– С чего бы это? – он взглянул недоуменно.

– Просто так. Мне пришло в голову, что у тебя могут быть следы от пуль, вот и все, – она небрежно пожала плечами.

Он ничего не сказал, только протянул теплую мыльную руку и провел по ее щеке, склонив голову набок и сосредоточенно изучая ее лицо своими глазами цвета светлого ячменя. Его большой палец с невероятной нежностью огибал все впадинки и выступы ее лица. Это было чертовски романтично. Джуно пришла в какой-то экстаз от того, что они были вместе, в джакузи. Она не понимала, как еще вода вокруг нее не закипела.

Когда он наконец отвел взгляд, она закрыла глаза и на несколько секунд провалилась в забытье, прежде чем снова вспомнила про шрам.

– Так это один из них? – она протянула руку и потрогала пальцем участок мягкой серебристой кожи под его коленом.

– Один из каких? – он вздохнул, с трудом сдерживая раздражение, его настроение, судя по всему, мгновенно испортилось.

– След от пули?

Он отвел глаза в сторону раковины.

– Да, – наконец сказал он ровным голосом.

– Bay! – Джуно посмотрела на него с благоговением. – А где ты его получил? А у тебя есть еще?

Он продолжал сузившимися глазами смотреть на раковину, на щеке начал подергиваться желвак.

– Да. У меня есть еще, – он произнес медленно, с металлом в голосе. – Но я не провожу экскурсий по этим местам.

Джуно хотела было подлизаться к нему, чтобы он показал все шрамы и все про них рассказал, но настороженно-оборонительное выражение его лица остановило ее. У нее вдруг закралось сомнение: а может быть, эта совместная ванна не такая уж блестящая затея. Как если бы она хотела поплавать с дельфином, а оказалась в одном бассейне с акулой. Ей вдруг захотелось уплыть из соображений безопасности.

Словно догадавшись, что встревожил ее, Джей медленно провел пальцем от ее лодыжки наверх, к паху, наклонив голову, чтобы проследить за этим движением.

– Ты чертовки много болтаешь, – он посмотрел на нее почти робко.

Пока Джей мыл ей ноги, она спокойно лежала на спине, но сейчас резко встала и повернулась, подняв в ванне целую бурю и выплеснув воду на пол.

– Что ты делаешь? – Джей в тревоге отклонился, пытаясь увернуться от накатывающей волны.

– Хочу, чтобы ты потер мне спинку, – Джуно снова опустилась в воду и потянулась за огромной потешной губкой в форме ладони – подарок Лидии на прошлое Рождество.

– Обязательно, – Джей охватил ногами ее талию и начал сцеловывать ожерелье из ароматных пузырьков, образовавшееся вокруг ее шеи. Теперь волчий зуб касался ее позвоночника. В то же время его руки скользнули вперед, и, обхватив ее груди, он удивленно взвесил их на ладонях:

– У тебя грандиозные сиськи.

– Да, меня можно доить, – пробормотала она, пробираясь пальцами сквозь пену к мягким волоскам на его ногах. Они были такого же золотистого цвета, как и волосы на голове, а намокнув, приобретали каштановый отлив, словно жженая карамель.

– Что? – он, казалось, вообще не воспринимал ее шуток: либо решил на них не реагировать, либо не понимал.

– Сегодня был мой день рождения, – вздохнула Джуно, пониже наклонив голову, так как он тер губкой ее плечи.

– Ты мне ничего не сказала об этом, – губка с бульканьем опустилась под воду – Джей сжал ее, выпуская воздух.

– А чем тут хвастаться?

– Сколько тебе исполнилось? – Он провел губкой по ложбинке на ее спине.

Джуно под водой скрестила пальцы на руке. Двадцать пять, – она почувствовала, как краска бросилась ей в лицо, и, чтобы скрыть смущение, наклонила голову пониже и подвинулась к нему поближе:

– Пожалуйста, продолжай.

– Мне нравится эта штучка у тебя на спине, – он провел губкой вдоль ложбинки. – У большинства женщин тут торчат позвонки, как шишки.

Я вообще та еще штучка, – Джуно сжала пальцы у него на ногах.

– Да уж, это я заметил.

Они еще долго лежали в ванне, так что кожа у них на пальцах сморщилась, а на теле уже скрипела, хоть и была покрыта сладкой испариной предвкушения.

– Вода остыла, – сказал Джей. – Чуть теплая, как ваше английское пиво.

– И тоже без пены, – в тон ему ответила Джуно, подхватив шутку.

Снимая полотенце, она почувствовала острый приступ смущения, и вновь волна сомнения прокатилась у нее в душе, словно отражение волны, поднявшейся в ванне, когда она вставала.

Джей по-прежнему лежал в воде, глядя на нее прищуренными блестящими глазами. Совсем как у волка: бледно-золотые, чужие и опасные, – подумала Джуно. Недаром же ему нравится носить этот зуб на шее. Он волк в волчьей шкуре. Несмотря на розоватый цвет разогретой кожи, в его удлиненном теле было что-то не только притягательное, но и пугающее. Кроме традиционной кельтской татуировки на правой руке, на плече была вытатуирована маленькая сосулька: казалось, что неаккуратный рисунок синего цвета с неровными краями выполнен при помощи обычного ножа и чернил.

Она обмоталась полотенцем и сделала шаг назад:

– Пойдем в постель?

Джей оставался в воде, желтые глаза не мигая смотрели на нее:

– В твою или в мою?

Она хотела шутки ради сказать «в общую», но передумала. Вместо этого, заметив краем глаза в запотевшем зеркале свое распаренное лицо и растрепанные волосы, она произнесла, совершенно упав духом:

– В любую – тебе выбирать.

– Ну что ж. Твоя завалена разным хламом. У меня чистая простыня.

Что-то уж очень по-домашнему все это происходит, в панике подумала Джуно. А ведь она собиралась сыграть роль необузданной соблазнительницы, а не домохозяйки. Еще немного, и они прихватят с собой в постель по чашечке какао и грелку с теплой водой. Нужно срочно пробудить в себе внутреннюю роковую обольстительницу, где, черт возьми, моя femme fatale.

Джуно подошла поближе к зеркалу. Ей показалось, что ее внутренняя роковая обольстительница настоятельно рекомендует ей срочно принять кое-какие меры и причепуриться. Волосы были в полном беспорядке, а на подбородке начал набухать предменструальный прыщ.

– Тогда идем в твою, – по-прежнему не оборачиваясь к нему, Джуно обшаривала глазами полки над раковиной в надежде найти завалявшийся тюбик с маскирующим кремом или пудру, которыми она могла бы украдкой воспользоваться под предлогом чистки зубов, например. Но там не оказалось ничего подходящего. Косметичка была у нее в комнате. Необходимо срочно изобрести предлог, чтобы зайти туда. За расческой – это отличный предлог, но вот только расческа лежит в ванной, на самом видном месте.

– Мне нужно взять противозачаточный колпачок, – объявила она, прежде чем до нее дошел смысл сказанного.

У себя в спальне она громко застонала и несколько минут билась головой об кровать. Боже, как это все неаппетитно, несексуально! Господи, Джуно, что с тобой? Сначала ты, как дежурная горничная, организуешь размещение по спальням, затем в припадке самонадеянности заявляешь, что тебе необходим противозачаточный колпачок, который к тому же ты еще в прошлом месяце как-то ночью проколола булавками – чтобы неповадно было, поддавшись соблазну, откликнуться на телефонный призыв Джона подогреть их остывшую, словно пицца навынос, любовь с доставкой на дом. Ты тупица, Джуно! Вспомни об искусстве спонтанного обольщения! Похоже, ты плохо понимаешь смысл слов «действуй в нужном направлении». Ты не Самка, о, нет! Ты просто жалкая дуреха.

А всему виной эта неожиданно нахлынувшая самонадеянность. После Джона ей не так уж часто приходилось обмениваться с мужчинами не то что телесными флюидами, но даже номерами телефонов. Совсем несложно держаться уверенно, когда ты одета, но вместе с платьем ты расстаешься с этим замечательным качеством, превращаясь в болтливую истеричку, острящую кстати и некстати. Ее тело кричало: «Да, да, да!», в то время как ее рот нес всякую околесицу. Она находила Джея безумно сексапильным, у нее кружилась голова от желания быть сегодня вечером непобедимой обольстительницей и уложить его в постель с всезнающей улыбкой на устах и сонмом бесстыдных замыслов в голове, но вряд ли она блестяще справилась с этой задачей. Какая-то часть ее существа хотела, чтобы он повелевал ею и взял управление ситуацией в свои руки. А он, несмотря на холодный и резкий тон, похоже, предпочитал игру «следуй за лидером».

Итак, я намерена лицом к лицу встретиться со своей внутренней роковой обольстительницей, со своей подлинной сексуальностью, твердо сказала себе Джуно. Я хочу быть в сексе такой же беззаботной, распутной и безудержной, как Лидия. Я занимаюсь этим для своего собственного удовольствия и развлечения, как и подобает зрелой, сексуально раскрепощенной женщине, которая умеет в постели быть властной и эгоистичной, которая обладает высоким либидо и позитивным я-образом и не стыдится своего тела. Сейчас-сейчас, вот только сначала нужно замазать этот дурацкий прыщик на подбородке…

Из ванной комнаты донеслось громкое журчание, которое свидетельствовало о том, что Джей вынул пробку из ванны.

– Джуно, все в порядке? – донесся его голос из коридора.

– Все отлично, – она торопливо обрабатывала подбородок рассыпчатой пудрой.

Повернувшись, она увидела, что он стоит на пороге в своем пушистом зеленом купальном халате.

– Ты выглядишь немного бледной, – он прислонился плечом к дверному косяку и стал вытирать свою мокрую гриву капюшоном халата.

– Это из-за освещения, – Джуно взглянула наверх, на светильники в потолке, и зажмурилась. По собственному опыту она знала, сколь непривлекательно выглядит лицо в их свете. Недавно, на одной из самых отвязных вечеринок у Шона, она забрела сюда в поисках его приятеля Барфли – тот голышом неподвижно распростерся на кровати, питая слабую надежду на какие-либо ответные действия с ее стороны. В ярком свете галогеновых лампочек он выглядел скорее как труп в ожидании вскрытия, чем как объект желания. Она легла на диване в гостиной.

Джуно бросилась к двери и повернула регулятор, чтобы уменьшить яркость света, но впопыхах перестаралась, и комната погрузилась в полную темноту. Пытаясь найти наиболее приемлемый уровень освещенности, она устроила Джею довольно длительное световое шоу со стробоскопическими эффектами и вспышками, совсем как в дискотеке.

– Я думал, мы идем ко мне в комнату, – встревоженно сказал Джей.

Так оно и есть, подумала Джуно, наконец-то добившись желаемого результата. И тут она вспомнила, что в комнате Шона нет регулятора яркости. Там может быть либо ослепительно светло, как в анатомическом театре, либо абсолютно темно, как в преисподней.

Так-так, подумала Джуно, история приобретает чересчур технический характер, из домашней хозяйки я превратилась в инженера-электрика. Необходимо этот сюжет с обольщением вернуть в надлежащее русло. Итак, призовем на помощь роковую женщину, которая прячется где-то внутри. Где же ты, роковая женщина, ау, твой час пробил, твоя кровь зажглась, а свет притушен.

– Джей, возлюбленный, – она охватила волчий зуб пальцами и притянула Джея к себе. – Где же твоя спонтанность?

И в тот самый момент, когда она потянулась к нему для поцелуя, предвосхищая этот миг свободного падения, это потрясающее ощущение, когда губы приникают к губам, волчий зуб, который она по-прежнему держала в руках, оторвался от серебряной заклепки и из него посыпалось что-то колючее.

– Ох! Да в нем полно волос! – она в ужасе отшвырнула зуб.

– Черт подери! – Джей так резко присел на корточки, что ударился головой об ее колени. Он поднял зуб и стал собирать с ковра рассыпавшиеся волосы, методично выскребая в ладонь каждый волосок соломенного цвета, прихватывая заодно прядки волос Джуно, обрезки ее ногтей и прочие побочные продукты жизнедеятельности, осевшие на ковре.

Джуно присела рядом с ним, чтобы помочь, и начала старательно скрести по ковру, но всю ее добычу составили горстка пуха и обрывок фантика.

Джей упаковал собранные волосы обратно в зуб и прикрутил его на место. Увидев плотно сжатые челюсти Джея, Джуно сообразила, что произошел капитальный облом.

– Чьи это волосы? – нервно спросила она. – Ты задаешь слишком много идиотских вопросов, – ответил он, и лицо его снова приобрело замкнутое, отчужденное выражение.

Джуно несколько секунд смотрела на него, взвешивая, как ей дальше поступить. Ее так и подмывало послать все к черту в этот самый момент, но Джей был слишком соблазнителен, чтобы ссориться с ним из-за пучка белокурых локонов. Он стоял так близко, что она ощущала запах зубной пасты у него изо рта.

– Есть только один способ заставить меня заткнуться, – сказала она.

– Какой же? – глаза Джея сузились, глядя все так же враждебно.

– Поцелуй меня, сукин ты сын, – она улыбнулась. – И давай не будем ссориться.

Его губы обрушились на нее, как порыв ветра на вершину скалы. Затем, после мгновенного затишья, он руками сжал ее щеки так, что ее губы раскрылись, и она ощутила внутри энергичное, мускулистое движение его скользящего языка. Покачнувшись, она почувствовала, как он запустил пальцы и ее волосы и, поддерживая ее голову, запрокидывает ее все дальше и дальше.