Хейден не ждал ответа. Он даже не был уверен, что хочет его услышать. Он нежно провел ладонью по ноге жены, приподнял подол платья и поставил ее ногу себе на колено. Хейден снял с ноги Алексии туфельку и начал скатывать чулок. Он запечатлел поцелуй на гладкой светлой коже обнаженной лодыжки и принялся за второй чулок.

– Ты выглядишь смущенной, Алексия. Но ведь я раздевал тебя и прежде.

Девушка слабо улыбнулась:

– Тогда было по-другому.

– Почему? Потому что ты принимала мои ласки, считая себя куртизанкой? Неужели тебя так смущает то, что ты жена, которую я люблю?

Алексия залилась краской.

– А мне можно получать прежнее удовольствие теперь, когда я стала женой, которую ты любишь?

Хейден засмеялся. Он склонился над женой, опершись рукой о спинку кресла. Он целовал ее, ласкал ее нежные бедра, скрытые подолом платья.

– Если ты не получишь удовольствия, я обижусь.

Алексия приподняла бедра, когда их гладила рука мужа.

– Наверное, это будет единственная обида, которой я еще не успела тебе нанести с момента нашей первой встречи.

– Тогда не позволяй тому, что я сейчас сказал, помешать тебе, любовь моя; И не надо думать, что ты обязана отвечать мне взаимностью. Как бы ты это ни называла, это никогда не было обязанностью.

Хейден расстегнул крючки на платье жены и поднял ее с кресла, чтобы она могла раздеться. Алексия вновь покраснела, когда муж снял с нее последнюю сорочку и помог ей выйти из горы одежды, лежавшей вокруг ее ног. Хейден восхищался обнаженным телом жены, позолоченным отблесками лампы и камина. Она была мягкой и белой, как Ио на полотне Корреджо, состоявшая из мягких изгибов и такая невероятно женственная. Она была до того прекрасна, что у Хейдена защемило сердце.

Он привлек жену к себе и обнял, положив ладони на ее ягодицы. Он поцеловал ее живот, а затем прижался лицом к нежной коже. Хейдену казалось, что он растворился в ее аромате и исходившем от ее тела тепле.

Его пронзило острое желание. Оно было настолько мощным и нестерпимым, что Хейден подхватил Алексию на руки и отнес в постель. Когда он стал раздеваться, Алексия опустилась на колени, чтобы помочь ему. Она дергала за галстук, пока тот не повис на шее у Хейдена. С шаловливой улыбкой на губах Алексия осторожно расстегивала пуговицы его жилета в то время как он ласкал ее грудь. Пока Алексия освобождала его от одежды, он осыпал ласками ее тугие соски. Вскоре девушку охватило такое наслаждение, что она уже с трудом держалась на коленях. Ее глаза подернулись поволокой, а черты приобрели необыкновенную мягкость.

На этот раз им никто не мешал. Хейден не знал, что принесет с собой утро, но сейчас Алексия безраздельно принадлежала ему. Он намеревался любить ее так изысканно и овладеть ею так полно, чтобы в ее мыслях и душе не осталось места ни для чего другого.

Хейден начал расстегивать брюки, но Алексия вновь поднесла его руки к своей груди, а сама принялась за пуговицы на его брюках.

– Не останавливайся. Это божественно. Я все сделаю сама.

Хейден старался как мог, пока Алексия пыталась освободить его от брюк.

Он поднял жену и поставил ее на кровать перед собой. Он мог дотронуться до каждого дюйма ее тела. Алексия посмотрела на мужа, превозносившего ее на вершины блаженства. Он осыпал ласками каждый изгиб ее тела, стараясь запечатлеть в памяти вскрики и вздохи, свидетельствовавшие о ее капитуляции. Аромат ее возбуждения наполнял воздух, а влага на бедрах говорила о том, что она готова к близости. Обессиленно покачиваясь и дрожа, Алексия слегка раздвинула ноги, чтобы не упасть, и вцепилась в плечи мужа.

Хейден наклонил голову девушки, чтобы поцеловать ее губы, а потом медленно спуститься к груди. Пальцы Алексии сильнее впились в его плечи, когда его язык заскользил по тугим чувственным ореолам.

Неожиданно Алексия отстранилась от него, но лишь затем, чтобы запечатлеть на его губах поцелуй и заскользить вниз. Хейден ощущал ее теплое дыхание и влажные губы на своей шее, плечах, груди. Алексия опускалась до тех пор, пока снова не оказалась перед ним на коленях. Когда шелковистая ладонь девушки накрыла его плоть, всепоглощающее удовольствие окатило Хейдена с ног до головы, не оставляя места другим эмоциям и чувствам.

Алексия посмотрела на свои пальцы, подняла глаза и взглянула на реакцию мужа. Она прекрасно осознавала свою власть над ним с их первой брачной ночи.

Сейчас он был ее рабом.

Девушка крепче сжала пальцы, и ее рука заскользила вверх и вниз. Острое наслаждение пронзило Хейдена.

– Позволительны ли жене, которую ты любишь, те вольности, что разрешались куртизанке?

Голос Алексии звучал словно сквозь пелену тумана, и Хейден с трудом понял смысл сказанного.

– Неужели ты думаешь, я настолько глуп, чтобы позволить тебе сейчас быть застенчивой?

– Не знаю. Иногда у мужчин возникают странные идеи.

– Но не на этот раз. Я уже готов молить жену, которую люблю, о пощаде.

Алексия улыбнулась:

– Сегодня ничего не получится. Возможно, в другой раз.

Рука Алексии снова пришла в движение, прогоняя подозрения Хейдена относительно этого последнего предложения. Она наклонила голову. Мужчина почувствовал, как ее зубы нежно прикусили его плоть. Затем последовал нежный поцелуй, теплая обволакивающая влага, и Хейден пропал.


– Не двигайся.

Голос Хейдена вывел Алексию из дремоты. Она готова была заснуть, несмотря на то, что по-прежнему остро воспринимала все, происходящее вокруг. Она все еще купалась в терпкой неге повторных занятий любовью. Казалось, сегодня мир за пределами постели перестал существовать.

Хейден любит ее. Алексия в этом больше не сомневалась. Он был из тех мужчин, кто сначала должен не раз удостовериться в своих чувствах, прежде чем говорить о них вслух. Он будет изучать это чувство, оценивать его обоснованность, сомневаться в его подлинности. Из того, что она уже знала, Алексия могла сказать, что Хейден даже не верил в подобные вещи, поэтому трудно было предположить, что он влюблен.

Его слова много значили для Алексии, но еще больше значило для нее то, что она почувствовала в нем сегодня ночью. Он дал имя силе, которая соединяла их какое-то время. Хотя Алексия до сих пор пыталась понять, было ли это имя верным.

Хейден приподнялся на локте рядом с женой. Алексия лежала на животе, в то время как муж ласково гладил ее спину и ягодицы.

Возбуждение тотчас же охватило Алексию. Она ощутила эту ни с чем не сравнимую дрожь, пробуждавшую к жизни самые потаенные уголки ее тела. Возбуждению не понадобилось много времени, чтобы перерасти в неистовое желание. Совсем скоро оно превратится в неукротимую страсть, которая всегда перемещала Алексию в совсем иной мир, где царило лишь наслаждение.

Рука Хейдена манила ее в этот мир, где Алексия становилась безрассудной, необузданной и свободной. Пальцы мужчины скользили по ее обнаженной коже, умело направляя ее ощущения. Никакое другое прикосновение не могло довести Алексию до подобного экстаза.

Девушка закрыла глаза и просто наслаждалась ощущением. Раздумья она оставила на потом. Когда рассветет, можно будет подумать о том, испытывала ли она все это на самом деле. Она посмотрит на Хейдена по-другому, потому что физическое возбуждение ей уже не помешает. Вот тогда она все поймет. Практичная мисс Уэлборн никогда больше не будет лгать себе в том, что касается мужчин.

Алексия посмотрела на мужа. Страсть придала его чертам своеобразную суровость, которая делала его невероятно красивым.

Алексия взглянула на бледный серый луч света, пробивавшийся сквозь занавески.

– Светает.

Ночь пролетела незаметно.

– Пока еще нет. Но скоро.

Ласки Хейдена были невероятно соблазнительны. Наслаждение волнами пронизывало ее тело. Ладонь мужчины скользила по ягодицам Алексии, и она ощутила, как ее пронзают стрелы возбуждения.

Его пальцы двинулись ниже. Алексия приподняла бедра, расставила ноги, чтобы дать им дорогу. Хейден наблюдал за ее телом, за ее податливостью и за своей собственной силой. Взгляд мужа делал Алексию маленькой и уязвимой. Он нежно поглаживал шелковистую плоть, ставшую сегодня ночью невероятно чувствительной под его пальцами и губами.

Хейден наклонил голову и поцеловал плечо жены.

– Я люблю тебя, Алексия, – хрипло прошептал он. – Я так благодарен тебе за то, что ты вышла за меня замуж.

Слезы обожгли глаза Алексии. Она сама не знала почему.

Алексия думала, что он хотел овладеть ею, используя свое превосходство, как тогда ночью, когда обнаружил ее плачущей в своей постели на Хилл-стрит. Она удивилась, когда Хейден приподнял ее и положил на себя. Алексия приподнялась, приняла Хейдена в себя, и супруги слились воедино в восхитительном ритме.

Алексия отчетливо видела мужа. Серебристый свет озарял его лицо и тело, являя взору девушки затуманенные страстью глаза. Только теперь у тепла, которого не могла скрыть страсть, у чувства, явившего миру скрывающегося в душе Хейдена мужчину, было имя.

Сердце девушки затрепетало в ответ, а потом раскрылось, чтобы принять все, что он предлагал.


Письма пришли, когда супруги завтракали у себя в номере. Хейден знал, что получит их. Он их ждал.

Одно было адресовано Алексии, другое – ему. Бен писал другу кратко и сухо.


«Я должен уехать. Я не могу рисковать своим благополучием теперь, когда ты все знаешь. Тим поедет со мной, потому что ему тоже грозит опасность. Прошу тебя, позволь моей кузине встретиться со мной на пристани. Я хочу передать ей деньги для сестер. Мы уплываем на «Тинтерн». Прилив в одиннадцать».


Хейден отложил письмо и вернулся к завтраку. Деньги мистера Пеннилота уплывут из Англии на корабле под названием «Тинтерн». А это означает, что кто-то другой будет расплачиваться с несчастными обманутыми клиентами. Этим кем-то был он, поэтому Хейден отнюдь не испытал удовлетворения от того, что верно угадал, чем закончится эта опера.

Письмо, адресованное Алексии, оказалось длиннее.

– Ты был прав, – сказала она. – Он уезжает из Англии и весьма поспешно.

– Он всегда был импульсивным.

– Он сказал, что ему нужно передать деньги для Роуз. Думаю, в Бристоле у него все же был счет. Все эти годы он переводил на него деньги, а своей семье говорил, что выплачивает долг отца. Из-за этого у Роуз не было дебюта. – Алексия неодобрительно поджала губы. – Он попросил меня проводить их. Я это сделаю, но непременно выскажу ему все, что думаю о его поведении.

– Если он хочет попрощаться, пусть приедет сюда.

– Они не в Санли-Мэноре. Поэтому его никак нельзя пригласить сюда. – Алексия озадаченно посмотрела на мужа: – Ты запрещаешь мне попрощаться с ними?

Запрещал ли он? Стоило ли поступать подобным образом?

Хейден подошел к окну. В отдалении поверх крыш виднелись корабельные мачты.

В его груди больше не зияла пустота, и он никак не мог привыкнуть к этому ощущению. Хуже всего в любви было отсутствие уверенности и постоянства. Хейден уже понял, что любовь делает людей слабыми. Слабыми, сентиментальными, непрактичными, ревнивыми и покровительственными. Она заставляет сомневаться в том, что существует на самом деле, и ставит под вопрос то, что уже известно. Она осложняет жизнь и превращает ее в ад.

Хейден повернулся к Алексии. Она терпеливо ждала ответа. Может ли он запретить ей попрощаться со своими кузинами? Неужели он настолько бессердечен?

– Он попросит тебя поехать с ним, Алексия.

Девушка не сдержала смеха.

– Ты драматизируешь. Любовь, конечно, меняет мужчин, но не до такой же степени, дорогой.

– Я больше чем уверен, что он купил тебе билет и попросит остаться с ним на корабле.

– Он женат на одной из красивейших женщин Англии и знает, что я замужем за тобой. – Алексия подошла к мужу. В ее глазах плясали веселые искорки. – Я польщена тем, что ты считаешь, будто я стою подобного скандального предложения, и беспокоишься обо мне. Теперь я ничего для него не значу. И все же хочу с ним попрощаться и взять деньги для Роуз.

Всем своим существом Алексия излучала уверенность. Это слегка успокоило влюбленного мужчину, которого романтичное чувство сделало глупым и жестоким.

Хейден не был уверен, что Алексия откажется ради него от предложения Бена. Просто практичная мисс Уэлборн никогда не поддастся на уговоры мужчины бежать и совершить прелюбодеяние.

Но с другой стороны, на соблазн Бена может откликнуться не практичная мисс Уэлборн, а молодая женщина, которая любила его и скорбела по нему на протяжении многих лет.

Хейден взял руку жены и поднес к губам. Он смотрел в фиалковые луга ее глаз, простиравшиеся на много миль.

Он отпустит ее на пристань. Не из-за обязательства перед Беном. Он много задолжал Бену, но только не свою жену.

Он сделает это ради Алексии, потому что хочет, чтобы она была счастлива, и да поможет ему Господь.