Екатерина Кариди - Поздние розы

- Тогда обед? – он изобразил подобие улыбки.

- Обед, - с улыбкой кивнула Лена и скрылась за дверью.

Стоило ей исчезнуть, с него, будто шелуха, слетело все спокойствие, обнажая тот дикий голод, что прятался под маской бесстрастия. Все это время ему приходилось контролировать каждое движение, чтобы не спугнуть, не отвратить, не потерять ее доверия. Мужчина закрыл глаза и прижался лбом к двери. Господи... Сколько он еще так продержится...

Обозначил свое присутствие Михаил. Белецкий проговорил, поворачиваясь к нему:

- Глаз не спускай.

Быстро сбежал вниз. Сам сел за руль и поехал на кольцевую, дать себе волю бешеной скоростью. Его парни на двух машинах держались рядом, вынужденно наблюдая, как шеф выгоняет напряжение. Когда чуть успокоился, повернул домой. Там заперся в кабинете.

Почему у него такая реакция на эту женщину? Что такого в ней, чего в других нет?

- Все, - ответил он себе.

Понимая, что пристрастен к ней, что обычная она баба, но... Его словно привязали к ней канатом. И перерезать тот канат был не в силах, даже если бы и захотел.

Все случилось так внезапно, за один день, но мужчина знал, нет ему ходу назад. Это чувство как ножевая рана, от которых у него было полно шрамов на теле. В жизни не боялся ничего, а теперь ощущал нечто, весьма похожее на страх. И страшился он власти прошлого.

Проклятая лихая молодость... Прошлое. Сейчас оно могла стать между ними.

Это заставляло сжимать зубы до хруста, потому что не властен был ничего изменить. В том, что добиться ее сможет, в своей силе мужской, Константин нисколько не сомневался. Она уже стала тянуться навстречу. Но мало было добиться, надо еще суметь удержать.

Елена или примет его таким, или не примет.

Единственное, что играло на руку - время. Ему нужно было время, чтобы приручить, покорить, влюбить в себя без памяти, чтобы получить эту женщину.

Неуверенность и бессилие. Ощущать его было непривычно и отвратительно.

Еще и мальчишка Лешков вертелся под ногами...

***

Пока Сергей ехал к себе, все пытался осмыслить, что происходит с его жизнью. Откуда эти дурацкие "качели"? Что вообще с ним стало? Ведет себя как психопат какой-то...

Какого черта он так взъерепенился из-за Лены Масловой? Она же перевернутая страница давным-давно! Однако сердце странно сжалось, будто опровергая все, что он сейчас пытался себе доказать, да и браслет в кармане, который он инстинктивно сжал, тоже свидетельствовал совсем о другом.

Нужно было немного уединения и возможности подумать. Что же он все-таки собирался сказать, зачем приехал к Масловой... Потому что сейчас Сергей был неуверен, ни в чем не уверен. Ни в чувствах своих, ни в намерениях.

И с Мариной надо было как-то разобраться. То, что у них происходит в последнее время, вообще ни в какие рамки не вписывается.

Но тактильные воспоминая, ощущения от близости... от них кожа покрывалась мурашками. Такого секса у никогда не было. С другой стороны, он никогда так себя и не вел с женщинами. Эта грубость... Сергей морщился, вспоминая отдельные моменты, но память тела брала свое, возвращаясь, заставляя задыхаться возбуждением, облизывать пересохшие губы.

Когда добрался, выяснилось, Марины дома нет. Психанул так, что запустил ключами в стену. Но надо было выяснить, где она, потому успокоился и стал обзванивать всех, к кому она предположительно могла поехать.

Гости Лешковых разъехались после обеда. День прошел тихо и благопристойно, потому что раздражителей в виде сына и невестки, а также переводчицы, мутившей мужские умы, не было. За ужином тоже ничего особенного не происходило, не считая того, что хозяину пришлось отвечать на экстренный телефонный звонок. И в процессе разговора он то краснел, то бледнел, а в завершение выдавил:

- Завтра приеду.

Супруга взглянула на него вопросительно, но ответа не получила. Вячеслав Сергеевич быстро перевел разговор на другую тему. По его настроению судя, она догадалась, опять что-то их сын учудил. Однако Ирина Васильевна была неправа, на сей раз, учудила ее невестка.

Вячеслав Сергеевич так жене ни слова и не сказал, хотя та изнывала от беспокойства, и как только осталась одна, тут же позвонила сыну. Трубку Сергей не брал. Странно, потому что сотовый* у него всегда был под рукой.

(* примечание: действие происходит в 1994 году, в это время в России уже появились первые сотовые телефоны)

Через некоторое время Сергей ответил, но лучше б, молчал, ей Богу. Потому что он наорал на мать, что трезвонит в самый неподходящий момент, и бросил трубку. Женщина даже расплакалась. Так, за утешением расстроенной супруги, и произошло примирение. Однако, ни Вячеслав Сергеевич своих личных планов не изменил, ни Ирина Васильевна ничего о них не забыла.

***

К восьми часам вечера Сергей уже метался по квартире как лев по клетке, мечтая свернуть жене ее тонкую шею.

- Пусть только появится, пусть только! - зло шипел сквозь сжатые зубы.

А все просто, трубку Марина не брала, ни у одних знакомых не появлялась. Звонить ее родителям он не хотел, немедленно начались бы расспросы, а учитывая обстоятельства, ответа у него не было.

Он уже и больницы обзванивал, и даже морги...

И тут дверь открывается с шумом, и появляется она. У него даже ступор от неожиданности и возмущения случился. Наглое, презрительное выражение лица. Проигнорировала его, словно он пустое место.

Бросила сумочку и прошла в спальню.

Сергей отмер и быстро пошел следом.

- Где ты была, почему не брала трубку?!

Даже не повернулась в его сторону. Этого он стерпеть не мог. Схватил ее за локоть, развернул к себе и стал цедить ей в лицо:

- Тебе кто позволил уезжать без спроса?! А?! Отвечай!

- Да пошел ты! - разъярилась она и вырвалась.

Запах... От нее не сильно, но пахло алкоголем.

- Ты пьяна?! Где ты шлялась весь день?! - если раньше Сергей просто высказывал возмущение, то теперь просто орал.

- Не твое дело, - огрызнулась Марина, - лучше скажи, где был сам?!

- Я задал вопрос. Отвечай!

Ей вовсе не хотелось отвечать. Марину душила обида и ревность. И в городе она торчала до вечера по этой причине. По дороге отцу позвонила и сказала, что хочет пожить дома, отдельно мужа. Так и подмывало сказать, что хочет развестись, но не телефонный разговор это. И без того отец завелся. Она потом вообще трубку не брала, чтобы не объяснять ничего, просто бродила по городу, зашла в кафе, в одно, в другое. Выпила немного.

- Отстань! - отмахнулась.

- Где шлялась?! - на него опять накатывала волной неконтролируемая ярость.

- Пошел ты ко всем чертям! Я хочу развестись с тобой! Понял?!

- Ах, я к чертям?! - выкрикнул он.

Резкий бросок, схватить ее за локоть, Марина вывернулась. С криком:

- Не трогай меня! - стряхнула его руку и отскочила в сторону за кровать.

- Ах, не трогать?! А ну стой, я сказал, - зарычал Сергей, видя, что она ищет пути сбежать.

Их обоих трясло от возбуждения, знакомое ощущение. Взрывная смесь ярости, бешенства и разгорающегося желания. Вот-вот - и все перельется через край.

Она метнулась к выходу, он был начеку. Поймал, схватил за волосы, шипя:

- Куда? - притягивая к себе, - далеко собралась? Развестись, значит хочешь? ДА?! Отвечай?!

А взгляд его уже не отрывался от дрожащих губ, дыхание срывалось. Мысли срывались в пропасть. Срывались. Да еще она простонала и закрыла глаза.

Их снова накрыло безумием.

Сумбурно, дико, кусаясь и причиняя друг другу боль... Безумно, как звери. Дико и сладко.

А в комнате надсаживался телефон Сергея. Далеко не сразу он смог ответить, да и когда ответил, отвлекшись на пару секунд, отключил его к чертовой матери.

Потому что она ждала.

Через пару часов, когда все закончилось, они опять не знали, что думать и как себя вести.

- Я все равно с тобой разведусь, - обессилено пробормотала Марина, не открывая глаз.

- Давай, спи уже, - буркнул Сергей, засыпая, не имея ни сил, ни желания спорить.

Он и так уже отказывался понимать себя и собственные реакции, не то, что вникать в чье-то еще настроение. А ей было мало этих диких приступов страсти, ей хотелось слов, чувств. Хотелось правды.

***

На следующий день Лене нужно было с утра в школу. Там предстояли дела до обеда, а потом... Потом обед с Белецким.

Она думала о нем весь вечер. Об этом человеке с такой необычной внешностью и странной, холодной манерой держаться. Елена находила Константина Белецкого интересным, выдержанным и, что удивительно, совершенно лишенным снобизма. Сначала, когда только увидела его у Лешковых, с этой его отрешенно-презрительной миной, да с пугающим холодным взглядом, еще подумала, что за неприятный тип.

Лена считала, что он выказывал свое пренебрежение, оттого что она на том приеме была чем-то вроде прислуги. Так сказать, срабатывал социально-имущественный ценз. Мол, у богатых свои причуды, а она вообще никто. Но нет, Белецкий вел себя так со всеми. Видимо, просто не умел или не хотел скрывать, если ему неинтересно общение с кем-то.

А в голове вертелись мысли:

- У него шрамы на лице. Моментами он просто страшен, и у него проскакивают изредка какие-то странные... уголовные, что ли, манеры. Но совершенно определенно этот мужчина очень умен. Иначе не смог бы добиться всего, что имеет. И благороден. Но жесток.

Что имеет... Его огромное богатство очень смущало Лену. Оно незримо стояло между ними. Хоть Белецкий и вел себя с ней на равных, но вот это вечное ожидание, когда проявятся его барские замашки, держало в напряжении.

Был в ее жизни уже один такой, богатый и знаменитый Сергей Лешков. Потоптался по душе, изгадил все, что мог. Вспоминая о нем, Лена не могла отказаться от своей прошлой любви, потому что она была настоящая, та любовь. Конечно, она бы солгала себе, если бы сказала, что теперь совершенно ничего к нему не чувствует. НО. В одну реку не войти дважды. Умерло. Ушло.

Однако Лешков младший помог ей кое в чем. Дал горький опыт. И теперь она с людьми его круга держалась очень осторожно. Нельзя забывать, что неравенство существует.

***

Рано утром следующего дня приехал Федечка, пригнал Лене машину. Она ожидала, что сводный брат быстренько заберет свою машину и уберется, но того просто распирало, так хотелось поговорить. Он аж светился от гордости за себя, умного и любимого, и за нее, "спортсменку, комсомолку и, наконец, просто красавицу".

- Ленок, ты там просто фурор произвела! - вещал он округлив глаза, - Мужики с ума посходили, все про тебя выспрашивали.

Лена поморщилась:

- Федя, сколько раз тебе говорить, не называй меня так.

- Ну прости, - он не унимался, все продолжая. - Такой успех... нет, я ожидал, конечно. Но чтобы так...

- Перестань чушь молоть. Какой такой успех? И вообще, тебе не пора уже ехать?

- Лена?! Ты что, не понимаешь? Это же... Итальянец клюнул, Старый Лешков, молодой, Белецкий, - он мечтательно закатил глаза. - Даже не знаю, кого бы из них я на твоем месте выбрал...

- По-моему, ты умом тронулся, - ей все эти разговоры категорически не нравились.

- Не понимаешь ты ничего, Ленка, это же шанс. Да какой шанс! И заботу мою о тебе ты не ценишь, а я стараюсь для тебя, между прочим. Тебя если не тормошить, так ты в своей школе закиснешь нафиг.

- Вот и заботился бы о своей сестре, - проворчала Лена.

- Об Инке, что ли? А ты что, не сестра мне? - сделал невинные глаза Федор.

Лена смерила его взглядом, решив не вспоминать его выходки. С некоторых пор он и правда, не позволял себе ничего лишнего, но осадок-то навсегда остался.

А Федор продолжал:

- Я понимаю, что ты у нас гордая снежная королева, но там такие бабки, Лена...

- Федя!!! Еще одно слово, и ты... - терпению пришел конец.

- Все, молчу, - он поплелся к двери, потом обернулся и, хитро прищурившись, быстро заговорил, - Но ты все-таки подумай. Я бы на твоем месте, пожалуй, не стал делать ставку на итальянца, а вот старый Лешков...

Теперь терпению точно пришел конец, Федя еле успел увернуться и выскочить наружу, дверь за ним захлопнулась. Но и оттуда он прокричал:

- Ты подумай, Лена! - и поскакал вниз по лестнице, опасаясь получить вдогонку.

В первый момент ей хотелось догнать его и настучать по башке, а потом стало смешно. Странный он тип, хитрован доморощенный, авантюрист мелкотравчатый. Одно слово, братец Федечка.

***

По дороге в школу Лена обдумывала странные повороты своей судьбы, как правило, связанные с Федькой. Просто переключатель какой-то.