Фиона Уокер - Правила счастья

– Эй, это тебя, – обернулся он к ней. – Некто по имени Джон.

– Скажи, что меня нет, – прошептала она.

– Но ты же здесь, Джуно, – он бросил на нее выразительный взгляд.

– Уже нет – вот, убедись, – и она захлопнула за собой дверь.

Несясь вниз по лестнице, она столкнулась с Трионой, которая поднималась с набором для «оказания первой помощи».

– Ты выглядишь гениально! – затормозив, присвистнула Триона.

Джуно благодарно улыбнулась в ответ и воззрилась на платье Трионы, которое целиком состояло из полосок чешуйчатой коней, соединенных пластмассовыми колечками:

– А ты выглядишь обалденно – как русалочка в переходной стадии!

Триона рассмеялась:

– Я хочу забрать свои туфли, помнишь?

– Ну конечно. Прости, не могу задерживаться – я бы предложила тебе чего-нибудь выпить, но зверски опаздываю.

– О'кей, я угощусь сама.

– Но сначала ты должна будешь получить разрешение у этого вонючего трезвенника, – Джуно кивнула головой в сторону входной двери. – И еще, заклинаю тебя, ни в коем случае не зажигай сигарету. А то он вызовет пожарную машину.

У Трионы вытянулось лицо:

– Насколько я могу судить, он не идет с тобой на ужин?

– Он сказал, что должен остаться дома и вытряхнуть меня из головы.

– Я дам тебе один хороший совет, – Триона подмигнула. – Немного потерпи – и когда ты вернешься домой сегодня вечером, он встретит тебя с распростертыми объятьями. Клянусь.

– Благодарю покорно. Но мне меньше всего на свете хотелось бы видеть подмышки его распростертых объятий, – Джуно понизила голос. – Слушай, я уже наполовину согласна с Шоном. – Она перешла на шепот. – Он что-то темнит насчет своих дел здесь. И потом, он ненавидит англичан. Только что негодовал по поводу тирании Британской империи.

– В самом деле? – умное личико Трионы оживилось. – В таком случае я поспешу представиться ему. Лично мне ужасно интересно. Жаль, что Шона нет – ему бы это пришлось по вкусу.

– Вот как раз по милости Шона все и заварилось, – уточнила Джуно. – Вполне возможно, что моя жизнь в опасности. И над Убо тоже нависла страшная угроза.

– Ну что же, – сказала Триона, возобновив свое восхождение по лестнице, – это воистину божественное приключение.

Несмотря на почти сорокапятиминутное опоздание, Джуно обнаружила на месте сбора, в очень стильном баре в Хэмпстеде, только двух своих друзей. Прижав нос к стеклянному окошку входной двери, чтобы рассмешить их, она радостно помахала Эльзе – миниатюрному и кудрявому сгустку энергии, по заряду равному шаровой молнии. Эльза работала диск-жокеем на одной из ультрамодных лондонских FM-радиостанций. Из всех известных Джуно людей лишь она одна была в состоянии не перепутать между собой хард-грув, техно-фанк, гараж, драм-энд-бас и джангл.

Спутник Эльзы – Эйван – был не менее выдающейся личностью. Сегодня он сражал наповал крутых завсегдатаев бара неоново-синим сюртуком из искусственного меха, брюками из змеиной кожи и солнцезащитными очками, столь узкими и длинными, что казалось, будто это его брови опустились ниже отведенного им места. Высокий и тощий уроженец Глазго, с экзотической стрижкой, по количеству пирсинга на теле опережающий вождя африканского племени, Эйван был журналистом «Аутинга», очень популярного лондонского журнала. Они с Эльзой всегда могли достать для всей компании бесплатные билеты на самые модные тусовки, куда ни пожелаешь, а сами чаще всего предпочитали сидеть дома и смотреть телевизор, балуя себя пиццей «Домино». Они были фантастическими домоседами, и Джуно считала их отношения идеальными, хотя энциклопедические познания Эйвана и его пристрастие к наркотикам, пожалуй, пугали ее.

Бар был переполнен. Когда Джуно открыла дверь, то целый сонм прекрасных, возбужденных мужских лиц обратился к ней. И, как всегда, быстро определив размер: где-то между 16 и 18, все сразу же отвернулись и возобновили разговор.

Эльза и Эйван стояли возле стойки бара, бутылка вина между ними была почти пуста.

– С днем рождения! – приветствовали они ее, одновременно целуя с двух сторон, так что на секунду она оказалась начинкой своеобразного сэндвича из кожи и искусственного меха.

– Мы хотели занять столик, солнышко, но свободных мест к восьми уже не осталось, – извинялась Эльза, отводя назад спирали кудрей, облаком окружавших ее голову, и распахнув выразительные серые глаза.

– Ничего страшного, мы тронемся, как только все соберутся, – Джуно огляделась вокруг и заметила Лидию, направляющуюся к ним из туалета, где, судя по идеальному контуру губ, она только что завершила косметический ремонт.

– Джез был здесь, но выскочил минуту назад купить сигарет, – Эйван вынул из синих недр своего сюртука поздравительную открытку и маленький сверток с подарком.

– А что, разве здесь нет сигаретного автомата? – Джуно завертела головой.

– Есть, конечно, но ты ведь знаешь его – жертва моды, он может курить в данный момент только легкие ментоловые «Дьюкардос» или что-нибудь в этом роде, – Эльза рассмеялась, перекинув копну своих волос с одного плеча на другое, чем вызвала в воздухе легкую бурю.

– Большой Джеззи полагает, что они делают его более привлекательным, – Эйван приподнял бровь, пронзенную пирсингом. – Добавляют этакого изысканного шарма.

– Он у нас прямо-таки Сига-Ретт Батлер, – засмеялась Джуно, принимая подарок, которым Эйван помахивал перед ней. – Спасибо вам, ребята.

– Привет, Джу, – подойдя, сказала Лидия и поцеловала Джуно, оставив на ее щеке отпечаток идеальных, как у Купидона, губ. Она источала восхитительный аромат «СКВ». – Блузка смотрится на тебе просто фантастически – впрочем, я и не сомневалась. Ты выглядишь потрясающе, Джу.

– Благодарю, – Джуно застенчиво улыбнулась.

Сама Лидия в черной атласной блузке от Гуччи и белых шелковых брюках, явно демонстрировавших отсутствие трусиков под ними, выглядела умопомрачительно. Между тем парочка соискателей уже расположилась у бара с двух сторон от Лидии, и сейчас они пытались перехватить ее взгляд, но она была слишком занята распихиванием крохотных записных книжечек по своей сумочке, чтобы заметить их.

– А твой сосед по квартире не придет? – спросила Эльза. – Лидия говорит, что он просто великолепен.

– Да она его еще ни разу не видела, – возбужденно засмеялась Джуно. – Отвечаю: нет, не придет, и нет, не великолепен. Он полное говно. Сидит дома, стирает пыль с компакт-дисков, расставляет их в алфавитном порядке и заносит в каталог.

Эльза посмотрела на нее через завесу кудрей серыми глазами, умными и проницательными. Они с Джуно дружили со времен колледжа, и Эльза знала ее как книгу, с детства выученную наизусть. Слава богу, Эльза была гораздо тоньше Лидии и ничего не сказала при Эйване, но прекрасно поняла не только то, что Джей был действительно великолепен, но и то, что Джуно, скорее всего, по уши в него влюбилась.

– Обидно, что он не придет, – сказал Эйван. – У нас куча пропусков на Трэш сегодня. Присоединяйся к нам, Джуно, попозже вечерком, – предложил он, внимательно глядя на нее поверх супермодных очков в черной оправе. – Там ожидается несколько странствующих знаменитостей, мы сможем взять тебя в VIP-гостиную.

Джуно наблюдала за тем, как один из соискателей предложил Лидии заплатить за порцию, заказанную ею.

– Я предпочитаю расплачиваться в конце, но все равно спасибо, – самодовольно сказала Лидия.

– Как твое выступление прошлой ночью? – Эльза вылила себе остатки вина. – Или мне не следует об этом спрашивать?

– Если не хочешь услышать нецензурные слова, то не стоит, – Джуно благодарно обернулась, так как в зал с шумом вошел Джез, ведя кого-то за собой.

– Посмотрите-ка, кого я тут встретил! Она, бедняжка, в полном смятении металась по Хэмпстеду и подавала отчаянные сигналы тревоги, – проорал он, жизнерадостно улыбаясь и заставляя почти всех присутствующих вытянуть шеи и тоже улыбнуться.

Джуно прыснула со смеху, увидев Луду, идущую следом за Джезом с выражением притворного неодобрения на лице. Метаться в смятении мог кто угодно в мире, только не Лулу. Она целеустремленно маршировала по улицам, вставив в уши стереонаушники и уткнувшись носом в книгу. Джуно вообще диву давалась, как Лулу всегда умудряется находить дорогу.

– С днем рождения, старая зануда, – приветствовала она Джуно резким хрипловатым голосом. Полы длинного черного пальто хлопали ее по ногам. Лулу круглый год носила широченное длинное черное пальто военного покроя – даже сегодня, когда температура не опускалась ниже двадцати и все девушки воспользовались случаем показать стройную талию и проколотый пупок. Джуно была убеждена, что девушки с проколотыми пупками всегда такие худенькие потому, что серебряные колечки каким-то образом утягивают им желудок. Из этих соображений она и сама подумывала пройти через процедуру косметического прокалывания, но боялась, что для этого потребуются гарпун и технический болт.

– Я так рада, что тебе удалось прийти, – Джуно обняла Лулу, прихватив при этом изрядную часть самой себя: дело в том, что Лулу под огромным черным пальто было совсем немного.

– Ну-ну, только давай без сладкого дерьма, детка, – Лулу хрипло рассмеялась и оттолкнула Джуно, так что та плюхнулась на свою пышную сумку. – Как вам известно, в настоящее время я по принципиальным соображениям являюсь противницей обычая дарить подарки. Но для тебя делаю исключение, потому что иначе ты меня ведь сровняешь с землей.

– Еще бы! – засмеялась Джуно, прекрасно зная, что ее подруга терпеть не может приходить с пустыми руками.

Лулу была комической актрисой. Она работала на полной ставке. Ее агрессивная манера поведения на сцене и откровенно воинствующая феминистская направленность выступлений подчас отталкивали от нее публику и часто порождали врагов среди мужчин. При этом она умела смешить до колик и имела верных поклонников в Лондоне и Шотландии. Сначала Джуно боялась ее, но потом, поняв, что это обычная манера поведения, попробовала подружиться с ней и прорваться через защитную оболочку иронии и язвительности. Поначалу Джуно делала это из спортивного интереса, а закончилось все тем, что она приобрела в лице Лулу вернейшего друга. Под слоем грубости и бесцеремонности скрывалось большое сердце, которое непросто было завоевать, точно так же, как под огромным пальто скрывалась крошечная женщина с огромными голубыми глазами и россыпью веснушек вокруг вздернутого носика.

– Одна водка, семейный размер, – объявил радостный голос. Лидия протягивала, расплескивая, свой стакан через плечо Джуно и тут увидела Лулу. – О, привет, Лу. Я не заметила, что ты уже здесь, – она приветствовала мини-амазонку с настороженной любезностью. – Что ты будешь пить?

– Привет. Я закажу себе сама, – буркнула Лулу. Она постаралась скрыть, как неприятно ей слышать из уст Лидии это уменьшительное обращение, пользоваться которым дозволялось только Джуно. Джу/Лу – это была их старая шутка, предназначенная только для них двоих, и Лулу не нравилось, что Лидия лезет куда не следует. Если бы Джуно не отчитывала Лулу столько раз за суровое отношение к Лидии, уж она бы ей сейчас не спустила.

– Не будь смешной, Лу, – весело настаивала Лидия. – Белое вино годится? Я уже купила бутылку, так что просто возьму еще один стакан.

– Предпочитаю красное «Ньюкасл Браун», детка, – Лулу ядовито улыбнулась. – И никаких стаканов.

По правде сказать, большинство друзей Джуно боялись Лулу, несмотря на то, что благодаря ей им доводилось так много смеяться. Единственный человек, который, судя по всему, обожал эту острую приправу к их компании так же искренно, как и Джуно, был Джез.

Вот и теперь он придвигал Лулу высокий барный стул и принимал у нее из рук сумку с театральной галантностью. Ему доставляло удовольствие это джентльменское ухаживание, которым он вообще-то редко удостаивал женщин.

Если б Джуно не знала Джеза как облупленного, она могла бы подумать, что он влюблен в Лулу. Но она была знакома с Джезом дольше всех – с тех пор, когда он, почти десять лет тому назад, снимал квартиру этажом ниже. Они начали общаться очень длинной холодной зимой, когда у него в квартире не было горячей воды и он регулярно поднимался к Джуно, чтобы принять ванну. Они так подружились, что она, бывало, сидела на корзине с грязным бельем и болтала с ним, пока он намыливал и тер себе бока. В те дни он был нищим студентом-музыкантом.

Сейчас Джез Стоукс был бас-гитаристом легендарной английской группы «Слэнг». Слава в сочетании с чувством юмора наделяла его исключительно притягательной силой. Он являлся постоянным объектом охоты со стороны рано созревших школьниц, хотя внешность имел на редкость уродливую. На лице его, как у боксера наилегчайшего веса, нос располагался асимметрично, одна губа была рассечена, а белесые брови так изъедены шрамами, что казались выбритыми. Эта грубая внешность уличного торговца так же не вязалась с его быстрым и острым умом, как бурный флирт с поклонницами не соответствовал его подлинной сексуальной ориентации.