Кэрол Мэттьюс - Повернута на тебе

И вот сейчас, двигаясь по дороге M25, я чувствую, как у меня потеют ладони. Меня бросает в жар. Кондиционер включен на полную мощь, хотя температура на улице близка к нулю.

Прошло чуть больше месяца с того дня, как я в последний раз виделась с Домиником, и, как это ни глупо, я боюсь, что он не узнает меня. А еще меня беспокоит, как он выдержал долгий перелет, ведь его единственный опыт – наше с ним путешествие на воздушном шаре в Масаи-Мара.

Оставив машину на стоянке, я направляюсь к зданию аэропорта Хитроу. Проверив табло, вижу, что самолет Доминика должен прибыть вовремя. Если повезет и будет попутный ветер, то Доминик очень скоро выйдет в зал прибытия.

Я стою у барьера в толпе встречающих. Все ждут родственников, коллег по работе, любимых. Совсем скоро и я увижу моего воина масаи! Я едва заставляю себя стоять спокойно. От волнения судорога сводит пальцы ног.

Из автоматических дверей начинают друг за другом выходить люди, и я смотрю поверх голов стоящих впереди, пытаясь разглядеть Доминика. Минуты проходят и проходят. Его нет. Надо было мне попросить его прислать мне сообщение о том, что он сел в самолет. Ведь все, что угодно, могло пойти не так. Вдруг сломался автобус, идущий в Найроби? Вдруг Доминику понадобилось больше времени, чтобы пройти десять километров до него? Вдруг по дороге его съел лев?

И тут у меня замирает дыхание.

Дверь открывается, и я вижу высоченного Доминика в традиционном shuka. Его плечи расправлены, он высоко держит голову, но вид у него обеспокоенный, смущенный, потерянный. Я проталкиваюсь к самому барьеру и кричу во всю мочь:

– Доминик! Доминик, я здесь!

Он поворачивается, видит меня, и его лицо освещается радостью, а я не могу больше ждать. Со сверхчеловеческой силой я карабкаюсь на барьер, прыгаю через него и бегу в объятия Доминика. Он приподнимает меня и кружит.

– Ты сделал это, – говорю я. – Слава богу, ты сделал это!

Он ставит меня на пол.

– Дженни, – говорит он, – моя Дженни!

Мы целуемся, не обращая внимания на толпу вокруг нас. Потом, смутившись, отпускаем друг друга.

– Пошли, я отвезу тебя домой. – Я беру его за руку. – Машина совсем рядом, через дорогу. Как прошел полет?

Доминик пожимает плечами.

– Наверное, хорошо, ведь я даже не почувствовал, что был в небе.

– Я знаю, в самолете чертовски скучно, – соглашаюсь я. – Ты смотрел кино?

– Нет, – говорит он. – Я не знал, как эта штука работает, а спрашивать не хотел.

Когда мы выходим из зала на улицу, Доминик отшатывается. Температура чуть выше нуля, а на нем только его туника и одеяло, а на ногах – открытые кожаные сандалии. Вполне вероятно, что он умрет от переохлаждения прежде, чем я довезу его до Нэшли. Для него это, наверное, то же самое, как для нас выйти из сауны на снег. Как же я теперь жалею, что не сообразила попросить у Майка пальто для Доминика! И брюки. Да и носки не помешали бы. Какая я балда, что не подумала об этом. Ну почему я решила, что Доминик прилетит в европейской одежде? Знала же, что у него ничего другого нет!

Пока я веду его к машине, он с удивлением разглядывает автомобили на многоэтажной стоянке.

– Будет много лучше, когда мы уедем из аэропорта, – уверяю я его.

Он неуверенно кивает. Мое сердце тянется к нему, и внезапно я понимаю, как сильно он верит в меня и в наши отношения, раз приехал сюда. Все предупреждали, как ужасно все сложится для меня, но никто, – и я в том числе, если быть честной с собой, – не подумал о том, что Доминик приезжает в незнакомый мир и ему здесь будет трудно.

Все его пожитки лежат в одном крошечном чемоданчике, который я кладу на заднее сиденье. Сев в машину, включаю на полную мощность отопление, но Доминик уже дрожит.

– Мы раздобудем тебе одежду, – обещаю я. – Завтра же у тебя будут теплые вещи.

– Было бы хорошо, Дженни.

– Мы очень быстро приедем домой, а в коттедже тепло и уютно.

Он улыбается мне, и в его взгляде видно облегчение.

Прежде чем отъехать, я поворачиваюсь к нему.

– Спасибо, – говорю я. – Спасибо, что приехал ко мне.

– Я очень рад видеть тебя, мисс Дженни Джонсон. Очень рад.

Я склоняюсь к нему, и мы опять обнимаем друг друга.

– Все будет хорошо, – шепчу я ему куда-то в шею. – Просто подожди немного и сам увидишь.

Мы едем по узким извилистым улицам Нэшли мимо древней церкви и помещичьего дома, мимо утиного пруда, где утки уже приготовились ко сну. Подъезжая к «Маленькому Коттеджу», поворачиваюсь к Доминику:

– Твой новый дом.

Доминик, надо сказать, ошеломлен увиденным.

– Твоя деревня, – говорит он, – совсем не похожа на мою.

– Не похожа, – соглашаюсь я. – Но тебе она понравится. Уверена, что понравится.

Видно, что ему не хочется выходить из теплой машины. В общем-то, его можно понять.

– Дома тепло, – уверяю я его. – Я возьму для тебя одежду у моего друга Майка, который живет по соседству. Он выручит нас, пока мы не съездим в магазин.

Доминик кивает.

– Есть еще кое-что, о чем я должна предупредить тебя. У меня есть кот Арчи. Настоящий кошмар. Его любимая игра – прыгнуть на незнакомца и вырвать у него кусок плоти. Берегись его.

Мой воин масаи смеется.

– Я должен бояться кота?

Я пожимаю плечами.

– Просто хочу, чтобы ты это знал.

Мы пересиливаем холод и бежим к входной двери.

– Береги голову, – советую я, открывая дверь коттеджа.

Доминику приходится наклониться, чтобы войти, а в гостиной как раз достаточно высоты, чтобы он мог стоять в полный рост между балками. Я включаю свет, и мой коттедж становится виден во всей своей красе.

– Это твой дом?

– Отныне и твой тоже, – напоминаю я ему. – Тебе нравится?

– Никогда ничего такого не видел, – признается Доминик.

– Как думаешь, сможешь ты жить здесь?

– О, да, – говорит он. – Я в этом уверен.

И ударяется головой о балку.

Пока Доминик трет лоб, Арчи спускается по лестнице. Когда он видит гостя, шерсть у него на хребте встает дыбом, и он шипит и фыркает на нового члена нашей семьи.

– Не будь невоспитанным, Арчи, – предупреждаю я. – Подойди и вежливо поздоровайся.

Но не успевает Арчи шевельнуться, как Доминик берет кота за загривок и поднимает его.

– Jambo, – говорит он. – Иди сюда, кот, мы должны стать друзьями.

Арчи выпучивает глаза, и я не могу понять, удивление или ужас написаны на морде моего кошачьего друга. Доминик укладывает Арчи вокруг своей шеи, как шарф. К моему огромному изумлению, кот не протестует, хотя и смотрит на меня с недоумением.

– Я покажу тебе кухню. Там хорошо и тепло, поскольку радиатор всегда включен.

– Здесь очень хорошо, – говорит Доминик, следуя за мной и пригибая голову.

– Принести тебе попить? Чай? Кофе? Чтобы ты мог согреться.

– Молоко, – говорит он. – Просто молоко.

– Я могу согреть его в микроволновке.

Он неуверенно кивает.

– Садись же, – говорю я. – Устраивайся поудобнее.

Доминик садится за кухонный стол, а кот все еще лежит у него на плечах. Мне даже кажется, что Арчибальд Агрессивный мурлычет от удовольствия. Доминик гладит его свисающую лапу, и Арчи нежится. А мне до сих пор не верится, что в моей крошечной кухне сидит темнокожий высокий мужчина в яркой одежде, появившийся из совсем другого мира, – мой любимый воин масаи.

Я вожусь с чашками, молоком и микроволновкой. Мне очень хочется вместо этого обнять Доминика и сказать ему: «Я благодарна судьбе за то, что ты вошел в мою жизнь. Я буду изо всех сил стараться, чтобы тебе здесь было хорошо, и очень ценю то, что ты решился ради меня перевернуть вверх дном свою жизнь!».

Но вместо этого я спрашиваю:

– Ты голоден? Дать тебе поесть?

– Я не мог есть то, что предлагали в самолете.

– Так ты не ел со вчерашнего дня?

Он кивает.

Я ломаю голову, размышляя о том, чего бы хотел Доминик. Можно очень быстро приготовить лазанью. Но, вероятно, о ней не стоит даже думать.

– Овсянка? – предлагаю я. – Хочешь овсянки?

– Если ты так думаешь.

Я достаю из шкафа пакетик полуфабриката и бросаю его в микроволновку.

– Пойду, позвоню Майку. Посмотрим, сможет ли он принести тебе одежду. Не хочу, чтобы ты умер от холода.

– Hakuna matata, Дженни. Я освоюсь здесь.

– А завтра мы пойдем и купим тебе европейскую одежду.

Доминик смущен – он, кажется, и не думал об этом.

– У меня нет денег на одежду.

– Об этом не беспокойся, – успокаиваю я его. Мне хочется, чтобы он вообще ни о чем не тревожился. – Все, что у меня есть, теперь твое. Понимаешь?

Он обнимает меня и прерывисто вздыхает.

– Asante, Дженни.

Микроволновка пищит, и я приношу ему тарелку овсянки. Он подозрительно всматривается в нее.

– Она вкусная, – уверяю я его. – Тебе надо что-то поесть.

Он берет ложку, осторожно пробует и расплывается в улыбке.

– Вкусно, – говорит он. – Очень вкусно.

Сев рядом с ним, я провожу рукой по его выбритой голове. Я сделаю все, что смогу, только бы он был счастлив.

– У нас все будет хорошо. Обещаю тебе, Доминик. У нас все будет хорошо.

Через полчаса в дверь стучит Майк. Он принес одежду для Доминика.

– Не очень много, – говорит Майк. – Джемпер и джинсы. Пальто, несколько пар носков. Я принес пару ботинок, но у меня сорок второй размер. Я не уверен, что они ему подойдут.

Боже мой, а я и не подумала даже о половине всех этих вещей! Нам надо пройтись по магазинам, и чем раньше, тем лучше.

– Это замечательно.

– Если вам нужно что-то еще …

– Входи же, – взволнованно говорю я. – Познакомься с Домиником.

Майк колеблется.

– Пожалуйста…

Он, смущенно улыбаясь, идет за мной в кухню. Как только мы входим, Доминик встает и опять ударяется головой о балку.

– Придется мне закрыть все балки поролоном, если ты все время будешь биться о них головой.

Доминик только улыбается в ответ.

Я поворачиваюсь к Майку и вижу, что он стоит разинув рот и смотрит на моего возлюбленного.

– Майк, – говорю я. – Это – Доминик Оле Нангон.

Майк продолжает стоять как вкопанный.

– Майк!

– Простите, простите. – Усилием воли он выходит из транса и протягивает руку. – Я – Майк. Из соседнего дома. Очень рад знакомству.

Доминик протягивает ему руку, и я вижу, как Майк вздрагивает от сильного рукопожатия.

– Спасибо, Майк. Я очень счастлив, что нахожусь здесь.

– Я принес кое-какую одежду, чтобы выручить вас. Но, черт возьми, не думаю, что ты сможешь ее натянуть.

Он оглядывает Доминика с ног до головы.

– Какой у тебя рост?

– Очень большой, – говорит Доминик.

Неловкость исчезает, и мы все смеемся.

– Послушай, если тебе что-то понадобится, – говорит Майк Доминику, – я совсем рядом, в соседнем доме. Только скажи.

– Спасибо, Майк.

Они опять обмениваются рукопожатием.

– Надеюсь, ты будешь здесь счастлив, – говорит Майк и через секунду добавляет: – Ну, я пойду. Уверен, вам много чего надо сделать. Устроиться. – Он опять смущается, а я не хочу, чтобы он так себя чувствовал. – Ну, я пошел.

– Встретимся на неделе, Майк. Приходи как-нибудь поужинать с нами.

– С удовольствием.

И когда я провожаю его до двери, Майк поворачивается ко мне с озабоченным выражением.

– Думаю, ему понадобится помощь, чтобы устроиться здесь, Дженни, – говорит он. – Доминик похож на рыбу, вытащенную из воды.

Защищаясь, я отвечаю:

– С ним будет все хорошо.

– Это не критика, – торопливо добавляет Майк. – Я просто хочу, чтобы ты знала – я рядом. Для вас обоих.

Я расслабляюсь и целую его в щеку.

– Спасибо, Майк. Увидимся позже.

Вернувшись в кухню, я готовлю для Доминика горячее молоко и разогреваю еще один пакет овсянки. Придется набить шкаф этой едой.

– Ну, – говорю я Доминику, пока он ест, – что бы ты сейчас делал дома?

– В кемпинге нет гостей, – отвечает он, – поэтому я бы упражнялся в прыжках с моими друзьями.

– О. А я и забыла про прыжки. Ты можешь тренироваться здесь, если хочешь, в саду за домом.

Звонит дверной звонок, и в глазок я вижу Нину.

– Привет, леди, – говорит она, когда я открываю дверь. – Вот подумала, неплохо бы зайти и посмотреть, все ли у тебя в порядке.

Нина никогда не заходит просто так. Либо она приехала извиниться, либо просто не может дождаться, пока я сама представлю ей Доминика. Но, какова бы ни была причина ее приезда, я рада видеть ее, поскольку уже много недель отношения между нами не назовешь нормальными.

– Все хорошо, – говорю я ей. – Самолет Доминика не опоздал. Проходи и познакомься с ним. Он на кухне. Бедняга успел замерзнуть до полусмерти. В Масаи-Мара было двадцать девять градусов жары, когда он уезжал оттуда.