Колін Маккалоу - Поющие в терновнике

for privacy; she could pay board if she was too proud not to, though heaven knew there was enough money to keep a thousand permanent houseguests.Места сколько угодно, в домике для гостей можно жить самой по себе, и никто не помешает; если гордость иначе не позволяет, пускай Энн платит за жилье, хотя, право слово, у Клири хватит денег и на тысячу постоянных гостей.Meggie saw it as a chance to reciprocate for those lonely Queensland years, and Anne saw it as salvation.Для Мэгги это был случай отблагодарить Энн за памятные одинокие годы в Квинсленде, а для Энн - поистине спасение.Himmelhoch without Luddie was horribly lonely.В Химмельхохе ей без Людвига стало невыносимо одиноко.Though she had put on a manager, not sold the place; when she died it would go to Justine.Впрочем, Химмельхох она не продала, а оставила там управляющего: после ее смерти все унаследует Джастина."What is it, Meggie?" Anne asked.- Что случилось, Мэгги? - спросила Энн.Meggie sat down.Мэгги опустилась в кресло."I think I've been struck by a retributory bolt of lightning."- Похоже, меня поразил карающий гром небесный."What?"- Что такое?"You were right, both of you.- Обе вы были правы.You said I'd lose him.Вы говорили, я его потеряю.I didn't believe you, I actually thought I could beat God.А я не верила, я всерьез воображала, что одолею Господа Бога.But there was never a woman born who could beat God.Но ни одной женщине на свете не одолеть Бога.

He's a Man."	Ведь он мужчина.
Fee poured Meggie a cup of tea.	Фиа налила дочери чаю.
"Here, drink this," she said, as if tea had the restorative powers of brandy.	- На, выпей, - сказала она, словно чай подкрепляет не хуже коньяка.
"How have you lost him?"	- Почему это ты его потеряла?
"He's going to become a priest."	- Он собирается стать священником.
She began to laugh, weeping at the same time.	Она засмеялась и заплакала.
Anne picked up her sticks, hobbled to Meggie's chair and sat awkwardly on its arm, stroking the lovely red-gold hair.	Энн взялась за свои костыли, проковыляла к Мэгги, неловко села на ручку ее кресла и принялась гладить чудесные огненно-золотые волосы.
"Oh, my dear!	- Ну-ну, родная!
But it isn't as bad as all that."	Не так уж это страшно.
"Do you know about Dane?" Fee asked Anne.	- Вы знаете про Дэна? - спросила Фиа.
"I've always known," said Anne.	- Всегда знала, - ответила Энн.
Meggie sobered.	Мэгги сдержала слезы.
"It isn't as bad as all that?	- По-вашему, это не так страшно?
It's the beginning of the end, don't you see?	Это начало конца, неужели вы не понимаете?
Retribution.	Возмездие.
I stole Ralph from God, and I'm paying with my son.	Я украла Ральфа у Бога - и расплачиваюсь сыном.
You told me it was stealing, Mum, don't you remember?	Ты мне сказала, что это кража, мама, помнишь?
I didn't want to believe you, but you were right, as always."	Я не хотела тебе верить, но ты, как всегда, была права.
"Is he going to Saint Pat's?" Fee asked practically.	- Он поступит в колледж святого Патрика? -деловито осведомилась Фиа.
Meggie laughed more normally.	Мэгги засмеялась - теперь почти уже обычным своим смехом.
"That's no sort of reparation, Mum.	- Это была бы еще не полная расплата, мама.
I'm going to send him to Ralph, of course.	Нет, конечно, я отошлю его к Ральфу.
Half of him is Ralph; let Ralph finally enjoy him."	Половина в нем от Ральфа, вот пускай Ральф и радуется.
She shrugged.	- Она пожала плечами.
"He's more important than Ralph, and I knew he'd want to go to Rome."	- Он для меня больше значит, чем Ральф, и я знала, что он захочет поехать в Рим.
"Did you ever tell Ralph about Dane?" asked Anne; it wasn't a subject ever discussed.	- А вы сказали Ральфу про Дэна? - спросила Энн; об этом заговорили впервые.
"No, and I never will.	- Нет, и никогда не скажу.
Never!"	Никогда!

"They're so alike he might guess."	- Они так похожи, он может и сам догадаться.
"Who, Ralph?	- Кто, Ральф?
He'll never guess!	Никогда он не догадается!
That much I'm going to keep.	Это уж во всяком случае останется при мне.
I'm sending him my son, but no more than that.	Я посылаю ему моего сына - моего, и только.
I'm not sending him his son."	Своего сына он от меня не получит.
"Beware of the jealousy of the gods, Meggie," said Anne softly.	- Берегитесь богов, Мэгги, боги ревнивы, - мягко сказала Энн.
"They might not have done with you yet."	- Может быть, они еще не покончили свои счеты с вами.
"What more can they do to me?" mourned Meggie.	- Что еще они могут мне сделать? - горько возразила Мэгги.
When Justine heard the news she was furious, though for the last three or four years she had had a sneaking suspicion it was coming.	Джастина, услышав новость, пришла в бешенство. Хотя в последние три-четыре года она втайне подозревала, что это может случиться.
On Meggie it burst like a clap of thunder, but on Justine it descended like an expected shower of icy water.	На Мэгги решение Дэна обрушилось как гром с ясного неба, но для Джастины это был ледяной душ, которого она давно ждала.
First of all, because Justine had been at school in Sydney with him, and as his confidante had listened to him talk of the things he didn't mention to his mother.	Ведь они вместе учились в сиднейской школе, и еще тогда Дэн поверил ей многое, о чем никогда не заговаривал с матерью.
Justine knew how vitally important his religion was to Dane; not only God, but the mystical significance of Catholic rituals.	Джастина знала, как много значит для Дэна религия - и не только Бог, но мистический смысл католических обрядов.
Had he been born and brought up a Protestant, she thought, he was the type to have eventually turned to Catholicism to satisfy something in his soul.	Будь он даже воспитан как протестант, думала она, он неизбежно перешел бы в католическую веру, которая одна может утолить что-то, заложенное в его душе, таков уж он по самой природе своей.
Not for Dane an austere, calvinistic God.	Суровый Бог кальвинистов не для Дэна.
His God was limned in stained glass, wreathed in incense, wrapped in lace and gold embroidery, hymned in musical complexity, and worshipped in lovely Latin cadences.	Бог Дэна озарен бликами разноцветных витражей, окутан курящимся ладаном, обряжен в кружева и золотые вышивки, воспет в изысканной музыке, и мольбы к нему возносятся в звучных латинских стихах.
Too, it was a kind of ironic perversity that someone so wonderfully endowed with beauty should deem it a crippling handicap, and deplore its existence.	И еще злая насмешка судьбы: человек одарен редкой красотой, а горюет об этом, как о жестокой помехе, словно он - калека.
For Dane did.	Именно так относится к своей наружности Дэн.
He shrank from any reference to his looks; Justine fancied he would far rather have been born ugly, totally unprepossessing.	Всякое упоминание о ней его коробит; похоже, он бы предпочел быть уродом и уж никак не привлекать людей своим видом.

<

• 1
• …
• 196
• 197
• 198
• 199
• 200
• …
• 249

Книги на сайте опубликованы легально на правах партнёрской программы ЛитРес. Если Ваша книга была опубликована с нарушениями авторских прав, пожалуйста, направьте Вашу жалобу, заполнив форму обратной связи.

© 2019-2024 LadyLit.ru.

She understood in part why he felt so, and perhaps because her own career lay in a notoriously narcissistic profession, she rather approved of his attitude toward his appearance.	Сестра отчасти его понимала и, может быть потому, что ее-то профессия неотделима от известного самолюбования, даже одобряла, что у Дэна этого нет.
What she couldn't begin to understand was why he positively loathed his looks, instead of simply ignoring them.	Но никак не могла понять, почему он не просто равнодушен к своей внешности, а относится к ней с каким-то яростным отвращением.
Nor was he highly sexed, for what reason she wasn't sure: whether he had taught himself to sublimate his passions almost perfectly, or whether in spite of his bodily endowments some necessary cerebral essence was in short supply.	И голос пола в нем явно приглушен, а почему -тоже неясно: то ли он великолепно научился сублимировать свои страсти, то ли в этом прекрасном теле не хватает чего-то существенного, что вырабатывается только мозгом.
Probably the former, since he played some sort of vigorous sport every day of his life to make sure he went to bed exhausted.	Вероятней первая причина, недаром Дэн постоянно занимается каким-нибудь спортом, требующим много сил, и к ночи валится в постель, изнемогая от усталости.
She knew very well that his inclinations were "normal," that is, heterosexual, and she knew what type of girl appealed to him-tall, dark and voluptuous.	Джастина хорошо знала, что от природы брат вполне "нормален", иначе говоря, отнюдь не склонен к однополой любви, знала даже, какие девушки ему нравятся - высокие, пышные, темноволосые.
But he just wasn't sensually aware; he didn't notice the feel of things when he held them, or the odors in the air around him, or understand the special satisfaction of shape and color.	Но все чувства в нем приглушены; он не замечает, каковы на ощупь вещи, которые он держит в руках, не ощущает запахов, не испытывает особого удовольствия от форм и красок того, что его окружает.
Before he experienced a sexual pull the provocative object's impact had to be irresistible, and only at such rare moments did he seem to realize there was an earthly plane most men trod, of choice, for as long as they possibly could.	Уж очень внезапно и сильно надо его поразить, чтобы его потянуло к женщине, и лишь в такие редчайшие минуты он как будто сознает, что есть на свете вполне земные ощущения и переживания, с которыми почти все люди стараются не расставаться как можно дольше.
He told her backstage at the Culloden, after a performance.	Дэн обо всем сказал сестре после спектакля, за кулисами Каллоуденского театра.
It had been settled with Rome that day; he was dying to tell her and yet he knew she wasn't going to like it.	В тот день получено было согласие Рима; Дэну не терпелось поделиться новостью с Джастиной, хоть он и знал, что ей это совсем не понравится.