— И ты уволил свою уборщицу? — укоризненно спросил Юра.
— Ага. Впрочем, не припомню, кто из нас сделал первый шаг: я ее уволил, или она сама послала меня… Ну, Бог с ней! Позвоню в агентство, кого-нибудь пришлют…
— Я смотрю, ты немного ожил, — произнес Юрий с изрядным скепсисом. — С выпивкой, надеюсь, завязал… Или еще принять хочешь?
— Не искушай. Водки много не бывает, — назидательно произнес Виктор, но тут же снова схватился за голову. — Но не сейчас… У меня в голове какой-то дятел пытается раздолбать черепаху, наяривает, падла, ей по панцирю…
Юрий неторопливо прошелся по комнате, подобрал одну бутылку и вчитался в этикетку.
— Судя по бутылкам, — заметил он, — пил ты не только водку. Глядите-ка, коньяк! А там вон портвейн, там ликер, а еще вижу вермут, мартини… Ты как, по очереди все заглатывал или кормосмесь делал?
— По-всякому, — лаконично ответствовал терзаемый абстинентными муками продюсер.
— И что лучше?
— Русская водка. — Виктор с кряхтеньем потянулся за сигаретами. Пачка оказалась пуста, он злобно смял ее, бросил в стену.
В этот момент дверь открылась, и пачка угодила прямо в лоб вошедшему охраннику. Тот от неожиданности I дернулся и рефлекторно упал навзничь, инстинктивно прикрывая голову.
Виктор с Юрием громко расхохотались.
— Нет, ты видел? — сквозь смех причитал Виктор. — Орел! Ему бы в спецназе служить.
— А он тут прозябает, — добавлял Юрий.
Охранник смущенно поднялся и молча дождался, когда начальство отхохочется.
— Извини, брат, — сказал Виктор. — Бывает, я ж не нарочно… А вот кабы ты постучал, прежде чем войти, то не попал бы в такое дурацкое положение, — назидательно добавил он. — У меня, представляешь, голова трещит, смеяться больно, а ты скоморошничаешь. Ладно, чего хотел-то?
— Начальник службы безопасности приехал, — доложил тот. — Спрашивает, сможете ли вы его принять?
— Пусть заходит, — разрешил он. — Боеснаряды все равно закончились. А ты сгоняй-ка покамест за куревом.
— Тебе бы поесть, — озабоченно вставил Юра. — Кухарку, надеюсь, не уволил? Или тоже добрался? На чем там она у тебя летала — на черпаке?..
— Не помню, — пробормотал Виктор. Но на всякий случай ненадолго задумался.
В дверях появился Андрей, начальник охраны.
— О-о-о, — радостно воскликнул он, — оклемался, значит! Молодца! Мы уж волноваться начали — ты ж тут до белой горячки чуть не допился. Кстати, про повариху можешь забыть — она, боюсь, больше не вернется.
— И что я с ней сделал? — настороженно спросил Виктор. — Тоже уволил? А за что?
— Хуже. — Андрей довольно хихикнул. — Ты ее замуж звал. Предлагал руку и сердце, на колени передней рухнул и умолял срочно родить тебе наследника, Виктор застонал.
Юрий, представив, как его друг ползает на коленях перед толстухой-поварихой предпенсионного возраста, опять не смог удержаться от смеха. Вот это допился человек! И это Виктор, всегда спокойный, рассудительный, трезвый, можно сказать, руководитель…
— Но это еще не все, — продолжал все так же весело Андрей. — Она, как ты понимаешь, тебе отказала, и тогда ты забрался на подоконник и угрожал выброситься из окна…
— Врешь, — недоверчиво бросил Виктор.
— Она не выдержала и грохнулась в обморок.
— А я что? Спрыгнул?
— Спрыгнул. Но не на улицу, как собирался, а в комнату, — закончил Андрей.
— Ага. Понятно, я спасал даму своего сердца. Дальше?
— Дальше? Да вроде все, ничего особенного ты больше не вытворял, — неуверенно ответил начальник.
— Вот теперь ты точно врешь, — твердо заявил Виктор. — Ботинки мои почему на подоконнике?
Андрей нервно заерзал на стуле.
— Говори! — потребовал Виктор.
— Ну, ты когда сватался к… к даме сердца, она крестилась и молитвы от испуга начала читать. А горничная, которая пыталась тут навести порядок, в целях оказания первой помощи выплеснула на тебя ведро воды…
Виктор хмыкнул.
— Помогло мне?
— Да, — кивнул Андрей. — Ты снял ботинки, поставил на подоконник и изрек: «Пусть высохнут на солнышке», потом вытащил из брюк ремень и, размахивая им, стал гоняться за горничной и поварихой. В общем, ты обозвал их дармоедками и… ну, уволил, короче…
— Значит, я все еще по-прежнему холост? — уточнил Виктор.
— На этот раз пронесло, — утвердительно кивнул Андрей.
— А зачем ты тогда пришел?
— Не понял…
— Ты — начальник службы безопасности. Где тебя носило, когда мне угрожала опасность? Я тут, оказывается, из окна выбрасывался, а прислуга пыталась женить меня на себе!..
— Здесь я был, где же еще! — обиженно воскликнул Андрей. — И раз ты жив-здоров, значит, я хорошо справился со своими обязанностями. А сейчас явился от других бед охранять!
— Да уж, одна беда не приходит, — встрял Юрий. — Что нам теперь грозит?
— Да девица тут одна в дом рвалась, кричала, будто невеста, и если, мол, мы ее не впустим, хозяин будет сердиться.
— Опиши-ка ее!
— Э… блондинка… глаза такие, кукольные… ноги от ушей… Что еще?.. А, ну, грудь — во! Бедра — во!..
— Лика! — хором воскликнули одновременно Виктор и Юрий, причем последний едва заметно поморщился. Ему захотелось огреть Андрея по голове пепельницей.
Лика нашла его в офисе.
Оттолкнув секретаршу, она вихрем ворвалась в кабинет и хлопнула за собой дверью так, что замок защелкнулся. Секретарша пыталась подергать за ручку, но дверь так и не открылась.
— Привет, — сказала девушка. — Я — Лика. Помнишь?
— Помню.
Лика ничего больше не сказала — молча стала раздеваться. Она делала это быстро, словно боялась, что не успеет, что он ее остановит. Он не останавливал. И ни о чем не спрашивал, выжидал, как зверь перед прыжком. Мышцы напряглись, тело послушно пришло в состояние боевой готовности.
Лика застыла перед ним совершенно обнаженная, замерла. Он не шевелился, у него даже дыхание сбилось. Она шагнула к нему, коснулась пальцами его щек, еле-еле, словно прикосновение легких перышек. Одним движением Виктор смахнул со стола все, грубо завалил ее на столешницу, сам навалился сверху, вдавил всем телом в лакированную поверхность.
Он зажал ей рот рукой и после недолгой, но многозначительной паузы, в течение которой они смотрели друг на друга сумасшедшими глазами, впился в губы болезненным поцелуем. Лика дернулась, но он не позволил ей вырваться, прижал еще сильнее.
Сам он раздеваться не стал — и так сойдет, она первая нарвалась, глупая девочка… Пошутить хотела? В следующий раз будет думать сначала, прежде чем так шутить, шутить такими вещами.
Трепыхающееся девичье тело лишь сильнее разжигало желание. Кровь, пульсируя, стучала в висках, волнами разливалась по телу, обжигая, прогоняя прочь все мысли и все желания, оставляя одну только животную похоть. В Викторе толчками бушевало инстинктивное стремление утолить страсть самца. Нестерпимо захотелось овладеть ею со стремительностью, взять ее звериным натиском, причинить боль, подчинить, подавить волю… Она вскрикнула, на лице ее появился детский страх.
Поздно…
Раньше надо было думать, думать головой, а не одним местом, прежде чем перед мужиком заголяться, прежде чем прелестями своими перед ним трясти. Теперь пути назад нет. Она обязана была знать, на что шла.
Он сжал ее руки, завел за голову, вцепился в губы, терзая и впиваясь в них так, будто пытался утолить мучавшую его жажду, а потом ворвался в ее обмякшее, беспомощное тело яростно и грубо. Лика застонала, ей казалось, он распирает ее, разрывает внутренности и обливает горячей бешеной кровью. Виктор не замечал ее страданий, судорожными рывками проникал все глубже и глубже. Он зарычал от удовольствия, подхватил руками ягодицы, вжался в нее сильнее. Руки его ощупывали ее бедра и грудь, пальцы осатанело щипали соски, губы безотрывно всасывали ее язык и ее губы.
Тело Лики перестало принадлежать ей. Боль и наслаждение перемешались, она уже не могла отличить одно от другого, боялась, что он отпустит ее, желала сильнее ощутить это неведомое доселе чувство, когда боль, становясь почти нестерпимой, переходит вдруг в некое иное измерение, становится приятной и желанной… И в тот момент, когда казалось, что нет уже сильнее наслаждения, на нее внезапно обрушивалось ощущение во сто крат сильнее испытанного — и продолжало нарастать, продолжало и продолжало, до бесконечности. Она задыхалась, сил кричать не было.
Тело Лики двигалось само по себе, автоматически, независимо от ее воли. Она потеряла над ним всякий контроль, выгибалась и прижималась к Виктору, терлась о него, почти теряя сознание от нахлынувших чувств. А он расслабленно лежал на ней, тяжело дыша. Лика кожей чувствовала стук его сердца, выбивавшего равномерный ритм. Ее собственное сердце тоже стучало, оно словно старалось догнать его.
Отдышавшись, Лика попыталась встать, но Виктор вновь откинул ее, так же бесцеремонно, как и прежде, перевернул на живот и снова вошел в нее, навалившись сзади. Она закричала от боли, но он продолжал, не обращая внимания на ее крики. Кажется, ей осталось только умереть от таких мук, но… вот она уже опять всхлипывает от накатившей безжалостной волны истомы и раздирающей похоти. Похоть пульсировала внизу живота, выстреливала через все тело, завершалась где-то в горле и вырывалась сладостным несдержанным стоном. Ощущения оказались настолько острыми, что Лика не могла пошевелиться, а некая странная, невесть откуда появившаяся темнота, сгущаясь, накрывала ее и лишала последних сил.
Виктор отпустил ее, отстранился. Девушка была не в состоянии подняться. Виктор посмотрел на нее, истерзанную его страстью, легонько провел пальцами у нее между ног… она вздрогнула, судорога вновь пробежала по телу, срывая с губ новый полувздох-полустон…
…И тут он заметил кровь.
Ее кровь.
Он смутно припомнил, что испытал непонятное ощущение какой-то странной преграды в тот момент, когда проникал в нее. Но тут же вяло отмахнулся от такой догадки и принялся удивленно разглядывать девушку, будто впервые видя ее.
— Лика, — слабо позвал он.
Она слабо шевельнулась. Виктор рывком посадил ее и, ухватив пальцами за подбородок, заставил смотреть себе в глаза.
— Ты что? Девственница… была? — хрипло выдавил он.
Ее губы вздрогнули, но она не смогла ничего сказать — только кивнула.
— Дура! — рассердился он. — Одевайся!
— Почему ты злишься? — прошептала она. — Я люблю тебя!
Ее глаза наполнились слезами недоумения и обиды.
— Я не злюсь! Но ты поступила неразумно, — сказал он. — Зачем тебе это надо?
— Я сама хотела этого. — Она всхлипнула и тяжело потянулась за своими разбросанными вещами. — Я давно уже люблю тебя.
— Слушай, давай не будем зацикливаться! — злобно предложил он. — Собирайся, я отвезу тебя домой.
— Не хочу домой, — капризно протянула она.
— А чего хочешь?
— Хочу есть, — призналась Лика уже жеманно.
— Хорошо. Отвезу тебя в кафе, — подумав, согласился он.
— Куда? В какое кафе? Я в ресторан хочу! — Анжелика перешла к возмущению.
— В таком растрепанном виде, детка, тебя не пустят ни в один приличный ресторан. — Он улыбнулся.
Лика ворвалась в его жизнь, вломилась нагло и беспардонно — точно так же, как в офис.
Переспав с ним и отдав ему свою девственность, она потребовала взамен серьезных отношений. Виктор не спешил соглашаться. Но и не возражал. Ему не хотелось спорить и ссориться.
Она пыталась переселиться к нему, но он твердо ответил ей «нет», а после решительно пресекал все ее попытки разговаривать на эту тему.
По своему характеру Лика не похожа была ни на Вику, ни тем более на Нику. Она лишь внешне несколько походила на них. Вика страстно желала любви. Ника хотела замуж. Лика жаждала меньше их всех — ей нужны были его деньги. Она беспрестанно требовала подарков, походов в рестораны и ночные клубы, ей хотелось на светские тусовки, она красовалась перед знакомыми и незнакомыми людьми своими нарядами, демонстрировала журналистам близкие отношения с миллионером.
На втором месте после денег у нее значилась слава. Она жаждала стать знаменитой, с радостью разглядывала свои фото в газетах и журналах в рубриках «Светская хроника». Лика могла часами ходить по магазинам, скупая нужные и ненужные вещи. Ее шкафы ломились от нарядов, но ей было мало.
Виктор старался избегать скандалов. Наученный горьким опытом, он не хотел повторять историю с Никой. Наступать на грабли один раз еще можно (хотя лучше ни разу), но устраивать старую русскую забаву «бег по граблям» — нет, не стоит. Гений учится на чужих ошибках, умный — на своих, а дурак — тот ничему не учится. Потому что дурак. Поэтому, собственно, и дурак…
"Позволяю любить" отзывы
Отзывы читателей о книге "Позволяю любить". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Позволяю любить" друзьям в соцсетях.