Я старался держать себя в руках, но не получалось. Привычный контроль утерян. Петр и генерал первыми попали под раздачу! Какой нахрен расслабиться в баньке, пока Зураба не взяли?!

Никаких следов сопротивления в доме не было обнаружено. Лея бы не сдалась, если только… Даже думать не хотел, что он ей вред причинил.

Рустам позвонил сам. По сигналу телефона мы могли обнаружить их место нахождения с точностью до двух метров, но он сам назвал адрес. Не было времени выяснять детали. Все виновные понесут наказание!

Зураб дал повод его убить. Он протянул руки к Лее, а я предупреждал. Нельзя трогать мое. Никто не мог меня остановить. Больше Зураб не тронет никого, кто мне дорог. Больше не будет невинных жертв этого морального урода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я спустился с вертушки. Видел сверху, что Лея прячется за стеной. Она находилась в относительной безопасности, но мне необходимо лично убедиться, что она не пострадала. Нужно ее увидеть… обнять. В сторону Рустам и его жены не смотрел. Устрою прямо здесь самосуд. И ведь никто не остановит. Меня изнутри разрывает от бешенства.

«Первым делом Лея» — напоминаю себе. Нужно убедиться, что она не ранена. Спешу к ней.

Она сидела на холодной влажной земле и вытирала слезы. Очень сильная маленькая женщина не любила быть слабой. Сердце сжалось, я присел возле нее на корточки…

Что за!.. на меня со всего маху налетела Оля. Ее руки оставались связанными. Рот заклеен скотчем, но она что-то громко мычала и пыталась прижаться ко мне.

Убрал от себя ее тело и тихим, но угрожающим голосом произнес:

— Я дал тебе шанс. Ты им не воспользовалась. Предательства не прощу, — Оля замотала головой, смотрит, как преданная собака на хозяина. Лицемерка. — С твоего номера телефона вчера был звонок Зурабу. Я все выясню, виновные понесут наказания. Уведи, — кивнул бойцу.

Потянулся к Лее, она отпрянула. А мне все равно. Хочу обнять. Мне это нужно, чтобы успокоить внутри демона, который продолжает рвать сердце. Прижимаю к себе. Сопротивляется. Не дает к себе приблизиться. А я вдыхаю запах ее волос, целую лицо.

— Не смей! — маленькими кулаками отпихивает. А я осматриваю тело, хочу убедиться, что на ней нет ни одной царапины…

— Моя девочка… — срывается с губ фраза, которая все это время крутилась в голове.

— Нет!

— Да! — я чуть не сдох, когда Петр сообщил о том, что она исчезла. Никуда от себя не отпущу! Моя и точка!

— Самир Булатович, что делать?.. — мнется боец. Я понимаю о ком речь.

— Сейчас решу, — отпускаю парня кивком. Подхватываю Лею, несмотря на сопротивление и несу к вертушке.

— Я сама дойду, — слабо произносит она, совсем озябла.

— Сама… сама ты мне объяснишь, как получилось, что без сопротивления с Рустамом ушла. Он тебя обидел? — в голосе до сих пор сталь. Не успокоился. То, что меня могло бы окончательно успокоить… невозможно. Но хотеть заняться с ней сексом мне никто запретить не сможет.

— Нет, — докопаться до правды прямо сейчас не получится. Подъезжает Платонович со своими людьми. Выходит, спокойно осматривает место бойним.

— Ну и устроили вы переполох, юная леди, — обращается к Леи. Нашел время поговорить.

— Ей отдохнуть нужно.

— Так сажай в машину, — кивает он на свой «броневик».


— На вертушке она быстрее домой попадет.

— Даже от меня защищает, — недовольно буркнул и принялся гонять подчиненных.

Сажаю Лею в салон вертолета, прежде чем уехать, хочу кое-что закончить. Иду к Рустаму и его жене. Эта женщина мне никогда не была приятна, и даже ее изможденный вид и то, что она жмется к мужу, не усмиряет моего гнева. Передергиваю затвор пистолета и целюсь в голову бывшего друга.

— Ты же знаешь, я не прощаю предательства! — гнев наполняет каждую клетку моего организма. — Ты решил пожертвовать моей женщиной, чтобы спасти свою? — Мне не понять, почему он месяц водил меня за нос. — Ты меня предал! — и мне от этого очень хреново. Так хреново, что рехнуться можно. Заношу кулак и бью, с губы идет кровь, но старый боец устоял на ногах.

— Заслужил, — тихо говорит Рустам.

— Не надо! — бросилась между нами моя сумасшедшая. На нас смотрят и бойцы и генерал. — Он попросил, я согласилась! — убрал ствол в сторону, поставил на предохранитель.

— Ты должен был мне сказать! — зло выговариваю прямо в лицо Рустаму. Я ему свою жизнь и семью доверил. Предатель! — Так поступают товарищи!

— Отпусти их! — прокричала Лея. — Прошу, отпусти! Я сама пошла!

— Посажу под замок, чтобы сердце мне не останавливала!


Глава 38

Чех

В вертолете усаживаю Лею к себе на колени. Мест нет? Их полно…

Ребята старательно отводят в сторону взгляды, но мне в первый раз похрен кто и как на меня смотрит. Я эту сумасшедшую безбашенную девчонку сегодня чуть не потерял. Мне нужно чувствовать ее тепло и запах, чтобы не слететь с катушек. Я до сих пор не успокоился. С Рустамом мы еще пообщаемся, а пока он задержан по подозрению в пособничестве и похищению человека.

— Прекрати, — ворчит недовольно Лея. Пытается сползти с колен на соседнее кресло. Крепко держу, не вырвется. При моих подчиненных она не закатывает истерику и это радует.

Откинув голову назад, прикрываю глаза. Прижимаю к себе Лею. Она продолжает ерзать и не понимает, что делает со мной. Мысли меняют направление. Мужики всегда думают о сексе. А после такого стресса его хочется втройне.

_ Если не перестанешь тереться, я сейчас всех бойцов скину вниз и мы займемся любовью, — тихо спокойно произношу. Не шучу. Лея это чувствует. Замирает в моих объятиях.

Одна ночь с ней и я бы этого предателя прямо сейчас помиловал!

Оля вместе с Рустамом задержаны. Ей грозит срок за пособничество преступнику, а там еще что-нибудь добавим, чтобы жизнь в женской колонии малиной не казалась.

Я горжусь моей смелой девочкой, но в нашей семье мужчина должен защищать и оберегать женщину. Это неплохо, что она может постоять за себя, но меня напрягает, что она вечно носит с собой ножи. Вот и сейчас нащупал его в рукаве куртки. Может ведь пораниться!

****** *****

Пересаживаемся в машину. Лея отодвигается на другой край. Ладно, пусть расслабится.

— Спасибо за хорошо выполненную работу, — пересекаем порог дома и моя милая женщина тут же заявляет с долей иронии в голосе. — Теперь вы свободны. Ваши услуги будут оплачены в двойном размере, как и договаривались.

— Я не о чем с тобой не договаривался, — в моем голосе тоже звучит ирония.

— Я собираю вещи и возвращаюсь в свой дом, — продолжает Лея, будто не слышала, что я сказал.

— Никуда ты не пойдешь, — стараясь не терять терпения, говорю спокойно и холодно. — Опасность еще не миновала. Мы не знаем, сколько людей готовы начать мстить за смерть Зураба. Нужно время, чтобы со всеми проблемами разобраться, пока ты никуда не уйдешь.

«Ты вообще из моего дома никогда и никуда не уйдешь!» — мысленно добавляю. Лее вряд ли угрожает опасность, но она об этом не скоро узнает. Может после того, как у нас родится пара малышей.


— Знаете, меня не устраивает качество ваших услуг, — бросает на меня злой взгляд и принимается выговаривать. — Я слишком часто подверглась смертельной опасности и спасала себя сама. Вы и ваши люди появлялись лишь в конце. Полгода в тайге вдали от цивилизации, как показывает опыт, тоже было сомнительным решением, — обвинения попадают в цель, но в нашей работе не всегда все гладко проходит. А она и не работа вовсе. Человеческий фактор, как правило, вредит делу. Ведь мог не уберечь… — Я найму себе профессионалов, — выдает она. Удар ниже пояса…

— Я закрою любое охранное агентство, в которое ты обратишься! — не шучу, свою женщину защищу сам и самый лучший способ никуда ее от себя не отпускать.

— Тогда я получаю полную свободу и могу выезжать с охраной, видеться с друзьями, встречаться…

— Я подумаю… — обрываю ее монолог. Мне не интересно, с кем она там собирается встречаться.

— Я хочу получить развод, прямо сейчас, — так и хочется поцеловать этот упрямый рот, чтобы он глупости не говорил!

— Позже поговорим, мне позвонить надо…

Никакого развода Лея не получит!

********* *************

Лея

Как же он меня бесит!

Весь из себя! Сильный, непобедимый, уверенный в себе! Меня не успокоило то, что Самир отправил Оливье в тюрьму. Как забыть, что он нашел любовницу похожую на меня? Я не хочу жить с ним рядом, находиться под одной крышей!

Потому что до сих пор больно! Вычеркнул меня из своей жизни после всего, что между нами было. Поселил в одном доме со своей любовницей, которая сдала меня убийце.

«Отольются кошке мышкины слезки» — мысленно произношу и прячу свои истинные чувства за маской безразличия.

Петр хромая выходит нам навстречу. Почти подбегает ко мне насколько позволяет нога и сгребает в свои медвежьи объятия. Что это с мужчинами? Такое ощущение, что их подменили. Где суровость и холодность на лице?

Мысленно возмущаюсь, но где-то приятно видеть, что он переживал. Хотя я еще обижена. Оливье он тоже так обнимать собирается?

— Напугала меня! Бить тебя некому и мне некогда, — бурчит так смешно, а голос глухой срывающийся. Переживал…

— Со мной все хорошо, — спокойно произношу.

— Вижу! Прости, девочка, что оставил, — я поднимаю к его лицу взгляд насколько он мне позволяет, а там… в глазах слезы. Такие большие и сильные мужчины тоже плачут…

— Рустам не собирался меня отдавать Зурабу, — оглядываюсь, Чех чуть в стороне говорит по телефону. — Он все хорошо спланировал, а я согласилась помочь. Теперь его задержали. Петр, заступись, пожалуйста, — я Чеха не просила, видела, что он зол. Бессмысленно в таком состоянии с ним разговаривать.

— Я Самира полностью поддерживаю, — гневно проговорил Петр. — Рустам должен был предупредить. Да любой из нас голыми руками на Зураба пошел бы, чтобы его жену спасти. А он месяц молчал, за нос водил. Значит, знал, что если понадобится — тебя отдаст! — выговаривал он каждое слово сквозь зубы.

— Вы не боги, а его жена могла погибнуть, — продолжала заступаться за Рустама.

— Он рискнул тобой, Лея. Этого ему Самир не простит. Я удивлен, что он его в живых оставил, — бесполезно разговаривать с этими упрямыми мужчинами, но я попробовала еще раз:

— Отправьте на пенсию. Пусть больше не считает его своим другом, но Рустам не заслужил тюремного срока. Я не буду давать против него показания. Он спас свою жену.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Рустам сам себя отправил на пенсию. С позором! Ты озябла, идем в дом, — тут он был прав, меня всю трясло.

— Как Валид?

— Лучше. Слабый еще, но это не помешало ему уже раз десять мне позвонить и спросить, что с тобой. Рвется в Москву, — так приятно, что он обо мне думает. Слезы опять потекли из глаз, как у какой-то нюни. — Ты иди в душ. Хорошо прогрейся под горячей водой, а я тебе с Олегом отвар один волшебный сварю. Тебе поспать надо.

Поспать надо, но я боюсь, не смогу уснуть. Наступает откат и меня уже не от холода трясет. От невролога я отказалась, когда Петр мне его пригласил после случае с моим захватом, а сейчас, наверное, соглашусь…

Только вышла из душа в дверь постучались.

— Лея, можно? — спросил Петр. Запахнув посильнее банный халат, открываю дверь. В нос бьет неприятный запах. — Пей, — протягивает мне кружку. Машу головой, даже брать в руки не хочу. — Давай-давай, — и я беру. Пью. Спорить и сопротивляться просто не осталось сил. На вкус, кстати, не так плохо, главное не нюхать. — Тебе нужно отдохнуть, — когда я допиваю и возвращаю кружку, произносит он. — Ложись, — укрывает, чувствую себя любимой дочкой…

Не знаю, что за отвар я выпила, но веки стали тяжелеть, тело расслабляться. Я уже засыпала, когда услышала:

— Я с ней посижу…

Проснулась ближе к вечеру. Глубокий крепкий сон пошел на пользу. Осмотрев комнату, отметила, что у кровати стоит стул, которого здесь не было.

Я думала, что мне снится, что кто-то гладит костяшками пальцев мое лицо, волосы, ласкает губы. Неужели Самир сидел у моей кровати? Как долго?

В голове легкость, сердце млеет, наверное, побочное действие отвара. Даю себе мысленную затрещину. Я уже приняла решение, Чеха больше в моей жизни не будет!

Ко мне заглядывает Петр. Тихо открывает дверь. Видит, что я сижу на кровати, смело входит.