Оксана Алексеева - Практическая романтика

Осчастливленная заведующая выхватила у меня папку, открыла с видом гениального ученого, пролистала введение — я так и знала, что его всегда пролистывают! А на третьей странице застыла, вернулась назад, снова на третью и вновь застыла. Перевела взгляд на меня, не меняя позы:

— Васнецова, что за дичь?

— В смысле? — я даже терминологии не удивилась, очень не подходящей пожилой и интеллигентной женщине.

Потому наклонилась сама и с удивлением лицезрела какую-то чушь в виде формул, где одни и те же три цифры пересчитывались то в динамике, то в, мать их, долях. Такой простецкий «экономический анализ» я бы и в третьем классе смогла усложнить. Медленно перевела рассеянный взгляд на лицо Галины Петровны в поисках ответа, потом сверху стопки на ее столе разглядела папку — тоже красную и с красивой надписью «Васнецова Вера Сергеевна». Схватила, зарычав так громко, что лаборантка возле стеллажа сжалась. Еще даже не дойдя до третьей страницы, я уже знала, какую именно Сергеевну начну убивать.

Но Галина Петровна и сама поняла, вдруг расхохотавшись:

— Вон оно что! А я-то удивлялась, как же такой талантище не разглядела! Сверху оставила — решила, всем преподавателям ваших профпредметов покажу, пусть тоже поудивляются, какой Вера Васнецова отчет о практике составила. Не рычи, не рычи, Васнецова, а то ты на обезумевшего мопса похожа. Но раз ты оказалась настолько нерасторопной, чтобы важный документ из рук выпустить, — она ткнула пальцем на папку, — то придется еще поработать и переписать. Это ж все равно, если бы Раевские взяли все свои программы развития и Кернам их под нос подсунули, а потом удивлялись, как же жизнь несправедлива. Улавливаешь урок жизни? Хотя и замечу, что первый отчет был прекрасен, хоть девять из десяти твоих предложений экономически нецелесообразны на этой стадии разработки, а SWOT-анализ вообще ты чисто для самолюбования вставила — мы же его только в этом году проходить будем.

Меня дополнительная работа не сильно волновала, потому я все еще возмущалась:

— Поверить не могу, она же моя двоюродная сестра! Как она смогла подменить наши отчеты?! В смысле, не физически, а как совести-то хватило?!

— Да что ты говоришь! — завкафедрой, как всегда, была беспощадна. Она сняла трубку телефона, начиная набирать номер, но продолжала говорить со мной: — Хотя понимаю. Моя сестра такая же, ни в чем друг друга не понимаем. В общем, Васнецова, задание такое — берешь свой седьмой сценарий развития и дорабатываешь с учетом амортизационных фондов и покупки франшизы на ресторан.

— Так у меня же нет таких данных, — растерялась я, хотя азарт одолевал — интересно же, смогу ли. Ведь это уже почти уровень профессионального дипломированного специалиста! Галина Петровна нарезает мне такую задачу, с которой не каждый выпускник вуза справится, а это чертовски приятно.

— Знаю, что нет, — буркнула она и вдруг обратилась к телефонному собеседнику: — Карина? Да, Галя. Я к тебе Васнецову отправлю, она мне отчет запорола, дай ей еще цифр. На этот раз настоящих, пусть учится на настоящих масштабах. Да не волнуйся ты, дальше моих глаз это не уйдет! Чего? Занята я была, вот и не пришла. А что мне там на ужине слушать? Опять твои россказни, какая у тебя работа шикарная, а я в науке погрязла? Все-все, и не звони мне больше!

До меня дошло, даже улыбаться во весь рот начала — а ведь версия об их родстве крутилась в самом начале:

— А та самая сестра — это Карина Петровна?

— Угу. Езжай, Васнецова, и начинай уже работать, — она уткнулась в очередную папку.

Я остановилась возле двери и добавила:

— А знаете, вы с ней очень похожи — даже не представляете насколько. И я не про внешность. И спасибо за доверие, я справлюсь.

— Иди уже, Васнецова! И если уж ты сама заговорила, то и у вас с Верой тоже найдется что-то общее, которое, может, только вы вдвоем и не заметите. Чтобы в понедельник отчет был на моем столе!

И вновь тот же автобус и тот же проторенный маршрут. Я улыбалась от уха до уха во время всего путешествия — надо же, возвращаюсь в «Грезы», которые покинула всего пару недель назад и не мечтала там так быстро снова оказаться. Даже с пар в пятницу отпустили, как эксперта высочайшего уровня — уф, аж дух от себя захватывает!

Помахала приветливо охране, но когда подбежала к лифту, меня окликнули:

— Ульяна?

Я развернулась так резко, что едва пакет с калькулятором и целой стопкой бумаги не выронила.

— Герман? Снова проверка?

— Нет, — он улыбался, подходя. — Сегодня весь день здесь сижу. А ты чего?

— Да вот, — я почти виновато указала на свою ношу. Разволновалась, как бы не подумал, что я тут каких-нибудь встреч искала. — С отчетом проблемы.

— У тебя-то? Чего не заходишь? Или ты со мной в одном лифте принципиально не ездишь?

— Нет, конечно.

А на самом деле было совсем не «конечно». Едва двери закрылись, мгновенно стало душно. Может, стоит его спросить о здоровье отца? Да, именно об этом я бы и спросила, если бы так сильно не растерялась.

— А как…

— Мне тут… — он заговорил одновременно со мной.

Герман усмехнулся, а я начала краснеть. Видя, как я краснею, он усмехнулся снова. Кажется, это замкнутый круг.

— Говори, что хотел, — попросила почти жалобно, чтобы прервать цикл покраснений на полтона и усмешек.

Он теперь смотрел на меня и улыбался во все зубы. Я даже зубы эти самые видела, хотя разглядывала пакет.

— Мне тут такой кабинет выделили. В смысле, отцовский, но я и сам не представляю, зачем такой плацдарм нужен.

— Покажешь? — спросила я. Вежливый вопрос, логично вписывающийся в разговор.

— Плацдарм?

— Кабинет!

— А-а. Больше ничего тебе не показать? — он явно выводил меня на знакомую иронию, но я не поддавалась. — Ты чего так тушуешься, Ульян? Мы же с тобой вроде все военные конфликты закрыли? Или ты в городе так пообвыклась, что обновила систему до заводских настроек?

— Нет.

Лифт уже остановился на административном этаже, приглашая освободить пространство. Но мы почему-то оба не спешили покидать кабину, пялясь в мраморную стену напротив. Я решилась сказать то, к чему так и не подобрала правильных слов:

— Герман, все это время я хотела перед тобой извиниться.

— За что? — его голос тоже стал тише и без шутливой нотки. — За то, что не изменила себе? Не надо хотя бы за это извиняться, я уже забыл.

— Нет, за то, что врала. Но раз забыл — и хорошо. Я собиралась с тобой в любом случае поговорить, когда увижу в институте.

— Да я теперь там для галочки только появляться буду.

— Ты и раньше там только для галочки появлялся, в этом плане ничего не изменилось.

— Не-е. Отец скоро к делам вернется — он от безделья еще хуже себя чувствует. Нагрузку перераспределит, меня почаще дергать будет, но пока он совсем от дел уходить не собирается. А мне в этом году еще диплом защищать.

— Понятно.

Он вдруг снова начал улыбаться:

— А что, ты сильно мучилась? Прямо места себе не находила? «А-а! Как же я могла врать ему?! Самому ему! Я настолько не умею отказывать отвратительным типам, что готова была подговорить Раевского меня прикрывать!»?

— Не перегибай, Герман, — я начала злиться от его веселья. — Кстати, это Юра просил его прикрывать… ну, неважно уж теперь.

— Да я и говорю, что неважно! Какого черта это теперь опять вспоминать было?

— Герман Маркович, — раздался голос со стороны. — Это вы там опять орете?

— Я, Кариночка Петровна, папа на вас орать только недели через две сможет, — ответил ей Герман и вышел из лифта первым.

Она сразу обрадовалась:

— А, Васнецова, я уж думала, до ночи добираться будешь! Вот данные, которые просили. Можешь разместиться у меня.

— Да нет, — ответил Герман, выхватывая целую стопку папок из ее рук. — Я уже обещал Ульяне кабинетом долго хвастаться.

Я уже вытаскивала листы с точным заданием. Мне нужно быстро отобрать только то, что понадобится, все документы мне никто из отеля вывезти не разрешит. Но Герман выхватил теперь и у меня верхний лист. Читал, уже идя по коридору, а я спешила за ним — пусть он теперь И.О. самого верховного правителя, но циферки-то мои!

— Ресторанная франшиза? Что за бред? — он вдруг резко ко мне развернулся, поразив неожиданным сходством с собой прежним. Я просто нутром почуяла, что сейчас выкинет что-нибудь жуткое. И Герман не подвел: — Ульяна! Это же выход! Отчет тебе напишем и между делом мне дипломчик накидаем…

— Эй! Это моя идея! — соврала я. Хотя ему-то зачем знать, что придумала этот выход для седьмого сценария Галина Петровна. — Я не позволю тебе почивать на моих лаврах!

— А куда ты денешься, студенточка? Не нравятся условия — разворачивайся и уходи.

Но, вопреки сказанному, резко распахнул передо мной дверь, пропуская в кабинет. Хм, действительно, шикарно. Но на огромный стол и мебель мне было плевать, я забылась, потерявшись в потрясающем виде на море, открывающемся из панорамных окон.

— Вау, — похвалила сразу все. И смирилась: — Ладно, можешь использовать мои расчеты для своего диплома, мне практику все равно раньше засчитают.

— Я и не сомневался! Столько лет учился людей шантажировать, — он грохнул папками на закругленный край стола. — Можешь тут на выходные остаться. Хочешь, люкс тебе сниму? Прикинь, я сейчас кому хочешь люкс могу снять.

— А раньше не мог? — недоверчиво поинтересовалась я.

— И раньше мог, но за деньги. А теперь без денег могу, как какой-нибудь… волшебник Изумрудного города!

Я невольно смеялась:

— Не надо мне люкс, Герман. Садись, до вечера все быстро раскидаем. Если мы, конечно, работать будем, а не продолжать шутить.

Села, схватила ручку с пером из какого-то кожаного стаканчика. Дорогая, наверное. Такими ручками только шедевры и пишут. Переложила верхнюю папку, стукнула по столу калькулятором. Но, если честно, и сама не верила, что один из нас сможет целых несколько часов не шутить.

Стоило догадаться, что мне будет предоставлено полновесное право выискивать нужные данные самой. Я уже злилась, но все еще старалась не обращать внимания на скучающего Германа, который, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула, лениво наблюдал за моей работой.

— А как вообще дела, Ульяна? Я в последнее время немного выпал из строя.

— Отлично дела, — буркнула я. — И стали бы совсем идеальными, если бы ты начал просматривать папку за предыдущий год. Я тебе сейчас закон продуктивности открою, уважаемый директор: если работают двое, то дела заканчиваются в два раза быстрее!

— Да не, не всегда! — он отмахнулся. — Это у тебя разрыв между теорией и практикой сказывается. Ты знаешь, что Кеша хочет позвать твою Веру в кино, но стесняется? Он очень комплексует по поводу своей внешности и тормознутости, а Веру считает олицетворением идеала женщины. В последнем я не стал переубеждать, не переубеждай и ты.

— Серьезно? — я оторвалась от бумаг. — Впервые слышу! И это ты выпал из строя?

— Ну, мне он об этом сказал, потому что я с ней хоть и недолго, но встречался. Мол, не был бы я против.

— Понятно, — ответила я, снова погружаясь в очередную папку. — Может, ты хотя бы калькулятор возьмешь? Я буду цифры диктовать.

— Может, — ответил Герман и не пошевелился. — А как у тебя с Юркой теперь? Он все еще таскает тебя на семейные ужины как девочку для битья?

— Пока нет, — я поморщилась, припоминая. — Но уже закидывал удочку, что я приглашена на его день рождения. Честно говоря, я не знаю, как поступать правильно, и хватит ли мне самообладания, чтобы продолжать ту самую девочку изображать. Притом я хочу помогать Юре хоть в чем-то.

— А чего тебе? Уж если кто и справится с этой ролью, то только ты. И на его дне рождения я ведь тоже буду — так что не волнуйся, стрессовая нагрузка распределится равномерно. Хотя мне тоже кажется, что Юрка бунтует как-то вполсилы, так он их не достанет. Взял бы уже деньги у Кернов и ехал в свою столицу — может, он еще и не поступит на журфак, там конкурс-то дичайший.

Я вообще с отношением к этой теме не определилась, потому пожала плечами.

— Юра не просто мною от остальных проблем внимание отпугивает, он предпочел бы меня оставить родителям для того, что бы бизнес их подхватила. Он даже свадьбой мне угрожал. Нет, ты представляешь?

— Представляю, — он не удивился. — Причем, я уверен, что Юра совершенно серьезно, он в тебе столп разглядел, на который сам может опереться. И что? Если тебе нравится Юра, то лучшего исхода я для вас обоих и придумать не могу.

Я промолчала, пытаясь снова сосредоточиться. Герман же зачем-то продолжал спрашивать: