Мария Захарова - Поздняя оттепель (СИ)

— Не лезь!

— Что ты! И не собирался! — замахал руками Роман. — Только скажи, нафига ты ее прогнал? Я так и не понял, — с картинным недоумением на лице. — Такая красотка вешается братишке на шею, а он… Нонсенс, согласись.

— По-твоему правильнее было воспользоваться ситуацией? — огрызнулся Константин.

— Почему сразу воспользоваться? Для начала можно было и ее мнением поинтересоваться. Может, Зоя не против, чтобы ей воспользовались. Ты об этом не подумал, герой-любовник? — привалившись к перилам, Роман вперил в брата насмешливый взгляд.

— Да пошел ты! — Костик отвернулся от брата с намерением вернуться в дом, но в последнее мгновенье передумал. — Если я герой-любовник, то ты кто? Сваха? Может, хватит уже изображать из себя доморощенного психоаналитика?! Самому не надоело?!

— Э-ка тебя колбасит! Переизбыток тестостерона? — Обвинительную речь старшего младший оставил без внимания. — Ты для начала сам определись, чего хочешь. Если просто поиграть в доброго папочку, нечего слюни пускать. Думаешь, никто не заметил эти твои взгляды "сейчас разорву"? Уверен, за мытьем посуды только об этом и судачат.

— Ты нарываешь, Ром!

— Пусть. Кто-то же должен открыть тебе глаза, раз сам не в состоянии, — пожав плечами.

— Иди ты! — Константин дошел до точки кипения. Руки сжались в кулаки, и Роман не мог этого не заметить.

— Как скажешь. Хочешь быть слепцом? Твой выбор. В конце концов, не мне локти кусать. — Обойдя старшего брата, Роман скрылся в доме.

Ощущение, что все вернулось на момент их переезда в дом Барковских, преследовало Константина на протяжении всего дня. Зоя старалась не контактироваться с ним, а если непосредственного общения было не избежать, отвечала односложно, уделяя внимания не более необходимого. И даже Тасе, перед ужином затеявшей игру в прятки, не удалось возвести между ними мост.

В итоге Константин не выдержал.

— Можно тебя на пару слов? — остановил Зою, собравшуюся погулять с дочерью во дворе.

Они задержались на веранде, в то время как Тася с мячиком в руках выбежала на лужайку.

— Что все это значит?

— Что… значит? — Скрестив руки на груди, она стояла перед ним, отделенная невидимой преградой, за которой пряталась.

— Это "значит"! — Константин повторил жест. — Ты шарахаешься от меня, как черт от ладана! Что случилось?

— Ничего не случилось.

— Оно и видно. — Из Константина прорывается язвительность: за девять с лишним часов накипело. — А я, наверно, аналог круглого идиота.

— Тася! — исчезнувшей за кустами дочери.

— Зой… Я не хотел тебя обидеть, — вспомнив о словах брата, попытался зайти с другой стороны.

— Ты не обидел. И был прав. Мне стыдно за свое предложение. Я жалею.

Она все же посмотрела на него, но легче от этого не стало.

— Зоя… — Он замешкался, пытаясь подобрать нужные слова, но справиться с этой задачей не успел.

— Кость, ты ничего не потерял? — с его телефоном в руках, мать появилась в дверном проеме. — Тебе звонят, — констатировала очевидное она, не предпринимая попыток передать аппарат.

— Пусть, потом перезвоню. — Откладывать разговор не хочется, тем более что он уже начался.

— Владислав. — Эля потрясла трубкой.

Костик удивлен:

— Отец?

— Ну или какой-то другой Яровой.

— Я сейчас вернусь, — Зое.

В сложившейся ситуации проигнорировать звонок отца Константин не мог. Вдруг что случилось.

Забрав у матери сотовый, мужчина вернулся в дом и уже там ответил на входящий.

— Ты не звонишь, вот и решил узнать, как дела? Как ты? Как Тася? — вогнал сына в краску Яровой.

— Все хорошо. Тася оправилась. Носится, как угорелая.

— Я рад.

— Ты как?

— Жив, здоров, — со смешком. — Ирину похоронил.

— Что? Как похоронил? — ругая себя последними словами. За столько времени не удосужился набрать, а ведь должен был!

— Инсульт. Второй. Летальный. Это было ожидаемо.

— Соболезную.

— Спасибо, — ножом по сердцу.

— Влад… Пап, прости. Я… должен был…

— Ничего, все нормально, — перебил покаянную речь Владислав. — Тут на днях Элин муж заходил. Мы как-то не очень поговорили. Ты извинись, когда увидишь. Просто… не вовремя все.

— Дмитрий? — Константин своим ушам не поверил. Еще перед отбытием Михалыча из Москвы, он обратился к тому с просьбой, оградить отца от неприятностей. Ответ получил вполне однозначный — не маленький, знал во что ввязывается, а теперь… — Что хотел?

— Так… неважно.

— У тебя точно все нормально?

— Конечно. Ладно, мне пора. Рад был тебя слышать. Матери привет передавай. Увидимся, — оборвал разговор Яровой, скорым прощанием оставив в душе сына неприятный осадок. Что-то все-таки произошло помимо похорон.

Словно вторя одолевшей его тревоге, с вопросом подоспела мать:

— Как он? Все в порядке?

— Вроде бы, — прозвучало с сомнением.

Эмиля нахмурилась.

— Как-то ты неуверенно.

— Да так… Не знаю. — Делиться с матерью печальной новостью он не стал. Зачем ей скорбеть по незнакомому человеку? — Пойду, с Зоей договорю, — засобирался.

— Кость, кстати, а у меня ведь хорошая новость имеется, — остановила сына Эля.

— Очень хорошая? — он обернулся и, наконец-то, заметил, что мать буквально светится. Ответ созрел сам собой. — Дмитрий…

— Да, возвращается, — еще шире заулыбалась Эмиля. — И, не поверишь, с кем!

Костик вопросительно изогнул бровь. На этот раз никаких предположений.

Мать рассмеялась:

— С дедом!

— С кем? Он что его связал и в багаж сдал? — вклинился в их разговор вынырнувший из кухни Роман.

— Чего не знаю, того не знаю, — все еще посмеиваясь. — Если хотите, можете встретить и узнать все их первых рук. Как раз должны успеть, — взглянув на часы. — Они в восемь вылетают.

— Ура! Глоток свободы! Идем собираться? — обрадовался Роман и, хлопнув брата по плечу, заспешил на второй этаж.

— Он ничего не сказал? — Костик задержался.

— Только, что все, как надо, — понимания нетерпение сына, ответила Эля. — Кость, — позвала, когда тот собрался уходить. — Ты не знаешь, почему Зоя плакала вчера? Вы, вроде бы, разговаривали…

— Плакала? С чего ты взяла? — мужчина нахмурился.

— Да так… Мы столкнулись на кухне. Она за водой спускалась.

— И что?

— Слезы не красят женщину, — объяснила мать.

Сын не ответил.

* * *

Как не хотелось Костику разобраться во всем немедленно, с расстановкой точек над "ё" пришлось повременить. К игре на лужайке присоединились Алена с Сонечкой, и разрушить эту идиллию у мужчины не поднялась рука. Да и Ромка, разговаривающий с матерью возле машины, с нетерпением поглядывал на него.

— Ну все, мальчики. Поторапливайтесь. Лариса уже дала отбой Василию, так что опаздывать вам нельзя.

— Нормально, мам. Даже при всех пробках за четыре часа должны доехать, — успокоил Элю Константин.

— Я за рулем! — воспользовавшись занятостью старшего брата, Ромка выхватил ключи.

— Дай сюда!

— Не обсуждается! Сегодня моя очередь, — запротестовал младший, спеша устроиться на водительском сидении.

— Вы куда? — заметив их сборы, к машине подошли женщины.

— В аэропорт, — открыв дверь, ответил жене Роман.

— Дмитрий возвращается, — Эля.

— Здорово! — Алена просияла. — Скоро ты будешь свободна! — пообещала Зое. Кто-кто, а дочь в способностях отца не сомневалась ни на секунду.

Костик также посмотрел на Зою. Женщина улыбалась, но в ней чувствовалось напряжение.

— Не волнуйся. Все будет хорошо, — попытался поддержать Константин, прекрасно понимая, что это пустое. Единственный человек, который по-настоящему сможет успокоить беглянку — Дмитрий. Если, дай Бог, все сложилось.

* * *

С радостным воплем "дед", Роман сграбастал старика в объятья прямо на выходе из терминала. И заслужил смешливую отповедь:

— Поставь немедленно, двухметровое недоразумение! Сломаешь!

Ромка послушался и даже на "недоразумение" не поворчал. Видать, соскучился.

— Здравствуй, дед, — дождавшись своей очереди, Костик также приобнял старика.

— Здравствуй-здравствуй, — Алексей Игоревич нахмурился. — У меня к тебе разговор будет, — пообещал старшему внуку и пальцем погрозил.

— Всегда готов! — отсалютовал Костька. — Только сперва до дома доберемся. Устал?

— В гроб вы меня вгоните, точно говорю, — посетовал пожилой Власов. — Особенно этот ваш — цербер, — покосился на Дмитрия.

Михалыч усмехнулся.

— Вы всех нас переживете, Алексей Игоревич. Не прибедняйтесь!

— Переживешь вас, как же, — насупился старик, но Константин успел заметить быстро погашенную ухмылку. Цедров деду нравился.

До дома Барковских добирались в молчании. Алексей Игоревич прикорнул на заднем сидении. Дмитрий же отказался что-либо обсуждать. "Вместе со всеми узнаете", — отрезал он еще в аэропорту, и переубедить упрямца не удалось.

Как и следовало ожидать, их возвращения ждали всей дружной компанией, исключая детей. Эля тут же бросилась к мужу на шею, Лариса взялась за старика.

— Хотите чаю? У нас рыбный пирог есть, сегодня пекла. Или может отдохнуть? Проводить вас в комнату? Эля все приготовила.

Дед долго не думал:

— Можно и чаю. Вас, молодежь, без присмотра нельзя. Все глупостей норовите натворить, — поделился соображениями он, и Лариса хихикнула.

— Давненько меня молодежью не называли. А ведь… приятно же.

Когда все собрались на кухне и семь пар глаз в ожидании воззрились на Дмитрия, Михалыч полез в портфель.

— Вот, — файл с документами полетел к Зое через стол. — Паспорт можешь порвать или сохранить — не важно. Действителен новый. Свидетельство о рождении. Через два месяца у вас суд. Прости, раньше не получилось. Копия письменного согласия мужа на проживание ребенка с тобой здесь. Ты подала на алименты, но от раздела имущества отказалась в его пользу. В общем, сама почитаешь. До положенного срока в город соваться не советую. Пусть устаканится. А в остальном… проблем возникнуть не должно. Вас в любом случае разведут, так что можешь жить спокойно.

— Доброе утро, а где все? — Этот вопрос Константин адресовал Ларисе — единственному человеку, которого смог найти в непривычно тихом доме.

Она шинковала овощи и сбрасывала их в стоящую на плите кастрюлю, в которой уже что-то бурлило и фыркало, издавая до неприличия манящий аромат.

— Кому утро, а кому и день в разгаре, — удостоив мужчину смеющегося взгляда, Лариса вернулась к готовке.

Костик машинально перевел взгляд на электронное табло духового шкафа — пятнадцать минут двенадцатого. Впрочем, он и так это знал.

— Подумаешь… Еще даже не полдень, — протянул обижено, стащив с тарелки сырный ломтик. — Так… где все-то?

— Все?.. — Лариса отложила нож. — Димыч с Васяткой, еще семи не было, в город укатили. Девочки с Ромашкой и дедом на озере, уток кормят. Эля в кабинете, работает. Будь лаской, отнеси матери поднос, пока он еще цел, а я тебе другой соберу.

Костик отдернул руку от кусочка бекона, на который положил глаз.

— А омлет будет?

— Будет, если надо. А теперь иди. Она, как обычно, не завтракала.

Константин щелкнул пятками, приложил руку к воображаемому козырьку и схватился за поднос.

— За твой омлет, хоть на край света!

— Тогда еще проследи, чтобы съела все, — напутствовала горе-вояку Лариса.

В кабинете полумрак: задернуты шторы, не горит свет. Мать перед включенным ноутбуком за столом, словно призрак.

— Господи, ты чего, как крот в норе? — Костик нащупал выключатель.

— Да так…

— А я в качестве засланца с подкреплением, — протопал к столу.

— Догадалась. Может, сам съешь, спасешь мать?

— Не-е-е… мне омлет с ветчиной обещан, — отказался Костик. — Справляйся сама.

— Продажный ты, Костька. Променять мать на жареные яйца!

— На жареные яйца от Ларисы! — с усмешкой уточнил обвиняемый и подтолкнул к матери поднос. — Что? Я обещал проследить, — на недовольную мину. — Над чем работаешь?