— Должно быть, это интересно, — замечаю я, наблюдая за ее губами, на которых все еще блуждает мечтательная улыбка.

Клем глубоко вздыхает.

— Для меня – да. Представляешь меня на раскопках где-нибудь в пустыне? – она смешливо морщится. — Что-то типа Индианы Джонса женского пола.

Я смеюсь и качаю головой.

— Почему бы и нет? – я вскидываю брови и указываю на нее рукой. – Думаю, ты бы смогла.

Не сомневаюсь в том, что если Клем чего-то захочет, то непременно это получит. Но вдруг я отчетливо понимаю, что не хочу, чтобы она уезжала в другую страну и, тем более, на другой континент. И это желание обусловлено исключительно эгоистическими побуждениями. Я просто не желаю, чтобы тысячи миль лежали между нами.

Не хочу терять Клем.

— А ты, когда ты понял, что хочешь связать свою жизнь с полетами? – спрашивает Клем, не замечая моей задумчивости.

— Помнишь лётное шоу, которое устраивали каждый год на День Независимости? – ностальгически улыбаюсь я.

Клем быстро кивает.

— Да, они и сейчас его проводят.

Я пожимаю плечом.

— Мне было лет шесть или семь, когда мама отвела меня посмотреть на шоу. Можешь представить мой детский восторг, — усмехаюсь я. – Тогда я решил, что непременно научусь делать такие же трюки. Собственно, в то время они занимали мой ум больше всего, — признаюсь я.

Клем слегка наклоняет голову, с чистой, открытой улыбкой смотря мне в глаза. Вид ее молодости, нежности и где-то трогательной наивности щемит мне сердце.

Нас разделяет десятилетняя разница в возрасте. Но десять лет – это много или мало? Когда дело касается нас с Клем, мне кажется, что десять лет превращаются в непреодолимую пропасть.

Очевидно, она замечает, как на моем лице отражается возникшее колебание, потому что касается своими пальцами моей сжатой руки.

— О чем ты думаешь? – ее большие голубые глаза выдают тревогу.

Я качаю головой, прогоняя напряжение, желая сгладить этот неприятный момент, портящий последние полчаса откровения.

— Так, расскажи мне о колледже, — прочищая горло, предлагаю я, придав голосу непринужденности.

Клем приподнимает брови.

— Что именно тебя интересует? Предметы и преподаватели или бесконечные студенческие вечеринки?

— Вечеринки? – прищуриваюсь я. – И много таких вечеринок ты посещаешь?

Мой тон шуточно-строгий, но помимо воли я испытываю беспокойство. Сам я никогда не ходил в колледж, но мы с ребятами из лётной школы часто приходили на тусовки в соседний студгородок. И я знаю, что обычно происходит на таких сборищах. Парни спаивают девушек, чтобы потом затащить в койку.

Черт, я сам был таким парнем. Одноразовый секс был привычной формой моих отношений с противоположным полом до того, как я встретил Дженнифер.

— Не слишком, но бывает, — с легкой улыбкой признается Клем. – Ну, мне все же двадцать один и я студентка колледжа. Это вроде как необходимо, чтобы лет через двадцать было что вспомнить о студенческих годах.

Непроизвольно, но я думаю о том, что будет с нами через двадцать лет: где будет Клем и как сложится ее жизнь? Станет ли она учителем истории или посвятит себя археологии?

И где буду я к тому моменту?

Скорее всего, к тому времени моя карьера в ВВС закончится, я выйду на пенсию и в свободное время, которого у меня будет в избытке, стану собирать модели самолетов, вспоминая былые дни.

Печальная правда в том, что я почти уверен в том, что все так и будет.

— Знаешь, в следующую пятницу у меня день рождения, — вдруг отчего-то занервничав, неуверенно начинает Клем.

Да, я помню об этом, но не перебиваю ее.

— И мне планируют сюрприз-вечеринку, но это уже давно не тайна, – Клем усмехается, а я улыбаюсь просто потому, что мне хочется это делать, когда смотрю на нее. – В общем, я буду рада, если ты придешь.

— Конечно, если ты этого хочешь, — киваю я.

Лицо Клем светлеет.

— Очень хочу.

— Тогда не вопрос.

На десерт мы едим мороженое «Бен и Джерри», а после я делаю нам кофе, мы захватываем одеяло и идем к причалу.

В ярком лунном свете черная вода озера кажется усыпанной серебром. Я расстилаю одеяло на деревянном причале, и мы устраиваемся поудобней. Спина Клем прижимается к моей груди, когда она располагается между моих колен. Я рассеянно перебираю ее мягкие волосы, пока мы слушаем пение ночных насекомых и рассматриваем яркие звезды на небе.

— Когда я была маленькой, то представляла, что звезды – это драгоценности, которые рассыпала принцесса с далекой планеты, — смеется Клем, сплетая пальцы наших рук.

Я хмыкаю ей в макушку.

— Ты была милым ребенком, — тихо замечаю я. – Я помню.

— Я была мелкой надоедой, которую вы с Беном постоянно прогоняли, — фыркает она.

Я безуспешно подавляю смешок.

— Простишь меня за это?

— Я давно простила, — повернув голову ко мне, выдыхает Клем.

Я кладу ладонь на ее щеку, большим пальцем проводя по мягким полным губам. С каждой минутой рядом с ней я чувствую, как крепнет и увеличивается моя привязанность к этой девушке. И день, когда я должен буду уехать — день, который наступит скоро – пугает меня. Потому что я не знаю, что принесет нам расставание. Будет ли оно легким или болезненным?

Три недели не долгий срок. Для вселенной он ничего не значит. Но для нас три недели могут изменить все.

Сейчас я не знаю, любовь ли то, что я чувствую к Клем? Или что-то, что очень на нее похоже. А может, я уже успел по уши влюбиться в нее, но не заметил, когда это случилось?

Мог ли я пропустить момент, который Клем просила меня запомнить?

— Люк? – зовет меня тихий голос Клем, отвлекая от самокопания.

— М-мм?

— Я нравлюсь тебе, ведь правда? – она отстраняется, чтобы полностью развернуться ко мне. Ее голос наполнен волнительной неуверенностью. – То есть, это вроде как очевидно, – с коротким смешком она качает головой, не дав мне ответить. – Но я хотела бы знать, хочешь ли ты… Ты хочешь меня как женщину? – выпаливает Клем и напряженно замолкает.

Я раздумываю, как мне поступить: перевести все в шутку или притянуть ее к себе, чтобы у нее не осталось сомнений в моих желаниях.

Мне отчаянно хочется улыбнуться: не смотря на свою прямоту и открытость, Клем даже более неопытна в отношениях мужчины и женщины, чем я думал.

— Да, хочу, — просто и честно отвечаю я, не желая смутить ее еще больше. – Конечно же, я хочу тебя, Клем, — добавляю я дрогнувшим голосом.

До меня доносится тихий вздох облегчения.

— Я тоже хочу тебя, Люк, — обвивая мою шею руками, жарко признается Клем.

Она так близко, и я чувствую тепло, исходящее от ее кожи. Я делаю глубокий вдох – и тут же стискиваю зубы, осознавая свою ошибку.

Пьянящий, возбуждающий запах Клем заполняет мои легкие. Но я знаю, что, как бы сильно не желал ее, – еще рано.

Я не готов.

— Я так давно этого хочу, — дрогнувшим полушепотом бормочет Клем.

— Клем, я правда хочу тебя, - заверяю я девушку, мягко снимая ее руки со своей шеи. – Но, малыш, это слишком скоро. Я еще не готов, чтобы мы перешли к… таким отношениям.

— Слишком скоро? – разочарованно полувсхлипывает, полувздыхает Клем. – Хотеть тебя с тех пор, как мое тело узнало, что такое сексуальное влечение, по-твоему, слишком скоро?

— Клем, — я протягиваю руку и касаюсь ее локона, упавшего на лицо. – Я понимаю, что для тебя это долгое время, - спокойным, понимающим тоном говорю я. – Но для меня это только несколько дней. И ты… Ну, это ты, а не просто девушка, которую я только встретил. Именно поэтому я не хочу торопиться. Для этого ты слишком дорога мне.

Несколько секунд Клем смотрит на меня в темноте, и только тихий звук ее дыхания нарушает тишину. Потом ее руки находят мои и с силой сжимают, словно скрепляя только что заключенную сделку.

— Хорошо, — просто говорит Клем и повторяет: — Хорошо.

***

Следующие несколько дней наполнены новизной, волнением и, к моему удивлению, – приятной легкостью.

Мы с Клем проводим много времени друг с другом. Днем она на работе, а я в это время, если не занимаюсь оформлением бумаг, переданных мне в наследство, разбираю вещи, решая, что оставить себе, а что отдать в местный благотворительный фонд.

Также несколько раз я навещаю дом тети Рут, проводя время с Амандой и ее семьей. И всякий раз я упорно гоню прочь чувство вины в присутствии Тима.

Когда же солнце клонится к закату, я выхожу на крыльцо и с нетерпением ожидаю Клем.

Несколько раз я катал ее на мотоцикле, и всякий раз она так крепко прижималась ко мне, будто от этого действительно зависела ее жизнь. Будто она верила, что рядом со мной ей ничто не грозит. И в такие моменты я особенно понимал, что не хочу причинять ей боль.

Но проблема в том, что я сомневаюсь, что этого никогда не случится.

В особо жаркие часы мы плаваем в озере, и мне стоит огромной выдержки придерживаться своего решения не переходить с Клем на другой, более интимный уровень, потому как ее тело в соблазнительном белом купальнике не способствует ясности мысли и самоконтролю. Мы много целуемся и обнимаемся, и всякий раз я готов пересечь черту, после которой – я уверен – все усложнится еще больше.

После ужина, который чаще мы готовим вместе, мы лежим в гамаке на веранде и тихо переговариваемся. А ближе к полуночи наступает самое тяжелое время, потому что я вынужден отпускать ее домой. И после того, как Клем уезжает, я еще несколько часов ворочаюсь без сна, с некой обреченностью отсчитывая дни, когда должен буду оставить Клем. Чем ближе день моего отъезда, тем ближе час, когда я вынужден буду принять какое-то решение в отношение нас.

***

Пятница наступает слишком быстро, но к тому моменту мне кажется, что я знаю Клем больше, чем кого-либо из близких мне людей.

К Стивенсам я приезжаю к восьми, где уже собрались гости в ожидании именинницы, которую подруги увезли под ложным предлогом, чтобы была возможность подготовить сюрприз-вечеринку. Клем старательно делала вид, что ничего не знает о планах семьи, но обе стороны были в курсе того, что происходит.

Торжество должно было состояться в саду, украшенном китайскими фонариками, яркими лентами и букетами живых цветов. Мэри и Тайра основательно потрудились. Столы буквально ломились от разнообразных угощений. А нанятая группа музыкантов должна была развлекать гостей.

— На юге умеют праздновать, — с усмешкой замечаю я Бену, пока мы ожидаем появления Клем. – Только здесь тщательно спланированный банкет называют вечеринкой-сюрпризом.

Друг хмыкает.

— И не говори. Но это на самом деле великий день: сегодня впервые, когда Клем выпьет шампанское, это не будет считаться нарушением закона, — шутит Бен, и мы смеемся.

Под одним из деревьев установлен стол специально для подарков, и очень быстро он заполняется яркими коробками с бантами. Свой же подарок я держу при себе, собираясь лично вручить его Клем. Это книга – первое издание «Вельветового кролика» - любимой детской книги Клем. Мне пришлось обойти ни один букинистический магазин в Роли, пока я нашел его.

Надеюсь, что выбранный мною подарок понравится ей.

Я удивлен, как много людей пришли на праздник Клем. Кажется, что не меньше сотни. Но это лишь значит, что она, в самом деле, необыкновенный человек, раз все эти люди пожелали отпраздновать ее день рождения.

Клем с двумя подругами появляется через двадцать минут после меня. Она выходит в сад, имитируя искреннее изумление, когда все мы кричим «Сюрприз!» и «С Днем Рождения!». Со всех сторон ее окружают люди, желающие поздравить именинницу. Я же держусь в стороне, потому что не хочу делить ни с кем ее внимание. После, когда мы сможем остаться наедине, где Клем будет принадлежать только мне.

Собственные мысли и чувства все еще не понятны мне, но они больше не вызывают панику. Возможно, я наконец смирился с тем, что Дженнифер больше нет и я могу полюбить кого-то еще?

Я хочу, чтобы Клем была моей. Только моей. И чтобы все об этом знали.

Издали я наблюдаю, как мягко смеется Клем, стараясь не обделить вниманием ни одного гостя, который подходит поздравить ее. Она кивает, улыбается и, кажется, с легкостью поддерживает любой разговор. Я же настолько заворожен, созерцая ее, что не в силах отвести глаз.

Клем – настоящая красавица, и сегодня ее нежность и юность особенно выделяются. Ее волосы собраны во французскую косу (кажется, это так называется), в которую вплетены желтые и фиолетовые цветы. На ней длинное легкое платье цвета лазури, гармонирующее с оттенком ее глаз.