Колін Маккалоу - Поющие в терновнике

венадцать, в тринадцать - тебе уже исполнилось тринадцать?"I'm fifteen, Father."- Мне пятнадцать, отец Ральф."Fifteen?- Пятнадцать?You?"Тебе?!He shook his head, only half believing her.- Он в сомнении покачал головой."Well, if you say you are, I'll have to take your word for it.- Что ж, придется поверить.In which case you're later than most girls.Значит, ты несколько запоздала.But it continues every month until you're about fifty, and in some women it's as regular as the phases of the moon, in others it's not so predictable.Но так будет каждый месяц, лет до пятидесяти, у некоторых женщин это повторяется в точности как фазы луны, у других не так аккуратно.Some women have no pain with it, others suffer a lot of pain.У одних проходит безболезненно, другие сильно мучаются.No one knows why it's so different from one woman to another.Никто не знает, почему это бывает так по-разному.But to pass blood every month is a sign that you're mature.Но ежемесячное кровотечение - признак зрелости.

Do you know what 'mature' means?"	Ты понимаешь, что значит слово "зрелость"?
"Of course, Father!	- Конечно, отец Ральф!
I read!	Я читала!
It means grown up."	Это когда становишься взрослой.
"All right, that will do.	- Ну, примерно так.
While ever the bleeding persists, you're capable of having children.	Пока продолжаются эти кровотечения, ты можешь иметь детей.
The bleeding is a part of the cycle of procreation.	Без этого не продолжался бы род человеческий.
In the days before the Fall, it is said Eve didn't menstruate.	До грехопадения, говорится в Библии, Ева не менструировала.
The proper name for it is menstruation, to menstruate.	По-настоящему это называется менструация.
But when Adam and Eve fell, God punished the woman more than He did the man, because it was really her fault they fell.	Но когда Адам и Ева пали, Бог покарал женщину суровее, чем мужчину, ведь падение, в сущности, совершилось по ее вине.
She tempted the man.	Она соблазнила мужа.
Do you remember the words in your Bible history?	Помнишь, как сказано в Писании?
' In sorrow thou shalt bring forth children.'	"В болезни будешь рождать детей!".
What God meant was that for a woman everything having to do with children involves pain.	А это значит: все, что связано с рождением детей, для женщины неотделимо от мук.
Great joy, but also great pain.	Это великая радость, но и великие муки.
It is your lot, Meggie, and you must accept it."	Таков твой удел, Мэгги, и ты должна с ним примириться.
She didn't know it, but just so would he have offered comfort and help to any of his parishioners, if with a less intense personal involvement; so very kindly, but never identifying himself with the trouble.	Мэгги не знала, что точно так же отец Ральф утешил и поддержал бы любую свою прихожанку, хоть и не принимал бы ее судьбу столь близко к сердцу: был бы сама доброта, но суть ее тревоги ему глубоко чужда.
And, perhaps not so oddly, thereby the comfort and help he offered was all the greater.	И, может быть, не так уж странно, что при такой отчужденности тем верней утешение и поддержка.
As if he had gone beyond such small things, so they were bound to pass.	Словно бы он выше подобных мелочей, а стало быть, они преходящи.
It was not a conscious thing in him, either; no one who came to him for succor ever felt that he looked down on them, or blamed them for their weaknesses.	Он и сам этого не сознавал; у тех, кто в тяжкий час взывал к нему о помощи, никогда не возникало ощущения, будто он смотрит на них свысока или осуждает их слабость.
Many priests left their people feeling guilty, worthless or bestial, but he never did.	От многих пастырей подопечные уходят, мучаясь сознанием своей вины, никчемности или гнусности, но у отца Ральфа так никогда не бывало.
For he made them think that he, too, had his sorrows and his struggles; alien sorrows and incomprehensible struggles, perhaps, yet no less real.	Ибо люди чувствовали, что и его мучают скорбь и внутренняя борьба - быть может, скорбь, им чуждая, и борьба непонятная, но не менее тяжкая.

He neither knew nor could have been brought to understand that the larger part of his appeal and attraction lay not in his person, but in this aloof, almost godlike, very human something from his soul.	Сам же он не понимал и никто не мог бы его убедить, что секрет его влияния и притягательности не столько во внешнем обаянии, сколько в этой холодноватой, почти божественной, но и глубоко человечной отрешенности его души.
As far as Meggie was concerned, he talked to her the way Frank had talked to her: as if she were his equal.	И вот он говорит с Мэгги, как говорил с нею когда-то Фрэнк, будто с равной.
But he was older, wiser and far better educated than Frank, a more satisfactory confidant.	Но он старше, мудрей, образованней Фрэнка, ему спокойнее доверяешься.
And how beautiful his voice was, with its faint Irishness and pear-shaped Britishness.	У него чудесный голос, и как славно звучит -по-английски плавно, но с едва заметным ирландским выговором.
It took all the fear and anguish away.	Всю тоску и страх как рукой сняло.
Yet she was young, full of curiosity, eager now to know all there was to know, and not troubled by the perplexing philosophies of those who constantly question not the who of themselves but the why.	Но по молодости лет Мэгги одолевало любопытство, теперь ей не терпелось узнать все, что только можно, и ее не смущали сложные умствования, как тех, кому всегда важнее вопрос не "кто", но "почему".
He was her friend, the cherished idol of her heart, the new sun in her firmament.	Ведь он ее друг, обожаемый кумир, новое солнце на ее небосводе.
"Why shouldn't you tell me, Father?	- А почему вам не следовало мне про это рассказывать, отец Ральф?
Why did you say it ought to be Mum?"	Почему вы говорите, что это мама должна была сказать?
"It's a subject women keep very much to themselves.	- Это сугубо женское дело, Мэгги.
To mention menstruation or one's period in front of men or boys just isn't done, Meggie.	Никто никогда не упоминает о менструациях и о своем нездоровье при мужчинах или при мальчиках.
It's something strictly between women."	Женщины могут говорить об этом только друг с другом.
"Why?"	- Почему?
He shook his head, and laughed.	Он покачал головой и засмеялся.
"To be honest, I really don't know why.	- Сказать по совести, я и сам не знаю почему.
I even wish it weren't so.	Я даже хотел бы, чтоб было по-другому.
But you must take my word for it that it is so.	Но ты уж поверь мне на слово.
Never mention it to a soul except your mother, and don't tell her you discussed it with me."	Никогда и никому про это даже не заикайся, только с матерью можно говорить, но и ей не рассказывай, что мы с тобой это обсуждали.
"All right, Father, I won't."	- Хорошо, отец Ральф.
It was damnably difficult, this being a mother; so many practical considerations to remember!	Проклятие, до чего трудно выступать в роли матери, сколько надо всего упомнить!

<

• 1
• …
• 55
• 56
• 57
• 58
• 59
• …
• 249

Книги на сайте опубликованы легально на правах партнёрской программы ЛитРес. Если Ваша книга была опубликована с нарушениями авторских прав, пожалуйста, направьте Вашу жалобу, заполнив форму обратной связи.

© 2019-2024 LadyLit.ru.

"Meggie, you must go home and tell your mother you've been passing blood, and ask her to show you how to fix yourself up."	- Теперь иди домой, Мэгги, скажи своей маме, что у тебя идет кровь, и попроси объяснить, что при этом надо делать.
"Mum does it, too?"	- А у мамы тоже так бывает?
"All healthy women do.	- У всех здоровых женщин так бывает.
But when they're expecting a baby they stop until after the baby is born.	Только когда они ждут ребенка, это прекращается, пока ребенок не родится.
That's how women tell they're expecting babies."	Поэтому женщина и узнает, что у нее будет ребенок.
"Why do they stop when they're expecting babies?"	- А почему это прекращается, когда ждут ребенка?
"I don't know, I really don't.	- Не знаю, Мэгги.
Sorry, Meggie."	Извини, но я, право, не знаю.
"Why does the blood come out of my bottom, Father?"	- Отец Ральф, а почему кровь идет из кишок?
He glared up at the angel, which looked back at him serenely, not troubled by women's troubles.	Он вскинул испепеляющий взгляд на мраморного ангела, тот ответил невозмутимым взором, его-то нимало не трогали женские заботы.
Things were getting too sticky for Father Ralph.	Отцу Ральфу становилось невтерпеж.
Amazing that she persisted when she was usually so reticent!	Поразительно, как она дотошно выспрашивает, -она, всегда такая сдержанная!
Yet realizing he had become the source of her knowledge about everything she couldn't find in books, he knew her too well to give her any hint of his embarrassment or discomfort.	Но он понял, что стал для Мэгги источником сведений обо всем, чего не найти в книгах, и, слишком хорошо зная ее характер, ни намеком не выдал неловкости и смущения.
She would withdraw into herself and never ask him anything again.	Иначе она замкнется в себе и уже никогда ни о чем его не спросит.
So he answered patiently,	И он терпеливо ответил:
"It doesn't come out of your bottom, Meggie.	- Это не из кишок, Мэгги.
There is a hidden passageway in front of your bottom, which has to do with children."	Внизу, под животом, у тебя есть скрытый проход, нарочно для детей.
"Oh! Where they get out, you mean," she said.	- А, значит, вот они откуда выходят, - сказала Мэгги.
"I always wondered how they got out."	- Я всегда думала, как же они выходят наружу.
He grinned, and lifted her down from her pedestal.	Отец Ральф усмехнулся и снял ее с мраморного пьедестала.
"Now you know.	- Ну вот, теперь ты знаешь.
Do you know what makes babies, Meggie?"	А знаешь, отчего родятся дети, Мэгги?