Дочь упоминала о парне лишь однажды с тех пор, как он улетел в Европу.

— Вроде того, — отозвалась девушка и принялась с необъяснимой яростью взбивать подушку.

— Что значит «вроде того»?

— Сначала он прислал мне эсэмэску, но я не ответила, затем электронное письмо, которое я тоже предпочла проигнорировать, — пояснила Энни. — Он сообщил, что добрался благополучно и что у него все хорошо. Что ж, я за него рада, но зачем же мне об этом бесконечно твердить?

— Но ты тоже отлично проводишь время, — напомнила дочери Бетани. — Ты же познакомилась в Вегасе с Джейсоном, не так ли?

— Точно, — с воодушевлением ответила Энни. — Надо написать ему, что я сижу и скучаю по нему.

Она схватила с тумбочки телефон и тут же принялась набирать электронное письмо, несмотря на то что в комнате было темно.

Замерев на мгновение, девушка посмотрела на Бетани и удовлетворенно сказала:

— Вэнс прислал еще одно письмо.

— Неужели? И что пишет? — Бетани приподнялась на локте.

— Что ему плохо, хочется домой и он сожалеет, что вообще уехал из Сиэтла, — радостно объявила девушка.

— И что ты по этому поводу думаешь? — спросила Бетани.

Ответная улыбка дочери была красноречивее любых слов.

Глава 19

Грант Хэмлин сидел в кресле-качалке, вперив взгляд в экран телевизора. Если бы его спросили, что за программу он смотрит, он не сумел бы дать вразумительный ответ. Все его помыслы были обращены к Бетани.

Он теряет ее.

Даже сейчас ему с трудом верилось, что он посоветовал их дочери оставить Бетани в покое и дать ей возможность самой принять решение. Он знал, что должен был сказать эти слова, как отец и как человек, любящий бывшую жену. В душе же он сильно страдал. Действительно, он хотел, чтобы Бетани сделала свой выбор — но выбрать она должна его.

Его признание Энни было правдой. Он любил Бетани. Тиффани встала между ними лишь потому, что он сам позволил ей это сделать. Он полностью осознал свою ошибку. В то время он не искал приключений на стороне, но и не исключал подобной возможности. Тиффани показалась ему такой живой, возбуждающей и амбициозной, а Бетани, напротив, была очень… невыразительной, погрязшей в рутине повседневных дел. В постели жена тоже перестала его привлекать. Теперь Грант поражался собственной слепоте и эгоистичности. Интрижка с Тиффани началась невинно. Они отправились обедать и провели вместе целых два часа. Затем последовал поцелуй на рождественской вечеринке. К Дню святого Валентина они уже встречались в гостиницах, и Грант испытывал невероятный прилив сил и демонстрировал выносливость в постели. Неудивительно, что вскоре после того, как они с Тиффани поженились, многое переменилось.

Оглядываясь назад, он понимал, что поступил бесчестно, бросив семью, уйдя без сожалений и колебаний. Этот поступок ужасал его.

В то время Грант убедил себя в том, что исчез в самое подходящее время. Эндрю учился в выпускном классе, и Энни тоже должна была через два года закончить школу и поступить в колледж. Дети в нем больше не нуждались. Как же он заблуждался! Как недооценивал роль отца в жизни детей!

Грант потер основание шеи. Женившись на Тиффани, он очень быстро осознал, что совершил ошибку. В довершение всех бед Тиффани заявила, что он совсем не подходящий для нее муж: слишком старый, недостаточно успешный и не такой ненасытный в постели, как ей того бы хотелось. Очень скоро их браку пришел конец. После того как Тиффани ушла от него — хвала Небесам! — ему недоставало силы духа приблизиться к Бетани.

К тому времени она основала свой бизнес и дела у нее шли в гору. Наблюдая со стороны, Грант не мог не поражаться тому, каких успехов удалось достичь его бывшей супруге.

Последние несколько лет Грант делал медленные, но верные шаги на непростом пути возвращения в семью. Энни безоговорочно приняла его, но Эндрю оказался гораздо упрямее сестры и никак не желал забыть о прошлом. Грант очень надеялся, что со временем Эндрю поверит в его искреннее раскаяние и снова станет доверять ему.

По крайней мере, в открытую Эндрю не выказывал неприязни, но держался с отцом холодно и отстраненно. Грант не винил сына в такой осторожности, он знал, что заслужил подобное к себе отношение. Эндрю был истинным сыном своей матери.

Продолжая размышлять об Эндрю, Грант вошел в крошечный, скупо украшенный офис, расположенный в его квартире, и потянулся к телефону. Посмотрев на часы, мужчина убедился, что еще нет и девяти. Не так уж и поздно для звонка сыну. Ему пришлось искать номер в справочнике, что очень его печалило.

Эндрю ответил сразу же, словно ждал звонка:

— Алло!

— Это папа.

— Что-то случилось с мамой или Энни? — тут же забеспокоился юноша. — Или с бабушкой?

Грант почувствовал себя уязвленным оттого, что сын решил, будто отец может звонить ему только в случае непредвиденной ситуации.

— Нет. Они в Брэнсоне, штат Миссури.

— Когда мы последний раз общались, они находились в Вегасе.

— Верно. В Миссури они прибыли лишь сегодня после полудня. Твоя бабушка отвела Энни на концерт Энди Уильямса.

Эндрю захихикал:

— Уверен, что сестра от него в восторге.

— Боюсь, что нет. — Грант вздохнул. — Послушай, тебе что-либо известно о байкерах, с которыми они познакомились в пути?

— О Максе и Рустере?

Грант поразился, что сын знает даже их имена.

— И что именно тебе рассказали?

Вынужденный вытягивать сведения из собственного сына, он чувствовал себя неуютно. Но что еще ему было делать? Он же сам посоветовал Энни не шпионить за матерью и не пытаться давить на нее. Теперь это благородство выходило ему боком. Находясь вдали от Бетани, в то время как Макс крутился рядом с ней, Грант ощущал собственное бессилие.

— Пару дней назад мама звонила, чтобы рассказать о том, как у них сломалась машина и как байкеры помогли им.

— А откуда тебе известны их имена?

— Мама сказала.

Гранту приходилось тщательно подбирать слова.

— Она упоминала, что снова столкнулась с Максом и Рустером в Вегасе?

— Может быть.

— Ясно.

— Отец, ты беспокоишься?

Грант нахмурился. В голосе сына явственно звучали довольные нотки. Он злорадствует, что отец переживает!

— Да, думаю, да, — откровенно признался он. — Ни для кого не секрет, что я надеюсь вернуться к твоей маме. — Он помолчал, ожидая от сына ободрения.

— Да, мама что-то такое об этом говорила.

— Может, посоветуешь мне что-нибудь? — спросил Грант.

— Нет. Мама сама во всем разберется.

Как будто он и без Эндрю этого не знал!

— Я так горжусь ее достижениями, — сказал Грант.

Сыну, казалось, нечего было больше добавить.

— Может, тебе требуется помощь в подготовке свадьбы?

С тех пор как Грант ушел из дома, сын ни разу не обратился к нему с просьбой. Эндрю даже не пригласил его на торжество по случаю окончания школы. Тогда о времени начала церемонии ему сообщала Бетани. Та же история повторилась, когда сын оканчивал университет. Энни лично доставила ему приглашение, и Грант не без оснований подозревал, что, не сделай она этого, он пропустил бы это важное событие. Бетани была настолько добра, что пригласила его на праздничный банкет, и Грант чувствовал себя нежеланным гостем в доме, который некогда считал своим. Бывшие друзья сторонились его. Он старался по-приятельски держаться с гостями, но понимал, что те испытывают неловкость в его обществе. Предпочитая не портить праздник Эндрю и Бетани, Грант незаметно ушел.

Тот день стал поворотным в его судьбе. Именно тогда Грант осознал, как сильно он скучает по своей семье и как страстно мечтает вернуться. В обществе сына он чувствовал себя настоящим изгоем.

— Мне ничего не нужно, отец, хотя спасибо за предложение.

— Как насчет денег? — Редкий ребенок откажется от финансовой поддержки со стороны родителей!

— Благодарю, не нужно. Мы с Кортни сами справляемся.

— Я рад помочь хоть чем-то, — поспешно сказал Грант, уязвленный отказом сына. — Все, что пожелаешь.

— Ну, мне кажется, ты уже достаточно сделал.

Эти слова больно ранили, но Грант был вынужден проглотить обиду.

Они еще немного поговорили, а потом Грант повесил трубку. Теперь ему было гораздо горше, чем до звонка сыну.

Грант уныло вернулся к креслу-качалке и телевизору. Ему придется приложить еще немало усилий, чтобы наладить отношения с сыном. Эндрю хотел получить доказательства, и, что самое печальное, Грант понимал, что он вправе их требовать. Эндрю был целиком предан своей матери.

Наклонившись вперед, Грант закрыл лицо руками. Он страстно желал вернуть свою семью, но не знал, что ему сделать, чтобы это действительно произошло. Он решил во что бы то ни стало доказать бывшей жене и детям, что очень их любит и жаждет воссоединения.

Если бы только Бетани…


…Бетани. Макс не мог думать ни о ком, кроме нее. Раньше, едва он закрывал глаза, перед его мысленным взором возникала Кейт. Три года она безраздельно царила в его мыслях.

Полиции так и не удалось определить, была ли та автокатастрофа самоубийством или его жена приняла неверное решение на дороге. А вот Макс знал наверняка. Кейт, тяжело переживающая смерть дочери, впала в глубокую затяжную депрессию и не захотела больше жить. Макс не знал, сумеет ли когда-либо принять это. Он потерял слишком многое — дочь, жену… смысл жизни.

В первые несколько недель после кончины жены Макс словно оцепенел от потрясения. Затем пришел гнев. Неужели она не понимала, что с ним будет после ее смерти? Она бросила его, одинокого и всеми покинутого. От осознания этого он приходил в бешенство, не мог ни есть, ни спать. Много раз он ездил на кладбище, чтобы высказать Кейт все, что он о ней думает.

Затем к гневу добавилось чувство вины, настолько всепоглощающее, что он едва мог существовать с ним. Днями напролет Макс сидел дома, вперив взгляд в стену, будучи не в состоянии справиться даже с привычными повседневными задачами. Ему следовало бы догадаться, что Кейт замыслит нечто подобное. Все признаки были налицо, но, ищущий спасения после смерти дочери в работе, он ничего не замечал до тех пор, пока не стало слишком поздно. Он должен был помочь Кейт, когда она в этом нуждалась, ему необходимо было настоять, чтобы она сходила к психологу, чтобы они оба сходили. Макса мучили кошмары, но он закрывал глаза на очевидное, убеждая себя, что со временем все образуется.

Этого не произошло. Наоборот, ситуация лишь ухудшалась. В значительной степени.

Несколько месяцев он потратил впустую, напиваясь до беспамятства и идя на глупые риски, потом переговорил со своим братом и попросил небольшой отпуск, полагая, что трех месяцев будет вполне достаточно. Ну, шести максимум. Однако, путешествуя, Макс обрел покой. Рустер, его старинный приятель, вызвался сопровождать его. Они ездили на мотоциклах с тех пор, как Макс стал подростком. Рустер составил ему компанию, в которой он так отчаянно нуждался. Он не пытался учить Макса жизни, но всегда выслушивал его, когда тому хотелось выговориться. Самым лучшим было то, что кочевая жизнь оказалась очень простой. Хотя они постоянно переезжали с места на место, развитие событий предсказать было очень легко, и это успокаивало Макса. К тому же у них появлялись друзья. То было слабое утешение, но, по крайней мере, он снова стал спать по ночам, и кошмары прекратились. Все шло гладко вплоть до этого лета.

Когда он повстречал Бетани.

Теперь Макс не мог думать ни о ком, кроме нее. Он вернулся в свой номер час назад, но до сих пор не сумел заснуть. Двадцать часов он провел в дороге, делая лишь непродолжительные остановки, ради возможности снова увидеть ее. Эта поездка стала настоящей проверкой дружбы с Рустером, потому что приятель сопровождал его. Вилли и Скунс давно распрощались с ними, но Макс не переживал по этому поводу. Они были всего лишь временными попутчиками на жизненном пути. Они ездили вместе неделю или около того. Возможно, в будущем они встретятся вновь. Если же нет, Макс не станет сожалеть.

Рустеру, казалось, доставляло удовольствие наблюдать за тем, как его приятель выставляет себя на посмешище из-за женщины. Макс закрыл глаза. Иногда по ночам он беседовал с Кейт, рассказывая ей о том, где побывал, и о тех людях, которых повстречал. Людях, которым он помог или, по крайней мере, попытался помочь. Он всегда старался быть полезным, стремясь таким образом искупить то, что он не сумел уберечь собственную жену. Краткие дружеские отношения как бы компенсировали его бездействие тогда, когда в нем больше всего нуждались. Они заглушали обвиняющий голос, звучащий в его голове.