Дебра Дайер - Поверь в мечту

– Девочка моя, и одного раза бывает достаточно, А теперь идите домой и ни о чем не волнуйтесь. Вы здоровая молодая женщина, и я не вижу никаких поводов для беспокойства. Думаю, беременность пройдет легко. А судя по вашему мужу, вас ждет впереди еще полдюжины детишек, так что скоро привыкнете.

Смеясь над собственной шуткой, доктор проводил ее к выходу. Тори с грустью подумала, как это было бы здорово – выносить и родить много детей. Но скорее всего это дитя будет единственным. Когда Спенс приедет, она ему расскажет. Интересно, он сразу уедет? Или дождется родов? Нога ее подвернулась, и Тори, вцепившись в перила, с ужасом почувствовала, что падает. Ее поймал Бен, ринувшийся вверх по ступеням.

– Осторожно, красотка, – проворчал он, чувствуя, как дрожь сотрясает ее тело.

– Спасибо, – прошептала Тори.

– Что сказал доктор, Тори? – озабоченно спросил Бен.

– Он сказал, что у меня будет ребенок. – Губы произносили заветные слова – ради этого она так старалась, – и вот теперь нет ничего, ни радости, ни счастья – только опустошенность и страх перед будущим.

– Это же здорово! – Бен искренне обрадовался. – Эй, да что с тобой?

– Ничего. – Она шла к экипажу, еле сдерживая слезы.

– Подожди, я же не слепой. Тори, в чем дело? – Бен заглянул ей в глаза.

– Все в порядке. Отвези меня домой.

Он не выглядел успокоенным, но не стал настаивать. Помог ей сесть в экипаж и бодро предложил немного прокатиться. Тори равнодушно кивнула. Нерадостные мысли бродили в ее голове. Она должна сдержать слово и дать Спенсу свободу. Хотя теперь больше чем когда-либо ей хотелось, чтобы он был рядом и заботился о ней. Свежий ветер растрепал ее волосы, и она подняла голову и огляделась, Они были на утесе, на том самом месте, куда она сбежала от Спенса.

– Что мы здесь делаем? – удивленно спросила она.

– Я заметил, что если тебе плохо, ты идешь именно сюда. – Бен смотрел на нее, и Тори видела искреннее участие в его глазах. – Я подумал, что это подходящее место, чтобы поговорить с другом. Я твой друг, и мы уже приехали. Что случилось, Тори?

– Все хорошо.

– Оно и видно.

Они помолчали. Внизу шумело море, ветер доносил запах водорослей и далекие крики чаек.

– Когда я была девочкой, – тихо произнесла она, – отец приводил меня сюда почти каждое воскресенье.

– И вы были тут вдвоем?

– Мама никогда не любила побережье. Всегда боялась, что ее кожа потемнеет на солнце.

– Это чудесное место.

– Еще отец покупал мне леденцы и водил обедать б любой ресторан, куда я хотела. Я всегда требовала столик у окна, и отец всегда умудрялся его получить.

– Да уж, папочка баловал свою дочурку. – Бен улыбнулся. – Вот и Аманда – сестра Спенса – тоже балованная, Джексон в ней души не чает. Обожает свою малышку. Правда, она слетка подросла и превратилась в красотку… Упрямую как черт.

Тори посмотрела на Бена и впервые задумалась, что он знает об их со Спенсом отношениях.

– Ты давно знаешь Спенса? – небрежно спросила она.

– Около двенадцати дет. – Бен сдвинул шляпу на затылок. – Я был рейнджером в их краях и принимал участие в поисках Аманды.

– Она потерялась?

– Вроде того. – Он вдруг перестал улыбаться. – Ее похитили.

– Боже, какой ужас! Наверняка бедняжка была напугана до смерти.

– Джексон когда-то и сам был рейнджером. Он позвал пару старых друзей, взял сыновей и отправился за дочкой… Ну а потом мы со Спенсом подружились. Он решил начать собственное дело и купил старую убыточную железнодорожную компанию. Я водил поезда… Да и он тоже. Потом нам пришлось заняться расхитителями… В общем, через шесть месяцев компания начала приносить доход. У Спенса талант делать деньги. – Бен опять оживился и подмигнул ей. Потом спрыгнул с коляски и протянул руку: – Слезай.

– Бен, все нормально, давай поедем домой.

– Ну, раз уж мы здесь, я хочу еще немного насладиться видом. – Он ловко подхватил ее за талию и поставил рядом с собой. – Идем.

Они подошли к краю утеса. Внизу бились волны. Море блестело на солнце и слепило глаза.

– Спенс любит детей, – негромко произнес Бен. – Вот увидишь, он обрадуется.

– Конечно. – «Еще бы, этот ребенок – его билет на свободу!»

– Да нет, правда. Знаешь, племянники его обожают. И он с удовольствием возится с ними… Тори?

Она не выдержала. Слезы горячими ручейками потекли по лицу. Бен обнял ее, и она разрыдалась на его плече, испытывая неожиданное облегчение оттого, что кто-то просто молчит рядом и крепко держит ее за плечи. Потом он вытащил булавку и осторожно снял с нее шляпку.

– Что ты делаешь? – пробормотала Тори.

– Цветочки на ней… колются. – Он потер подбородок.

Тори рассмеялась, хотя слезы и продолжали капать. Она отстранилась, вытирая мокрые глаза и переводя дыхание.

– Прости, так глупо получилось. Я намочила тебе рубашку.

– Если ты мне все расскажешь, тебе полегчает. – Бен заботливо вытер ее мокрые щеки.

– Вряд ли, – покачала она головой.

Он снял пиджак и положил его на камни.

– Садись и давай поговорим.

Тори посмотрела в голубые глаза и подумала, что за последние недели этот некрасивый, но приятный мужчина с добрыми глазами стал ее другом. Он охранял ее, заботился о ней и берег ее секреты. Она села рядом с Беном и, вдохнув поглубже, принялась рассказывать все с самого начала. Когда печальное повествование подошло к концу, Тори робко взглянула на Бена, почти уверенная, что увидит неприязнь на его лице. Но голубые глаза смотрели на нее с нежностью, и, покачав головой, он сказал:

– Да, тебя приперли к стенке… Но теперь-то почему ты так расстраиваешься? Ведь ребенок – это именно то, что было причиной сделки.

– Да, это так, но… – Тори сглотнула комок в горле. – Но я люблю его!

– Я так и думал, – усмехнулся Бен. – И я не хочу, не хочу, чтобы Спенс уходил!

– Тихо, тихо, никто пока никуда не уходит. – Бен обнял ее дрожащие плечи.

– Но я должна сдержать свое слово и освободить его. И теперь нет причины, по которой я не могу этого сделать. Он свое слово сдержал.

– Знаешь, я скажу ему…

– Нет-нет! – Чуть отстранившись, Тори судорожно вцепилась в рукав его рубашки. – Поклянись мне, что не расскажешь ему.

– Но. Тори, это бы помогло. Иногда кто-то третий должен…

– Поклянись, Бен, прошу тебя! Пойми, мне не нужна его жалость, и я не хочу, чтобы он остался из-за ребенка, Я слишком сильно люблю его… И только если бы он тоже…

– Ладно. – Бен вздохнул. – Я клянусь молчать. Но сдается мне, красавица, что ты не права. И Спенс не собирается так легко тебя отпускать.

То ли Тори и сама хотела в это верить, то ли подействовали смешные истории Бена, которыми он развлекал ее всю обратную дорогу, но в «Хэмптон-Хаус» она приехала почти веселой. Спенс стоял в кабинете и смотрел в коридор. Он услышал смех Тори, еще когда она выходила из экипажа. Сам он был не в лучшем настроении и теперь, глядя, как его жена и лучший друг идут по коридору и он обнимает ее за плечи, а она смотрит ему в лицо и улыбается… Сам Кинкейд никогда не был с ней так близок, так непосредствен. Что-то весьма похожее на ревность кольнуло его сердце, и Спенс сухо произнес:

– Рад видеть вас обоих в столь прекрасном настроении.

Он вглядывался в лицо жены. Целая гамма чувств промелькнула на ее красивом лице, когда она увидела его. Растерянность и страх. И что-то еще.

– Хорошо, что ты вернулся, – тихо произнесла она. – Надеюсь, поездка была удачной?

– Да. – Господи, как же он по ней соскучился! Так хочется подойти, обнять, зарыться лицом в ее теплые волосы. – Надеюсь, ты здорова? – Что он несет!

– Да, спасибо…

– Ну, вы найдете о чем поговорить. – Бен выскользнул за дверь, а муж и жена остались одни, разделенные несколькими футами пушистого ковра и стеной сомнений.

– Я думал…

– Я хотела…

– Извини, – сказали они одновременно.

– Ты первая, – предложил Спенс.

– Я… я была у доктора Уоллеса.

– Ты заболела?

Тори молча покачала головой. Сначала Спенс вздохнул с облегчением, но тут же понял, что означает этот визит. Он не хотел додумывать эту мысль до конца, уже догадываясь, что она скажет.

– Я беременна, – прошептала Тори.

«Так скоро? Господи, ну почему так скоро?» – с тоской подумал он, а вслух произнес:

– Поздравляю, похоже, мы с тобой молодцы.

Она кивнула.

– Теперь остается только одно… – Выговорив это. Тори затаила дыхание, «Ну пожалуйста, Спенс, не отпускай меня. Скажи, что ты не хочешь, чтобы мы разводились, что я нужна тебе… Скажи, что любишь… Боже мой…»

Да, кажется, она решила не тянуть с этим. Как жаль. Возможно, он сумел бы привязать ее к себе, вызвать ответные чувства – если бы у них было больше времени.

– Я поручу Биллингсу подготовить бумаги сегодня после обеда.

Сегодня? Не может быть! Уже сегодня?

– Хорошо, – побелевшими губами прошептала Тори и побрела к себе в спальню, стараясь держать спину прямо и считая шаги, чтобы не разреветься прежде, чем за ней закроется дверь.

– Какие основания для развода указать?

– Основания? – тупо переспросила она.

– Да, для развода нужна причина. Что написать: нарушение супружеской верности или пренебрежение обязанностями? Тори повернулась и молча посмотрела на него.

– В случае измены суд потребует доказательств. Мне предъявить нечего, так что, думаю, стоит остановиться на пренебрежении супружескими обязанностями… Если ты не была с другим. Тори, которая подалась вперед, похоже, желая что-то сказать, услышав последнюю фразу, отшатнулась, как будто получила пощечину.

– Как ты смеешь предполагать подобное!

– Это упростило бы дело, – Гордость не позволит ему показать, как каждое слово ножом вонзается в сердце, как эта женщина измучила его.

– Я не собираюсь совершать прелюбодеяние, чтобы упростить процедуру развода! Но не понимаю, что останавливает тебя, – разве не в твоих привычках заводить необременительные связи?

Вспомнив, каким он был до встречи с ней, Спенс опустил голову.

– Наверное, я это заслужил. Тори вдруг сникла.

– Прости, это непростая ситуаций для нас обоих.

– Я хотел бы иметь возможность навешать вас и видеться с ребенком. – «Это будет стоить мне дорого – видеть тебя».

– Конечно, как только захочешь, – «Встречи с тобой разорвут мне сердце».

Они помолчали, каждый, лелея свою боль.

– У меня дела.

– Да, иди.

Все было кончено.

– Не могу поверить! – Беи натянул поводья, и коляска «становилась у ворот миссии.

– Прошу тебя, Бен! – Тори сглотнула слезы. Это ужасно – ей все время хотелось плакать, – Сегодня после обеда он встречался со своим адвокатом.

– Я знаю. Я был уверен, что Спенс тебя любит.

– Ну что ж, я должна найти в себе силы смириться с этим. – «И найти силы жить дальше, изо дня в день – без него».

Бен помог ей выйти из экипажа и задержал ее руку в своих ладонях. Тори подняла взгляд и смотрела на него почти с нежностью – он такой заботливый, такой хороший друг! Бен улыбнулся, морщинки собрались в уголках голубых глаз.

– Послушай, когда все это закончится… Ваш чертов развод, я имею в виду. Знаешь, я сделал кое-какие вполне удачные вложения… хотя я и не так богат, как наш друг Спенс Кинкейд, Так вот, если ты согласишься выйти за меня, я буду горд и счастлив.

Тори покачала головой и отступила назад:

– Спасибо, Бен, но ведь ты не любишь меня.

– Ты мне очень нравишься. – Он улыбнулся, и сердце Тори дрогнуло. Такая мальчишеская улыбка, такой верный друг…

– Ты мне тоже нравишься. – Она погладила его по щеке. – Но у нас ничего не выйдет. Ты достоин лучшего. И когда-нибудь ты встретишь свою женщину, которая будет жить и дышать только ради тебя. И скажи мне: что мы все будем испытывать, когда Спенс придет навестить ребенка? Нет. Я не могу так поступить с тобой. Спасибо тебе, но ты ведь знаешь – я люблю его и буду любить всегда.

– Мне почему-то кажется, что все у тебя будет хорошо. – Бен поцеловал ее ладошку, и Тори показалось, что он почувствовал облегчение, когда она отказала ему.

Оливия поставила бутылку шампанского в ведерко со льдом. Прозрачные кубики звякнули, Он опять опаздывает. Но теперь это не важно, потому что это в последний раз. Отныне она будет хозяйкой положения. Не удержавшись, Оливия тихонько хихикнула, представив лицо Джека, когда он узнает, что ока раскрыла его тайну.

– Похоже, ты сегодня в прекрасном настроении дорогуша.

Оливия вздрогнула. Он опять напугал ее.

– Я велела Гарри предупредить меня, когда ты придешь.

– А я вошел через черный ход.

Да, ведь у парадного дежурит чертов репортер из «Обсервер» и еще люди Кинкейда. Ничего, ничего, скоро она от них избавится. И от самого Кинкейда тоже.

– Что же ты, Джек, входи, милый.