Кэролайн Линден - Правила соблазна

Гамильтон снова засмеялся.

– Мне действительно нравятся прелестные лодыжки, которые подчеркивают эти туфли. Но ты и так достаточно высокая.

– М-м-м. – Теперь его пальцы растирали щиколотку, спускались и поднимались вдоль косточек. Несколько минут Селия просто наслаждалась этими роскошными ощущениями. К тому времени как он отпустил одну ступню и взялся за другую, пальцы слегка покалывало, а во всей ступне ощущались тепло и мягкость.

– Лучше? – спросил Энтони низким голосом, колдуя над второй ступней.

Селия улыбнулась, не открывая глаз.

– Это самое меньшее, что можно сказать. В сто раз лучше. О, это просто чудесно…

Энтони принялся растирать каждый палец по отдельности, прикасаясь аккуратно, но со знанием дела.

– Всего в сто? Мне придется еще постараться.

– Если вы постараетесь еще, я, пожалуй, просто растворюсь, блаженствуя.

– Серьезный вызов.

Селия открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее, лукаво улыбаясь.

– Мистер Гамильтон, это что, попытка воспользоваться мной? – Он засмеялся, растирая пальцы и ступню, и глаза Селии снова закрылись. – Если так, то у вас великолепно получается. О, это прямо райское наслаждение. Здесь… о, здесь. О, Энтони…

– Я обожаю, когда ты называешь меня по имени, – прошептал он. – Особенно таким голосом. – Его пальцы гладили щиколотку. – Может, купить тебе еще пару туфель на высоком каблуке, чтобы ты приглашала меня в свою спальню каждый вечер.

– Пусть будут голубые, – пробормотала Селия. – Чтобы подошли к моему новому вечернему платью.

Энтони рассмеялся.

– Хорошо, но тогда у тебя заболят колени. – Он провел рукой по ее ноге до коленки и кончиками пальцев погладил коленную чашечку. – А потом и вся нога. – Его ладонь добралась до бедра. Селия лежала неподвижно и не открывала глаз. Ступни больше не ныли и чувствовали себя превосходно, но его руки продолжали скользить по ногам, каждый раз чуть выше задирая подол ночной сорочки, и тело Селии начинало пылать в предвкушении.

– Не могу допустить, чтобы подобное произошло по моей вине, – пробормотал Энтони и вдруг поцеловал ее под коленкой. Нога Селии напряглась, когда его язык заскользил над кожей. – Придется искушать тебя чем-то другим, а не туфлями.

– Например? – выдохнула она. Его руки легонько гладили ее бедра изнутри. Прохладный воздух, овевающий обнаженную кожу, только усиливал ощущения.

Негромкий смех Энтони казался многообещающим.

– Придется подумать. Драгоценности слишком твердые и холодные.

Ночная сорочка задралась еще выше и остановилась на талии. Селия лежала не шевелясь, дыша поверхностно и прерывисто.

– Розы недолговечны. – Кончики его пальцев задели живот. Она ахнула. – Ты заслуживаешь куда большего.

– Чего? – Чтобы проговорить это, пришлось облизать губы. – Чего я заслуживаю?

– Ты заслуживаешь, чтобы тебя боготворили. – Энтони снова взял ее ступню, поднес к губам и поцеловал прямо над пальцами. – Каждый дюйм тебя.

Ладони скользнули по ноге, приподняли ее, и Энтони принялся целовать щиколотку, пробираясь все выше, затем он согнул ее ногу и поставил на кровать почти вплотную к бедру. Потом перешел к другой ноге и повторил неторопливые ласки и медленные поцелуи. Селия глубоко вздохнула, когда Энтони поставил на кровать и вторую ногу. До чего, должно быть, развратно она выглядит, с согнутыми раздвинутыми ногами.

– Есть что-то особенное в женском теле, – послышался его бархатный голос, – что-то экзотичное и притягательное. Я мог бы провести всю жизнь, исследуя и боготворя твое.

Теперь Селия резко, прерывисто вдыхала и выдыхала. Ее глаза были закрыты, но мысль о том, что Гамильтон смотрит на ее самое сокровенное место, где уже все сделалось влажным, не выходила из головы. Поймет ли он, что она готова, просто глядя на нее? Энтони наверняка знает, что он с ней делает. Его ладони легонько скользнули по бедрам, раздвинув их еще шире. Низ живота содрогнулся от небольшого спазма. Селия прерывисто выдохнула.

– Тут есть равнины и холмы, такие экзотичные и таинственные, – шептал Энтони. Теперь его ладони гладили ее бедра и живот. – Сплошное искушение. – Он задел завитки, прикрывающие самое сокровенное, и Селия выгнулась, бессознательно подавшись к нему бедрами. – Здесь, – прошептал Энтони еще тише. – Последний покров. Женщина скрыта, но обнажена. Спрятанное святое место. – Его палец скользнул сквозь пружинистые завитки. – Путь к сокровищу, за которое мужчина готов отдать жизнь.

Селия издавала невнятные звуки, пока его палец кружил по самому чувствительному месту. Она стиснула покрывало, на котором лежала.

– Позволь мне поклоняться тебе, – пробормотал Энтони, целуя ее бедро изнутри. Селия застонала. – Позволь боготворить… здесь. – И прильнул губами туда, где только что были его пальцы.

Селия открыла рот, но не могла закричать, пока он целовал ее, лизал, сосал ее. Там, в том самом месте. Боже, а она даже не догадывалась… Ее бедра подались вверх, ближе, навстречу наслаждению, которое дарили его ласки. Каждое движение его языка способствовало осознанию того, насколько чувствительным может быть ее тело. Она вцепилась в Энтони, запустив пальцы в его волосы. Селия хотела, чтобы он не останавливался, хотела, чтобы он двигался в ней, хотела его… хотела только его…

Энтони снова то ли целовал, то ли покусывал ее бедро. Он ввел в нее один палец, затем два, и Селия тихонько застонала.

– Селия, милая, – сказал он хрипло, чуть задыхаясь. – Бог мой, до чего ты прекрасна в таком виде.

Энтони снова посасывал ее, энергично работая пальцами внутри. Селия дрожала, по ее щекам текли настоящие слезы. Она чувствовала, как в ней нарастает то восхитительное напряжение, то отчаянное стремление освободиться.

– Эн… Энтони, – выдохнула она. – Пожалуйста… ты… не только губы…

– Сначала достигни пика, – прошептал он, жарким дыханием овевая ее чувствительное, пылающее естество.

Голова Селии металась на подушке. Она едва не рыдала в экстазе, задерживая дыхание, и наконец задрожала, когда Энтони принялся посасывать сильно и долго. Оргазм сжимался в животе жарким комком, который вдруг лопнул и разлился, захлестнув все тело. Селия, сдавленно вскрикнув, выгнула спину, содрогаясь с каждой новой волной наслаждения. Энтони вскочил на ноги, а мгновением позже внутри ее оказались уже не пальцы, а его естество, вонзавшееся все мощнее и мощнее. Селия снова закричала, сжимая его, словно пыталась удержать и втянуть его еще глубже. Его ладони на ее коленях напряглись, и Энтони перешел к неторопливому, мощному, ровному ритму. Каждый раз, когда он входил в нее, Селия выгибала спину и прерывисто выдыхала. Мягкий шелк ночной сорочки казался грубой шерстью, ведь ее кожа стала такой чувствительной благодаря его прикосновениям и словам.

– Потрогай себя, – скомандовал Энтони, продолжая вонзаться в нее. – Ты этого хочешь.

Селия сморгнула слезы и, глядя на него, прижала ладони к грудям, потирая соски. Энтони чуть нахмурился, мускулы на его шее напряглись. Он стиснул ладонями колени Селии, раздвигая их еще шире, и прижал их к ее груди. Селия оказалась сложенной пополам, свернутой в комок, полностью открытой ему и беспомощной перед столь безжалостными, властными движениями.

Никогда в жизни она не чувствовала себя более живой.

– Потрогай здесь. – Он схватил ее руку, поднес ко рту и пососал палец, обводя его языком, как до этого делал совсем в другом месте. Селия снова застонала. Не отводя взгляда от ее лица, Энтони потянул ее руку к тому – о боже – к тому месту у нее между ног. Обхватил ее ладонь своими пальцами, направляя и показывая, что именно от нее требуется.

Селия ощущала его внутри себя, над собой, вокруг себя. А когда почувствовала, что приближается еще одна волна наслаждения, она словно обезумела, вдавила ступни в матрас и стала мощно подаваться бедрами навстречу ему, придя в восторг, увидев блеск в глазах Энтони. Он схватил ее за талию, подтянул к краю кровати и приподнял бедра, изменив тем самым угол толчков. Резко и коротко; сильно и быстро. Селия схватилась за свой живот и почувствовала, как он двигается в ней.

Совершенно внезапно ее настиг оргазм – так быстро, что Селия к этому не приготовилась. Тело содрогнулось, спина выгнулась и напряглась, руки непроизвольно стиснули ночную сорочку. Она смутно слышала победоносный рык Энтони, затем его голова упала, плечи поникли, и он перестал двигаться.

После долгой паузы Энтони поднял голову и с нежностью посмотрел на Селию. Он протянул руку и тыльной стороной ладони ласково погладил по щеке.

– Милая, – пробормотал Энтони. – О, Селия.

Она не могла говорить, просто сомкнула пальцы на его руке, повернула голову и прижалась губами к ладони. Энтони перевернул ее мир с ног на голову, перемешал все мысли, и теперь она вообще не знала, что думать. Но пока Селия хотела только одного – лежать под ним и наслаждаться ощущениями после занятий любовью.

Через некоторое время Энтони все же сполз с нее. Селия с досадой пискнула, и он улыбнулся. Затем отвернулся, и она не видела, что он делает, а минутой позже Энтони застегнул панталоны и набросил на плечи рубашку. Склонившись над Селией, он поцеловал ее в живот и поправил ночную сорочку. Она лениво улыбнулась.

– Что это? – спросила Селия, взяв его за руку.

Энтони поймал ее ладонь, поднес к губам и сел рядом на кровать. Она повернулась на бок; Селии очень хотелось обвиться вокруг него. Хотелось, чтобы он остался. Хотелось узнать, каково это – засыпать в его объятиях и просыпаться рядом с ним. В эту минуту быть рядом с Энтони казалось уже не риском, а необходимостью.

– Это предотвращает зачатие, – сказал Энтони, показывая, что у него в руке. Селия, вырванная из собственных сонных мыслей, удивленно посмотрела на то, что ей показывали.

– О. – Какой-то скомканный кусочек влажного шелка. – А зачем… в смысле… может быть, я даже не способна…

На этот раз его улыбка выглядела печальной.

– Я поклялся никогда не иметь незаконнорожденных детей. Это погубит мать, а ребенок… – Он пожал плечами, все еще прижимая ее руку к своей щеке. – Будет нечестно по отношению к ребенку взвалить на его плечи пожизненные страдания за удовольствие одной ночи.

– О. Так значит… значит, у тебя нет…

Энтони вздохнул и положил ее руку ей на живот.

– Нет. Никого.

Он встал, пересек комнату, взял с туалетного столика свой халат и сунул в карман скомканный защитный чехол и маленькую склянку с мазью, которую втирал Селии в ступни. Она смотрела, как Энтони ходит по комнате. Он совсем не казался смущенным. И никогда не кажется, сообразила вдруг Селия. При любым обстоятельствах, что бы Энтони ни делал, он всегда выглядит сдержанным и невозмутимым.

Владеющим собой.

Энтони снова подошел к ней.

– Спокойной ночи, моя дорогая, – произнес он мягко.

– Неужели ты уйдешь? – Селия снова потянулась к нему.

– Да, ты же знаешь, что должен. – Энтони накрыл ее одеялом, расправил его и подоткнул. А потом улыбнулся, и возле его глаз появились небольшие морщинки. – Спи сладко. Увидимся завтра. – Он поцеловал Селию в лоб и ушел.

Она обхватила себя руками. Энтони использовал защиту, чтобы дети не страдали, будучи незаконнорожденными. А еще чтобы избавить ее от позора. Может, он и повеса, как утверждают сплетники, но уж точно не безрассуден и не эгоистичен в своих наслаждениях.

Селия закуталась в одеяло. Ей казалось, что пульсация между ног, сильная и ровная, свидетельствует о том, что она познала настоящее блаженство. Как же легко привыкаешь к тому, что тебя обожает Энтони Гамильтон!

На следующее утро чета Хилленби уехала в Лондон. Мэри прощалась подавленным, почти испуганным голосом, часто посматривая на мужа. Селия подумала, что лорд Хилленби решил раньше уехать в город из-за нее, потому что, прощаясь, он был очень холоден. Мэри шла к карете следом за мужем и была сильно напряжена, а барабанивший дождь только усиливал раздражение. Она ни разу не оглянулась, пока карета выезжала за ворота, хотя Селия провожала подругу взглядом.

Вот такой могла бы стать и ее жизнь, вдруг поняла Селия. И не потому, что она вышла бы за старика вроде Хилленби, а потому, что они с Берти уже были на пороге чего-то подобного, наполненного молчанием, негодованием и обидами. Разница только в одном – Селия не боялась Берти, а Мэри боится Хилленби.

Она вернулась в дом и в гостиной увидела Луизу. Ее муж, полный и мягкий человек, всегда вставал поздно. Обычно Луиза этому только радовалась, но сегодня казалась раздраженной. Поскольку Селия тоже была занята собственными мыслями о прошедшей ночи, они почти не разговаривали. А затем спустилась Джейн, что как будто только усилило раздражение Луизы.

– Явилась, наконец! – воскликнула она, увидев миссис Перси, и прищурилась. – А что это мы такие довольные?

Джейн вплыла в комнату со счастливой улыбкой на губах.