Странно, почему он никак не решится постучать в дверь? В конце концов, он приходил к ней и раньше. К. тому же ему было доподлинно известно, что она его ждет. И все же сегодня был не совсем обычный вечер.

Если бы у него только хватило мужества постучать!

Но в эту минуту дверь, на которую он поглядывал с такой тоской, отворилась и все, что Натан сжимал в руках: шляпа, букет цветов, – тут же оказалось на земле.

– О Господи! – сокрушенно охнул он, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.

– Добрый вечер! – тотчас раздался не менее испуганный голос Элизабет.

И все вдруг поплыло у него перед глазами. Элизабет была не просто хороша – она была прекрасна! Сердце Натана, казалось, вот-вот выскочит из груди. А какое платье! Нет, наверное, ему все это снится!

– Вы подстриглись, – брякнул он и покраснел, сообразив, что сморозил глупость.

А Элизабет все никак не решалась поднять глаза. Ломая руки, она побагровела вслед за ним. Потом нервно поправила шелковистые черные локоны, каскадом спадавшие ей на плечи.

– Это все Рэчел, – дрожащим голосом пролепетала она.

– Замечательно! – восхитился Натан, чувствуя, что будто прирос к месту.

Он только и мог что смотреть на нее. Элизабет сейчас напоминала полураспустившуюся розу – очаровательный темно-розовый цветок, лишь кое-где кокетливо выпустивший крохотные изумрудно-зеленые листочки. И хотя платье было чрезвычайно скромным, оно не скрывало очертаний ее прелестной фигурки. Короткие, до локтя рукава были слегка присборены, изящные, тонкие руки затянуты в белоснежные перчатки. О Боже! Элизабет выглядела как настоящая великосветская дебютантка. На плечо ей каскадом спускалась густая грива черных как смоль локонов, придерживаемая драгоценными гребнями, которые он сам подарил ей пару лет назад.

– Вы прекрасны, Элизабет, – только и смог вымолвить Натан.

– Вы тоже чудесно выглядите... честное слово.

– Я принес вам... – Натан с сожалением бросил взгляд под ноги, – ...цветы. – Нагнувшись, он подобрал рассыпавшийся букет вместе со шляпой. – Жаль только, вид у них не очень...

– Ничего страшного, – успокоила его Элизабет и добавила: – Я поставлю их в вазу.

И тут Натан, которого происшедшая с Элизабет сногсшибательная перемена заставила забыть обо всем на свете, вдруг спохватился и двинулся за ней.

Спустя мгновение Элизабет вновь появилась в дверях. Через руку у нее была переброшена бархатная вечерняя мантилья темно-синего цвета.

– По-моему, поверх платья полагается надеть вот это, – сказала она, и оба уставились на украшенную лентами вещицу так, будто это был не предмет дамского туалета, а невесть какая диковинка. – Не могли бы вы?.. – И Элизабет протянула ему мантилью.

– О, конечно! – откликнулся Натан, сообразив наконец, что от него требуется. – Подержите-ка, – он сунул ей в руки шляпу, – а я пока... хм-м... ну-ка дайте взглянуть. – И Натан, повертев мантилью, смущенно уставился на Элизабет. – Как, черт возьми, надевать эту штуковину?!

– По-моему, руки продеваются вот сюда, – подсказала она и обернула вокруг себя мягкую ткань, – а потом завязываются вот эти ленты. – Она вернула Натану шляпу, завязала ленты под подбородком и озабоченно заглянула ему в глаза. – Ну как?

– Великолепно, – просиял он. – Просто чудесно!

– А посмотрите только на туфельки! – воскликнула она, приподняв подол юбки. Восхищенному взору Натана предстали синие атласные туфельки с заостренными носами и высокими каблучками, украшенные изящными бантами. – Как они вам?

Натан почесал в затылке.

– Боюсь, тут я не специалист, Элизабет. Но на вид очаровательно!

Элизабет смущенно покачала головой.

– Я так чудно себя чувствую, обо все спотыкаюсь! Ох, Натан, просто не знаю, что делать! Может, вам лучше пойти без меня? Только подумайте, сколько там будет молодых леди!

– Но вы – единственная, с кем я хочу танцевать! – упрямо заявил он. – Держу пари, стоит только вам появиться, и все мужчины в городе будут у ваших ног!

Как ни странно, слова его оказались пророческими, и Натан просто упивался гордостью, заметив, какой фурор вызвало их появление. Глаза всех собравшихся вмиг обратились на его очаровательную спутницу. Сам он всегда считал ее красавицей, а сейчас и вовсе черты ее лица, оттененные каскадом сверкающих локонов, стали как будто еще женственнее.

Он помог ей сбросить мантилью, потом, подхватив под руку, проводил в зал, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие при виде изумления на лицах тех, кому случалось видеть Элизабет и раньше, и восторга – среди тех, кто видел ее впервые.

– Элизабет! Боже правый! Я бы вас никогда не узнал, так вы изменились! – объявил Вирджил Киркленд, галантно поднося к губам ее затянутую в перчатку руку. – Энн, – продолжил он, повернувшись к улыбающейся жене, – да ты сотворила чудо!

– Еще какое! – подхватила та, дружески пожимая руку побледневшей и растерянной Элизабет. – Чудесно выглядите, дорогая! Самая элегантная леди в этом зале!

– Спасибо, мэм, – прошептала Элизабет. Ее темные глаза испуганно расширились.

К Кирклендам присоединились Тэлботы, вслед за ними и Симонсоны, отдав должное невероятной перемене, происшедшей с Элизабет. Поблагодарив всех, она снова замолчала, словно воды в рот набрала. Сообразив, что Элизабет, должно быть, напугана до смерти, Натан обнял свою спутницу за талию и почувствовал, как ее бьет крупная дрожь.

– Давайте выпьем чего-нибудь, – непринужденно предложил он. А через минуту, сунув ей в руку бокал с пуншем, тихонько шепнул: – Ну, что я вам говорил?

– Что?

– А то, что вы затмили абсолютно всех дам! – Улыбка его была полна гордости. – И все мужчины в зале смотрят только на вас, Элизабет! Хотел бы я, чтобы сейчас здесь был Джим! Держу пари, при виде подобного зрелища у него глаза на лоб бы полезли!

У Элизабет вдруг так задрожали руки, что пунш чуть было не выплеснулся на платье. Она быстро поставила бокал и нервно оглянулась по сторонам.

– Ага, вот и музыка. – Натан взял ее за руку. – Пойдемте, я научу вас, как танцевать.

– Нет, Натан!

Какое-то ужасное чувство поднималось в душе Элизабет: не страх, не паника, а что-то совсем уж кошмарное. Бравурная мелодия первого танца просто оглушила ее. Элизабет ничего не видела, не слышала – она сознавала лишь то, что должна исчезнуть, и как можно скорее.

Выдернув руку, она ринулась в сторону, расталкивая собравшихся и не обращая внимания на удивленные взгляды. Не остановил ее и голос Натана, умоляющего ее подождать.

К счастью, Элизабет не удалось скрыться. Донельзя встревоженный Натан обнаружил ее в тени за углом дома.

– Элизабет? – Завернув за угол, он чуть было не налетел на нее, но тут же остановился и замедлил шаги, ибо Элизабет выглядела точь-в-точь как перепуганный насмерть зверек.

Она всем телом прижалась к стене, крепко зажмурилась и тяжело дышала, и Натан сразу же понял, что красавица с трудом удерживается от рыданий.

– Нет, Элизабет, – пробормотал он, даже в темноте различив серебристые дорожки слез на ее щеках. – Не надо! – Он обнял ее и нежно привлек к себе, мягко покачивая, будто испуганного ребенка. – Тише, тише, милая. Не надо!

– Отвезите меня домой. – В голосе ее слышался страх. – Пожалуйста, Натан!

Не удержавшись, он украдкой погладил ее мягкие локоны.

– Хорошо, дорогая. Только не плачьте!

Постепенно Элизабет успокоилась, даже решилась воспользоваться носовым платком, который ей деликатно предложил Натан.

– Прошу прощения, – с досадой пробормотал он, когда она отодвинулась. – Мне не следовало...

Слезы снова обожгли ей глаза.

– Нет, это я во всем виновата! Испортила вам вечер. Простите меня, Натан! – Элизабет прижалась к холодной стене. – А помните, как мы качали Джона Мэтью на качелях?

– Конечно. – Натан сунул руки в карманы. – Он так любил, когда его качали!

– Да, любил, – кивнула Элизабет. – Он всегда так смеялся! Джонни был веселым малышом. – Подавив рыдание, она утерла слезы платком и надрывно вздохнула.

– Чудесный был мальчишка, – тихо прошептал Натан, – и вырос бы замечательным человеком!

– Да. Таким же, как его отец. – Элизабет порывисто вздохнула. – Джеймс... я никогда не забуду, как он был горд и счастлив! И мне нравилось быть его же – ной! – Глаза ее смотрели мимо Натана, куда-то в темноту ночи. – Какой же я была глупой!

– Вовсе нет, – пробормотал Натан, – вы чудесная, любящая женщина...

Элизабет сокрушенно покачала головой.

– Я так глупо чувствую себя в этом платье! – Она с отвращением коснулась мягкой ткани. – Сама не своя! Вот вы хотели бы, чтобы меня увидел Джеймс, а я так просто не знаю!.. – В тот день, глядя на себя в зеркало и удивляясь происшедшей в ней перемене, Элизабет почувствовала ту же ярость, то же отчаяние, как и тогда, когда узнала, что Л-И-З-А читается просто Лиза, а отнюдь не Элизабет, как она прежде думала.

– Но нельзя же скрыть, какая вы на самом деле, Элизабет. Просто невозможно. Не в ваших силах изменить то, что есть. – Натан ласково коснулся ее щеки. – Вы просто красавица. И всегда ею были!

– Нет.

– Да, – прошептал он, нежно лаская кончиками пальцев ее шею.

– Я всегда была обыкновенной простушкой, – возразила она. – Простенькой Лизой Бек!

Натан насмешливо хмыкнул.

– Произносите прямо как титул! – Подняв руку, он прикоснулся к одному из сверкающих камешков, которые украшали ее гребень. – Вы напоминали прекрасный алмаз, который только и нуждается в огранке, чтобы засверкать на солнце! Смотрите, камешки сияют в ваших волосах как звезды! Заприте их в шкаф, но они не станут менее прекрасными! Вы можете делать с ними что угодно: носить их в волосах, забросить и забыть, – и все же они навсегда останутся тем, чем были, – бриллиантами чистейшей воды! – Заглянув ей в глаза, Натан робко улыбнулся. – Такими же прекрасными, как вы, Элизабет!

Пораженная его на редкость серьезным тоном, Элизабет подняла глаза и затихла. И в эти секунды что-то совершенно неуловимое всколыхнулось в ее душе, чувство, никогда не изведанное раньше... возможно, дремавшая до сих пор юность?

– Вы все еще хотите уйти? – печально спросил он.

– Вы обещали научить меня танцевать... – робко напомнила она.

– С радостью, – отозвался он, протягивая Элизабет руку. – Можем начать прямо здесь!

Натан привлек ее поближе, обхватил талию и уже увереннее сжал в ладони пальчики Элизабет.

– А другую руку положите мне на плечо. Да, вот так. Видите, как все просто? А теперь просто двигайтесь вместе со мной, только медленно. – Натан осторожно закружил ее на месте, терпеливо останавливаясь и подхватывая, как только она спотыкалась. Склонив головы и чуть не стукаясь лбами, оба напряженно всматривались в темноту, стараясь разглядеть собственные ноги. Постепенно Натан двигался все быстрее, мурлыкая под нос мелодию вальса.

– Ну что ж, совсем неплохо, Элизабет, – пропыхтел он наконец.

Она, все еще не отрывая взгляда от ног, весело рассмеялась.

– Я танцую как утка! А эти туфли – Господи, как глупо!

– Привыкнете понемногу. Все идет неплохо. Главное – перестать смотреть под ноги!

Элизабет послушно подняла голову и тут же споткнулась. Натан успел вовремя подхватить ее, и оба расхохотались.

– Нет, это безнадежно!

– Все будет отлично, вот увидите! Давайте немного помедленнее, а вы смотрите на меня, хорошо?

– Наверное, с вашим Лягушонком танцевать и то приятнее, – споткнувшись в очередной раз, смутилась Элизабет.

Не обращая внимания, Натан ловко поставил ее на ноги и закружил в воображаемом вальсе.

– Не уверен. Наступи он мне копытом на ноги, и конец. Да, да, вот так уже лучше. Смотрите на меня. Ведь во время танца как-никак принято разговаривать!

– О чем?

– Да о чем угодно. В зависимости от того, с кем танцуешь, наверное.

– Понятно, – протянула Элизабет и снова опустила глаза на ноги, словно хотела убедиться, что с ними все в порядке. – А как вы сами научились танцевать?

– Забудьте про свои ноги. Смотрите на меня, – напомнил он, постепенно убыстряя темп. – Как я научился? А, так это все Мэгги!

– Вас научила Маргарет Вудсен?!

– Да. И меня, и Джима. Нам еще и двенадцати тогда не исполнилось! А ей было десять, и ее папаша выписал дочери учителя танцев аж из самого Фриско, чтобы, дескать, его доченька умела танцевать не хуже настоящей леди! Мэгги чуть не взбесилась, ей-богу! Она с детства была сорвиголова, терпеть не могла всяких женских штучек, а тут танцевать! К тому же мы с Джимом немилосердно над ней измывались! Ну вот, как-то раз, когда я проехался по поводу надетого на ней платьица, она как развернется да как врежет мне прямо в глаз! – При виде изумленного лица Элизабет он расхохотался. – Поставила мне настоящий фонарь, представляете?! Ну так вот, она почему-то невзлюбила эти уроки, поэтому объявила, что мы с Джимом должны учиться вместе с ней, иначе она, дескать, за себя не ручается!