Подвинув тумбу к столу, он положил на нее медицинский чемодан, в котором лекарств было на все случаи жизни. О том, что там имеется шовный материал, я даже не подозревала. Благо, аптечка пока ни разу не понадобилась.

— Тебя обезболить? — я вскинула на Чеха взгляд, хотела убедиться, что он шутит. А нет, Самир предельно серьезен.

— Не стоит тратить на меня ампулу, — я поднялась и потопала в сторону своей комнаты. — Заживет и без швов, — я была не в самом хорошем расположении духа, хотела спать, устала.

— Зачем постоянно нужно воевать? — сильные руки схватили меня сзади и подняли вверх. Полотенце размоталось и упало на пол. Вновь полилась кровь. Преодолев расстояние в два мужских шага, Чех усадил меня на стол. — Лея, у меня немного опыта общения с детьми, — я чуть не задохнулась от возмущения. — Точнее у меня его совсем нет.

— Я не ребенок! — он не стал спорить, подошел к раковине закатал рукава и тщательно вымыл руку.

— Знаю, но у меня порой складывается именно такое впечатление. У тебя есть аллергия на какие-нибудь препараты? — спросил он надевая резиновые стерильные перчатки.

— Нет, — Чех сел на стол и пододвинул к себе тумбочку. На ногу мне вылили полфлакона перекиси. Стиснула зубы, чтобы не застонать. Когда обрабатываешь мелкий порез, вообще не щиплет, но это была глубокая рана. Весь пол в красной пене.

Самир действовал профессионально, будто имел медицинское образование, но стоило посмотреть на его суровое сосредоточенное лицо и мое мнение менялось. Чех не врач, он воин. Но все равно приятно было за ним наблюдать.

Укол я стойко вытерпела. Как накладывались швы я не смотрела, но боли не чувствовала. Все это время в голове вертелись вопросы: «Откуда подобные навыки? У тебя есть медицинское образование?..» Задать их я так и не решилась. Об этом человеке я мало что знала, если не рассказов дяди Ахмада, а сколько за ними стоит правды, я не знаю.

В тех местах, где осталась чувствительность я остро ощущала его бережные прикосновения. По коже бежали мурашки. Я будто выпила бокал вина и расслабилась. Чех бинтовал мне ногу. Блин, как же приятно! Может у меня ступни эрогенная зона?

Закончив процедуру, Самир снял перчатки и бросил на пол.

— Давай, отнесу тебя в постель, — подошел вплотную, чтобы поднять меня на руки. Прозвучало двусмысленно. Или это мое испорченное воображение рисует развратные картины.

Спальня. Постель. Мы вдвоем…

— Я сама могу дойти, — прежде чем я успела спрыгнуть со стола, меня подхватили на руки.

— На сегодня травм достаточно. Ты ступню не чувствуешь, куда собралась? — лежу в его объятиях не шевелюсь. Приятный мужской аромат с нотками хвои и кофе щекочет обоняние. Чех опускает меня на постель, зависает надо мной. Мое сердце сейчас выскочит из груди. Его лицо в каких-то сантиметрах тот моего, а еще я очень хорошо ощущаю его руки на своем теле, которые он не спешит убрать.

— Я… я придумала желания! — стараюсь говорить громко и четко, чтобы развеять возникшее напряжение.

— Желания? — серьезно смотрит в мои глаза.

— Да, их два!

— Два? Мы так не договаривались, — кривит он губы в ухмылке.

— Они небольшие, — тараторю я, потому что наваждение не рассеивается.

— Озвучь…

******** ********

Чех

Лея запаниковала, когда я завис над ее лицом. Догадалась, что я хочу ее поцеловать.

— Я… я придумала желания! — заикаясь, громко произнесла Лея. Я старался держать лицо и не улыбнуться. Она молодец, не ойкнула, пока я накладывал швы. Думал, придется отвлекать, чтобы не истерила, а она чуть не уснула.

— Желания? — переспросил, потому что слово она произнесла во множественном числе.

— Да, их два! — выдала Лея уверенно. Хорошо, что не три, а то бы почувствовал себя джинном.

— Два? Мы так не договаривались, — решил поторговаться, на самом деле мне было интересно услышать, что она придумала.

— Они небольшие, — даже не сомневался, что она не сдастся и примется отстаивать свои интересы.

— Озвучь, но я не обещаю, что ты получишь желаемое, — зная немного Лею, я уже готовлюсь к тому, что придется отказать. Я отошел от кровати и встал у окна. Оттуда кстати поддувало, нужно будет законопатить щели, чтобы она не заболела.

— Тогда вообще не вижу смысла в нашем уговоре, — обиженно произнесла девушка.

— Я жду, Лея. А то джинн уснет в твоей спальне.

— Так и знала, что ты злой дух, — не смогла она не поддеть.

— Первой желание, — откинула она пряди назад и немного поднялась по кроватной спинке, чтобы удобнее было сидеть. — Я хочу продолжить обучение. Пусть заочно, зато не потеряю год, — за всеми навалившимися делами, я об этом даже не подумал…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Согласен. Придумаем что-нибудь, этот год ты не потеряешь, — даже засчитывать это желание не стоило, ведь это мое упущение. Сначала послушаю, что Лея еще придумала, потом решу, стоит ли быть великодушным. — А второе желание?

— Я хочу узнать, как погиб мой отец, — негромко произнесла Лея, глядя мне прямо в глаза. Это была болезненная тема. Я смотрел на девочку, которая осталась без родителя по моей вине. Не хотел об этом говорить и тем более рассказывать подробности, но она имела право знать.

Где-то завыл волк. Так же я выл, когда он погиб. Не в голос, внутри себя и так много лет. Это чувство притупляется за повседневными делами, но оставаясь наедине с собой, ты все так же остро ощущаешь невосполнимую утрату и чувство бесконечной вины.

— Хорошо, — негромко ответил Леи. Она еще немного поднялась, расселась поудобнее, приготовилась слушать. — Завтра, Лея. Время позднее пора спать, — я не готов был к разговору. Врать или преуменьшать заслуги друга, я не желал, а правду нелегко выдержать даже взрослому человеку. Не стоит делать ночь бессонной. — Сладких снов, — вышел из комнаты и прикрыл дверь.

Убрал все в кухне, нашел осколок, которым Лея порезалась. Как она могла его не заметить? Выключив генератор, отправился спать.

В начале четвертого утра меня разбудил звонок мобильного, был уверен, что звонит командование или лично президент…

— Ты на часы смотрел? — прорычал в трубку.

— Смотрел. Ты что трубку не берешь? — я видел пропущенные от Валида перезванивать не стал, чтобы не разбудить, если уснул.

— Ночью ты звонил, когда с бабы своей слез!

— Несколько дней назад из Красноярской тюрьмы сбежали зеки, в тайгу подались. Им конечно не повезет, если наткнутся на тебя, но Лею одну не оставляй, пока мы не вернемся, — на севере это частое явление, не впервые заключенные совершают побег, но уйти мало кому удавалось. Раньше я бы на эту информацию и внимания не обратил, но сейчас меня что-то настораживало, нужно почитать дела сбежавших. Совпадение? Возможно…

— Я тебя понял, Валид. Спасибо, — информация и правда оказалась важной.

— Как у вас? Не поубивали друг друга?

— Нормально все. Кстати, Лея ногу порезала, я ей три шва наложил, нужно будет обрабатывать…

— Самир, мы за ней две недели приглядывали и с нее ни один волос не упал…

— Можешь продолжать спать, — оборвал его обвинения и сбросил вызов. Спустился вниз, чтобы заварить кофе, все равно не усну. Свет в доме не стал включать, чтобы не разбудить Лею. Заглянул к ней в комнату, Лея спала.

Шум с улицы привлек мое внимание. Все органы чувств обострились. Бесшумно вернулся в кухню, взял небольшой нож. Оружия в доме много, но я не хотел пугать Лею…

Глава 24

Лея

«В лесу раздавался топор дровосека…» — пришло на ум, когда я проснулась. — «Вот это я поспала» — взглянула на солнце, которое смело заглядывало в мое окно.

— Ой, — воскликнула от боли, когда поднялась с постели. Забыла, что мне наложили швы. Придется ходить на пятке, наступать на ступню пока больно.

В кухне витал аромат кофе, но посуда лежала чистая. Никаких следов вчерашней операции не осталось. Умывшись, я заварила чай, с кружкой горячего напитка прихрамывая, направилась на улицу. День будет солнечным, несмотря на прохладное утро.

Ноги сами несли меня на стук топора. Вот спрашивается, зачем я туда иду? Даже не иду, а кандыляю. Весь чай расплескала.

— А ты откуда здесь взялся? — удивленно уставилась я на лежавшее недалеко от хижины животное. Судя по повязке, не мне одной ночью бинтовали ногу. — С тобой-то, что случилось? — Лось даже голову не поднял. — Ладно, пойду спрошу у Айболита.

Наш доктор яростно рубил дерево. Причем это был не первый срубленный им ствол. Голая тренированная спина покрылась каплями пота. Загляденье. Качки в тренажерном зале рядом не стояли.

Чех выпрямился, утер с лица пот. Я облизнула пересохшие губы. Это преступление иметь такую фигуру. Не первый раз вижу, но эффект меньше не становится. Нужно сообщить о своем присутствии, а то подумает, что я за ним подглядывают.

— Лея, как нога? — спросил Чех. Откуда узнал, что я здесь? Он даже не обернулся.

— Не болит. А лось откуда взялся?

— Ночью забрел к нам. Его хищники подрали, — по рельефной линии груди стекали капли и я забыла о чем мы говорили. Следила за дорожками пота, которые исчезли за поясом черных брюк.

— Он выживет? — наконец-то до меня дошел смысл слов.

— Должен. Иди домой, тут опасно, — он бросил взгляд на дерево, которое только что рубил.

— Я тебе чай принесла, — должна же я была как-то оправдать свой приход.

— Лея, я не пью чай, — вот и хорошо, а то бы увидел, что чая там почти нет.

— Осторожно! — в этот момент дерево затрещало, наверное, не выдержало собственного веса. — Чех молниеносно подлетел ко мне, отбросил в сторону и накрыл собственным телом.

Ствол осины упал в другую сторону, останься я стоять на месте, меня бы не зацепило. Я даже испугаться не у пала, все так быстро произошло. Вместо страха я испытывала совсем другого рода чувства. Лежала придавленная мужским телом и мечтала, чтобы он меня поцеловал. Нас присыпало пылью, ветками, иголками, я протянула руку и убрала мусор с его волос. Чех смотрел мне в глаза. Строго, серьезно, но я видела, что в глубине его глаз бушует пламя. Его тело напряглось, я это явно ощутила, по коже растекалось тепло. Я прекращаю дышать, наверное, чтобы не спугнуть момент, ведь я вижу, какую борьбу ведет с собой Чех.

Самир продолжает смотреть в мои глаза и ничего не делает, а ведь была уверена, что он меня поцелует. Прикрываю глаза, с тихим стоном вбираю в себя воздух и его запах.

— Лея… — простонал Чех и тут же жесткие властные губы накрыли мой рот. В душе ликую, что заставила его сорваться. Между нами расползаются невидимые прочные электрические нити. Они опутывают нас, аккумулируют нашу силу притяжения, такое ощущение, что если мы прекратим целоваться, точно рванет и все загорится.

Моя кофта задирается вверх, я не надела бюстгальтер и сейчас шершавые ладони без помех добрались до груди. С моих губ срывается стон. Неосознанный громкий. Я ощущаю, как внизу живота закручивается спираль желания.

Я лежу в лесу на холодной земле и тону в водовороте своих чувств и эмоций. Возможно, завтра я об этом пожалею, но сейчас не хочу, чтобы он останавливался. Каким-то чутьем я сто процентов знаю, что Чех мой мужчина. Точнее, он должен стать моим первым мужчиной. Мое тело с первого нашего поцелуя перестало принадлежать только мне, оно будто чувствует свою половинку и начинает оживать, когда Самир рядом.

Мои живот дрожит, пальцы на ногах поджимаются, когда горячий рот опускается сначала на мою шею, потом перемещается на грудь. Взрыв удовольствия. Терпкого, безумного, крышесносного. Выгибаюсь над землей, и подставляю под его жадный рот свое тело.

— Нам надо остановиться… — сквозь густую пелену пробираются в сознание его слова.

******* *******

Чех

Страх за нее все еще выжигает нервные клетки. Ругаю себя, что не выгнал Лею сразу, как только услышал ее шаги. Сбежал в лес с топором, выпустить пар…

Выпустил?..

Она лежит подо мной, сжимаю в руках землю, чтобы не тянуть их к ней. Моргни Лея, отвернись, я бы сумел взять над телом контроль, но она бросает меня в ад — закрывает глаза, чуть приоткрывает рот, выгибается, тихий стон срывается с пухлых губ. Для моего терпения это настоящий ядерный взрыв.

— Лея, — срывается с губ, хватаю ее грязными руками и жадно целую. Она сплошное искушение. Чувственная, страстная и невероятно нежная… и невинная. Последний пункт должен меня остудить, но получается, что еще больше заводит. Одна мысль, что ее кроме меня никто не трогал, заставляет вскипать в венах кровь.