Рэдклифф - Повернуть время вспять

– Правда что ли?

– Чистая правда, и ты говоришь так только потому, что Пирс не парень.

– Разве я не права?

– Не знаю. Ты же с ней целовалась, какая теперь разница-то?

Уинтер убрала пустую тарелку, чтобы до нее не добралась Ронни, и принялась вытирать ладони дочки влажным кухонным полотенцем. Методично оттирая каждый пальчик, Уинтер сказала:

– Меня тянет к ней. Понятия не имею, что это значит, может, ничего и не случится.

– А как тогда быть со вчерашним вечером?

– Это вышло спонтанно, я ничего не планировала. Я сделала это… не подумав.

– Обычно ты не так импульсивна.

– Ну да, но, может, у меня не было подходящего случая, чтобы проверить степень своей импульсивности.

– А если выяснится, что ты лесби?

– Ты звонишь именно поэтому? – Уинтер взяла Ронни на руки, зажав телефонную трубку между ухом и плечом. – Пойдем, малышка, пора купаться.

– Наверное, да, – сказала Рози, немного помолчав. – Я просто никогда даже не подозревала… ты никогда не говорила, что ты можешь быть.

– Я ничего не утаивала от тебя, Рози, – ответила Уинтер, слыша горечь в голосе сестры. – Я бы тебе обязательно рассказала.

– Честное слово?

– Честное-пречестное, – улыбнулась Уинтер. – Я никогда об этом не задумывалась. Сначала я училась в школе, потом вышла замуж, затем стала проходить ординатуру. И вдруг все пошло прахом. Моя жизнь была слишком напряженной и сумасшедшей, чтобы вообще о чем-то задумываться.

– Твоя жизнь по-прежнему сумасшедшая, ты же понимаешь.

– Да, знаю. Она просто придет поужинать.

– Ага, ну-ну.

– Для тебя это будет проблемой? – Уинтер усадила Ронни на закрытое сиденье унитаза, дала ей игрушку и встала на колени, чтобы развязать дочке кеды. – Если вдруг выяснится, что я лесби?

– А для тебя?

– Не думаю. Мама с папой воспитывали нас с установкой на то, что личная жизнь никого не касается.

Уинтер сняла с Ронни вельветовый комбинезон.

– Я, конечно, не так наивна, чтобы думать, что все будет легко, но трудности меня никогда не останавливали. Ты не ответила на мой вопрос.

– Ты знаешь, мы с тобой особо не общались после твоего отъезда в медшколу, а потом я видела тебя с Дейвом лишь несколько раз в год по праздникам. Но ты никогда не казалась мне особенно счастливой.

– Не могу винить одного только Дейва, – призналась Уинтер, стаскивая с Ронни футболку через голову. – Он, конечно, тот еще му… – Уинтер бросила взгляд на дочку, – но я сама не разбиралась в своих желаниях и потребностях.

– Вчера ты выглядела счастливой, я не видела тебя такой со средней школы.

– Так и было.

– Ну и почему тогда меня должно волновать все остальное?

Уинтер прикрыла глаза и глубоко вдохнула.

– Спасибо.

– Люблю тебя. Мне пора заниматься. У Уэйна сегодня концерт, и я обещала ему, что приду.

– Желаю хорошо провести время.

– Ты же расскажешь мне, когда что-нибудь произойдет?

– Если что-нибудь произойдет.

– Ага.

– Я тоже тебя люблю, иди, занимайся, – Уинтер отложила телефон и обняла дочку. – Готова залезть в ванну?

Ронни кивнула и несколько раз покрякала для верности.

* * *

Когда Пирс поднималась по ступенькам нового жилища Уинтер, до нее вдруг дошло, что ее никогда еще не приглашали на ужин при таких обстоятельствах. У нее не было ни времени, ни желания ходить на свидания и на ужины. Чаще всего она занималась любовью с девушками, с которыми случайно пересекалась в баре «О’Мэлли» или посреди ночи на дежурстве в больнице. Она не водила женщин в кино, не ходила с ними на концерты и не проводила субботние вечера у них дома. Но вот она шла на ужин к Уинтер.

Пирс покачала головой, даваясь диву, как это Уинтер удается заставлять ее делать то, чего она не делала прежде. Решив, что гадать, почему с Уинтер все иначе, бесполезно, Пирс нажала на звонок. Через минуту на крыльцо вышла Уинтер, держа на руках чистенькую Ронни в пижамке.

– Привет, я как раз ее укладывала. Заходи, я скоро вернусь.

– Привет.

Пирс подумала, что Уинтер, одетая в джинсы, кеды и красную рубашку с открытым воротником, выглядела ничуть не хуже, чем накануне в кожаных штанах и блузке. Когда Пирс поняла, что откровенно разглядывает Уинтер, она протянула бутылку вина:

– Подарок на новоселье.

– Спасибо, – Уинтер распахнула дверь. – Ты помнишь, где кухня?

Пирс кивнула и чуть смущенно добавила:

– И еще кое-что для Ронни, – она отдала девочке, которая уже тянула ручки, коробку «Боб-строитель и деревянная дорога». – Это тебе, малышка.

– Ой, кажется, у нас проблемы, – рассмеялась Уинтер, – теперь она ни за что не уснет.

– Похоже на то, но отнимать уже поздно.

– Да, слишком поздно, – Уинтер наклонилась вперед и поцеловала Пирс в щеку. – Это очень мило с твоей стороны.

Пирс мельком спросила себя, чувствует ли Уинтер, как от малейшего ее прикосновения она, Пирс, начинает вибрировать, словно камертон, которым ударили о край стола. Пирс даже удивилась, что воздух вокруг нее не идет волнами.

– Это просто небольшой подарок.

– Посидишь с ней немного, пока я закончу последние приготовления к ужину? – Уинтер робко улыбнулась. – Я понимаю, что это, наверное, не то, что ты ожидала, но…

– Все в порядке, – торопливо сказала Пирс. – К тому же я хочу посмотреть, как это будет выглядеть в собранном виде.

– Тогда идем наверх, – согласилась Уинтер и рассмеялась от счастья.

Пятнадцать минут спустя Уинтер шла по коридору второго этажа в комнату Ронни, слыша издалека восторженный смех дочери. Она остановилась в дверях понаблюдать. Посредине спальни красовалась деревянная дорога в форме восьмерки, окруженная наполовину собранными домами. Пирс лежала на боку с одной стороны дороги, а Ронни – с другой. Каждая держала в руке деревянную машинку и гоняла по дороге. Девочка была в полном восторге, когда ей удавалось врезаться машинкой в машинку Пирс. После особенно громкого столкновения Пирс издала звуки, похожие на взрыв, и упала на спину. Ронни от радости захлопала в ладоши.

Пирс повернула голову и при виде Уинтер усмехнулась.

– А она у тебя хулиганка.

– Я должна была тебя предупредить.

Взгляд Уинтер упал на вольготно развалившуюся на полу Пирс, на которой были те же самые черные ботинки, только на этот раз с синими джинсами и простой белой футболкой. Джинсы с широким кожаным ремнем низко сидели на бедрах, и Уинтер представила, как вжимается всем телом между ног Пирс и чувствует ее плоский живот. Уинтер перевела взгляд на лицо Пирс, и, когда их глаза встретились, ей пришлось отвести взгляд, потому что ее обдало жаром.

– Давай я уложу ее в постель.

Пирс поднялась с пола.

– Мне подождать внизу?

– Пожалуй, да, – пробормотала Уинтер, беря Ронни на руки. – Ты слишком меня отвлекаешь.

– Правда? – Пирс провела кончиком пальца по внутренней стороне руки Уинтер. Она заметила оценивающий взгляд Уинтер и тут же возбудилась. От одного взгляда, даже не от прикосновения, Пирс почувствовала, как запульсировало у нее между ног. – И это проблема?

– Да, – прошептала Уинтер, – так что ступай.

Пирс засмеялась и погладила Ронни по голове.

– Спокойной ночи, малышка.

Ронни широко улыбнулась и повторила эти слова.

Когда Уинтер спустилась на первый этаж, Пирс ждала ее на диване в гостиной: ноги и руки ее были перекрещены, а по лицу блуждала рассеянная улыбка.

– Все в порядке?

– Нет, – ответила Уинтер, направляясь прямо к девушке, – я забыла кое-что сделать.

– Что же? – невозмутимо спросила Пирс, хотя огонь, полыхнувший в глазах Уинтер, сразу разжег внизу ее живота пожар, который тлел там всегда, когда рядом оказывалась Уинтер. Но на этот раз Пирс была готова к продолжению.

– Вот это.

Уинтер взяла руки Пирс, положила их себе на талию, наклонилась и стала ее целовать. Уинтер уже знала, что это такое – целовать Пирс, но теперь все было еще прекраснее. Тело Пирс было таким же упругим и разгоряченным, но на этот раз Пирс целовала ее с таким неистовством, что у Уинтер перехватило дыхание. Пирс крепко обнимала ее: Уинтер чувствовала ее ладони на своих ягодицах, а бедро у себя между ног. Потом у нее все завертелось перед глазами – и теперь уже она сидела на диване, а Пирс целовала ее в шею. Уинтер выгнула спину и выдохнула: «О Господи!»

– Обожаю, как ты пахнешь, – простонала Пирс, проводя языком по ее шее, – и какая ты на вкус. – Пирс вытащила рубашку из джинсов Уинтер и забралась руками внутрь: – Боже, какая же ты горячая! – Пирс поймала зубами мочку уха Уинтер и слегка потянула за нее. – Я так тебя хочу, Господи, Уинтер. – Пирс прикусила Уинтер за шею и сразу облизала слабую красную отметину. – Скажи мне, чего хочешь ты.

– Пирс, – Уинтер крепко обнимала Пирс, чувствуя, как сильно дрожит ее тело, и понимая, что она сдерживается из последних сил. – Пирс! – Уинтер прижалась губами к уху Пирс.

– Я тоже тебя хочу, правда.

Уинтер запустила пальцы в волосы Пирс и притянула ее к себе, чтобы поцеловать. Она провела языком по губам Пирс, проникла ей в рот, поцеловала ее в подбородок. Наконец, Уинтер оторвалась от Пирс, тяжело дыша.

– О, как я тебя хочу. Но мы можем просто… немного подождать? Чтобы чуть-чуть помедленней?

Пирс прижалась лбом к плечу Уинтер, заставляя себя дышать ровно. Она пыталась утихомирить бешеное возбуждение и сделать так, чтобы в голове у нее хоть немного прояснилось.

– Хорошо, пусть будет так, – согласилась Пирс. Ее колотила дрожь.

– Боже, ты такая сексуальная, – со стоном сказала Уинтер, не выпуская Пирс из своих объятий. Она прижалась щекой к плечу Пирс. – Мне нужно срочно отвлечься. Тебя все еще интересует ужин?

Пирс неуверенно рассмеялась.

– Это вместо феерического секса с тобой?

– Вроде того.

Пирс поцеловала Уинтер в лоб и погладила ее по щеке дрожащими пальцами.

– Конечно, я с удовольствием.

Уинтер откинулась на диван, ее взгляд потяжелел от возбуждения.

– И ты не злишься?

– Нет, – шепотом ответила Пирс. Она взялась за подбородок Уинтер, поцеловала ее в глаза, а потом в губы. – Вовсе нет, нам не нужно спешить.

– Не знаю, не знаю. Лично я чувствую себя так, словно сейчас взорвусь, – призналась Уинтер. Когда Пирс стала подниматься с дивана, Уинтер схватила ее за руку, не желая отпускать.

– И это радует, – усмехнулась Пирс.

Уинтер рассмеялась и потянула Пирс на кухню.

– Пойдем ужинать. Я потратила на готовку столько сил, что рассчитываю услышать, как ты рассыпаешься в комплиментах.

– Учитывая, что ты первая девушка, которая приготовила мне ужин, я, пожалуй, встану перед тобой на колени.

– Как интересно, – сказала Уинтер, поднимая бровь.

Пирс резко остановилась, притянула Уинтер к себе и стала целовать ее ухо до тех пор, пока та не задрожала.

– Осторожней! Не дразни меня, если хочешь, чтобы все шло медленно, – предупредила Пирс.

– А можно и то, и другое? – спросила Уинтер, глотая воздух.

– Все, что захочешь, – пробормотала Пирс, снова покрывая шею Уинтер поцелуями. Плохо соображая из-за мучившего ее безумного желания, в глубине души Пирс ощутила, что ради Уинтер действительно готова на все. Эта мысль изрядно ее напугала.

– Я могу тебе помочь? – наблюдая, как Уинтер перемешивает салат, Пирс чувствовала себя беспомощной и не к месту. Она не шутила, когда сказала, что еще ни одна женщина не готовила ей ужин, не считая матери, которая время от времени, конечно, готовила, но обычно этим занималась экономка или бабушка. Почему-то Пирс казалось неправильным, что Уинтер делает всю работу.

– Можешь открыть бутылку вина, которую принесла, – сказала Уинтер, проверяя мясо в духовке. – Похоже, все готово. Штопор лежит в крайнем ящике слева. Надеюсь, ты голодная.

– Умираю с голоду!

Уинтер закрыла духовку и медленно повернулась к Пирс.

– Если ты хочешь, чтобы мы нормально поужинали, то перестань говорить со мной таким голосом.

– Каким таким? – с усмешкой уточнила Пирс.

– Таким тягучим, голодным и сексуальным голосом, который очень сильно на меня действует.