— Скажи мне, что у нас все в порядке, — даже не думая о своих разбитых руках, я оборачиваюсь и напряженно смотрю на нее. – Скажи мне, что это не оттолкнет тебя.

Губы Клем дергаются в слабой улыбке, и она отрицательно машет головой.

— Даже не думай об этом.

— Но я напугал тебя?

— Я за тебя испугалась, – Клем выглядит растерянной. – Плевать я хотела, что этот придурок думает обо мне. Я просто не хочу… не хочу, чтобы тебе причинили вред или чтобы ты сам причинил себе вред.

Она кажется такой ранимой, трогательной и смущенной. И я понимаю, почему вышел из себя и едва не убил Сема.

Она причина. Я готов был голыми руками вырвать кадык любому, кто посмеет причинить ей боль.

Я делаю шаг к ней, стирая расстояние между нами и обхватив ее лицо своими поврежденными руками, притягиваю ее к себе. Все мои чувства, кажется, увеличились в стократ, и нет сил удержать их внутри. Мою грудную клетку буквально разрывает от ярких, сбивающих с толку эмоций к этой хрупкой девушке.

С жадностью набрасываюсь на ее рот, сминая ее губы своими. Клем с готовностью отвечает мне, вжимаясь своей фигуркой в меня. От моей вчерашней сдержанности не осталось и следа. Она настолько желанна для меня, что теперь я понимаю – сопротивляться чувствам к Клем было глупо и неэффективно.

Я не знаю, как в ней так гармонично уживается светлая невинность и чувственная сексуальность. Но я буквально теряю способность связно мыслить, когда она только лишь в простой белой майке и коротких джинсовых шортах прижимается ко мне. Я с дрожью провожу своими руками по ее густым золотистым волосам.

Мы перемещаемся в дом, но стоит двери за нами закрыться, как я прижимаю к ней Клем и подхватываю ее, закидывая ее длинные стройные ноги себе на пояс.

Ее пальчики расстегивают кнопки моей клетчатой рубашки, потом я помогаю ей стянуть с себя футболку. Ее руки ложатся на мои плечи, и прикосновение ее кожи к моей заставляет мое тело гореть и вибрировать от желания.

Я с долей отчаянья срываю поцелуи с ее губ и все никак не могу унять эту жажду. Она такая мягкая и сладкая, и я хочу ее более чем что-либо в этой жизни.

Я нуждаюсь в ней.

— Ты такая удивительная, — шепчу я в ее губы, пока мои руки избавляют ее от майки и бюстгальтера.

Клем быстро дышит, прикрывает глаза и облизывает свои слегка припухшие от поцелуев губы.

Ее запах, ее вид, вся она – это как лучший и самый сильный афродизиак для меня.

Последняя моя связная мысль перед тем, как податливое тело Клем принимает меня: «Я люблю ее. Я действительно люблю ее».

Глава одиннадцатая


На следующий день, ранним утром я просыпаюсь от звука подъехавшей к дому машины. Жизнь в армии и дальнейшая работа выработала во мне чуткий сон. Порой малейший шум мог разбудить меня.

Гостей я не ждал, и было не так много людей, которые могли заявиться ко мне спозаранку. Встав с постели, я быстро влезаю в висевшие на кресле джинсы и, подойдя к окну, слегка отодвигаю занавеску.

— Черт! – ругательство невольно вырывается из моего рта, когда я вижу машину Бена и его, идущего к крыльцу.

— Что случилось? – сонно бормочет Клем, с усилием приоткрывая глаза.

Ее густые, отливающие золотом волосы спутались после сна, простыня сползла с оголенной груди, и сейчас она безумно сексуальная, красивая и желанная, но мне совершенно некогда остановиться на этом и насладится моментом, потому что Бен ни в коем случае не должен увидеть здесь Клем.

— Бен.

Я с досадой смотрю на Клем. Имя брата вмиг прогоняет все остатки сонливости, и она подскакивает на постели, в панике распахнув глаза.

— Думаешь, он знает, что я здесь?

Я улавливаю дрожь в голосе Клем, и это заставляет меня поморщиться.

— Не знаю. Надеюсь, что нет, но после того, что произошло вчера, было бы странно, если бы у него не зародились подозрения.

Вчера, выйдя из себя и поддавшись эмоциям, я был неосторожен. Моя реакция и наш последующий совместный отъезд с ней был более чем странным.

Или так только мне казалось, потому что я знал – мне есть что скрывать.

Я должен был узнать, как много известно Бену и подозревает ли он что-то.

— Что будем делать? – Клем в ожидании смотрит на меня, давая понять, что решение за мной.

Не похоже, что в данный момент она хочет раскрыть наши отношения перед братом, но я так же понимаю, что именно я был инициатором сохранить их в тайне. И очень часто я не мог не корить себя за это.

— Я спущусь вниз, а ты побудь тут, хорошо? – чувствуя себя виноватым, говорю я, когда Бен стучит в дверь.

Мне кажется, что в глазах Клем мелькает тень разочарования, но она тут же кивает и, сложив руки на покрывале, смотрит, как я выхожу из комнаты.

В этот момент я совершенно не нравлюсь себе.

Мы с Клем оба взрослые люди, и между нами нет ничего предосудительного. Только если не брать моральный аспект.

Я не думаю, что Бен согласился бы с этим.

Открывая дверь перед другом, я демонстративно зеваю и делаю вид, что все еще не могу проснуться.

— Бен? – кажется, мне неплохо удается изобразить удивление. – Что привело тебя в такую рань?

Мой голос звучит непринужденно, даже слишком. Это не похоже на меня, и я решаю, что если и дальше буду говорить в такой манере, друг тут же раскусит мой блеф.

— Извини, что заявился, пока ты спал, – Бен нервно улыбается и проводит рукой по волосам. – Но мне необходимо было поговорить с тобой до работы.

Отлично, он явно готовился мне сказать что-то, что не давало ему покоя и из-за чего он так тушевался. Очевидно, не я один здесь нервничал.

Приготовившись к непростому разговору, я прочищаю горло и говорю:

— Не против, если мы посидим на улице? Хочу покурить.

Бен кивает, а я беру пачку сигарет со столика в прихожей и выхожу из дома.

На самом деле, я и правда хочу курить, но также я должен держать Бена подальше от Клем, хотя сомневаюсь, что он догадывается о том, что его младшая сестра наверху в моей комнате. В моей кровати. Голая. После того, как мы трижды за ночь занимались сексом, пока не уснули в объятьях друг друга, совершенно вымотанные.

Твою мать! Я абсолютно точно заслуживаю звания «самый худший друг на планете».

— Так в чем дело?

Я начинаю первым, потому что Бен все никак не решается озвучить то, что вертится у него на языке.

— Люк, скажи мне, что мне вчера показалось, будто между Клем и тобой что-то происходит, - как на духу выпаливает друг и при этом впивается в меня взглядом в упор. Мне кажется, что он без труда разгадает мою ложь, которая буквально находится на поверхности.

— Что?!

Я изображаю полное недоумение, но, похоже, мой голос подводит меня и я переигрываю. Оказывается, это совсем не просто – иметь тайный роман. Секреты, драмы – это никогда не было по моей части, и теперь я просто удивлялся, как мог влипнуть в такое.

— Бен, с чего ты взял, что это так?

— Твоя реакция на слова придурка Стинсона. Приятель, ты же чуть не убил его! – он машет рукой, а я невольно отвожу взгляд, потому что Бен совершенно прав. – И то, как Клем запрыгнула тебе на спину. Извини, но обычно так поступают только влюбленные девушки.

Слова друга эхом отдаются внутри меня. Я знаю – Клем любит меня, так что тут Бен не ошибся, хотя сам он вряд ли понимает, как далеко все зашло. Конечно, он и предположить не мог, какие отношения связывали нас с его сестрой, иначе уже бы заехал мне несколько раз – я уверен.

Я все еще не могу свыкнуться с тем, что у меня есть чувства к Клем. Настоящие. Я люблю ее и больше не сомневаюсь в этом. Но наше будущее…

Я не знаю, что будет с нами через неделю или две. Пока не готов сделать наши отношения всеобщим достоянием.

Еще не время.

— Бен, я воспринимаю Клем как свою младшую сестру, – чувствую отвращение к себе, когда без зазрения совести вру в глаза старому другу. – Она выросла на моих глазах, и просто никто не должен говорить такое про нее, понимаешь? Про любую девушку – не только Клем.

Я никогда не был рыцарем в отношении женщин. То есть в юности я не вел себя как полный придурок, как некоторые парни из училища, когда видели горячую цыпочку, но и не строил из себя саму благодетель. Я мог отпустить фривольный комментарий вслед какой-нибудь красотке или привести крошку на ночь, но никогда не унижал их, не принимал за шлюх.

Такие парни, как Сем – просто кусок дерьма, которым порой необходим жесткий урок, если они позволяют такое обращение к женщинам.

— Ладно, извини, – Бен немного расслабляется и улыбается. Интересно, если бы я дал ему другой ответ, как бы он поступил? – Из-за этой свадьбы я немного на взводе. Вот и кажется всякое.

Я говорю какие-то слова по случаю и похлопываю друга по спине, но ком в горле указывает на то, что я еще не скоро договорюсь со своей совестью.

Как долго я смогу всем лгать? Или как долго Тим будет молчать? Рано или поздно, но правда выйдет наружу. Это нерушимый закон. И мне придется разбираться с последствиями.

Скоро Бен уезжает – ему надо на работу. Я же испытываю чертово облегчение, когда его машина скрывается за поворотом. Только тогда я возвращаюсь в дом – на этот раз все обошлось, но надолго ли?

— Значит, я для тебя как младшая сестра? — Клем выгибает свои русые брови и с лукавством смотрит на меня. Она сидит на верхних ступенях лестницы, одетая в мою рубашку, а я любуюсь ее рассыпанными по плечам волосами.

На миг мое дыхание перехватывает – Клем красавица, имеющая прекрасные внешние данные, плюс огромное, доброе сердце, и теперь я понимаю, какой удачей было вернуться домой. Только чтобы встретить ее и полюбить.

Я начинаю верить, что Клем может стать моим исцелением.

— Ты подслушивала? – стараюсь, чтобы мой тон звучал шутливо, но голос подводит меня, и хрипота выдает мое волнение.

— Окно в спальне приоткрыто – я вас слышала, — с самым невинным видом отзывается она.

Сейчас, когда Клем всего в нескольких шагах от меня и так соблазнительно смотрит, мое чувство вины забыто. Мое тело реагирует на нее, и все, чего я хочу – это она.

Я поднимаюсь по лестнице, глядя в ее глаза, и не пытаюсь скрыть силу своего желания. Как-то так получилось, что с каждым днем моя потребность в Клем увеличивается. Теперь, мне трудно представить, что смогу оставить ее по истечению отпуска. Просто не захочу.

В самом скором времени я должен буду что-то придумать.

Немного позже, потому что сейчас есть кое-что, не терпящее отлагательств.

Наклоняясь к Клем, я упираю ладони в ступеньку по обе стороны от ее бедер и приближаю свое лицо к ее лицу, но не целую. Смотрю в ярко-голубые глаза и понимаю, что готов делать это остаток своей жизни.

Вот так просто. Она нужна мне. Вся. Навсегда.

— Ты красивая, — говорю я, слегка потираясь носом о ее нос.

Клем тихо смеется и обхватывает меня за шею руками. Я глубоко вдыхаю аромат ее шампуня – мята и лимон – теперь эти запахи всегда будут напоминать мне о Клем.

— Ты не представляешь, как много раз я мечтала услышать эти слова от тебя, — признается Клем, и я улавливаю нотку грусти в ее голосе.

Если это делает ее счастливой, я готов говорить их ей снова и снова.

— Ты красивая и сексуальная, и, кажется, я теряю рассудок из-за тебя, — шепчу я ей на ухо, кладу руку на бедро и веду вверх.

Дыхание Клем становится частым и неровным. Она прикрывает глаза и чуть наклоняет голову в сторону, открывая мне доступ к своей шее, на которой я оставляю легкие поцелуи. С каждым прикосновением к ее нежной коже, с каждым звуком ее дыхания желание во мне ширится, и терпеть становится все трудней.

Клем шире разводит бедра и, откинувшись на ступеньку выше, смотрит на меня из-под полуприкрытых глаз. Ее взгляд полон такого же ответного желания и страсти.

Чувствительность Клем стала открытием для меня.

— Мне нравится, как ты выглядишь в моей рубашке, — с хриплым смешком говорю я, берясь за пуговицы и расстегивая их, - но еще больше – когда на тебе нет ничего.

Под моей одеждой Клем совершенно голая, и ее обнаженный вид бросает меня в настоящий жар. Мое дыхание сбивается – я с восхищением смотрю на нее.

— Займись со мной любовью, Люк, — чистым, мягким голосом произносит Клем, и эта простая, бесхитростная фраза добивает меня.