Бетани использовала свободное время, чтобы повязать, а Руфь смотрела фильм. В Сиэтле Эндрю ожидал их у транспортера получения багажа. Увидев сына, Бетани воспряла духом.

— Эндрю! — воскликнула она, бросаясь к нему. Молодой человек был настолько высок, что, обнимая ее, без труда оторвал от земли.

— Добро пожаловать домой, — сказал он.

— Как же я рада возвращению, — ответила Бетани.

Она чувствовала себя так, словно отсутствовала гораздо дольше восемнадцати дней. Ей хотелось поскорее добраться домой и, распаковав чемодан, загрузить стиральную машину. Затем она совершит привычный ритуал, который исполняла всякий раз, возвращаясь из поездки: она неспешно обойдет все комнаты, прикасаясь к любимым памятным вещицам и фотографиям, всем тем милым безделушкам, которые превращают стены и крышу в настоящий дом, единственное место в мире, принадлежащее ей. Только здесь ей легко и комфортно.

— А я думала, что отец позвонит тебе и сообщит, что сам подбросит меня домой, — удивилась Бетани, обнимая сына за талию.

— Так и было, но я сказал ему, чтобы он позаботился о бабушке и Энни, а я сам отвезу тебя. Разве он не сказал тебе об этом?

— Нет.

По прибытии в аэропорт города Орландо они едва перебросились с Грантом парой слов. После того как они сдали багаж и прошли процедуру регистрации, Бетани купила себе сборник кроссвордов судоку и пару журналов, которые принялась читать, ожидая посадку. В самолете Грант сидел рядом с дочерью, а Бетани сразу же занялась вязанием и наконец завершила перчатки.

Грант тоже обнял сына, и, хотя Эндрю ответил на объятие, от внимательных глаз Бетани не укрылось, что делает он это очень сдержанно. Гранту придется немало потрудиться, чтобы восстановить отношения с сыном.

Отец с сыном забрали с движущейся ленты транспортера чемоданы, а Энни отправилась искать нанятого Грантом шофера.

— Бетани, — произнесла Руфь, беря невестку под локоток. — Не знаю, как мне тебя и благодарить. Для меня эта поездка являлась жизненной необходимостью.

— Я тоже очень тебе признателен, — сказал Грант, обнимая ее на прощание. — Не хочешь ли поужинать вместе во вторник вечером?

После стольких дней, проведенных вдали от дома, Бетани вовсе не горела желанием куда-либо идти, но не хотела разочаровывать Гранта.

— С удовольствием, — ответила она.

— Нам еще многое нужно обсудить.

Она кивнула:

— Тогда до вторника.

— Отлично. Я предварительно тебе позвоню.

Направляясь к парковке, Бетани и Эндрю отыскали Энни.

— Мам, я превосходно провела время, — сказала девушка. — Спасибо тебе огромное.

— Благодари бабушку.

— Так и сделаю. Увидимся во вторник в офисе, да? Пока, Эндрю! До скорого.

Бетани решила взять в понедельник выходной, чтобы разобраться с домашними делами и просто прийти в себя перед возвращением на работу. Она кивнула, поправляя на плече ремешок сумочки:

— Пока, милая.

Оказавшись в машине наедине с матерью, Эндрю долгое время хранил молчание. Наконец он произнес:

— Мам, ты в порядке?

— Ну конечно.

Он бросил на нее испытующий взгляд:

— Честно говоря, выглядишь ты не очень.

— Ну спасибо тебе! — весело отозвалась Бетани. Ее сын всегда отличался прямолинейностью. — Со мной все хорошо… Видишь ли, Эндрю, мне кажется, я встретила человека, который мне действительно нравится.

— О да, Энни рассказала мне о Максе. Даже отец звонил по этому поводу, потому что беспокоился. Я очень рад. Ему не повредит конкуренция со стороны другого мужчины.

— Временами мне кажется, что я лишилась рассудка, — призналась Бетани. — Именно сейчас, когда отношения с твоим отцом стали налаживаться, я познакомилась с Максом. — Бетани очень дорожила мнением сына, потому что он знал ее лучше других.

— Нет, мам, ты не лишилась рассудка, — заверил ее Эндрю. — Ты для этого слишком практичная и приземленная.

Она немедленно испытала чувство облегчения.

— Всех очень беспокоит, что я почти ничего о нем не знаю. Самое удивительное, что мне на это наплевать. Я знаю то, что действительно важно — Макс любил свою жену, а еще он хороший человек, действительно хороший, и сердце у него золотое.

— Для меня это тоже кажется вполне достаточным.

— Спасибо, — проникновенно произнесла Бетани, благодарная сыну за его доброту и преданность ей.

— А как насчет тебя и отца? — поинтересовался Эндрю.

Если бы Бетани знала ответ, то не пребывала бы таком смятении чувств.

— Все то время, что мы провели вместе, он вел себя безукоризненно. Он осознал свою ошибку и теперь хочет… хочет начать все сначала.

— Это возможно, мам?

Долгие годы она свято верила, что об их воссоединении не может быть и речи. Однако за последнюю неделю Грант доказал, что готов сделать все что угодно, чтобы они снова были вместе.

— Так возможно? — переспросил Эндрю.

— Начинаю думать, что да, — откровенно ответила Бетани.

Молодой человек глубоко вздохнул:

— Ты и в самом деле можешь простить отца за то, что он сделал с тобой? Со всеми нами?

— Мне никогда не удастся полностью забыть о той боли, что он причинил нам, — призналась она. — Но горечь прошлого мне вполне по силам преодолеть.

— А как же твои чувства к Максу?

Она беспомощно пожала плечами:

— Хотелось бы мне знать, что делать. Временами я даже сожалею, что вообще его встретила.

— Но это случилось.

— Знаю.

Макс сильно усложнил ее жизнь. Бетани не удалось углубиться в размышления, потому что Эндрю завернул на улицу, на которой находился ее дом. Дом, который она очень любила и который вознамерилась во что бы то ни стало сохранить после того, как Грант ушел из семьи. Это был не просто красивый коттедж в спокойном районе города, это был символ крепости духа и стремления быть выше поступка бывшего мужа. Бетани почувствовала безмолвное приветствие своего жилища в тот самый момент, как машина свернула на подъездную дорожку.

Отперев входную дверь, Бетани вошла внутрь, предоставив сыну возможность разбираться с багажом. Эндрю понес чемоданы наверх в спальню, а Бетани принялась просматривать почту. Она не обнаружила ничего существенного, лишь счета да послание от престарелой дальней родственницы.

— Тебе еще что-то нужно? — поинтересовался Эндрю, спускаясь вниз по лестнице.

— Нет, ничего. Спасибо тебе за все.

Чмокнув мать в щеку, молодой человек направился к двери.

— Приезжайте с Кортни ко мне в четверг! — прокричала Бетани ему в спину. — Обсудим репетицию свадебного обеда.

— Конечно, — бросил он через плечо. — В какое время?

— Около шести. Я приготовлю рагу в горшочках.

— У Кортни встреча с подружками невесты, так что она подъедет позже, а меня это время вполне устраивает. — Эндрю немного помедлил, затем добавил: — Мам, я знаю, что тебя тревожит ситуация с папой. Сомневаюсь, что могу подсказать тебе мудрое решение. Я верю в то, что ты сама его найдешь.

— Твое мнение очень важно для меня. — Отложив конверты, она посмотрела на сына.

— Во-первых, хочу сказать, что, как бы ты ни поступила, я поддержу тебя. На мой взгляд, отец не заслуживает никакого второго шанса, но это к делу не относится. Я лишь хочу сказать, что тебе следует довериться своей интуиции, ведь именно ею ты руководствовалась, открывая «Праздники Бетани», и победила. Так должно быть и сейчас.

— Ах, если бы я только знала, что говорит моя интуиция, — пробормотала она.

— Просто расслабься и прислушайся к внутреннему голосу.

Эндрю слишком упрощал ситуацию. Бетани проводила его до двери, обняла на прощание и стала наблюдать за тем, как он идет к машине и садится в нее. Когда автомобиль скрылся за углом, она решила, что распаковывание вещей и стирка могут подождать. Прежде чем подняться в спальню, она обошла все комнаты на первом этаже, выполняя свой ритуал возвращения домой. Поднимаясь по лестнице, она замерла на полпути и прикрыла глаза. Эндрю посоветовал ей прислушаться к внутреннему голосу. Она сконцентрировалась, искренне намереваясь уловить любое послание от своей интуиции, но услышала лишь биение собственного сердца.

Оказавшись в спальне, Бетани присела на кровать и после непродолжительной внутренней борьбы потянулась к телефону. С силой сжав телефонную трубку, она без колебаний набрала номер мобильного телефона, навсегда запечатлевшийся в ее памяти.

Глава 31

Бетани крепко прижала трубку к уху, напряженно вслушиваясь в гудки. Когда Макс ответил, она почти задыхалась.

— Это Бетани, — сказала она, когда он ответил. — Ничего не говори, пожалуйста. У нас ничего не получится. Мне очень жаль. — В любую минуту она рисковала расплакаться. — Грант так старается и так хочет, чтобы мы снова были вместе, что… что я должна дать ему шанс. Наш брак длился двадцать лет, и до той интрижки он всегда был хорошим отцом и мужем. Теперь он сожалеет о случившемся, поэтому я не должна и не стану больше общаться с тобой. — Она всхлипнула, несмотря на все свои старания как можно скорее сказать то, что хотела, и завершить разговор.

Прижав руку ко рту, Бетани подавила рвущиеся наружу рыдания.

— Ты закончила? — поинтересовался Макс.

— Да… мне больше нечего сказать. Мне жаль, Макс, очень жаль. В любое другое время, как мне кажется, у нас бы в самом деле все сложилось по-иному.

— Это твое окончательное решение?

Она понимала, что разрыв должен быть раз и навсегда.

— Да.

— Не хочешь подождать до свадьбы Эндрю?

Тогда будет еще сложнее, подумала Бетани, а вслух произнесла:

— Нет.

— Почему ты изменила решение?

Бетани понимала: признавшись, что думала о нем все то время, что была рядом с Грантом во Флориде, она лишь усугубит ситуацию. Она не собиралась говорить Максу о том, что ей нужно выбросить его из головы, чтобы попытаться начать все заново с Грантом.

— Бетани?

Ответить она не могла из-за стоящего в горле комка.

— Бетани, — мягко повторил он, — ты плачешь?

— Нет.

— Лгунья.

Она засмеялась сквозь слезы, и звук получился такой, словно ее кто-то душит.

— Если бы я мог обнять тебя прямо сейчас, то непременно сделал бы это.

Ей бы тоже очень хотелось, чтобы это было возможно. Она жаждала оказаться в его крепких успокаивающих объятиях.

— Ты сожалеешь о нашем знакомстве? — спросил Макс.

— Нет. — Находясь вдали от него, она могла бы поддаться сомнениям, но сейчас, слыша его голос, иного ответа, кроме того, что она уже дала, для нее не существовало.

— И я тоже нет.

— Мне нужно идти. — Бетани чувствовала, что, поговори они еще немного, она отменит принятое ею решение.

— Хорошо, но прежде мне нужно сказать тебе кое-что.

— Ладно. — Возможно, слушать Макса было не самой разумной идеей, но она ничего не могла с собой поделать.

— Когда мы разговаривали с тобой в последний раз, ты сказала, что откладываешь принятие решения касательно меня и Гранта до тех пор, пока не пройдет свадьба твоего сына. Я согласился. И сейчас хочу напомнить тебе об этом. Давай подождем до шестнадцатого июля. Ведь именно в этот день состоится церемония, так?

— Но…

— Я не стану тебе звонить. Помни о том, что я не сдамся без боя. Я настроен решительно.

— Но… Грант же так старается, — повторила Бетани.

— Я бы на его месте поступал так же. В действительности я тоже делаю все, что в моих силах. Ты небезразлична мне, Бетани. Я не верил, что смогу снова влюбиться, но ты убедила меня в обратном.

С каждым сказанным Максом словом решимость Бетани таяла.

— Как я тебе уже пообещал, я не стану беспокоить тебя звонками, но после шестнадцатого мы обязаны встретиться. Если к тому времени ты решишь, что наши отношения ни к чему не приведут, я приму это. Но ты должна будешь сказать мне об этом лично, глядя прямо в глаза, а не по телефону.

— Не нужно, Макс, пожалуйста, не нужно.

— Не нужно чего?

— Не нужно любить меня. Все и так слишком запутанно.

Ее слова были встречены молчанием.

— Хотел бы я с легкостью согласиться с тобой, но не могу, — наконец произнес Макс. — Я не из тех людей, кто часто влюбляется и быстро остывает. Я не могу включать и выключать свои чувства, как воду в кране. И их нельзя изменить вне зависимости от того, какое решение ты примешь.

— Я должна дать Гранту шанс.

— Так сделай это.

Он не сказал ей ни слова возражения.

— Почему ты ведешь себя столь покорно?

— Неужели? А я не переставал ругать себя за то, что, наоборот, слишком давлю на тебя.