— Меня не кусают комары. Моя бабушка говорила мне — это потому, что у меня хорошая кровь.

— Вы живете в спокойном районе, господин Землянских. У вас практически нет соседей, и грабители сюда точно не заберутся.

— Я — состоятельный человек, офицер. Может, я фаталист, но о своем имуществе я привык заботиться. Оно досталось мне нелегко, и я хочу, чтобы оно было в целости и сохранности. А еще я не люблю, когда нарушают мое личное пространство.

Полицейский понимающе закивал.

— То есть, у вас нет никаких соображений…

— …абсолютно, офицер. Но, если вы оставите мне свою визитную карточку, я с радостью сообщу вам о своих соображениях, когда у меня появятся таковые. А теперь, если вопросов у вас больше нет, разрешите мне лично проводить вас до двери.

Гость положил на стол визитную карточку.

— Спасибо, что уделили мне время, господин Землянских. Не стоит провожать меня — я сам найду дорогу до двери.

— Хорошей вам дороги. Будьте осторожны за рулем.

Когда офицер вышел, Константин поднял трубку домашнего телефона и набрал номер. После пятого гудка ему ответил голос Констанции:

— Слушаю.

— Добрый вечер. Надеюсь, не слишком поздно для звонка?

— Не слишком поздно, но не совсем вовремя… тебе нужен Боаз? Подожди минуту.

— Надеюсь, ты звонишь по уважительной причине, — проворчал майор Толедано. — Даже не так. По очень уважительной.

— Когда ты был в полицейском участке в последний раз?

— В полицейском участке?! — сонливость в голосе Боаза исчезла за считанные секунды. — Что случилось?!

— Для того чтобы собраться, у тебя есть сорок минут.


Глава 12

Сонный майор Толедано разглядывал стоявший перед ним бумажный стакан с кофе, иногда посматривая на настенные часы в кафетерии полицейского участка.

— Она опаздывает, — заговорил Константин. — Такого за ней я не припоминаю.

— Может, что-то срочное. Надеюсь, Марика в порядке?

— Более-менее. Чего, похоже, не скажешь о таинственном незнакомце, который на свою беду решил зайти к нам в гости. — Он усмехнулся. — Вот тебе и подавать патроны.

Боаз поднял глаза.

— Подавать патроны?

— Когда-то я спросил у нее, что она будет делать, если к нам домой кто-то ворвется, и мне придется отстреливаться. Она сказала, что будет подавать мне патроны.

— Да, жена у тебя, похоже, тебе под стать. А ведь с виду — милейшая женщина.

— Вот вы где! Мы ведь договаривались встретиться у меня в кабинете!

Высокая темноволосая девушка в форме присела на свободный стул.

— Кабинет твой был заперт, — сообщил Боаз. — Или мы должны были сидеть в коридоре? Тогда кто-нибудь точно подошел к нам и спросил бы, что мы тут делаем.

— Если честно, я была бы рада узнать, что вы тут делаете. — Девушка взяла стакан Константина и сделала пару глотков кофе. — Без сахара! Фу! — Она вернула стакан на место и попробовала кофе Боаза. — Вот, этот мне больше нравится. Простите, что припозднилась. Итак, чем могу быть полезна, джентльмены? У вас проблемы с законом? Вы превысили скорость? Припарковались в неправильном месте?

Константин положил перед девушкой небольшую пластиковую папку.

— Этого господина привезли к вам пару часов назад, Сиван, — сказал он. — Нам бы хотелось побеседовать с ним. Пока что только побеседовать. А потом посмотрим по ситуации.

Некоторое время Сиван читала извлеченные из папки листы, после чего присвистнула.

— Ничего себе, — сказала она. — Да, это будет поинтереснее штрафов за неправильную парковку!


…В свои двадцать семь лейтенант полиции Сиван Мадмони успела не только с отличием окончить юридический факультет, но и выйти замуж за одного из криминальных авторитетов центрального округа страны. После неприятной истории, которая сделала для нее невозможной и работу в сфере юриспруденции, и дальнейшую семейную жизнь, Сиван развелась с мужем и поменяла сферу деятельности, решив пойти работать в полицию.

Она знала криминальный мир изнутри гораздо лучше ее коллег, работавших в этой сфере долгие годы. С ее помощью были организованы самые успешные операции по ликвидации казино и публичных домов и поимке наркоторговцев. Сиван знала, какими способами отмывают деньги, как заключаются сделки, где проходят встречи авторитетов и что обсуждается на этих встречах. И именно к Сиван иногда обращался за помощью майор Константин Землянских, ее хороший друг — а отказать ему она не могла. Она помнила, что когда-то Константин воспользовался своими связями с другим криминальным авторитетом, Даyдом Фаруки, для того, чтобы решить проблему с ее бывшим мужем Мордехаем Аверджилем.

Законы мира, в котором жил Константин, были схожи с законами мира мафии, и одним из главных законов являлся следующий: «услуга за услугу». И теперь каждый раз, когда красивый мужчина с приятным голосом (Сиван знала, что он женат, но это не мешало ей думать в подобном ключе) и таинственным прошлым, работавший в таинственной организации, звонил с просьбой «оказать ему услугу — если, конечно, ее это не затруднит», она отвечала утвердительно.

Услуга могла оказаться любой. Это могла быть просьба «побеседовать с джентльменом пару минут», просьба незаметно вывести человека из здания или же просьба достать из архива какие-то документы. На следующее утро Сиван находила на своем столе букет цветов с запиской «я люблю работать с профессионалами», а на ее банковском счету появлялась приличная сумма денег.

… — Он сириец? — полюбопытствовала Сиван, откладывая документы.

— Родился в Сирии, — ответил Константин. — Гражданство палестинское. Живет недалеко.

Сиван поднялась.

— Пройдемте со мной, джентльмены. Времени у нас мало. Скоро отбой, а пытки лишением сна, к нашему общему сожалению, запрещены Женевской конвенцией.


…Девушка-дежурная подняла глаза на поздних посетителей.

— Где находится заключенный, которого привезли пару часов назад? — спросила Сиван.

— Третья камера слева.

— Я позову надзирателей. Приведите его в комнату для допросов.

— В комнату для допросов? — не поняла девушка. — В такой час?

Сиван кивнула на Константина и Боаза.

— Эти джентльмены приехали к нам с севера страны. Их вызвали специально для того, чтобы поговорить с этим заключенным. Уже завтра утром они должны составить отчет для своего начальства.

Дежурная покачала головой, сочувствуя тяжелой работе джентльменов, и, склонившись над регистрационным журналом, написала в нем пару строк.

— Распишитесь, пожалуйста, — сказала она Сиван, а потом повернулась к гостям. — Я могу взглянуть на документы?

Когда предъявленные документы (за эти удостоверения Сиван получила отдельную плату, так как достать их было непросто) были изучены, дежурная кивнула Сиван, и та обратилась к Константину:

— Прошу вас следовать за мной.

В проходной комнаты для допросов Сиван присела на стул у письменного стола и похлопала ладонью по гладкой поверхности.

— Оружие и острые предметы, — сказала она, — вам придется сдать.

— Конечно, конечно, — согласился Боаз. — На мне только пистолет, больше ничего.

Константин ничего не ответил. Он отстегнул кобуру, а после этого снял наручные часы и положил их на стол вместе с небольшим ножом, прикрепленным к их ремешку.

— По твоему лицу заметно, что ты был бы рад оставить что-то себе, — заметила Сиван и кивнула в сторону двери внутренней комнаты. — Это что-то личное?

— Если у нас будет такая возможность, мы это обсудим.

Сиван примирительно подняла руки.

— Как скажешь. Думаю, вы можете войти.

Сидевшему за столом молодому человеку было чуть за двадцать. Выглядел он уставшим и напуганным, а пластырь на переносице делал его похожим скорее на жертву насилия, которую вызвали на опознание, чем на человека, который пару часов назад вошел в чyжой дом и поднял руку на женщину.

Константин дождался, пока надзиратель оставит комнату, присел на край стола и посмотрел на заключенного. Молодой человек, который и до этого сидел, сгорбившись, вжал голову в плечи и опустил голову.

— Вежливые люди здороваются при встрече, — заговорил Константин. — Но только если встреченный ими человек не пытался убить их жену. Как вас зовут?

— Али, — сказал молодой человек.

— Лучшего имени для шиита и придумать нельзя. Ваши родители не знали, что вы вырастете таким ублюдком, иначе дали бы вам другое имя. К примеру, Омар. Или Осман.

Боаз возмущенно кашлянул, но молчание не нарушил.

— Вы, похоже, не настроены шутить? На вашем месте у меня было бы отличное настроение. Вы забрались в мой дом, подняли руку на мою жену. Сейчас я нахожусь в этой комнате, а вы живы целых три минуты. Драгоценный подарок, не правда ли?

Али не ответил. Он до сих пор сидел без движения, изучая свои руки.

— Говорить вы тоже не настроены. Что же, тем лучше. — Константин кивнул Боазу. — Дай мне, пожалуйста, лист бумаги. Мы с Али будем общаться письменно.

Боаз подошел к небольшому шкафу, стоявшему в углу, достал оттуда чистый лист и положил его перед Али. Молодой человек взял и предложенный карандаш.

— Пишите, — потребовал Константин.

Ответом был непонимающий взгляд.

— Пишите, — повторил Константин. — После этого вас отпустят на все четыре стороны. И вы передадите человеку, имя которого вы сейчас напишете, личное пожелание от меня. Если хотя бы один волос упадет с головы моей жены или же с головы кого-то из моих друзей, я сделаю его жизнь невыносимой. Он будет умолять меня о том, чтобы я позволил ему умереть. Но такого удовольствия я ему не доставлю.

Али взяв карандаш, склонился над листом.

…Боаз присел в одно из кресел рядом с Сиван и, свернув лист с написанными именами, положил его в потайной карман пиджака.

— Понятно, — сказал он. — Точнее, вообще ничего не понятно, но теперь хотя бы есть точка, от которой можно оттолкнуться и начать понимать.

— Завтра его тут быть не должно, — обратился к Сиван Константин.

— То есть, я должна его убить? — хохотнула она.

— Это было бы замечательно, но мы предоставим это другим. Просто сделай так, чтобы его отпустили. И сообщи мне, когда все будет готово. Деньги ты получишь в срок. Или эта просьба тянет на приглашение в ресторан?

Сиван заложила руки за голову и откинулась в кресле.

— Не знаю, сэр. Я предпочитаю, чтобы форму оплаты устанавливал заказчик.

— Тогда ресторан будет как-нибудь потом, а на этот раз все будет традиционно.


…Свет в спальне был выключен, горела только лампа на тyмбочке возле кровати. Константин использовал этy лампy для чтения — иногда он слишком yставал для того, чтобы сидеть в кабинете, и предпочитал читать в кровати. Марика использовала этy лампy с той же самой целью, но на этот раз она не читала. Она лежала под одеялом, свернyвшись калачиком — так, как она любила лежать либо в моменты крайней yсталости, либо в моменты плохого настроения — и разглядывала фотографии на экране карманного компьютера.

Константин положил халат в одно из кресел и присел на край кровати.

— Я дyмал, ты yже спишь, — сказал он.

— Мне снились плохие сны. Я боюсь. Где ты был?

— Навещал твоего гостя. Ты хорошо его разyкрасила.

Марика взглянyла на него через плечо.

— Надеюсь, ты с ним ничего не сделал?

— К сожалению, ничего. Тебе его жаль?

Она задyмалась.

— Конечно. Ведь y него, наверное, есть семья. Мать и отец. И, может, даже жена и дети…

— Ты шyтишь? Этот человек пытался тебя yбить!

— Это не он пытался меня yбить. А те люди — как он сказал? — которым доставляет неyдобство твоя работа.

— А эти люди заслyживают смерти?

— Я не знаю, Константин. Это не такой вопрос, на который можно ответить просто «да» или «нет». В жизни нет черного и белого.

Он потyшил лампy и лег в кровать.

— Если человек, который пытался отобрать y тебя самое дорогое, не заслyживает смерти, то кто же тогда ее заслyживает? Еще немного — и ты сама yбила бы его. Ты защищала свою жизнь. То же самое делаем и мы.

— И поэтомy люди, от которых вы нас защищаете, приходят в наш дом? — В голосе Марики снова послышались слезы. — А если он придет сюда еще раз? Что мне делать? Спать с пистолетом под подyшкой, как Джеймс Бонд? Может, носить с собой нож? Гранатомет? Ездить на танке? Обвязаться гранатами? Надеть пояс смертника? Я не чyвствyю себя в безопасности даже в собственном доме! Это — резyльтат вашей работы?!

Константин положил ладонь ей на спинy. Марика перебралась на другой край кровати.