– Будут еще, – заверила Мереуин Джемми, заметив его разочарование. – Завтра опять спустишься и поглядишь. Я же, пожалуй, пойду сообщу Малькольму хорошие вести.

Она попрощалась с главным конюшим и его маленьким сыном и заторопилась вверх по тропинке, приподняв юбки, чтоб не споткнуться.

Минула неделя после злосчастного путешествия в замок на той стороне реки. Александр отсутствовал, уехав на встречу с маркизом в Инверлохи. Мереуин страшилась его возвращения, убежденная в неминуемом наказании за необдуманный поступок, поскольку почти не сомневалась, что маркиза уже уведомили о ее безобразном поведении и он не задумается представить подробный отчет Александру.

Она пыталась выкинуть из головы неприятные мысли, шагая по благоухающей земле к хлеву, уверенная, что найдет Малькольма в загонах, где он осматривает отары, помечает новорожденных ягнят и готовится вместе с Норманом Флинтом гнать овец после стрижки на северные пастбища. Более опытные овцы отыщут там, на негусто поросших склонах, траву, которой хватит, чтобы продержаться до лета, когда пастухи уведут их выше, и не вернутся до осени. Придерживая одной рукой шляпку, Мереуин быстро шла по зеленой траве, уже забыв свои тревоги и смеясь при виде ягнят, что скакали за низкой каменной оградой.

Выяснилось, что не одни малыши преисполнились энергии в этот весенний день. Приблизившись к деревянному хлеву, Мереуин увидала, что ее брат Малькольм пытается утихомирить огромного клайдздельца Драммонда, который бил копытами и демонстрировал редкостное неповиновение.

– Я и не думала, что у этой старой клячи еще столько сил! – прокричала она, подходя и хихикая при виде раздраженного брата.

Норман Флинт, с улыбкой на задубевшем лице, трепещущими на ветру седеющими волосами, прислонился к калитке и наблюдал за поединком всадника с конем, совсем не уверенный в его исходе, хотя: кажется, получал немалое удовольствие. Драммонду удалось ухватить длинными желтыми зубами поводья, и, нагнув крупную голову, он пытался усилием мускулистой шеи выдернуть их из рук Малькольма. Последовала жестокая и яростная борьба; красивое лицо Малькольма побагровело от напряжения, жилы на шее вздулись, он стиснул зубы, отчего губы вытянулись в тонкую линию.

– Не совладать вам с ним, – заметил Норман, когда Драммонд начал брыкаться.

– Слезай и позволь ему поваляться, – крикнула Мереуин, останавливаясь рядом с управляющим. – Больше ему ничего и не нужно.

– И, по-моему, он собирается это сделать, позволите вы ему или нет, мистер Кольм, – подтвердил Норман Флинт, предварительно вытащив изо рта трубку.

Малькольм, решив, что разумнее отказаться от каких-либо попыток сдержать разгорячившегося жеребца, соскользнул с его спины и снял уздечку.

– Так проваливай, непослушная, длинноногая тварь, – буркнул он, и клайдзделец поскакал вниз по склону к пасущимся овцам, которые, уходя в сторону, не обращали на него внимания, предоставив ему возможность с радостным ржанием кататься по траве в свое удовольствие.

Норман с Мереуин к великому огорчению Малькольма хохотали от всего сердца.

– Клянусь, я сделал бы из него настоящего охотничьего скакуна, если б как следует этим занялся.

– Послали бы прыгать через препятствия? – полюбопытствовал Норман Флинт, трясясь от беззвучного смеха и кривя рот под щетинистыми усами. – Господи, мистер Кольм, то-то было бы зрелище, хотел бы я на него поглядеть!

– Сомневаюсь, что мы когда-нибудь это увидим, – опечаленно добавила Мереуин, бросая на брата все же довольно-таки опасливый взгляд. – С хорошо вышколенным плужным конем вроде Драммонда труднее справиться, чем с охотничьим.

Малькольм, признавая свое поражение, поднял вверх руки:

– Бояться нечего, я больше не собираюсь иметь дело с этим гнусным мулом.

Управляющий фыркнул и отвернулся к овцам, с улыбкой наблюдая, как крошечные ягнята сосут маток, помахивая от наслаждения хвостиками.

– Сколько у нас заготовлено бирок для Бенкерна, мистер Кольм?

– Ой, пожалуйста, обождите минутку, прежде чем заводить речь об овцах, – взмолилась Мереуин, нетерпеливо дергая брата за рукав рубашки.

Малькольм сурово посмотрел на нее, но невольно смягчился, заглянув в умоляющие темно-синие глаза на девичьем личике, казавшемся еще тоньше, невиннее и красивее под полями шляпки, аккуратно завязанной лентами под твердым маленьким подбородком.

– У нас много дел, крошка, – мягко заметил он.

– Но ведь там, наконец лососи пришли, – поспешно проговорила она. – По-моему, их никогда раньше столько не было!

Норман Флинт кивнул седеющей головой.

– Угу, вот послушайте-ка! Чем больше лососей придет метать икру, тем больше мы получим их себе на стол!

Малькольм бросил взгляд в сторону нижнего склона реки. Загоны были выстроены на длинном лугу, протянувшемся между грядой округлых холмов и большим холмом, на котором стоял замок Кернлах. Отсюда открывалась величественная панорама острова Минч и южного фасада замка. Дальше простирались земли, принадлежащие Монтегю, и синяя лента реки казалась дорогой, проложенной между покрытыми зеленым ковром холмами.

– Значит, лосось снова пришел, – пробормотал про себя Малькольм, и его ясные карие глаза гордо оглядели земли Макэйлисов. – Стало быть, как я понимаю, снега у нас больше не будет. – Он протянул руку и шлепнул Мереуин по маленькой попке, словно ребенка. – Величайшая новость, а теперь беги. У нас полно работы.

Она покорно направилась вниз по склону и только приготовилась перелезать через ограду, как ее остановил голос брата.

– Не исчезай никуда, – предупредил он. – Алекс только что возвратился домой и хочет обсудить с тобой что-то очень важное.

– Он сказал что? – спросила она с замершим сердцем. Малькольм пожал плечами и с уклончивой улыбкой ответил:

– Не имею понятия.

– Нет, имеешь! – запротестовала она, возмущаясь его предательством.

Но брат уже не смотрел на нее, продолжив разговор с Норманом Флинтом. Мереуин заторопилась назад в замок, охваченная паникой. Иисусе сладчайший, какой урон нанесла она стараниям Александра вновь открыть для них путь по реке!

– Ну, я не дам себя запугать, – пообещала она самой себе. – И не важно, что тот ужасный незнакомец наговорил про меня лорду Монтегю. Александр вместе с высокопоставленным и могущественным лордом должны согласиться, что со мной обошлись просто подло!

Навстречу ей из ведущего в кухни арочного дверного проема выскочила Мораг, с головы которой от спешки едва не слетел чепец.

– Ой, мисс Мереуин, где вы были? Лэрд вернулся и спрашивал вас уж час назад!

Мереуин, насупившись, глядела на служанку, которая непослушными пальцами пыталась поправить сбившийся головной убор, и еле слышно спросила:

– Где лэрд?

– В кабинете, мисс.

– Скажи ему, пожалуйста, что я скоро спущусь… – начала было Мереуин, но Мораг вытаращила и без того круглые глаза.

– Ох, нет, мисс, ни за что! Он сказал, чтобы вы пришли, как только вернетесь!

Мереуин сгорбилась и тяжко вздохнула.

– Наверное, придется мне все это вынести, – пробормотала она про себя. – Спасибо, Мораг.

Беззвучно пройдя по каменному полу вестибюля, она вздернула подбородок и попробовала убедить себя, что все в порядке. Хотя Александр держал дом твердой рукой, он никогда не наказывал сестру, как бы серьезно она ни провинилась, за исключением тех двух случаев, когда вынужден был отшлепать ее. И все-таки, размышляла Мереуин, робко стучась в закрытую дверь кабинета, не наказание пугает ее, а мысль, что она могла лишить Кернлах шанса договориться с Эдвардом Вильерсом.

Александр сидел за столом в дорожном костюме, перед ним лежала кожаная сумка с документами. К изумлению Мереуин, он встретил ее теплой улыбкой. Карие глаза блестели, но вовсе не от гнева.

– Вот и ты наконец! Где пропадала?

– Спускалась к реке, – тихо и покорно ответила Мереуин. – Там лосось.

– А! Ну, и как в этом году?

– По мнению Джона, нынче больше, чем в прошлом году, – осторожненько проговорила Мереуин, удивленная явно хорошим настроением брата.

– Прекрасно. – Александр откинулся в кресле, задумчиво глядя в окно, а она со страхом ждала предстоящего разговора и в то же время хотела, чтобы он поскорее все выложил и дело закончилось.

– По-моему, пора отправлять стада в горы, – через минуту вымолвил Александр, сосредоточенно сощурив карие глаза. Мереуин не сомневалась, что он видит перед собой не величественную красоту холмов за окном, а переплетенные в кожу книги с цифрами и расчетами летних доходов. – В конце концов, снегопадов у нас больше не будет, правда?

Нахмурив тонкие брови, Мереуин, не в силах более выносить пустую болтовню, решилась сама направить разговор в нужное русло.

– Ты виделся в Инверлохи с лордом Монтегю? – взволнованно спросила она, нервно переминаясь с ноги на ногу и сцепив за спиной руки, словно ребенок, ожидающий порки. – Он рассказал тебе, где прятался все это время?

– Я с ним виделся, – ответил Александр, возвращаясь мыслями к настоящему, – и он очень охотно откликнулся на мое предложение встретиться. У нас состоялся долгий, интересный разговор, и мы пришли к некоторым соглашениям, которые мне хотелось бы обсудить с тобой. Я коротко потолковал с Малькольмом, но он не во всем со мной согласился.

– Я видела его пару минут назад, – сообщила Мереуин. Карие глаза Александра настороженно смотрели на нее.

– Он ведь ничего тебе не сказал?

Мереуин озадаченно покачала головой:

– В чем дело, Алекс? Право на судоходство…

– Река для нас снова открыта, только я хотел повидать тебя не по этой причине.

Мереуин опустила голову, внезапно охваченная чувством глубокого стыда, совершенно забыв, как страстно жаждала услышать эти слова.

– Прости меня, Алекс, – прошептала она. – Я думала только о Кернлахе. Я не хотела ничего плохого. Знаю, я не должна была ездить, но…

– Что за чертовщина? – удивленно спросил он. – Что ты мямлишь, как дурочка!

– Но, Алекс, я хочу объяснить, зачем сделала это!

– Фу ты! Не знаю, о чем ты толкуешь, и знать не хочу. Послушай меня, Мереуин. В Инверлохи я заключил с лордом Монтегю сделку, которая раз и навсегда положит конец всем раздорам между Кернлахом и Монтегю. Видишь ли…

– Ты ведь не продал ему нашу долю? – в панике воскликнула Мереуин.

К ее изумлению, Александр расхохотался. Он вообще подозрительно напоминал веселого, беззаботного молодого мужчину, сбросившего с плеч тяжелый груз ответственности. Что с ним такое стряслось, ради Господа Бога?

– Успокойся, – ласково проговорил он, перестав смеяться. – Этого я никогда не сделаю, и ты просто сошла с ума, если могла так подумать. Нет, мы придумали другой план, совершенно другой, и ты, я уверен, одобришь его. Видишь ли, все дело в самом Эдварде Вильерсе.

– Я ничего не желаю о нем слышать, – поспешно заявила Мереуин, надеясь увести разговор как можно дальше от обсуждения своего проступка. Она не смела надеяться, что Александру не известно о ее визите в Монтегю, но тогда почему он не сердится на нее? Силы небесные, что происходит?

Александр испустил долго сдерживаемый вздох и окинул сестру притворно сердитым взглядом.

– Хорошо, – предупредил он, – но ты поплатишься за свою ненависть к нему. Самую лучшую новость услышишь в последнюю очередь. Во-первых, позволь изложить условия нового соглашения. Поскольку лорд Монтегю весьма мало сведущ в овцеводстве, но чрезвычайно силен в деловых вопросах, я согласился полностью передать ему руководство прядильнями в обмен на право пользоваться всеми его пастбищами и владеть всеми его отарами. Это значит, что Кернлах займется сельским хозяйством, овцами и производством шерсти, а маркиз будет управлять прядильнями.

Мереуин прижала ладони к горящим щекам и в ужасе уставилась на брата.

– И ты одобрил такой безумный план? – прошептала она, наконец, страшась последствий этого шага.

Александр помрачнел, поняв, как расстроила ее эта новость.

– Ты не понимаешь, Мереуин. Это вовсе не так ужасно, как кажется. Я бы сразу тебе объяснил, да ты не слушаешь. Лорд Монтегю не тот…

– Нет, понимаю! – со слезами воскликнула она. – Ты жертвуешь всем, что мы имеем, ради дурацкой возможности установить между нами мир! О, какие льстивые слова пришлось ему говорить, чтоб заставить тебя согласиться, на это безумство! – Голос ее прервался, и она не смогла продолжать.

В тоне Александра послышалось раздражение:

– Мереуин, дай мне, пожалуйста, объяснить. Эдвард Вильерс…

– Мне все равно! – прокричала она, убитая его предательством, и впервые в жизни почувствовала ненависть к брату. – Ох, Алекс, как ты мог! Как ты мог!

Мереуин повернулась и выскочила из комнаты, не обращая внимания на его призывы, не желая больше ничего слышать об этом сумасшедшем плане. Остается одно, в смятении думала девушка, взбегая к себе наверх по изогнутой лестнице, – она должна встретиться с Эдвардом Вильерсом лицом к лицу, как намеревалась в тот первый раз, и потребовать навсегда оставить Кернлах в покое. «Именно я должна сделать это, – решила Мереуин, – потому что, похоже, я единственная из членов семьи сохранила рассудок». Голос Александра все еще звал ее снизу, но она проигнорировала его, быстро скользнув в свою комнату, чтобы собрать вещи, пока он за ней не пришел. Она боялась того, что могла бы наговорить, если б снова увидела брата.