Екатерина Кариди - Поздние розы

Честь? Однозначно.

Ах... Как же все взаимосвязано и неоднозначно...

Одно ясно, нельзя его судить обычными законами. И по сравнению с обычными людьми, да даже с такими хищниками как Вячеслав Лешков, он просто другой.

Обычные люди, это такие как она? Ей казалось, будто они с ним с разных планет. Но все же есть точки соприкосновения. Иначе не сидел бы этот человек сейчас напротив, и не ждал, какой вердикт она ему вынесет. А обычная ли она сама? Теперь Лена и не ответила бы на этот вопрос.

Что касается Вячеслава Лешкова или ему подобных, то в ее понимании они ассоциировались с падальщиками, которые не брезгуют ничем. Белецкий же падальщиком не был. Этот человек, если уж переходить на примеры из мира животных, был зверем, которому нужна "живая кровь". Это страшно, но такова его жизнь.

Но вот еще один вопрос, пожалуй, самый главный.

Подлость?

- Скажите... Константин Олегович... - раздался ее тихий голос, резанув мужчину по нервам, - а ваш бизнес...

Ответил без колебаний, безо всякого чувства вины или сомнений:

- За первый миллион не отчитается никто, Елена Сергеевна. Первые деньги всегда преступные. Но за остальные свои дела я в любой момент могу дать полный отчет.

Она кивнула, словно галочку поставила. Потом странно повела шеей, спрашивая:

- Вы сказали, только один человек знает, кроме меня... Кто этот человек для вас?

- Этот человек мне очень дорог, - он смотрел ей в глаза. - Это мама моего друга Саньки, на данный момент единственная, кого я считаю семьей.

- Вот как... Спасибо за доверие.

Доверие...

Подлость? Нет.

Это было важно. Но было и еще кое-что.

- Константин Олегович, вам приходилось убивать после... ну, после...

Тут он сник, обреченно кивнул. А потом вскинул голову, и как-то даже с вызовом взглянул ей в глаза. Но в этом взгляде Лена уловила и неуверенность, и страх, и отчаянную решимость. Даже какую-то правоту и надежду затаенную.

- Я убил свою жену.

Лена прикрыла рот ладонью, откинулась на спинку стула, он смотрел на нее не мигая, с жаждой, словно просил о чем-то. Он ждал обвинений, криков ужаса, а она ждала объяснений. Чтобы понять. Мужчина не выдержал первым.

- Точнее, помог ей умереть.

Он болезненно поморщился, воспоминания явно были неприятны.

- Я женился по любви, Елена Сергеевна. Точнее, это я ее любил... Тогда... Первый головокружительный успех, первые большие деньги. Я был моложе и глупее...

- Простите, сколько вам лет, - прервала его Елена.

- Тридцать шесть. А когда я женился, мне было двадцать девять.

Белецкий снова замолчал, уйдя в себя, потом продолжил, словно через силу.

- Она была тоже из этих, богатых, разбалованных. Но красивая... А я был влюблен без памяти. Как дурак. Думал, нашел свое счастье. Нашел...

- Что случилось? - спросила она, видя, что ему трудно рассказывать.

Мужчина встряхнулся, пересиливая себя :

- Случилось? Начало случаться почти сразу после свадьбы. Выяснил, что ей только мои деньги нравились, а я резко стал для нее тупым уголовником. Презирала. Потом стала изменять.

Глядя на этого сильного, страшного, но по-своему убийственно притягательного мужчину-хищника, Лена подумала, что та, другая была идиоткой. Смотреть на кого-то другого, предпочесть кого-то ему?

Он жестко усмехнулся, сверкнув глазами:

- Когда я ее запер, сбежала с любовником. Как вы понимаете, уйти я им не дал.

Это была самая тяжелая часть, ее он буквально выдавливал из себя.

- Машина врезалась в дерево. Ночью, да на лесной дороге... Он умер на месте. А жена... была еще жива. Но у нее было распорото горло и перебит позвоночник. Я добил ее.

Лена все молчала, осмысливая, а он глухо проговорил:

- Я ревнив, Елена Сергеевна. Настоящее чудовище.

- Я поняла, - проговорила Лена Маслова, спустя некоторое время.

Он все ждал, а женщина молчала. Наконец не выдержал этой пытки молчаливым ожиданием, спросил:

- Что вы мне скажете?

Прищурилась, глядя в окно, потом сказала тихо:

- Бог вам судья, Константин Олегович, а я...

- Вы! - выкрикнул он в сердцах. - Вы! Мне важно, что скажете вы!

- Почему я? - этим вопросом она словно защищалась.

- Потому что я люблю вас! - вырвалось у него.

Лена застыла от изумления, потом отмерла, смутилась, покраснела. Она подозревала, что нравится ему, но вот так вдруг...

- Но... мы знакомы всего несколько дней.

- Достаточно было одного взгляда, Елена Сергеевна, - грустно и обреченно проговорил мужчина.

Потом спросил, понимая, что того ответа, который он так ждет, может и не дождаться:

- Скажите мне, может такое чудовище как я надеяться?

Ждал с трепетом, понимая, если сейчас будет отказ - это все. А ей трудно было дать ответ. После его откровений, да вот так сразу. Повисло напряженное молчание, хоть ножом режь.

А что она чувствовала к нему? Ох... если бы она знала... Трудно было понять сразу, что творится в душе. Женщина прикусила губу и выдала серьезным тоном, как бы предупреждая:

- Учтите, я тоже не прощаю измен.

В первую секунду он был обескуражен.

Что это было?

Это было "да"??!

Как он оказался на коленях у ее ног, обхватив, зарываясь лицом в ее живот, сам не понял. И она не поняла. Мужчина вздрагивал, шепча что-то невнятное, и все повторял:

- Лена... Лена...

Руки женщины поднялись сами, сначала неуверенно застыли, а потом опустились на его голову, погладили по волосам. А он вдруг вскинулся, поднял ее и обнял, прижимая к себе. Потом так же резко отстранился, прошептал горячо:

- Я приду завтра, - и ушел так быстро, словно за ним гнались.

Только потом потрясенная Лена поняла, что это он давал ей время, чтобы передумать или привыкнуть. Потому что, сказавши однажды "да", она станет его навеки.

***

Ноги сами вынесли его на лестничную клетку, за закрытую дверь. Пока стоял там, стараясь отдышаться, успокоить огонь, бушующий в крови, прийти в себя, сам не знал, что чувствует. Просто это ощущение... когда ждал, боялся, желал – и вдруг получил... Трудно поверить сразу.

Снизу беззвучно подошел Михаил. Он не уходил, оставался там на всякий случай. Потому что видел, шеф, когда сюда ехал, был белее мела, и еще более непроницаем, чем обычно. По опыту знал эти признаки сильного волнения.

А чего волноваться мужчине, если он идет к женщине?

Известно, чего. Быть или не быть.

Честно говоря, он за своего шефа болел и от всей души желал ему удачи. Как, впрочем, и остальные его люди. Те, что ждали на улице и дома. Состояние Белецкого не осталось для них незамеченным.

Увидев своего шефа застывшим у дверей дома любимой женщины, бледного, хмельного от сумасшедшей надежды, телохранитель догадался обо всем без слов. Мужчины обменялись взглядами, Белецкий положил руку ему на плечо, сжал, а тот просто кивнул, улыбнулся одними глазами, понимая, что ему доверено главное сокровище.

***

Когда налаживаются дела у одних, другие строят планы, как эти дела разрушить.

Врагов у господина Белецкого было достаточно, в свое время он много кому на хвост наступил, и желающих влезть в его бизнес тоже хватало. Он об этом всегда знал, и всегда относился к подобным вещам с большой долей пренебрежения. Потому что ничего не боялся, и терять ему было нечего. До последнего времени.

Да и у Елены Масловой тайных врагов в последнее время значительно прибавилось. Только она в отличие от Константина Белецкого даже не подозревала об их существовании, однако это не мешало им начать действовать.

В тот день на выставке картин Станислава Н... кроме разнообразных высоких гостей, присутствовало также и семейство Кисельниковых. Федор, вняв совету своей сводной сестры, решил вывести в свет родную сестру Инну. Разумеется, матушка Мария Ивановна не осталась в стороне. По многим причинам. Во-первых, ей тоже хотелось посмотреть хоть издали на чужое богатство, а во-вторых, она еще совсем не старая женщина, и кто знает...

После того, что Федор рассказал матери и сестре о том загородном приеме, у них чуть разум помутился. Вся эта райская жизнь, которую он так красочно описал, просто не могла, не должна была пройти мимо. Тем более, по словам Феди, Лена там пользовалась огромным успехом у мужчин, чье состояние исчисляется цифрами с таким количеством нулей, что калькулятор зашкаливает. Отсюда был сделан немедленный вывод - Инна ничем не хуже, и успех ей автоматически обеспечен, потому что моложе и красивее.

Федор получил задание от матери держать руку на пульсе, чтобы использовать все возможности влиться в вожделенную элиту. Он и сам-то желал того же, а уж получив четкие указания, тем более. Однако, несмотря на весь свой циничный прагматизм и склонность к авантюрам, он все таки имел в сердце что-то от того романтика, которым ему никогда не суждено было стать. И этот романтик был тайно, глупо и безответно влюблен в сводную сестру Ленку Маслову.

Так вот, он понимал, что сравнивать его сеструху Инку с Леной, все равно что сравнивать змею и птицу, настолько они разные. Но он также знал, что на любой товар есть свой покупатель, а Инна и впрямь была красива. А значит, вполне может понравиться кому-то из этих хозяев жизни, а там уж он проследит, чтобы все пошло как надо.

Ближайшей светской тусовкой как раз таки и была персональная выставка Станислава Н... Туда он и привел все свое семейство. Правда, с Леной Масловой они не пересеклись, потому что немного опоздали. По весьма прозаической причине - у Феди машина барахлила. К тому времени, когда они влились в ряды фланирующей публики, Лена уже успела уйти.

Пока семейство Кисельниковых осматривалось, оценивая количество "принцев и принцесс", собранных на одной выставке, а также их великосветские портреты, они и сами привлекли внимание некоторых высоких особ. Вячеслав Сергеевич Лешков сразу узнал того суетливого человечка, от которого получил некую информацию об одной молодой особе.

Надо сказать, что Федора заметили и другие заинтересованные лица. Например, его супруга, Ирина Васильевна, и сын, Сергей Лешков. А также блистательный итальянский господин Энцо Маури. Если бы Федор Кисельников в тот момент знал, что занимает умы стольких богатых и знаменитых людей... Был бы в восторге. Правда, в куда большем восторге он был бы сейчас, гордо вышагивая тут под руку с Леной. Но увы, как говорится, имеем, что имеем.

Федя с жадным любопытством разглядывал гостей, мурлыкая про себя слова песни, отражавшей почти в полной мере его душевное состояние:

...Ах, вернисаж, ах, вернисаж

Какой портрет, какой пейзаж

Вот зимний вечер, летний зной

А вот Венеция весной

Ах, вернисаж, ах, вернисаж

Какой портрет, какой пейзаж

Вот кто-то в профиль и анфас

А я смотрю, смотрю на вас...

- и тут уловил, что ему сделали жест, следовать в боковой коридор. И кто сделал!? Сам Вячеслав Лешков!

После памятного разговора с Леной Масловой, господин Лешков старший вернулся к жене в таком приподнятом настроении, что это не осталось незамеченным. Если уж говорить правду до конца, то она проследила за мужем, и видела всю сцену издали. Содержание разговора было Ирине Васильевне неизвестно, но по виду мужа она догадалась обо всем. У ее мужа всегда были какие-то интрижки и развлечения на стороне, это шло фоном и не раздражало жену. Почти. А переводчица, на которую муж запал, по уровню тревожности просто набат какой-то вызывала.

Странно работает женская интуиция. Как определяет внутреннее чутье, что ерунда, а что опасно? Но определяет безошибочно. И сейчас чутье ей подсказывало, что муж серьезно положил глаз на ту женщину. Она всегда опасалась таких вот скромниц "бескорыстных", эти-то самые страшные хищницы и есть. И как ей бороться с такой хищницей, с молодой, красивой? Как?!

Как не впасть в уныние, если человек, которому отдана молодость, потерял всякий интерес, и живет с тобой только потому, что этого требует статус и правила приличия? Это обижает, страшно обижает, до кровавых слез. Но пусть эти слезы льют другие! В такой ситуации охваченная отчаянием женщина способна пойти на многое, особенно, если она обладает хладнокровием и цепким умом.

Поэтому Ирина Васильевна улыбалась безмятежной улыбкой, стараясь, чтобы муж не догадался раньше времени о ее коварных планах. А потом... потом хорошо смеется тот, кто смеется последним. Она спокойно проводила взглядом своего мужа, который состроил ей милую улыбку и двинулся в сторону бокового коридора.