убокого, легкодоступного пласта, но из настоящей артезианской скважины, уходящей на глубину больше трех тысяч футов.It gushed at boiling point from a pipe at what was called the borehead, and ran through tiny channels fringed with poisonously green grass to every paddock on the property. Вода эта бьет ключом из трубы у так называемого водоема и по узеньким канавкам, окаймленным ядовито-зеленой травой, разбегается во все загоны, сколько их есть в имении. These channels were the bore drains, and the heavily sulphurated, mineral-laden water they contained was not fit for human consumption. Это дренажные канавы, и вода в них, насыщенная серой и минеральными солями, для людей не годится. At first the distances staggered them; Drogheda had two hundred and fifty thousand acres. Поначалу всех Клири ошеломили здешние расстояния: в Дрохеде насчитывается двести пятьдесят тысяч акров. Its longest boundary stretched for eighty miles. Самая длинная граница имения тянется на восемьдесят миль. The homestead was forty miles and twenty-seven gates away from Gillanbone, the only settlement of any kind closer than a hundred and six miles. От Джиленбоуна до дома Мэри Карсон сорок миль и двадцать семь ворот, - и никакого другого жилья не сыщешь ближе чем за сто шесть миль.
| The narrow eastern boundary was formed by the Barwon River, which was what the locals called this northern course of the Darling River, a great muddy thousand-mile stream that finally joined the Murray River and surged out into the southern ocean fifteen hundred miles away in South Australia. | К востоку владения Мэри Карсон сужаются клином, и границей им служит Баруон - так местные жители называют реку Дарлинг в северном ее течении, - этот огромный мутный поток тянется на тысячу миль и под конец сливается с Мурреем и впадает в Индийский океан за полторы тысячи миль, на самом юге Австралии. |
| Gillan Creek, which ran in the gully beside the head stockman's house, merged into the Barwon two miles beyond the Home Paddock. | Джиленкрик, речка в ущелье возле теперешнего жилища Клири, впадает в Баруон за две мили от Главной усадьбы. |
| Paddy and the boys loved it. | Падрику и мальчикам сразу полюбились новые места. |
| Sometimes they spent days on end in the saddle, miles away from the homestead; camping at night under a sky so vast and filled with stars it seemed they were a part of God. | Случалось, они целые дни проводили в седле, за много миль от дома, и ночевали под открытым небом, таким глубоким, таким звездным, что под ним словно и сам приобщаешься к богу. |
| The grey-brown land swarmed with life. | На бурой, непривычного цвета земле кишмя кишит жизнь. |
| Kangaroos in flocks of thousands streamed leaping through the trees, taking fences in their stride, utterly lovely in their grace and freedom and numbers; emus built their nests in the middle of the grassy plain and stalked like giants about their territorial boundaries, taking fright at anything strange and running fleeter than horses away from their dark-green, football-sized eggs; termites built rusty towers like miniature skyscrapers; huge ants with a savage bite poured in rivers down mounded holes in the ground. | Меж деревьями проносятся огромными прыжками тысячные стада кенгуру, шутя перемахивают через изгороди, и нельзя налюбоваться ими, такими легкими в движениях, такими свободными; на равнинах, в высокой траве, гнездятся эму - шагают, точно гиганты часовые, вокруг своих жилищ, но пугаются всего непривычного и убегают быстрей любого коня прочь от своих темно-зеленых яиц величиною с футбольный мяч; термиты возводят башни цвета ржавчины, подобные крохотным небоскребам; свирепые кусачие муравьи-великаны темными потоками вливаются в похожие на кратеры отверстия в почве. |
| The bird life was so rich and varied there seemed no end to new kinds, and they lived not in ones and twos but in thousands upon thousands: tiny green-and-yellow parakeets Fee used to call lovebirds, but which the locals called budgerigars; scarlet-and-blue smallish parrots called rosellas; big pale-grey parrots with brilliant purplish-pink breasts, underwings and heads, called galahs; and the great pure white birds with cheeky yellow combs called sulphur-crested cockatoos. | А птицам всех видов и пород и вовсе нет числа, и живут они не поодиночке и не парами, но многотысячными стаями: крохотные желто-зеленые попугайчики (Фиа называет их неразлучниками), и небольшие ярко-красные с голубым, и крупные светло-серые попугаи гала с яркой лилово-розовой грудью и такой же головой и под крыльями, и огромные какаду, белоснежные, с вызывающим ярко-желтым хохолком. |
| Exquisite tiny finches whirred and wheeled, so did sparrows and starlings, and the strong brown kingfishers called kookaburras laughed and chuckled gleefully or dived for snakes, their favorite food. | Порхают и кружат в воздухе крохотные прелестные зяблики, и воробьи, и скворцы, хохочут и весело хихикают крепкие коричневые зимородки-кукабурра и с разлету подхватывают с земли змей - свое излюбленное лакомство. |
| They were well-nigh human, all these birds, and completely without fear, sitting in hundreds in the trees peering about with bright intelligent eyes, screaming, talking, laughing, imitating anything that produced a sound. | Во всех этих птицах есть что-то почти человеческое, бесстрашные, они сотнями сидят в ветвях, поглядывая вокруг быстрыми смышлеными глазами, трещат, болтают, смеются, подражают всем голосам и звукам на свете. |
| Fearsome lizards five or six feet long pounded over the ground and leaped lithely for high tree branches, as at home off the earth as on it; they were goannas. | Страхолюдные ящерицы длиною в пять - шесть футов топают по земле, а потом легкий прыжок -и они уже высоко на дереве; и внизу, и в вышине они чувствуют себя как дома; это гоанны. |
| And there were many other lizards, smaller but some no less frightening, adorned with horny triceratopean ruffs about their necks, or with swollen, bright-blue tongues. | Водится тут и множество других ящериц, помельче, но подчас не менее страшных с виду; одни, точно динозавры, красуются в ожерельях колючих роговых наростов, другие дразнятся толстыми ярко-синими языками. |
| Of snakes the variety was almost endless, and the Clearys learned that the biggest and most dangerous-looking were often the most benign, while a stumpy little creature a foot long might be a death adder; carpet snakes, copper snakes, tree snakes, red-bellied black snakes, brown snakes, lethal tiger snakes. | Змеям самых разных пород и обличий поистине счету нет, и скоро выяснилось, что самые большие и грозные на взгляд обычно наименее опасны, а короткая толстая змейка не длиннее фута может оказаться смертельно ядовитой гадюкой; тут есть и ковровые питоны, медянки, древесные змеи, и черные, краснобрюхие и коричневые, и несущие верную смерть тигровые змеи. |
| And insects! | А насекомые! |
| Grasshoppers, locusts, crickets, bees, flies of all sizes and sorts, cicadas, gnats, dragonflies, giant moths and so many butterflies! | Кузнечики, сверчки, саранча, пчелы, мухи всех видов и размеров, цикады, москиты, стрекозы, огромные мотыльки и всевозможные бабочки! |
| The spiders were dreadful, huge hairy things with a leg span of inches, or deceptively small and deadly black things lurking in the lavatory; some lived in vast wheeling webs slung between trees, some rocked inside dense gossamer cradles hooked among grass blades, others dived into little holes in the ground complete with lids which shut after them. | Ужасны пауки - огромные, мохнатые, с лапами длиною в несколько дюймов, и обманчиво маленькие ядовитые черные твари, которые прячутся в отхожем месте; иные живут в огромной круглой, точно колесо, сети, натянутой меж деревьев, другие качаются в тончайшей густого плетения паутинной колыбели, подвешенной к травинкам, третьи зарываются в земляные норы и захлопывают за собой дверку. |
| Predators were there, too: wild pigs frightened of nothing, savage and flesh-eating, black hairy things the size of fully grown cows; dingoes, the wild native dogs which slunk close to the ground and blended into the grass; crows in hundreds carking desolately from the blasted white skeletons of dead trees; hawks and eagles, hovering motionless on the air currents. | Хватает и хищников: дикие кабаны, черные волосатые зверюги ростом с корову, плотоядные, свирепые, ничего на свете не боятся; дикие собаки динго шныряют, крадучись, чуть ли не ползком, и сливаются цветом с травой; стаи воронья уныло каркают, облепляя белесые скелеты иссохших мертвых деревьев; недвижно парят в вышине ястребы и орлы. |
| From some of these the sheep and cattle had to be protected, especially when they dropped their young. | От многих хищников надо оберегать коров и овец, особенно в ту пору, когда появляется потомство. |
| The kangaroos and rabbits ate the precious grass; the pigs and dingoes ate lambs, calves and sick animals; the crows pecked out eyes. | Кенгуру и кролики поедают драгоценную траву; кабаны и динго пожирают ягнят, телят, заболевших животных; вороны выклевывают им глаза. |
| The Clearys had to learn to shoot, then carried rifles as they rode, sometimes to put a suffering beast out of its misery, sometimes to fell a boar or a dingo. | Молодым Клири пришлось научиться стрелять, и они стали ездить с ружьями - порой надо покончить с мучениями раненого животного, порой случается подстрелить кабана или динго. |
| This, thought the boys exultantly, was life. | Вот это жизнь! - с восторгом думали мальчики. |
| Not one of them yearned for New Zealand; when the flies clustered like syrup in the corners of their eyes, up their noses, in their mouths and ears, they learned the Australian trick and hung corks bobbing from the ends of strings all around the brims of their hats. | Никто из них не тосковал о Новой Зеландии; мошкара липла к уголкам глаз, забивалась в ноздри, в рот, в уши, но они научились отпугивать ее, переняв чисто австралийскую уловку -подвесили к полям шляп куски пробки на бечевках. |
| To prevent crawlies from getting up inside the legs of their baggy trousers they tied strips of kangaroo hide called bowyangs below their knees, giggling at the silly-sounding name, but awed by the necessity. | Чтобы ползучая насекомая мелочь не забиралась снизу в их мешковатые штаны, они перевязывали штанины ниже колен ремешками из кенгуровой кожи, назывались эти штуки смешно - тетивашки, но без них было не обойтись. |
| New Zealand was tame compared to this; this was life. | Да, вот она, настоящая жизнь, не то что пресная скука Новой Зеландии! |
| Tied to the house and its immediate environs, the women found life much less to their liking, for they had not the leisure or the excuse to ride, nor did they have the stimulation of varying activities. | Их матери и сестре, привязанным к дому, в Австралии нравилось куда меньше, ведь у них не находилось ни досуга, ни предлогов для поездок верхом и все их занятия угнетали однообразием. |
| It was just harder to do what women always did: cook, clean, wash, iron, care for babies. | Одни и те же вечные женские заботы - стряпать, убирать, стирать, гладить, нянчить малыша, только здесь все это труднее. |
| They battled the heat, the dust, the flies, the many steps, the muddy water, the nearly perennial absence of men to carry and chop wood, pump water, kill fowls. | Против тебя жара, пыль и мухи, крутые лестницы, мутная вода, а мужчины вечно в отлучке, и некому принести и нарубить дров, накачать воды, зарезать курицу к обеду. |
| The heat especially was hard to bear, and it was as yet only early spring; e |
"Поющие в терновнике" отзывы
Отзывы читателей о книге "Поющие в терновнике". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Поющие в терновнике" друзьям в соцсетях.