в объятиях мужчины, ощущать его мускулистую грудь и бедра, впитывать тепло его тела.
Her brief contacts with Father Ralph had been so intense she had not had time to perceive discrete things, and she had honestly thought that what she felt in his arms she would never feel in anyone else's.Мгновенья близости с отцом Ральфом были насыщены таким волнением, что Мэгги ни в каких тонкостях разобраться не успела и всерьез воображала, будто чувствовала в его объятиях нечто неповторимое.
Yet though this was quite different, it was exciting; her pulse rate had gone up, and she knew he sensed it by the way he turned her suddenly, gripped her more closely, put his cheek on her hair.Но хотя сейчас было совсем иначе, это тоже волновало, и еще как, сердце ее забилось чаще, и она поняла, что и Люк это почувствовал: он вдруг повернул ее к себе, привлек ближе, прижался щекой к ее волосам.
As the Rolls purred home, making light of the bumpy track and sometimes no track at all, they didn't speak very much.Пока "роллс-ройс" с мягким урчаньем катил обратно, легко скользя по ухабистой дороге, а порой и вовсе без дороги, оба почти не разговаривали.
Braich y Pwll was seventy miles from Drogheda, across paddocks with never a house to be seen all the way, no lights of someone's home, no intrusion of humanity.От Брейк-и-Пвла до Дрохеды семьдесят миль по выгонам, и ни одной постройки не увидишь, ничьи окна не светятся, можно начисто забыть, что где-то есть еще люди.
The ridge which cut across Drogheda was not more than a hundred feet higher than the rest of the land, but out on the black-soil plains to reach the crest of it was like being on top of an Alp to a Swiss.Гряда холмов, пересекающая Дрохеду, возвышается над окрестными лугами на какую-нибудь сотню футов, но на этих бескрайних черноземных равнинах подняться на перевал - все равно что в Швейцарии достичь вершины Альп.
Luke stopped the car, got out and came round to open Meggie's door.Люк остановил "роллс-ройс", вылез, обошел машину кругом и распахнул дверцу перед Мэгги.
She stepped down beside him, trembling a little; was he going to spoil everything by trying to kiss her?Она вышла и не без дрожи остановилась с ним рядом. Неужели он попытается ее поцеловать и все испортит?
It was so quiet, so far from anyone!Здесь так тихо и ни души вокруг.
There was a decaying dogleg wooden fence wandering off to one side, and holding her elbow lightly to make sure she didn't stumble in her frivolous shoes, Luke helped Meggie across the uneven ground, the rabbit holes.По гребню холма тянулся полуразвалившийся деревянный забор, и Люк повел туда Мэгги, осторожно поддерживая под локоть, чтобы она не споткнулась в легких туфельках на кочке и не попала в кроличью нору.
Gripping the fence tightly and looking out over the plains, she was speechless; first from terror, then, her panic dying as he made no move to touch her, from wonder.Она ухватилась за край ограды и молча смотрела вниз, на равнину; сперва она онемела от ужаса, но Люк вовсе не пытался до нее дотронуться, и страх понемногу сменился недоумением.
Almost as clearly as the sun could, the moon's still pale light picked out vast sweeping stretches of distance, the grass shimmering and rippling like a restless sigh, silver and white and grey.В бледном свете луны почти так же внятно, как днем, распахнулась перед глазами даль и ширь, мерцали белые, серые, серебристые травы, колыхались, будто дышали тревожно.
Leaves on trees sparkled suddenly like points of fire when the wind turned their glossy tops upward, and great yawning gulfs of shadows spread under timber stands as mysteriously as mouths of the underworld.Вдруг вспыхивали искрами листья деревьев, стоило ветру повернуть их гладкой стороной кверху; а под купами деревьев таинственно зияли густые тени, точно разверзались провалы в преисподнюю.
Lifting her head, she tried to count the stars and could not; as delicate as drops of dew on a wheeling spider's web the pinpoints flared, went out, flared, went out, in a rhythm as timeless as God.Запрокинув голову, Мэгги пробовала считать звезды, но куда там - словно мельчайшие росинки на исполинской кружащейся паутине, вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли огненные точки, все в том же ритме, вечном, как сам бог.
They seemed to hang over her like a net, so beautiful, so very silent, so watchful and searching of the soul, like jewel eyes of insects turned brilliant in a spotlight, blind as to expression and infinite as to seeing power.Они раскинулись над нею, словно сеть, прекрасные, невообразимо безмолвные, зоркие, проникающие прямо в душу, - так драгоценными камнями вспыхивают в луче фонаря глаза насекомых, в них не прочтешь ничего, они же видят все.
The only sounds were the wind hot in the grass, hissing trees, an occasional clank from the cooling Rolls, and a sleepy bird somewhere close complaining because they had broken its rest; the sole smell the fragrant, indefinable scent of the bush.Только и слышно, как шелестит в траве, в листве деревьев жаркий ветер, изредка что-то щелкнет в остывающем моторе "роллс-ройса" да где-то совсем близко жалуется на незваных гостей, что потревожили ее покой, сонная птица; только и пахнет душистым непередаваемым дыханьем зарослей.
Luke turned his back on the night, pulled out his tobacco pouch and booklet of rice papers, and began to roll himself a cigarette.Люк повернулся спиной к этой ночи, достал из кармана кисет, книжечку рисовой бумаги и собрался курить.
"Were you born out here, Meghann?" he asked, rubbing the strands of leaf back and forth in his palm, lazily.- Вы здесь и родились, Мэгенн? - спросил он, лениво растирая на ладони табак.
"No, I was born in New Zealand.- Нет, в Новой Зеландии.
We came to Drogheda thirteen years ago."А в Дрохеду мы переехали тринадцать лет назад.
He slipped the shaped tendrils into their paper sheath, twiddled it expertly between thumb and forefinger, then licked it shut, poked a few wisps back inside the tube with a match end, struck the match and lit up.Он ссыпал табак на бумажку, ловко свернул ее двумя пальцами, лизнул, заклеил, засунул поглубже концом спички в бумажную трубочку несколько торчащих волокон табака, чиркнул спичкой и закурил.
"You enjoyed yourself tonight, didn't you?"- Вам сегодня было весело, верно?
"Oh, yes!"- Да, очень!
"I'd like to take you to all the dances."- С удовольствием всегда буду водить вас на танцы.
"Thank you."- Спасибо.
He fell silent again, smoking quietly and looking back across the roof of the Rolls at the stand of timber where the irate bird still twittered querulously.Люк опять замолчал, спокойно курил, поглядывал поверх крыши "роллс-ройса" на кучку деревьев, где еще досадливо чирикала рассерженная птаха.
When only a small remnant of the tube sputtered between his stained fingers he dropped it on the ground and screwed his boot heel viciously down upon it until he was sure it was out.Окурок обжег ему желтые от табака пальцы. Люк уронил его и намертво затоптал в землю каблуком.
No one kills a cigarette as dead as an Australian bushman.Никто не расправляется с окурками так беспощадно, как жители австралийских зарослей.
Sighing, Meggie turned from the moon vista, and he helped her to the car.Мэгги со вздохом отвернулась от залитого луной простора, и Люк помог ей дойти до машины.
He was far too wise to kiss her at this early stage, because he intended to marry her if he could; let her want to be kissed, first.Он не станет торопиться с поцелуями, не так он глуп; жениться на ней - вот чего ему надо, так что пускай сама первая захочет, чтобы он ее целовал.
But there were other dances, as the summer wore on and wore itself down in bloody, dusty splendor; gradually the homestead got used to the fact that Meggie had found herself a very good-looking boyfriend.Но лето шло и шло, как положено, во всем своем ярком, пыльном великолепии, немало было других танцулек и вечеров, и постепенно в усадьбе привыкли к тому, что Мэгги нашла себе красавца дружка.
Her brothers forbore to tease, for they loved her and liked him well enough.Братья не поддразнивали ее, они любили сестру и ничего не имели против Люка О'Нила.
Luke O'Neill was the hardest worker they had ever employed; no better recommendation than that existed.Никогда еще у них не было работника усердней и неутомимей, а это - самая лучшая рекомендация.
At heart more working class than squatter class, it never occurred to the Cleary men to judge him by his lack of possessions.Братья Клири по существу были не столько землевладельцы, сколько труженики, им в голову не приходило судить О'Нила исходя из того, что у него за душой ни гроша.
Fee, who might have weighed him in a more selective balance, didn't care sufficiently to do so.Фиа могла бы мерить более тонкой и точной меркой, не будь ей это безразлично.
Anyway, Luke's calm assumption that he was different from your average stockman bore fruit; because of it, he was treated more like one of themselves.Притом на всех действовала спокойная самоуверенность Люка, словно говорящая: я вам не простой овчар, - и с ним обращались почти как с членом семьи.
It became his custom to call up the track at the big house when he was in at night and not out in the paddocks; after a while Bob declared it was silly for him to eat alone when there was plenty on the Cleary table, so he ate with them.У него вошло в привычку вечерами, если он не ночевал на дальних выгонах, заходить в Большой дом; спустя недолгое время Боб сказал, что глупо Люку есть одному, когда у них стол чуть не ломится, и он стал ужинать с семейством Клири.
After that it seemed rather senseless to send him a mile down the track to sleep when he was nice enough to want to stay talking to Meggie until late, so he was bidden to move into one of the small guesthouses out behind the big house.А потом показалось - глупо отсылать его на ночь восвояси, за целую милю, если он так любезен, что не прочь допоздна болтать с Мэгги, и ему предложили переселиться в один из домиков для гостей, тут же за Большим домом.
By this time Meggie thought about him a great deal, and not as disparagingly as she had at first, always comparing him to Father Ralph.К этому времени Мэгги думала о нем постоянно и уже не столь пренебрежительно, как вначале, когда поминутно сравнивала его с отцом Ральфом.
The old sore was healing.Старая рана заживала.
After a while she forgot that Father Ralph had smiled so with the same mouth, while Luke smiled thus, that Father Ralph's vivid blue eyes had had a distant stillness to them while Luke's glittered with restless passion.Понемногу забылось, что совсем такими же губами отец Ральф улыбался так, а Люк улыбается эдак, что ярко-синие глаза отца Ральфа смотрели покойно, отрешенно, а в глазах Люка -беспокойный, неуемный блеск.
She was young and she had never quite got to savor love, if for a moment or two she had tasted it.Мэгги была молода и еще не успела насладиться любовью, лишь на краткий миг ее отведала.
She wanted to ro

Колін Маккалоу читать все книги автора по порядку

Колін Маккалоу

Колін Маккалоу - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LadyLit.ru (ЛедиЛит).

"Поющие в терновнике" отзывы

Отзывы читателей о книге "Поющие в терновнике". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.

Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Поющие в терновнике" друзьям в соцсетях.

Напишите свой отзыв
Ваша оценка:

Книги на сайте опубликованы легально на правах партнёрской программы ЛитРес. Если Ваша книга была опубликована с нарушениями авторских прав, пожалуйста, направьте Вашу жалобу, заполнив форму обратной связи.

© 2019-2024 LadyLit.ru.