Кэролайн Линден - Правила соблазна

– Почему? – спросила она, опустив голову. Ее пальцы сильно сжимали зонтик и побелели.

– Почему? – глупо повторил он.

– Почему ты захотел убедить в этом меня? – Селия подняла глаза. – Почему я?

Вопрос настолько его удивил, что Энтони не нашелся с ответом. Почему она? Да потому что это не может быть никакая другая женщина, прошептал голос у него в голове. Потому что ему важно, что Селия о нем думает, хотя за мнение всех остальных он и гроша ломаного не даст.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил Энтони.

Селия покрутила зонтик.

– Тем вечером… в библиотеке. Я ничего не сказала, когда моя мать и Дэвид обвинили тебя в… в том, что ты соблазнил меня и обесчестил. Но ведь ты вообще не пришел бы туда, если бы я не попросила о встрече, и не думаю, что ты бы… – Ее щеки пылали, но Селия упорно продолжала: – Не думаю, что ты попытался бы меня соблазнить, если бы я сама на тебя не накинулась. Однако, когда все обвиняли тебя, ты и словом не возразил.

Энтони вскинул брови.

– А что, я должен был что-то сказать?

– Я бы не стала осуждать тебя за попытку защититься, – серьезно произнесла Селия. – А потом я много думала, почему ты вообще согласился на мою просьбу притвориться, будто мы подумываем о женитьбе. Я же повела себя как последняя трусиха. Не сделала ничего, чтобы помочь тебе или защитить. А когда ты сказал, что хочешь меня убедить… мне долго пришлось гадать, почему ты вообще можешь испытывать ко мне хоть какие-то добрые чувства. – Энтони не отрывал от нее взгляда. Селия беспомощно вскинула руки. – Я… я же знаю, что ты способен заполучить любую женщину, какую захочешь. И не могу придумать ни единой причины, по которой ты мог остановить свой выбор на мне.

Нет, думал Энтони. Тут не одна причина, их целая тысяча. Он откинулся назад с очередным гребком и направил лодку к берегу, от которого они отчалили. Дэвид плывет за ними, он без колебаний выбросит друга в озеро, если тот проведет с его сестрой слишком много времени на воде.

– Я могу получить любую женщину, которую захочу? Какое облегчение узнать это.

Селия неохотно и осуждающе улыбнулась. Улыбка самого Энтони сразу исчезла, и он покачал головой.

– Будь ты любой другой женщиной, я бы решил, что ты напрашиваешься на комплименты. Но я хорошо тебя знаю и всегда был очень высокого мнения о тебе. Считал своим другом.

– Другом, – медленно повторила Селия.

Энтони мысленно поморщился от собственной опрометчивости. До чего трогательное выражение страсти и преданности, сказал он себе. Ничего удивительного, что она до сих пор не упала к твоим ногам.

– Очень дорогой, близкий друг, – пояснил Энтони. – Но еще невероятно красивая женщина. Дорогая мне. И… – Он осекся, гадая, в какой момент сумел превратиться в полного идиота.

– О, – произнесла Селия. – Понимаю.

Но Гамильтон знал, что ничего она не понимает.

– Думаешь, я не искренен? – спросил он, пытаясь повернуть разговор в более безопасное русло. Энтони предпочел бы узнать о ее мыслях и чувствах попыткам выразить собственные.

Взгляд Селии казался задумчивым и слегка озабоченным.

– Нет. Не знаю. Я понимаю, что ты искренен, стараясь помочь мне избежать скандала, но я думала… надеялась… твои письма… – Она отвела взгляд. – Я думала о нашей сделке, – произнесла Селия. – И считаю…

Ее прервал возглас, донесшийся с другой лодки. Дэвид, катающийся с женой, и чета Перси догнали их, подплыли почти вплотную и принялись обмениваться добродушными поддразниваниями по поводу умения грести. Энтони с трудом справился с желанием снова уплыть как можно дальше, чтобы Селия смогла договорить начатое. А она уже смеялась и разговаривала с миссис Перси и леди Дэвид. Неужели Селия приняла решение? Энтони был почти уверен, что никакого серьезного скандала не предвидится. Они находятся в кругу семьи и друзей Селии, никто из них не станет пятнать ее имя, в особенности в контексте его имени. И если она откажет ему, то сильно не пострадает, думал Энтони, во всяком случае, в глазах общества.

Это означает, что Селия должна решиться на брак с ним не ради сохранения репутации, а ради него самого. Почему я, спросила она, как будто, чтобы полюбить, нужны причины. Селия красива, изысканна и желанна. Она великодушна и добра, самый добрый человек на свете, по мнению Энтони. Селия очаровательна и прекрасно воспитана, она верная и страстная, сильная и любящая. Кроме того, Селия богата, у нее хорошие связи, что не имело особого значения для самого Гамильтона, но должно было привлекать других мужчин как мух на мед.

Вывод – в ней есть все, что только может пожелать мужчина в жене, в то время как он… он обладает всем тем, чего ни одна женщина не пожелает видеть в муже.

Перси начал уговаривать всех плыть к берегу наперегонки. Дэвид сразу же покачал головой; его жена положила руку на круглый живот и улыбнулась. Но Энтони согласился на предложение Перси, понадеявшись, что усталость вытеснит мрачные мысли, и даже кивнул, когда друг перегнулся через борт и пробормотал что-то по поводу десяти фунтов победителю.

Энтони сосредоточился на гонке. Селия и миссис Перси подбадривали их веселым смехом и восторженными возгласами. Селия положила зонт и крепко вцепилась в шляпку, пока они неслись через озеро.

– О, мы впереди! – восклицала она, глядя на него сияющими глазами. Гамильтон, никогда добровольно не проигравший ни одного пари, удвоил усилия, и берега они достигли на длину почти целой лодки быстрее соперника.

– Отлично! – воскликнула Селия, выпрыгнув из лодки, и зашлепала по воде к берегу, не обращая внимания на промокшие туфли и юбку. Энтони выпрыгнул следом и вытащил лодку на траву. Перси рядом, спотыкаясь, тащил свою.

– Гамильтон, чертов ты подлец, – пыхтел он. Его светлые волосы прилипли ко лбу. – У меня чуть удар не случился, пока я пытался тебя догнать.

Энтони захохотал, хотя в груди у него все пылало.

– Больше спорта, меньше бренди, Перси.

Друг застонал и согнулся пополам, сильно закашлявшись. Жена подбежала к нему и похлопала по спине. В этот момент подплыл Дэвид, смеясь и что-то громко крича им обоим.

Селия повернулась к Энтони и очень естественно взяла его под руку.

– Отличное представление, – сияя, прошептала она.

Он, все еще тяжело дыша, ухмыльнулся.

– Я люблю выигрывать.

Селия засмеялась, и они пошли к дому. Джейн преданно пристроилась к мужу, Перси наслаждался ее вниманием, позволяя ей протирать свое лицо носовым платочком. Дэвид очень нежно помог беременной жене выбраться из лодки, подхватил ее на руки и перенес через грязный участок, не обращая внимания на протесты. Ладонь Селии расположилась на локте Энтони, как будто ей там самое место, и Гамильтон, окруженный счастливыми семейными парами, внезапно подумал, что так и есть.

Потому что именной такой, думал он, пока они неспешно шагали к дому, такой и будет их семейная жизнь, если они поженятся. Ее ладонь на его локте. Она всегда рядом. Ее лицо, обращенное к нему, полное неподдельной радости даже из-за такого пустяка, как гонки на лодках. Он никогда в своей жизни не чувствовал себя таким довольным и умиротворенным. Энтони не хотел, чтобы этот день когда-нибудь закончился.

Когда все дошли до дома, чета Перси рука об руку ушла наверх. Леди Дэвид попыталась скрыть усталость, но муж заметил, как она зевала, и тоже увел жену. Энтони и Селия с некоторой неловкостью остановились в широком, просторном холле. Конечно, он не мог проводить Селию до ее спальни или до своей, только не при свете дня.

– Мне нужно переодеться, – уныло произнесла она, приподняв на несколько дюймов юбку, чтобы рассмотреть промокшие туфли и чулки. – Меня так взволновала победа, что я выпрыгнула прямо в воду.

– Это была тяжелая битва, – отозвался Энтони, любуясь ее изящными щиколотками.

Селия засмеялась и попрощалась, а он продолжал стоять у подножия лестницы, глядя ей вслед, пока она совсем не исчезла, в последний раз помахав и улыбнувшись ему. Энтони поднял руку и улыбнулся в ответ, но Селия уже ушла, и он снова остался один.

Как обычно. Но, может быть… ненадолго.

Всю следующую неделю Селия безуспешно искала возможность еще раз поговорить с Энтони наедине. Несколько дней шли дожди, все находились дома, и всякий раз, когда она набиралась смелости снова затронуть больную тему и выяснить, почему он решил убедить ее выйти за него замуж, кто-нибудь обязательно мешал им. Селия не могла не думать о том, что в ней нет ничего особенного, ведь стольких женщин куда красивее и опытнее, чем она, Энтони, должно быть, знает и вполне способен ими заинтересоваться.

Разумеется, она не хотела, чтобы он ими интересовался. Селия мечтала быть той, которую он жаждет больше всех. Но она боялась разочаровать Энтони, как наверняка разочаровала Берти, и думала, что пусть лучше ее сердце разобьется сейчас, чем потом. Там, в лодке, когда Селия попыталась выяснить, что такого он в ней нашел, Энтони увиливал и наговаривал на себя, что только прибавило сомнений.

Он по-прежнему уделял ей внимание, хотя теперь делал это изящнее. К примеру, как-то утром на подносе с завтраком Селия обнаружила крохотную лодочку, сложенную из серебряной фольги. Агнес сразу призналась, что эту лодочку дал ей в коридоре мистер Гамильтон, и Селия поставила ее на каминную полку, улыбаясь всякий раз, когда видела это небольшое напоминание об их прогулке по озеру.

В другой день на ее имя доставили коробку из модного лондонского магазина. Она открыла ее и увидела пару небесно-голубых атласных туфель на невысоком каблуке, с лентами, которые завязываются вокруг щиколоток. Селия даже открыла рот от удивления. Она вытащила одну туфлю, чтобы полюбоваться. До чего прелестные, с вышитыми вьющимися растениями и украшенные крохотными цветами из бусинок.

Это был чересчур личный подарок, и ей следовало отказаться. Они с Энтони даже не обручены, и будет в высшей степени неприлично носить эти туфли. Но Селия все равно унесла их в свою комнату, слегка удивилась, но тут же пришла в восторг, обнаружив, что туфли ей впору и безупречно подходят к новому вечернему платью. Откуда он знает, думала Селия, рассматривая обновку в зеркале, крутясь и приподнимая юбки, чтобы рассмотреть туфли как следует со всех сторон. Энтони снова не стал ставить этот подарок себе в заслугу, хотя никто другой просто не мог прислать такие туфли – карточки в коробке не было. Похоже, он прислушивается к каждому ее слову и запоминает все, что она говорит. Селия опустила юбки и внимательно посмотрела на свое отражение.

Достойна ли она такого мужчины?

Она начала присматриваться к нему внимательнее. Ничего удивительного, что Энтони – загадка для всего общества, думала Селия, наблюдая как-то вечером за обедом, как он уверенно лавирует сквозь колкости в разговоре. Лорд Уильям изо всех сил старался его спровоцировать и то и дело отпускал ядовитые замечания, которые казались невинными всем, кроме Селии. Энтони парировал их с легкой улыбкой, словно ничто не способно пробить его броню. Он не обращал внимания на замечания, которые довели бы Дэвида или мистера Перси до точки кипения, и Селия поняла, что мистер Гамильтон высоко ценит самообладание.

После обеда настроение у всех было вялое. Джентльмены рано присоединились к дамам. Несколько человек вышли в сад, наслаждаясь после дождей теплым, ясным вечером, а те, кто остался в гостиной, получали удовольствие от спокойного времяпрепровождения. Селия расположилась рядом с Вивиан, помогая ей распутывать нитки, которыми та вышивала крохотное платьице для будущего младенца. Беременность утомляла Вивиан, ей почти все время нездоровилось, и она редко спускалась к гостям. Собственно, Вивиан впервые осталась в гостиной после обеда.

– Тебе совсем ни к чему прятаться со мной в углу, – сказала она Селии, когда та села рядом с ней на софу.

– О нет! Мне очень хочется просто спокойно с кем-нибудь поговорить. А с тобой мы почти не видимся.

– И это при том, что меня стало слишком много, – проворчала Вивиан, украдкой потерев поясницу. – Хуже, чем сломанная нога.

Селия улыбнулась.

– Дэвид так уверен, что будет сын.

Вивиан состроила гримасу.

– Уверен, а дитя пинается все сильнее каждый раз, когда он это говорит. Не могу решить, кто это – сын, вытягивающий ноги, или протестующая дочь.

– Дэвид будет рад в любом случае. Он всегда любил Молли и относился к ней с большой нежностью.

Вивиан вздохнула и поковыряла пальцем спутанный клубок разноцветных ниток.

– Если роды пройдут легко, я тоже буду рада.

Селия хихикнула и еще раз украдкой посмотрела на Энтони, сидящего неподалеку и читающего книгу.

– Говорят, прием очень удачный, – заметила Вивиан.

Селия ее толком не слышала, поглощенная собственными неожиданными мыслями. А что думает о детях Энтони? Он сказал, что считает своим долгом избавить возможных детей от ужасной жизни без отца, но какой отец может получиться из него?