Кристина Майер - Поздравляю,ты допрыгалась

— Зато я вижу, вы хорошо поладили, — не получается игнорировать ревность, которая острыми когтями рвет душу.

— Ты о чем?

Он и не помнит, что получил в челюсть. Тот поступок меня совсем не красит, но удержаться не смог.

— Не помнишь, как признавался в любви и целовал ее? — говорю спокойно, я это уже переварил, но все равно внутри злюсь.

— Что?! — правдоподобно удивляется брат. — Ты шутишь?! Этого не могло быть. Я к Лее, как к сестре отношусь, — яростно доказывает. Я хорошо знаю Валида, вроде говорит правду. Стало отпускать. Змея сомнений, которая все это время тяжестью лежала на сердце сейчас уползла.

Подъезжая к дому, заметил незнакомую машину у ворот. Притормаживаю параллельно. Расплатившись с водителем из такси выходит… Лея.

Какого хрена? Куда смотрел Денис?! Как позволил ей уйти? Я же предупредил глаз с нее не спускать!

— Это Лея? — весело спросил брат, открывая пассажирскую дверь. Она даже не растерялась, спокойно посмотрела и переложила пакеты в другую руку. Чувствую, как к голове притекает кровь. Демонстративно сбежала! Решила показать, что замки ее не удержат.

— Валид! — обрадовалась Лея, когда он вышел из машины. Бросила сумки и кинулась брату на шею.

— Поаккуратнее, я еще не готов к спаррингу, — прижимает к себе и здоровой рукой лохматит волосы на макушке. Они обнимались, радовались, подкалывали друг друга, а я кипел внутри. Вот же лисичка, как умудрилась сбежать от Дениса? — Вижу, ты тут расслабиться никому не даешь? — она пожала плечами, бросила на меня осторожный взгляд. Не так спокойна, как хочет казаться. Вот, как ее наказать? — Куда ходила? — интересуется Валид, он понял, что Лея сбежала, но делает все, чтобы разрядить обстановку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Белье покупала. Мерила, выбирала, — поднимает с земли фирменные пакеты известного бренда.

— Белье должен мужчина выбирать, — смотрит хитро на меня брат. Если бы Лея меня с собой позвала, с удовольствием бы присоединился.

— Не знала. В следующий раз прихвачу кого-нибудь.

Я тебе прихвачу! Провокаторша!

— Самир, езжай, мы пройдемся, — охрана открыла ворота. Я не ревную к брату, напоминаю себе и сажусь за руль.

Лея взрывает мою нервную систему, я то злюсь, то улыбаюсь наблюдая за ней. С ума, наверное, схожу, но точно знаю, не хочу ее потерять! Этой рыжей бестии должно быть хорошо и комфортно со мной.

— Где Лея? — спрашиваю Дениса, пока брат прогуливается с моей женой.

— У себя в комнате музыку слушает, — отчитывается охранник. Из спальни Леи звучит зажигательный трек.

— И как долго слушает? — спокойно интересуюсь.

— Часа четыре, — стоит важный такой, гордо несет службу.

— Вот эти четыре часа она одна в городе по магазинам ходила. Уволю нахрен.

— Она не выходила, Самир Булатович, я вам слово даю. Я никуда не отлучался. Может в окно вылезла?

В окно? Шею сломать хочет?! По позвоночнику разряд тока прошелся.

— Завтра же решетки на окна поставить!

«Отправлю ее в закрытый пансион благородных девиц, пока не вырастет, а то чокнусь!» — приходит в голову мысль, которая кроме смеха ничего ен вызывает. Не отпущу ведь от себя. И припугнуть не получится, ее же никакие замки и правила не удержат.

Моя сумасшедшая лисичка.

Лея

Неужели Самир думает, что решетки меня остановят? Я за эти дни, тут все входы и выходы и даже лазейки изучила, расположение камер мне Рустам показал. Собаки ко мне настороженно относятся, но не кусают. Чех не приказывал им меня охранять. Хотя, овчарок было бы сложнее провести, чем людей, а вредить их обонянию больше не хотела.

Вечер. Сижу за столом с тремя шикарными мужчинами, но общаюсь только с Валидом. Как же хорошо, что он поправился. Столько нервов, переживаний. Я по нему ужасно соскучилась. Соскучилась по нашим стычкам, подколам и тренировкам. Он многому меня научил и в моем сердце ему отведено особое место. Валид для меня, как старший брат, которого у меня никогда не было. Я не смотрю в сторону Самира, но постоянно ощущаю на себе его взгляд и вот не сомневаюсь, что он хмурится. Мое сердце бьется для этого мужчины, я осознаю, что всего лишь слабая влюбленная женщина, но пока не сдаюсь.

Впервые мне не хочется никуда убегать и что-то доказывать. Вечер проходит замечательно. Мы с Валидм прощаемся до утра, мужчины хотят остаться и поговорить без меня, это просто очевидно, последние полчаса они почти не разговаривают, но не расходятся.

Направляюсь в душ, а когда возвращаюсь в спальню, обнаруживаю в ней Чеха. Застываю на пороге, но дверь тихонько прикрываю. Сердце срывается на сумасшедший бег. Самир стоит у кровати рядом с разбросанными пакетами и держит в руках купленный сегодня бюстгальтер. Он знает, что я здесь, но не оборачивается. Прикрывает глаза. Я застываю у двери, ноги подкашиваются, на мне лишь полотенце, в которое я вцепляюсь мертвой хваткой, чтобы оно не упало.

— Хочу увидеть на тебе… — в горле пересыхает, в висках стучит кровь. Покупая, представляла, как будет темнеть его взгляд, когда он увидит меня в новом белье. — Лисичка… — делает шаг, еще один. Я упираюсь спиной в створку двери. У меня по коже мурашки бегут, а в животе бабочки порхают. Самир нависает надо мной. Как же трудно стоять на месте. Хочется отпустить полотенце, пусть падает к ногам. Он тыкается носов в мои влажные волосы, обхватывает шершавыми ладонями лицо, обжигает горячим дыханием кожу. Ноги подкашиваются, тело остро откликается на его близость. Хочу его. — Не мучай… — тянет он хрипло. Я себя мучаю.

— Можно, я завтра с друзьями встречусь? — это проверка. Ну, скажи «да», — мысленно умоляю. Я хочу, чтобы Самир понял, он может мне доверять. Это мне предстоит научиться ему верить!

— Нет, — отпускает и отходит. Глупо получилось. Теперь Самир будет думать, что я с помощью тела пытаюсь им манипулировать, выторговать привилегии. Ничего такого я не имела в виду, но мне стыдно. В будущем обещаю себе не затрагивать подобные темы в спальне.

Полночи проворочалась, разные мысли не давали покоя. Каждый из нас думает, что прав, а к общему знаменателю мы никак не придем. Утром в комнату приносят огромный букет нежно-розовых роз и коробку с духами. Я замечаю записку и спешу ее прочесть.

«Сходим куда-нибудь вместе?»

Так хочется сказать «да», зарыть топор войны. Подхожу к двери, а перед глазами вчерашняя картина. Вспоминаю, как он прижимал к себе, просил не мучать. Я вдыхала его чистый мужской запах и мечтала уступить. Внизу живота появляется тяжесть, крепче сжимаю бедра и срываюсь в душевую. Самир меня словно соблазняет. Прикосновения, легкие поцелуи и снова прикосновения, будоражащие воображение реплики. Цветы, подарки, приглашения на ужин. Хочу сдаться, но не могу… Пока не могу. Одной физической близости мне будет мало, я желаю получить его сердце. В отношениях должно быть доверие. С жиру бешусь? Возможно…

Умываюсь, чищу зубы, возвращаюсь в спальню, стараясь не думать о вчерашнем вечере, но руки сами тянутся к тому бюстгальтеру, который Самир держал в руках. Надеваю. Ощущение, будто он прикасается ко мне. По коже бегут мурашки.

Спускаюсь вниз, обдумывая ответ на его предложение. Чеха дома нет. Облегченно вздыхаю, отказать ему еще раз у меня бы не хватило духу. Бесцельно брожу по дому. В обед начинают устанавливать решетки на окна. Противостояние продолжается. Удары молотков раздражают. Петр в кабинете. Валид у врача. Звоню персональному инструктору и отменяю тренировку. Переодеваюсь и сбегаю. Не от Самира, мне хочется тишины, разобраться в себе. Телефон оставляю дома.

Удивляюсь, когда через два часа он подходит и садится за столик напротив меня.

«Как?!» — в голове один вопрос, но я его не задаю. Мне вообще не хочется говорить. Самир заказывает чашку кофе, молча пьем, общаемся лишь взглядами и кажется, понимает друг друга. Он не злится, что я опять сбежала, а я не злюсь, что меня нашли.

*** *** ***

Решетки на окнах продолжали устанавливать, а я доказывала, что они меня не удержат. Сбегала из чистого упрямства. Самир приезжал и молча забирал и так всю неделю, а ведь сотовый всегда оставался дома.

— Как? — озвучила вопрос, который не давал мне несколько дней покоя.

— Я знаю номера телефонов всех твоих контактов, — сразу догадался о чем его спрашиваю. Ответ меня не убедил, ведь в тот день, когда Чех забрал меня из кафе, друзей со мной не было.

Блин! Федерал! Может, когда-нибудь расскажет правду, как он меня находит.

Друзьям я призналась, что Самир мой любимый мужчина. Последнюю неделю они видели его очень часто. Подкалывали меня, когда Чех вновь появлялся в кафе, баре или клубе. Я сказала, что у нас такая игра, он должен найти меня до полуночи и ребята всегда болели за него. Если кого-то и смутила наша разница в возрасте, то свое мнение они мне не озвучили. Наверное, трепались за спиной, но осуждения в их словах я не замечала. Наоборот, у девчонок при виде моего мужа текли слюни… и не только слюни. Они засыпали меня вопросами, а я сухо отвечала, что не обсуждаю свою личную жизнь. Я ревновала, причем сильно.

Валид веселился и качал головой, когда мы возвращались.

— Лея, у меня сейчас своих проблем хватает, — сказал он, когда мы столкнулись с ним в коридоре. — Вы с Самиром отличная пара, я искренне желаю вам счастья. Поговорю с братом, объясню, что он перегибает, но ты тоже уступи, нужно уметь вовремя капитулировать, он уже кипит, как медный чайник, — усмехнулся Валид. Мои щеки, наверное, в этот момент стали пунцово-красными.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К концу недели на всех окнах стояли решетки. Рабочие отчитались, получили гонорар и покинули дом. Но я так хотела доказать, что это была напрасная трата времени и средств. Пришлось спускаться с крыши во двор. Водосточную трубу я уже проверяла, она отлично удерживала мой вес.

— Помочь? — раздается незнакомый голос снизу. Два красавца палятся на меня и смеются. Узнала. Это в доме одного из них я сидела в машине, пока они жарили шашлык и отдыхали в кругу друзей. После этого я видела их несколько раз из окна своей спальни, они приходили к Самиру.

— Помогите, — ухмыляясь. Они подставили руки, перехватили меня в воздухе и бережно опустили на землю.

— Опять сбегаешь? — вот ведь стыдоба, все в курсе наших отношений. — Твой муж собирается сослать тебя в закрытый пансион, — мне хочется верить, что они меня просто дразнят.

— Передайте моему мужу, — интонацией подчеркивая последнее слово: — что я согласна уйти в мужское военное училище.

— Двадцать минут хватит на побег? — спокойно интересуется один из них. — Потом мы ему расскажем.

— Спасибо. Чувствую, мы подружимся…

Чех

Я готов сдаться. Наверное, это впервые в жизни. Пока не знаю, как себя при этом буду чувствовать. На всех окнах решетки, больше Лисичка никуда не убежит, но мне становится немного грустно, наверное, нашего противостояния мне будет не хватать. Лея не понимает, что каждый раз, когда она уходит, мое сердце неспокойно бьется.

Лисичка сильная, под стать мне, поэтому обязательно найдет себя в другом. Возможно, напишет книгу «Как вынести мужу мозг. 1001 способ».

Удивлялся одной вещи. Все это время не получается дать рациональное объяснение. В тот день, когда мы у Рената дома жарили шашлык, я не стал говорить, что вытащил Лею из дома в одном белье. Не хотелось, чтобы парни начали фантазировать на ее счет. Я просто знаю, как это происходит. Неважно, друзья вы или нет, инстинкты берут верх, а воображение рисует картинки.

Легче было сказать, что она сбежала и мы сильно поругались. Они знали, что в первые дни пребывания Леи в моем доме, мы с ног сбились разыскивая ее. Мне казалось это хорошее объяснение. Не хотелось вдаваться в подробности наших отношений, тем более я не любитель обсуждать личные дела. Но вот, что удивительно, после того вечера, Лея действительно начала сбегать из дома. Возможно, чтобы она на таком расстоянии нас услышала? Или это случайное совпадение?

— К тебе можно? — в кабинет заглядывает Гризли, за его спиной маячит Алмазов. Киваю головой.

У Рената серьезные проблемы. Точнее не у него, а у девушки, которая работает в его доме, но отказать в любом случае не могу. Мы друзья. Предлагаю план действий, пока обсуждаем, я постоянно поглядываю на часы. Вроде знаю, что Лея под присмотром, но все равно не спокойно. У меня на ее побеги уже рефлекс выработался. Ну, куда она сбежит? В коридоре камеры, которые выводят картинку на экран монитора, на всех окнах решетки. Я только вчера сообразил, что Рустам ей и про второй тайный ход проговорился. Трепло, а я его еще помиловал.