Подсознательно Макс понимал, что Кейт одобрила бы Бетани. Ему нравилось думать, что жене понравилось бы, что он пытается снова наладить жизнь.

Он не мог бы объяснить, чем Бетани удалось столь сильно увлечь его. Макс и прежде встречал привлекательных женщин, но ни одна из них не затронула струны его души.

Он хранил верность Кейт с того самого момента, как они познакомились, и продолжал делать это после ее смерти. Как и Бетани, он не относился к породе людей, привыкших прыгать из одной постели в другую, идя на поводу у собственных гормонов и жажды сексуального удовлетворения.

Он почувствовал, что Бетани — особенная женщина, едва увидел ее к кафе близ Пендлтона, штат Орегон. Когда он делал заказ, взгляды их встретились, и он испытал сильнейшую физическую реакцию, практически узнавание. Макс не знал, как иначе назвать то, что с ним тогда произошло. Конечно, и влечение он тоже ощущал, но это было далеко не все.

Бетани, должно быть, тоже что-то почувствовала, потому что, когда они встретились на озере, она сообщила ему, что думала о нем в ту ночь. А как она прикоснулась к его руке! Словно ощутила ту боль, что он носил в себе, и попыталась облегчить ее. Обычно Макс всячески старался избегать физического контакта, но с Бетани все было по-иному.

Да, эта женщина словно была создана для его объятий. Его жизни. Он понял это тогда и сейчас получил тому подтверждение.

Очевидно, придя к этому заключению, Макс все же заснул. Когда Рустер постучал в дверь его номера, чтобы разбудить, Макс подумал, что прошло всего несколько минут. Он и помыслить не мог, что уже наступило утро, но, взглянув на часы, убедился, что так и есть. Спотыкаясь, он побрел к двери и распахнул ее.

Рустер принял душ, подровнял свою белоснежную бородку и сменил одежду.

— Ты чертовски плохо выглядишь, — с ухмылкой заявил он.

Макс пробормотал что-то невразумительное и поплелся в ванную. К тому времени, как он закончил приводить себя в порядок, Рустер уже сварил кофе в имеющейся в номере кофеварке.

— Чем вы с Бетани сегодня займетесь? — поинтересовался он, устраиваясь на единственном стуле.

— Пока не знаю. — Они не договаривались встретиться утром, хотя и так было ясно, что они увидятся. Возможно, он отвезет ее к Элу и Сьюзи, чей дом находится неподалеку. Когда Макс узнал, что Бетани в Брэнсоне, то сразу же им позвонил.

— Хочешь сказать, что проделал весь этот путь, но не собираешься ее снова увидеть?

Конечно же он собирался, но промолчал. Налив в чашку кофе, он передал ее Рустеру, затем наполнил еще одну для себя.

Присев на краешек кровати, Макс принялся неспешно потягивать горячий напиток, надеясь восстановить спокойствие.

— Похоже, ты не на шутку влюбился, — заявил Рустер.

Макс не стал отрицать очевидное. Он провел двадцать часов в дороге и примчался сюда не шутки ради, а чтобы встретиться с Бетани.

— Что ты ей сказал?

— Она знает про Кейт, но не про суицид.

— И про винный бизнес ей известно, не так ли?

Макс согласно кивнул:

— Да.

Рустер оперся локтями о колени.

— Ты рассказал ей больше, чем я предполагал.

— Бетани может вернуться к мужу, — пробормотал Макс.

При этой мысли у него защемило в груди. Он не исключал вероятность ее воссоединения с мужем и должен был подготовиться к любому исходу событий.

Рустер поспешил разуверить друга:

— Разве ты не замечал, каким внутренним светом озаряется ее лицо, стоит ей только тебя увидеть? Эта девчонка влюбилась так же сильно, как и ты. — Он отхлебнул кофе. — Хорошо, что она послала тебе сообщение.

— Почему?

Рустер покачал головой:

— Сказать по правде, Макс, с тех пор, как Бетани уехала из Вегаса, ты слонялся с потерянным видом, как бездомный щенок. И ее телефонный звонок не очень-то помог.

— Она хотела сообщить, что не желает меня больше видеть.

— Но ты, очевидно, сумел ее переубедить.

— Нет, — ответил Макс. Он даже не пытался этого сделать.

— Послушай-ка, ты будешь одеваться или нет? Я есть хочу.

— Дай мне пару минут.

— Ладно. — Рустер откинулся на спинку стула, положив ногу на ногу.

Макс облачился в джинсы, рубашку, которую купил в Вегасе, и кожаную жилетку. Других вещей у него не было. Дома в его распоряжении имелся целый шкаф, битком забитый деловыми костюмами. Много времени прошло с тех пор, как он последний раз надевал хоть один из них. Максу стало любопытно, какие ощущения он испытал бы при этом.

Наконец они направились к лифтам.

— Так ты собираешься звонить Бетани? — спросил Рустер.

— Позже… — Макс никак не мог забыть о существовании Гранта. Он был уверен, что бывший муж Бетани не станет сидеть сложа руки.

Наконец пришел лифт, и они вошли в кабину. Рустер нажал кнопку фойе, и они поехали. Неожиданно лифт остановился на девятом этаже. Именно там жила Бетани.

Лифт вызвала бабушка Энни.

Увидев Макса и Рустера, она замялась, но тут же гордо расправила плечи и вошла в кабину, очевидно желая, чтобы ее попутчиками были другие люди. Кто угодно, только не эти двое.

— Доброе утро, бабуля! — поздоровался Рустер.

— Я не твоя бабушка, — резко ответила Руфь. Спину она держала очень прямо, словно кочергу проглотила. — Спешу напомнить, что ты старше меня.

Ее заявление явно не соответствовало истине, и Рустер с Максом переглянулись и обменялись улыбками.

— Ты позволишь мне угостить тебя завтраком? — склонившись к Руфи, прошептал Рустер ей на ухо.

— Я отвечаю — нет, — произнесла она таким тоном, будто он сделал ей предложение.

— В любом кафе города, — не унимался Рустер, которого ничуть не обескуражил отказ пожилой дамы.

Его настойчивость взволновала Руфь.

— Благодарю за приглашение, — сказала она очень официально, — но я буду завтракать в обществе невестки и внучки. Они ждут меня в фойе.

— А ты проспала, да?

— Боже мой, нет! Я забыла в номере билеты. Мы собирались послушать двенадцать ирландских теноров и «Окридж Бойз».

— Эти парни в городе? — переспросил Рустер, не скрывая радости.

— Мы с Энни идем на их дневное выступление.

Лифт приехал в фойе, и двери открылись. Макс тут же увидел ожидающих у камина Энни и Бетани. Взгляд его был прикован к Бетани. Не сговариваясь, они зашагали навстречу друг другу.

— Как тебе спалось? — понизив голос, поинтересовался он.

— Плохо, — прошептала она, пряча глаза.

— Мне тоже.

— Вы идете завтракать или как? — спросила Энни.

— Мы идем, — заявил Рустер, беря ее и Руфь под руки.

Макс прикоснулся к руке Бетани, и все мучившие его сомнения вмиг рассеялись. Они вместе, и этого достаточно. Нужно действовать постепенно.

— Что это ты делаешь? — спросила Руфь Рустера.

— Веду двоих красоток на завтрак, что же еще?

— Полагаю, нам намекают на то, что мы можем ускользнуть, — сказал Макс.

Они вышли из отеля все вместе, и Рустер повернул налево, а Макс с Бетани — направо.

Макс пребывал в отличном расположении духа. Двадцать четыре часа в обществе Бетани. День обещает быть очень хорошим.

Глава 20

— Не хочешь ли прокатиться на мотоцикле? — предложил Макс после того, как они закончили завтракать.

Они не спеша шли по оживленным улочкам Брэнсона, направляясь обратно в отель. Руфи и Энни нигде не было видно.

— Я думала, что, проведя в дороге столько времени, ты и мысли не допустишь о том, чтобы снова сесть на мотоцикл.

— Есть одно местечко, которое мне хотелось бы тебе показать.

— Хорошо.

Бетани уже дважды ездила с Максом и чувствовала себя вполне комфортно. Должно быть, он все спланировал заранее, потому что, забирая свой «харлей», протянул ей шлем Рустера.

Она устроилась за спиной Макса, и он завел мотор. Он не сказал, куда они направляются, но для Бетани это не имело значения. С этим мужчиной она готова была ехать хоть на край света.

Их поездка продолжалась минут сорок. Макс свернул с главной дороги к тропе, ведущей к озеру, на берегу которого раскинулись богатые современные особняки. Он подрулил к одному из них и заглушил двигатель.

Сняв шлем, Макс пояснил:

— Этот дом принадлежит моему другу. Он сказал, что я могу наведываться сюда, когда захочу.

— А сейчас этот друг дома? — поинтересовалась Бетани, стаскивая с головы шлем.

— Понятия не имею. Я оставил ему голосовое сообщение, сказал, что намерен воспользоваться его гостеприимством. Ответа так и не дождался.

Бетани сошла на землю и сунула ладони в задние карманы джинсов, в то время как Макс направился к дому. Поднявшись по ступеням крыльца, он нажал кнопку звонка, но дверь так никто и не открыл. Тогда Макс вытащил из стены под окном кирпич и, сунув руку в образовавшееся отверстие, извлек ключ.

— Кажется, весь дом в нашем распоряжении, — сообщил он, отпирая замок.

Бетани колебалась:

— Ты уверен, что твой друг не станет возражать?

— Уверен.

— Ты уже делал это прежде?.. Ну, приезжал нежданно-негаданно?

— Нет.

— Макс… — запротестовала она.

— Все будет хорошо, обещаю, — заверил он и, не дожидаясь Бетани, вошел внутрь.

Бетани неохотно последовала за ним. Дом был обставлен массивной удобной мебелью. Макс направился к гигантских размеров стеклянным дверям, ведущим на балкон, и раскрыл их, чтобы обеспечить доступ свежего воздуха.

Подойдя к перилам, он воззрился на раскинувшееся внизу озеро, сияющее в солнечном свете. На берегу бурлила жизнь. Их слуха достиг чей-то смех и обрывки фраз. Люди катались на лодках и рыбачили. Мимо промчался мужчина на водных лыжах, затем водную гладь вспороли два мощных катамарана, за которыми тянулся пенный след.

Бетани присоединилась к Максу, и он обвил рукой ее талию.

— Я и понятия не имел, что здесь так красиво, — задумчиво, словно разговаривая сам с собой, произнес он.

— Ты никогда не был здесь прежде?

— Всего один раз, два с половиной года назад. Как я уже сказал, дом принадлежит моему другу. Я приезжал сюда через год после смерти Кейт. Тогда я был охвачен горем и не помню даже, чтобы любовался озером.

— Скорбь завладела всем твоим существом, не так ли? — задумчиво спросила Бетани. — Несколько лет назад я прочла о том, что скорбь — это место, куда стекаются любовь и боль. Не знаю почему, но это высказывание мне запомнилось. Я в полной мере осознала его истинность после того, как меня бросил Грант. Я горевала о своем разрушенном браке. — Как и Макс, Бетани понизила голос до шепота. — Несколько месяцев спустя я узнала о себе много нового, и далеко не все мне понравилось. Мой муж ушел к женщине по имени Тиффани. Я страстно желала, чтобы он вернулся. Я готова была сделать что угодно, стать кем угодно, только чтобы Грант снова был со мной. Я безмерно нуждалась в нем. Никогда прежде мне не доводилось испытывать столь сильной эмоциональной боли. У меня в голове не укладывалось, как человек, который дал мне брачный обет, мог так сильно ранить меня.

Макс крепче прижал ее к себе.

— В тот первый год, когда я осталась одна, мне пришлось заново строить свою жизнь, — продолжала Бетани, — но большая часть меня была соткана из любви к Гранту.

Макс кивнул.

— Да, — пробормотал он. — И он пытался разрушить эту связь.

Бетани не ответила.

— Я знаю, как сильно ты любил Кейт, — произнесла она мгновение спустя, опуская голову ему на плечо. — Как бы мне хотелось заверить тебя, что скорбь, живущая в твоем сердце, уйдет и никогда больше не вернется. Но ты и сам уже понял, что она никогда не исчезнет полностью.

Макс тяжело вздохнул.

— Из-за жены и дочери и любви к ним ты стал другим человеком. Их любовь к тебе и твоя к ним будут пребывать с тобой вечно. Ничто не сможет изменить твои чувства к ним. Кейт и Кэтрин — часть тебя и навсегда ею останутся.

Макс посмотрел ей прямо в глаза и прошептал:

— Спасибо тебе.

Он привлек ее к себе, и долгое время они просто стояли, обнявшись, не двигаясь и не произнося ни слова, не испытывая даже потребности поцеловаться. Бетани полагала, что это благодаря обмену духовным опытом. Понимание того, что они оба лишились тех, кого больше всего на свете любили, соединило их гораздо более прочными узами, нежели могло сделать простое физическое влечение.

Потом они отправились на берег озера и, сбросив обувь, побрели по кромке воды, держась за руки. Заметив играющую в песке группку детишек с разноцветными совочками и ведрами, они улыбнулись им. Спустя какое-то время Бетани и Макс отыскали укромное местечко, где и расположились и принялись смотреть на водную гладь.