Кэтрин Каски - Правила обольщения

– Прекрати! – Мередит стряхнула ощущение и натянула одеяло так высоко, что снаружи осталось только ее лицо. – Это совершенно неприемлемо.

– Неужели, дорогая? Прошлой ночью ты так не думала.

– Ч-что вы имеете в виду?

– Мередит, как ты можешь притворяться, что не помнишь происшедшего? Это была ночь, которую я никогда не забуду.

– Я не имею ни малейшего представления о том, что вы пытаетесь мне сказать, сэр. – И тут внезапно ее сознание затопило волной эротических видений.

О нет! Боже, пожалуйста!

Ее глаза расширились.

– Алекс, – прошептала она. – Скажи мне, что это был просто сон. Что я не… Что мы с тобой не… – Она замотала головой в тщетной надежде, что он в ответ сделает то же.

Но он не повторил ее жеста.

– Алекс, прошу, скажи что-то. Боже, скажи хоть что-нибудь!

Александр опустил взгляд, затем глубоко вздохнул и снова посмотрел ей в глаза:

– Выходи за меня.

– Пожалуйста, будь серьезен.

– Я серьезен, как никогда. Выходи за меня.

Мередит заглянула в его глаза, ожидая увидеть в них смех, но насмешки не было. В его взгляде была лишь уверенность и целеустремленность. Внезапно она осознала, что Александр говорит совершенно искренне. И ахнула.

Александр взял ее руку и поднес к губам. Нежно поцеловал.

– Признаюсь, я приглашал тебя в Харфорд Фелл не для того, чтобы подарить тебе лошадь. Я хотел, чтобы мой отец узнал тебя поближе. Я хотел получить возможность быть с тобой, гулять с тобой, говорить часами напролет. Мне нужно было время, которого незамужняя леди и холостой джентльмен лишены в чопорном Лондоне. – Александр повернул ее руку ладонью вверх, поцеловал ее запястье и снова заглянул глубоко в ее глаза. – Я не хотел, чтобы это произошло между нами. Клянусь честью, я этого не замышлял, но не жалею и никогда об этом не пожалею. Ты для меня важнее всего. Выходи за меня. Скажи, что выйдешь.

Энни тихонько вернулась к краю кровати. Подхватила с пола ночную рубашку Мередит и, не поднимая глаз, подтолкнула хозяйке под одеяло.

Некоторое время Мередит не шевелилась. Лишь смотрела на Алекса. Затем наконец нырнула под покрывало и, несколько секунд провозившись с шелковой тканью рубашки, вынырнула хотя бы отчасти одетой.

– Мое дневное платье, Энни. Быстрее, пожалуйста.

Александр улыбнулся, когда Мередит принялась неосознанно сражаться со своими спутанными кудрями.

– Я могу получить специальное разрешение, и документ будет у нас на руках в течение дня… максимум двух. Выходи за меня.

Мередит прожгла его взглядом:

– Я не могу выйти за тебя!

– Ну, боюсь выбора у тебя почти не осталось… Я обесчестил тебя. – Когда она все так же продолжила смотреть на него, он добавил: – Физически.

– Ты? – Тон Мередит смягчился. – Лорд Лэнсинг… в-вы не обесчестили меня.

– Осмелюсь возразить. – Он сел в постели рядом с ней, и при том, насколько ее шокировала вся эта ситуация, Мередит не могла не проследить взглядом дорожку темных волос, которая спускалась от его груди вниз, исчезая под одеялом.

– Алекс… – Она подняла голову, чтобы всмотреться в его глаза, а затем вновь опустила лицо, изучая запутавшиеся в волосах пальцы. – Я не была… нетронутой девой в эту ночь. И последние два года.

– Что ты сказала? – Александр заморгал, а затем поднял ладонь, обрывая ответ, и на миг отвернулся. – Нет-нет, я тебя слышал. Я просто… – Казалось, он пытается подыскать нужные слова, чтобы закончить мысль, но так их и не находит.

– Я… Алекс, я думала, что ты знал.

– Я знал о Померое… но не… – Он снова пытливо заглянул в ее глаза. – И все же общество…

– Я была оставлена у алтаря. Распутник превратил меня в посмешище. – Мередит ощутила, как сжимается горло и начинает дрожать ее голос. – Если бы у тетушек не было денег, способных купить молчание моего развратителя, а также влияния в высших кругах общества, достаточного, чтобы на мой позор в церкви Святого Георгия буквально закрыли глаза, меня перестали бы пускать на порог любого порядочного дома.

Энни подошла к постели с дневным нарядом для Мередит:

– Вот, мисс Мередит.

Мередит едва успела сунуть руки в рукава, как тут же почувствовала, что глаза начинает жечь. Нет, она не заплачет. Не заплачет перед Алексом. Ни за что! Она сосредоточилась на двери в коридор и спустила ноги с края кровати. Александр схватил ее за запястье.

– Разве ты не поняла, Мередит? Мне безразлично твое прошлое. Для меня важна только ты. Выходи за меня.

Мередит не могла заставить себя встретиться с ним глазами. Ей не нужна была его жалость… его милосердие.

– Я уже сказала тебе: я не была девственна. Ты ничего мне не должен. Прошу, просто уйди. – Она посмотрела на руку, сжимающую ее запястье. – Или хотя бы отпусти меня, чтобы я могла уйти…

– Я вернусь в соседнюю комнату, как только ты скажешь мне, почему, даже после сегодняшней ночи, ты не хочешь думать о моем предложении, – его голос внезапно стал хриплым.

Мередит слегка растерялась. Почему, побывав в постелях половины женщин Лондона, он внезапно ощутил потребность жениться именно на ней?

Она подняла взгляд:

– Из-за… Чиллтона.

– Ты хочешь сказать, что ты в него влюблена?

Александр скептически рассмеялся, но смех показался ей слишком вымученным.

– Дорогая, я знаю тебя. Ты влюблена в него не больше, чем я в… – Слова замерли у него на губах.

– Что ты хотел сказать, Александр? Что я влюблена в него не больше… чем ты в меня?

– Нет. – Александр опустил голову. – Я не это имел в виду.

– Именно это. – Мередит выдернула запястье из его пальцев. – Распутник никогда не отдает свое сердце женщине. А потому, пожалуйста, давай не будем притворяться, что ты исключение.

Дверная ручка затарахтела, и взгляд Мередит метнулся к Энни.

– Мередит! – позвала тетушка Летиция из-за двери. – Открой, дорогая. Мы с сестрой желаем поговорить с тобой.

Мередит повернулась к Александру, взглядом убеждая его уйти.

Александр кивнул, выбрался из постели, собрал в охапку свою одежду и сапоги, а затем, вздрогнув от холодного утреннего воздуха, вышел, не одеваясь, через французское окно, ведущее на балкон.

– Боже мой! – в долетевшем с балкона голосе тетушки Виолы откровенно звенело потрясение. – Л-лорд Лэнсинг!

Мередит подбежала к окну и увидела, что Александр замер на середине пути, прикрываясь одеждой, а перед ним застыла с огромными глазами тетушка Виола.

– Прошу прощения, миледи, – говорил ей Александр. – Я решил этим утром поплавать в озере. И как раз возвращался в свою комнату.

Тетушка Виола явно сомневалась в его словах.

– О, правда? А мне показалось, что вы вышли из спальни Мередит.

Александр смущенно улыбнулся:

– Нет-нет. Я шел к себе.

Сделав пять широких шагов назад, Александр потянул за ручку французского окна, ведущего в его комнату. Замок открылся, и он неслышно шагнул внутрь.

– Проклятое чувство ориентации в пространстве опять подвело. Хотя теперь я нашел нужную комнату. – Он поклонился. – Доброго утра!

Тетушка Виола вошла внутрь, прошагала прямо к двери, повернула ключ, который так и остался торчать в замке, и впустила свою сестру.

Старушки молча устроилась на краю кровати, глядя на Мередит.

– Ну, девочка? – начала тетя Летиция. – Что ты хочешь нам рассказать?

Мередит сглотнула:

– Я… Я…

Тетушка Виола, как бы ни сложно было в это поверить, внезапно радостно улыбнулась:

– Сестра на самом деле интересуется… Вы уже выбрали дату свадьбы?

В один день распутник будет безгранично внимателен к леди, в следующий же словно забудет о ней. Это делается намеренно, чтобы вывести леди из равновесия, заставить ее думать о возможных ошибках в собственных словах и поведении, тем самым вынуждая много дней мысленно не расставаться с распутником.

– Энни, будь добра, помоги мне одеться. – Мередит пересекла спальню, подойдя к тазу с кувшином.

Налив немного ледяной воды в бело-синюю миску, она тщательно ополоснула лицо и начала мыться, дрожа от холода.

Тетушка Летиция прочистила горло:

– Может быть, лучше принять ванну?

Мередит обернулась на обеих леди Фезертон, которые все так же сидели бок о бок на краю постели и глядели на нее.

Тетушка Летиция ответила ей ласковой, заботливой улыбкой:

– После прошлой ночи… Понимаешь?

Мередит нахмурилась:

– На это нет времени. Мы должны уехать немедленно. – Она повернулась к горничной, которая стояла в шаге от французского окна, глядя в направлении покоев лорда Лэнсинга. – Энни! Сейчас же поди сюда, будь добра.

Энни, со вздохом разочарования вернувшись в комнату, повернула защелку на окне, закрывая его.

– Я только хотела получше рассмотреть ту распутную метку, – сказала она и увидела гнев в глазах Мередит. – Ради моей безопасности, понимаете. Теперь я смогу сразу распознать распутника… Если увижу его метку, я имела в виду.

– Пожалуйста, Энни. Просто сбрось все мои вещи в чемодан. Я не могу дольше здесь оставаться.

– Прошу прощения, мисс Мередит, но, если я все «просто сброшу», как вы говорите, ваша одежда изомнется и испортится.

Мередит перестала мыть свою левую подмышку:

– Мне все равно. Я должна убраться отсюда прежде, чем он вернется.

– Но мне-то не все равно, мисс. Это удвоит мою работу по возвращении в Лондон, точно вам говорю, – жизнерадостно сообщила ей Энни. – Поэтому, если вы не против, я сверну и сложу ваши вещи. На это потребуется не больше минуты. Вот увидите.

Возражения Энни насмешили обеих тетушек. Было ясно, что никто из них не хочет спешно покидать Харфорд Фелл.

Мередит бросила в таз тряпицу и брусок мыла, отчего вода перехлестнула через край, и посмотрела на тетушек.

– Не стоит изображать столь полную невинность. Я знаю, что причиной происшедшего этой ночью было то странное зелье, которое вы подмешали в мой напиток.

– И что же произошло, моя милая? – спросила тетушка Виола, изображая крайнее удивление и наивность.

– Вам отлично известно, что произошло! – воскликнула Мередит, а затем понизила голос почти до шепота: – Мы… разделили постель. – Она свела брови. – Действительно… разделили.

– Говоря «разделили»… ты имеешь в виду вашу близость? – спросила тетушка Летиция.

Энни отчаянно делала вид, что пакует вещи, хотя ее интерес к разговору был вполне заметен. Мередит бросила обжигающий взгляд в ее сторону… просто на всякий случай.

– Уж вам ли этого не знать, – огрызнулась Мередит, вытаскивая утреннее платье из вещей рядом с чемоданом. – Всему виной ваше зелье. Что это было, какой-то китайский афродизиак от вашего аптекаря?

Тетушка Виола уже кивала:

– Ах да, порошок был от нашего доверенного аптекаря, но…

– Я так и знала! – Мередит натянула платье через голову и жестом велела Энни затянуть ленту на ее спине.

– Но у него нет возбуждающего эффекта, – продолжала тетушка. – Это просто мой снотворный порошок, который мы подмешали в твой напиток.

Мередит не могла поверить в услышанное.

– Что вы хотите сказать?

– Дорогая моя, если вы с юным лордом ощутили неудержимое желание заняться любовью, причиной тому было не действие порошка. Это желание возникло у вас самих.

На щеках Мередит вспыхнули красные пятна.

– Вы хотите сказать, что я хотела переспать с лордом Лэнсингом? Если так, то вы сошли с ума.

Тетушка Летиция засмеялась:

– Тогда сошли нас в лечебницу, милая, поскольку ваши мысли были единственным афродизиаком прошлым вечером.

Мередит ахнула, когда Энни в последний раз затянула ленту и завязала ее.

– Но зачем вы подмешали порошок в наши напитки? Я не вижу в этом смысла.

– Чтобы вы вдвоем оказались в одной постели – слишком одурманенные, чтобы пошевелиться – и, таким образом, были вынуждены скрыть это свадьбой. Я думала, это совсем уж ясно. – Энни прикрыла рот рукой. – Прошу прощения, мисс Мередит. Я не хотела говорить без разрешения.

– Нет-нет, Энни, я рада, что ты это сделала. – Мередит сплела руки на груди и смерила тетушек взглядом. – Благодарю тебя за честность, поскольку, как я вижу, мои тетушки не особо желают говорить правду.

Она подошла к кровати и остановилась, нависая над двумя пожилыми женщинами.

– Итак, то, что сказала Энни, правда? Вы надеялись насильно обручить меня и лорда Лэнсинга?

Леди Фезертон смущенно кивнули.

– Но почему? – Мередит расплела руки, чтобы прижать ко лбу ладонь, и начала мерить шагами комнату. – Почему вы хотели выдать меня за Лэнсинга, если знаете, что я намерена связать себя с мистером Чиллтоном?

– Почему с Чиллтоном, дитя? – Тетушка Виола встала и заботливо обняла Мередит за талию.