Алина Ржевская - Позволяю любить

Хотя нет. Они же были счастливы. Радуга растаяла много позже…

Антон встретил Аню недалеко от дома — он, похоже, прогуливал занятия.

Аня хотела сделать ему замечание, но он так обрадовался встрече, что она не осмелилась портить ему эту маленькую радость. В конце концов у нее ведь и самой сегодня небывало приподнятое настроение. К чему сейчас занудные нравоучения? Не надо искушать судьбу.

У Ани появилось ощущение, что она сделала важный шаг, в важном направлении. Фортуна, скупо улыбнувшись ей, возложила перед ней долгую светлую полосу. А если шагать не поперек, а вдоль, она никогда не закончится.

— А где ты была вчера? — простодушно спросил Антон, целуя ее в щеку. — Вечером?

— Дома, — не задумываясь ответила она и взяла Антона под руку.

Он остановился, недоуменно посмотрел на нее:

— Но как же? Я приходил, Катя мне сказала, что тебя нет, а она, мол, понятия не имеет, где ты находишься…

Аня на секунду запнулась. Память охотно явила ей вчерашнее смущение сестры, ощущение знакомого голоса, который донесся до нее в ванную комнату, аромат одеколона, что померещился ей во время разговора с младшей сестрой, — того самого, которым пользовался Антон. Вчера она с легкостью списала все эти мелочи на собственную мнительность, решив, что просто стала жертвой излишней впечатлительности — даже ругала себя за неуместную влюбленность…

— Где ж ты была? — допытывался неугомонный Антон.

— Да дома, где же еще… — не без раздражения пробормотала Аня, пытаясь понять, зачем Катя соврала и Антону, и ей.

Зачем?

Глупый вопрос! Аня давно уже подозревала, что Катя неравнодушна к Антону. И конечно, скрывает это от всего мира. Аня, было дело, металась в своих мыслях, ища доказательства свалившихся на нее подозрений. И вот оно, доказательство! Катя любит Антона, оттого и устроила «Анино отсутствие»! Легче ей стало?..

Собственно, страшного-то ничего не произошло. Но как теперь объяснить ситуацию Антону?

А он что-то еще говорил или спрашивал — Аня не расслышала, смотрела на него рассеянным взглядом, словно человек, который вошел в комнату в ту минуту, когда важный разговор подходит к концу.

Антон тоже замолчал — почувствовал неладное.

— Прости, я не хотел, — сказал он. — Обиделась?

— Нет, задумалась, — произнесла она как-то заторможенно. — И не слышала твоих слов. Так что ты говорил?..

— Ты действительно в тот вечер была дома? — Разумеется, он уже догадался о роли Кати в этой истории.

— Да! — резко ответила Аня. — Да, да! — И снова отключилась.

Что же теперь делать? Надо как-то помочь сестре. Самым верным вариантом на первый взгляд был решительный отказ Ани от Антона — только вряд ли это поможет. Катю не любит сам Антон. Невозможно заставить любить кого-то, особенно когда сердце занято другим. Что будет в чистом остатке, Аня боялась даже вообразить. Один раз Антон уже совершал попытку самоубийства, и нет гарантии, что не соберется повторить попытку, если Аня резко оборвет все отношения.

Но если продолжать крутить любовь с ним по-прежнему, это причинит немало страданий любимой сестренке. Каково ей — мучиться от неразделенной любви, целыми днями наблюдая счастье возлюбленного с другой женщиной? Тем более с родной сестрой. Любой сопернице можно отомстить, облегчить свои терзания, но как мстить сестре?..

Аня оторвалась от размышлений, так и не найдя выхода из сложившейся ситуации. Словно отряхнувшись от тяжелых видений, она осмотрелась по сторонам в поисках Антона, однако тот бесследно исчез.

Ну и ладно. Из тупика все равно не выбраться. Все завязано предельно туго, остается только рубить сплеча. Выбирать, иначе говоря, кто важнее, Катя или Антон. А как выбрать, если оба дороги? Если каждого — любишь…

Опаньки! Договорилась до греха!

Говорила же, зарок давала! Сама себе кричала, что не нужна эта чертова любовь до гроба — от нее два гроба и два трупа появятся!..

А там, глядишь, и сама Аня наложит на себя руки, если эти два трупа окажутся на ее совести.

Все! Бежать от этой любви! Куда угодно, хоть к чертовой бабушке, что на Кудыкиной горе живет и помидоры сажает…

Но почему именно к ней они привязались со своей любовью? Из-за нее, из-за бедной загнанной Ани, у всех прямо-таки крышу срывает. Ишь, сыскали себе роковую женщину! Сергей, Саид, Антон… Кто теперь следующий?

Все вон от нее! Пожить спокойно не дают…

Аня поднималась по лестнице.

Сверху доносились голоса — ругаются, похоже. Тонкий девичий голос того и гляди сейчас сорвется на плач. Гм, на Катин похож.

Аня прямо взлетела по лестнице. Точно — она.

— От кого угодно ожидал подлянки, но только не от тебя, — резко выговаривал ей Антон.

— Много ты знаешь, — дрожащим голосом огрызалась Катя.

— Я знаю только, что ты всех подставила!

— Что здесь происходит? — Аня едва переводила дыхание. — Антон! Знаешь… знаешь… а проваливай-ка отсюда вон!..

— Да ты ничего не знаешь! — Он не на шутку возмутился. — Она такую гадость устроила…

Катя попыталась выскочить из квартиры, ей явно вздумалось бежать отсюда куда глаза глядят. Аня перехватила ее, что называется, на излете, запихнула обратно, а Антона не пустила на порог — стеной застыла в дверном проходе, закрывая собой Катю.

— Нет, Антон, — отчетливо произнесла она. — Я-то поняла все. Это ты ничего не уяснил. Не дай тебе Бог пережить когда-нибудь то, что выпало на ее долю. — В ее голосе нарастал металлический скрежет. — А с Катей ты поссорился зря. Я люблю ее больше, чем себя. И, значит, больше, чем тебя. Так что если мне придется выбирать между ее счастьем и счастьем моим, я выберу… догадайся сам, каков будет мой выбор. — Она нехорошо усмехнулась. — Если же я окажусь перед выбором «она или ты», то выберу тоже — ее! Всегда выберу! Даже если Катя совершит что-то крайне ужасное, а ты будешь выглядеть святым великомучеником, я буду на ее стороне… Все. А теперь — иди. Мне кажется, тебе надо хорошо подумать.

Аня закрыла дверь, остолбеневший Антон в одиночестве остался на лестничной площадке.

Для того чтобы сказать Антону такие слова, Ане пришлось задействовать все свои душевные резервы. В квартире силы окончательно оставили ее — она тяжело прислонилась к двери, сползла, не удержавшись, на пол. Ее душили рыдания.

Катя, которая слышала все ее слова, подбежала, опустилась рядом.

— Аньк, ну зачем ты так? — Она всхлипывала. — Ты же любишь его.

— Я и тебя люблю, малышка. — Неловким, чуть ли не старческим движением Аня обняла сестренку. — Все будет хорошо. Поверь.

И они заплакали еще сильнее.

По другую сторону двери беззвучно плакал Антон.

Аня гневно сверкала глазами.

— Что ты тут делаешь? — вопрошала она у Сергея, который как ни в чем не бывало восседал у нее на кухне и с огромным аппетитом уплетал под чай свежеиспеченные пирожки. — Как ты тут оказался? — в бешенстве продолжала кричать Аня. — Кто тебя пустил?

Все-таки его угнетал этот крик. Сергей втянул голову в плечи и продолжал молчать.

— Дай сюда! — Резким движением она выхватила чашку у него из рук. Несколько капель попали Сергею на щегольские брюки. — У тебя три секунды, чтобы мне ответить.

— А потом? — развязно спросил он.

— Потом? Потом я начну тебя убивать!

— А ты изменилась.

— Ты это только сейчас понял? Это хорошо… лучше поздно, чем никогда. Итак, Сергей, я жду. Какого черта тебе от меня надо? Как ты вошел?

— Твоя сестра впустила.

Катя осторожно выглянула из своей комнаты.

— Он сам ворвался, — оправдывалась она. — Я ничего не смогла сделать.

Аня, немного успокоившись, повернулась к сестре:

— Не переживай, зайка. Я разберусь. Иди к себе.

Она извлекла из шкафчика какие-то таблетки, бросила их в недопитый чай, порывистыми движениями размешала и вернула чашку Сергею.

— Пей. Быстро и залпом, — зло скомандовала она.

— Что это? — испуганно спросил он и отстранился от нее. Чашку, которую протягивала ему Аня, он с опаской отодвинул как можно дальше.

— Яд, — хладнокровно пояснила Аня. — Быстродействующий. До больницы добежать не успеешь.

Он не выдержал — вскочил, схватил чашку и выплеснул содержимое в раковину. Его бывшая жена сошла с ума!

Сошла с ума?

— Сошла с ума? — заорал он свирепо.

— Разве ты не этого добивался от меня? — в тон ему крикнула Аня. — Поздравляю! Получилось!

— Что ты несешь?

— Не притворяйся! Сделал гадость, признайся честно и храбро! Что тебе стоит прямо сказать: «Да, Аня, я — мерзавец, устроил тебе подлость»?

— Дорогого стоит! Потому что не делал я ничего. Я вообще… недоумеваю! Пришел тихо, по-мирному, никого не трогаю… я даже кричать не собирался!.. И чего ты завелась? Тебе еще и слова не сказали, а ты с ходу в скандал…

— Тебе и говорить не надо! — продолжала кипятиться Аня. — Ты уже все написал!

От дикого возмущения Сергей даже сплюнул на линолеум. Нет, Аня действительно повредилась рассудком. Либо за время его отсутствия произошло что-то такое, что аукается ему болезненным недоразумением.

— Да что случилось-то!

— Сам знаешь! После твоего высокохудожественного письма меня уволили. Ну же, не будь трусом, Сережа! Сознайся, что ты отослал эту мерзость в больницу!

Вон оно что! Ну-ну… Кажется, он начинал понимать, в чем дело.

— Ничего я не писал! — сказал Сергей. — Отстань от меня со своими глупыми обвинениями!

Аня ему не верила, продолжала нападать:

— Скажи, чего же ты хотел добиться? Ну, ушла я из больницы, а дальше? Чем это тебе поможет?

— Я здесь ни при чем! — твердил Сергей. — Поэтому предлагаю спокойно поговорить и расставить некоторые знаки препинания…

Аня внезапно схватила кухонный нож — по законам жанра в руки ей попал, конечно же, самый большой тесак.

— Пошел вон отсюда! — угрожающе прошипела она.

Но Сергей только рассмеялся. До чего комично она выглядела!

— Думаешь, справишься? — издевательским тоном спросил он.

— Не промахнусь! Я все-таки врач, человеческую анатомию пока что помню. Хочешь, наглядно продемонстрирую тебе, где в твоем организме сердце, печень, почки? Хочешь? Попаду куда надо.

Сергей стал уже жалеть, что пришел.

— Аня, прекрати… — примиряюще заговорил он, однако она завизжала:

— Уходи! Слышишь, убирайся отсюда вон, подонок!..

Смотрите какая! Вид — решительный, вся властная, гордая, с ножом в руке… Сергей нисколько не сомневался: еще чуть-чуть — и она бросится на него. Пожалуй, лучше не рисковать.

И все-таки что-то творится с ее рассудком…

— Хорошо-хорошо, ухожу я! — злобно сказал он. — Как же я ненавижу, когда ты невменяемая! После поговорим, когда ты немного в себя придешь…

Когда дверь за ним захлопнулась, Катюха выглянула снова.

— А какой ты ему яд подсыпала?

Аня расхохоталась сатанинским смехом:

— Окстись, какой еще яд? У нас в доме отродясь ядов не водилось!

— А что же ты ему дала? — Глаза Кати удивленно распахнулись.

— Аспирин. Простой аспирин, зайка!.. Знаешь, иногда мне кажется, что я разрушаюсь на молекулы…

— Антон! Анто-он!..

Тишину прорезает томный голос Ани. Это — полушепот, полустон.

Его насквозь пронзает этот звук. По коже бегут мурашки, сердце вибрирует, исходит детонациями наподобие струны, отзывающейся на требовательный позыв камертона.

Он хочет ответить, ему срочно надо произнести ее имя, но ее губы не позволяют, намертво приникают к его губам. Нежно-нежно. Ее язык проникает в Антона, раздвигает ему губы, медленно, медленно, еще медленнее…

Анина неторопливость сбивает дыхание. Ее пальцы скользят вниз, почти не касаясь, они, похоже, задевают лишь волоски на коже, но Антон от этого еще сильнее ощущает эти электрические поглаживания. Рядом с ней он всегда чувствовал себя неловким, неуклюжим, очень неопытным. Целый месяц они не расстаются, встречаются каждую свободную минуту, но заскорузлый детский страх так и не проходит.

…Антон попытался подстроиться под ее рваный ритм, это сводило с ума. Он опять торопился, словно опасался опоздать, не успеть куда-то. Вот вам, пожалуйста, еще один страх — опоздать он тоже боялся всегда.

Что это? Сон? Скоро он проснется и ничего тут не найдет? Вполне может случиться и такое — Аня уйдет, растворится в тумане, она просто исчезнет, как мираж.

— Расслабься, ты не на экзамене, — шепчет Аня на ухо, почувствовав его напряжение. Она вздыхает глубоко, ей не хватает воздуха, Антон испуганно откатывается в сторону.