавица из красавиц?

– Ничуть, Аманда! – зардевшись, согласился мистер Хэммонд.

Сар Клайв предложил родственнику бокал вина, и спустя несколько минут все четверо были уже на пути к особняку графа Эвинли на Беркли-сквер. Гарриет пробирала дрожь, хотя она накинула на плечи меховой палантин, – отчасти из-за довольно прохладного вечера, отчасти из-за нервного напряжения. Она до сих пор не могла поверить, что четыре года замужества открыли ей двери в высший лондонский свет.

Они с Годфри так тихо и так скромно жили в Бате, что Гарриет и не придавала значения тому обстоятельству, что ее муж – барон. И до его смерти – пятнадцать месяцев назад – она и думать не думала о том, насколько богат ее супруг, хотя Годфри всегда отличался добротой и щедростью и буквально настаивал на том, чтобы она покупала себе дорогую и модную одежду. Однако выяснилось, что ее покойный муж был не просто богат, а очень богат. Значительную часть наследства он завещал их дочери, все остальное отходило к Гарриет.

Гарриет казалось, что теперь она стала занимать более высокое положение в обществе, хотя и плохо представляла себе все эти ступеньки социальной лестницы. Отец ее был джентльменом, но оставался-всего лишь сельским священником. Его ранняя смерть лишила семью средств к существованию, и они жили, экономя на всем. Гарриет была вынуждена поступить на службу к леди Кларе, стать ее компаньонкой, и, надо сказать, ей очень повезло: леди Клара скорее стала ей подругой, чем хозяйкой. Но спустя какое-то время леди Клара вышла замуж, забеременела и перестала нуждаться в услугах компаньонки, хотя и уговаривала Гарриет не покидать ее. Однако была и другая причина, которая побудила Гарриет оставить дом леди Клары…

– Кажется, сейчас самый разгар съезда гостей, – сказал мистер Хэммонд, выглядывая из окна. – Впереди нас уже пять карет.

– В таком случае проявим терпение, – произнес сэр Клайв. – Этот бал считается одним из самых престижных в начале сезона.

– Да, ты прав, – согласилась с ним жена. – Так издавна повелось.

По спине Гарриет снова побежали мурашки, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не застучать от страха зубами. Это был не первый ее приезд в Лондон. Муж Клары – мистер Салливан однажды привозил дам ненадолго в столицу, чтобы показать им достопримечательности. В прогулках по городу и окрестностям Гарриет часто сопровождал друг мистера Салливана лорд Арчибальд Винни – высокий обаятельный блондин.

Гарриет грустно усмехнулась, вспомнив, какой наивной девочкой она тогда была, хотя ей исполнилось уже двадцать два года, и всей душой посочувствовала этой девочке – она ведь поначалу решила, что он предлагает ей выйти за него замуж. Аристократ, наследник герцогского титула предлагает ей, маленькой серой мышке, компаньонке леди Клары, руку и сердце – ну разве это неудивительно?! Гарриет и сейчас почувствовала, что краснеет от стыда за ту глупую простодушную девочку. Щедрое содержание – вот что он ей предлагал.

Наконец их карета подъехала к распахнутым дверям особняка Эвинли. Они подождали, пока ливрейный лакей спустится с лестницы. Сэр Клайв помог жене выйти из кареты, мистер Хэммонд подал руку Гарриет. Она устремила взгляд на особняк – широкие пологие ступени вели в ярко освещенный холл, полный прекрасно одетых гостей и бесчисленных лакеев. Гарриет вдруг поняла, что не столь уж роскошно одета она сама и вовсе не будет привлекать внимание своим нарядом. Внутри у нее все сжалось, и она с благодарностью оперлась на руку мистера Хэммонда. Охваченная робостью, волнуясь словно юная девушка, двадцативосьмилетняя Гарриет шла на свой первый в жизни бал.

«Лорд Арчибальд Винни – в Лондоне ли он сейчас? Будет ли он на балу у леди Эвинли? Женился ли он?» – проносилось в голове у Гарриет, в то время как леди Форбс увлекала ее за собой в гостиную. Гарриет беспокойно оглядывалась по сторонам. С тех пор как леди Клара шесть лет назад покинула свое деревенское поместье и вернулась в Лондон, а Гарриет возвратилась домой, в Бат, она ничего о нем не слышала. Останься она тогда в Лондоне, конечно же, снова встретилась бы с ним и стала его любовницей. Клара знала о ее страстной влюбленности и, хотя часто писала своей подруге, никогда ни словом не упоминала о лорде Арчибальде. Гарриет же признавалась себе, что именно тайные надежды на встречу с ним побудили ее принять приглашение Аманды провести несколько месяцев в Лондоне.

Ну не смешно ли? Прошло шесть лет, а у нее при одной мысли о нем все еще замирает сердце. В Лондон она приехала развлечься, получить удовольствие от жизни, осуществить свою давнюю девичью мечту. Она приехала делать покупки, наносить визиты, посещать светские приемы и танцевать. Приехала снова пережить юность, которая прошла для нее так уныло. Приехала потому, что она теперь вдова и уже успела понять, что скучное вдовство не дает ей того чувства покоя и удовлетворенности жизнью, которые давало ей довольно скучное замужество. Потому, что Годфри ушел из жизни и ничто не вернет его назад. Потому, что перемена обстановки и развлечения, которые сулил большой город, доставят радость Сьюзен. А еще, может быть, потому, что ей хотелось хоть мельком вновь увидеть лорда Арчибальда Винни.

* * *

– Ах, дорогая Гарриет, – с нарочитым завистливым вздохом сказала леди Форбс, отводя взгляд от зеркала, – тебе вовсе незачем поправлять прическу и наряд. Ты само совершенство. Как я хочу снова стать молодой и красивой! Но, боюсь, мне придется довольствоваться лишь одним из этих качеств, – усмехнулась она. – Ну как, тебе нравится Робин? Признаться, он несколько скучноват, но я его люблю.

– Он очень любезен, – заметила Гарриет. И в гостиной сэра Клайва, и в карете мистер Хэммонд старался занять ее разговором и подбодрить. – Знаешь ли, Аманда, я чувствую себя неотесанной деревенщиной.

– Чепуха, дорогая, – сказала леди Форбс, – ты отнюдь не выглядишь деревенщиной. Тебя прекрасно примут в свете, Гарриет, попомни мои слова.

Леди Форбс не ошиблась. Сама она была женой баронета и в глазах света занимала нижнюю ступеньку общественной лестницы, однако ее отец был виконтом, его титул унаследовал ее брат, и леди Форбс старалась поддерживать влиятельные связи. Каждое лето они с супругом непременно проводили в Бате и были в самых дружеских отношениях с лордом Уингемом. Леди Форбс искренне полюбила молоденькую и очень хорошенькую жену барона и теперь задалась целью ввести очаровательную вдовушку в свет и подыскать ей достойного мужа. Конечно, Гарриет не могла рассчитывать на то, что на ней женится кто-нибудь, обладающий более высоким титулом, чем барон, поскольку сама она, невзирая на богатство и титул, была незнатного происхождения.

Однако многие холостые джентльмены почли бы за счастье вступить в брак с такой красивой и состоятельной молодой вдовой – даже несмотря на то что получат в придачу и ее малышку дочь.

А посему леди Форбс, едва Гарриет приехала в Лондон, приложила много усилий для того, чтобы обеспечить подруге успех на балу: как можно больше достойных ее кавалеров должны были быть представлены ей, чтобы приглашения на танец следовали беспрерывно. И конечно же, решила леди Форбс, Гарриет необходимо прибыть на бал в сопровождении кавалера, она ведь не юная незамужняя девушка, а взрослая женщина и к тому же вдова. Сейчас, оглядев чуть ли не с завистью свою молодую подругу и протеже, леди Форбс преисполнилась уверенности, что с Гарриет все будет в порядке, и они покинули дамскую комнату, чтобы присоединиться к своим спутникам, которые ждали их в очереди гостей, устремившихся в бальную залу.

Гарриет успокоилась и развеселилась еще до первого контрданса, открывшего бал, – она танцевала его с мистером Хаммондом. Уже четыре джентльмена обратились к Аманде с просьбой представить их Гарриет, причем трое из них пригласили ее танцевать. Даже если никто больше не пригласит ее, кавалеры на четыре танца есть, причем разные кавалеры. Страх, который, как догадывалась Гарриет, терзает на первом балу всех женщин, бесследно исчез еще до начала танцев – ей не придется тоскливо стоять у стенки.

Гарриет улыбнулась мистеру Хаммонду, когда он вывел ее на середину залы, и думала только лишь о том, чтобы не перепутать фигуры, – так она нервничала. Но нервничать ей не стоило – она ведь танцевала, и достаточно часто. Годфри возил ее на все собрания и балы в Бате и всегда требовал, чтобы она танцевала, хотя сам с ней не танцевал – боялся за свое сердце.

Она будет танцевать до упаду, твердо решила Гарриет. Начиная с этого вечера и до конца сезона она намерена отдаться веселью и вкушать радость жизни, даже при том, что его здесь нет, – в этом она успела убедиться, мельком оглядев залу. Да по правде говоря, она и не ожидала увидеть его тут. Наверное, это и к лучшему. Новая встреча ничего, кроме страданий, ей бы не принесла. С тех пор миновало шесть лет. Он наверняка женился. Эта мысль причинила ей боль. Ну не глупо ли? А ведь она за это время и сама была замужем и стала матерью. Она не должна думать о нем. Сумела же она за прошедшие годы изгнать его образ из своей памяти и если и вспоминала иногда о нем, то как бы абстрактно, просто ее охватывали какие-то неясные сладко-горькие воспоминания. Пусть так будет и впредь.