Кэролайн Линден - Правила соблазна

– Право же, тебе совсем необязательно сидеть со мной, – повторила Вивиан, и Селия резко отвела взгляд от Энтони и перестала думать о нем. – Лучше иди к своим гостям.

– О нет, я с удовольствием посижу с тобой. – Она взяла очередной спутанный клубок и начала очень осторожно распутывать его. Краем глаза Селия заметила, как Вивиан посмотрела в сторону Энтони и легко, понимающе улыбнулась. Селия вспыхнула. Однако Вивиан ничего не сказала, и можно было снова склониться над своим занятием.

Некоторое время они сидели в уютной тишине; приглушенные разговоры в гостиной не отвлекали от чтения или сматывания ниток. Но затем с улицы вернулись остальные джентльмены, и вечер сразу стал портиться.

– Нам нужен четвертый, – громко объявил лорд Уильям, когда уселся с мистером Перси и мистером Чилдрессом за стол с колодой карт. – Гамильтон, идите к нам.

Энтони даже не оторвал взгляд от книги.

– Спасибо, нет.

– Я настаиваю. – Норвуд захохотал. – Должен же я хоть раз оказаться за столом с вами.

Энтони поднял глаза и посмотрел на него долго и внимательно. Затем снова вернулся к книге, не сказав ни слова. Лорд Уильям вспыхнул.

– Послушайте, Гамильтон, это грубо.

– Оставьте его, Норвуд, – сказал мистер Чилдресс, тасуя карты. – Гда ваши манеры.

– К черту манеры. Он посмотрел на меня так, будто я недостоин играть с ним.

– Да у нас грошовые ставки, Норвуд, – несколько удрученно произнес Перси. – Нет смысла суетиться. Бильярд?

– Нет, я желаю сыграть в карты. Хочу убедиться, так ли он хорошо играет, как говорят. – Лорд Уильям осушил свой бокал и поднялся на ноги. Селия забеспокоилась и подняла глаза. Вивиан легонько покачала головой. Розалинда сидела в дальнем конце гостиной, продолжая разговаривать с леди Трокмортон. Дэвид и Маркус куда-то исчезли и до сих пор не вернулись. Остальные гости ничего не заметили или не обратили внимания.

– Норвуд, вы пьяны, – произнес мистер Чилдресс негромко, но твердо. – Сядьте.

– Но я могу его побить!

– Нет, не можете. – Перси зевнул и посмотрел на часы. – Никто не может.

Селия пожалела, что Перси не умеет держать язык за зубами. Лицо лорда Уильяма побагровело.

– Не пори чертову чушь, – прорычал он.

Послышался негромкий хлопок. Мистер Гамильтон встал и отложил в сторону книгу.

– Очень хорошо, Норвуд.

Он пересек комнату, подошел к столу, сел напротив Перси и элегантно откинулся на спинку стула. Коротко кивнув, лорд Уильям с торжествующим видом плюхнулся обратно на свое место.

Селия с некоторым облегчением выдохнула. Со стороны лорда Уильяма было очень некрасиво настаивать, и Энтони не следовало соглашаться на игру, участвовать в которой он не хочет. Она понимала, что согласился он, разумеется, только ради того, чтобы избежать сцены. Селия заставила себя отвести взгляд, чтобы не усложнять ситуацию.

Сначала джентльмены играли молча, лишь изредка бросая безобидное ругательство или обмениваясь парой слов. Спустя некоторое время атмосфера вроде бы стала более непринужденной, а мистер Перси и вовсе развеселился, когда слуга принес еще вина. Время от времени Селия тайком посматривала в ту сторону, мистер Гамильтон казался ей совершенно спокойным. Она испытывала к нему искреннюю благодарность за то, что он поступил так достойно и избежал скандала, а то и чего похуже, но вдруг лорд Уильям взорвался.

– Невозможно!

В гостиной стало тихо. Даже Розалинда и леди Трокмортон замолчали и оглянулись. Лорд Уильям тяжело дышал, его привлекательное лицо пылало яростью. Он схватился за край стола и лихорадочно уставился в карты.

– Норвуд, это ничего не значит, – сказал мистер Чилдресс, положив свои карты. – Это всего лишь игра.

– И ставки грошовые, – повторил Перси, как будто это было важнее всего.

– Нет! – Лорд Уильям вскочил и отшвырнул свой стул. – Это невозможно! Это нужно запретить!

Мистер Чилдресс тоже встал.

– Ты еще не прочь сыграть партию в бильярд, Перси?

– Конечно! – Тот вскочил со стула, бросив обеспокоенный взгляд на единственного оставшегося за столом игрока.

Мистер Гамильтон, как обычно хладнокровный и собранный, начал медленно подниматься.

– В таком случае я…

– Ни с места! – Лорд Уильям ткнул в него трясущимся пальцем. – Оставайтесь на месте, сэр, и объяснитесь!

– Ему повезло, – сказал мистер Чилдресс.

– Я говорил, что его никто не может побить, – добавил мистер Перси.

Это совсем не успокоило лорда Уильяма, хотя, вероятно, предполагалось, что успокоит. Зарычав, он рванулся вперед и швырнул карты со стола в лицо Энтони.

– Повезло, клянусь моей задницей, – прорычал он. – Вы жульничали!

У Селии перехватило дыхание. Никто не издал ни звука. Все взгляды устремились на мистера Гамильтона. Энтони, начавший подниматься со стула, посмотрел на лорда Уильяма долгим непроницаемым взглядом, затем выпрямился, коротко поклонился и вышел из комнаты. Безупречное самообладание, подумала Селия, даже при откровенном оскорблении.

– Пусть идет, – прошептала Вивиан, схватив Селию за руку.

Мистер Чилдресс с глубоким отвращением посмотрел на лорда Уильяма, повернулся и вышел. Мистер Перси несколько секунд просто стоял возле стола, затем тоже вышел вслед за мистером Чилдрессом. Повсюду уже слышалось бормотание.

– Как этот человек посмел назвать мистера Гамильтона мошенником! – воскликнула Селия, обращаясь к Вивиан. – И почему никто ничего не сказал? Отпусти меня!

– У мужчин есть своя гордость, – ответила Вивиан, продолжая ее удерживать. – Если ты побежишь за ним, как это будет выглядеть?

– Да мне все равно!

– Возможно, ему не все равно, – мягко произнесла Вивиан. – Джентльмены очень чувствительны в таких вопросах.

Селия недолго сомневалась, затем покачала головой.

– Может быть. Но я думаю, этот джентльмен терпел подобное обращение слишком долго. Кто-нибудь должен за него заступиться.

На этот раз Вивиан ее отпустила.

Энтони вернулся в свою комнату, ощущая странную отчужденность. Норвуд назвал его мошенником перед всеми, включая Селию. Когда-то Гамильтон клюнул бы на наживку и устроил бы драку с Норвудом или вызвал бы его на дуэль. Но не сейчас. Он просто устал. Не имеет значения, что Энтони говорит или делает либо чего не говорит и не делает, – он все равно будет не прав.

Гамильтон использовал свою исключительную память и математические способности – и его нарекли мошенником. Он нашел способ обеспечивать себя, когда отец вышвырнул его из дома, – и его сочли спекулянтом. Энтони приумножал доходы женщин, которым мужья выделяли лишь крохи, – и заработал славу распутника. Он больше не занимается этим – и его считают охотником за приданым. Даже с Селией Энтони делал все неправильно. Она была так же шокирована, как и все остальные, когда Норвуд оскорбил его. Выражение лица Селии явилось последней каплей; он не перенесет, если она тоже отвернется от него. Только не после того как у него появилась надежда… вера, что Селия, возможно, согласится принять его…

Впрочем, скорее всего, он и здесь ошибался. Энтони устал делать вид, что не замечает, как женщины зачарованно и задумчиво смотрят на него, как мужчины бросают на него недоверчивые взгляды, как вдовствующая герцогиня даже не пытается скрывать неприязнь. Кто он такой, чтобы надеяться, будто Селия выберет его вместе со столь безнадежной репутацией, не обращая внимания на советы и возражения семьи и друзей? Энтони знал, что приезд в этот дом будет ошибкой. Раньше он был вполне доволен тем, что имеет. А теперь чувствует себя так, словно перенес тяжелую утрату, хотя в действительности не было ничего, кроме иллюзий, состоящих из надежд и желаний, манящих его к тому, чего никогда не достичь.

Франклин уже ждал. Должно быть, слухи распространились среди слуг, как огонь в лесу. Энтони снял сюртук и жилет, затем сорвал галстук. Он сказал Франклину, чтобы тот сложил вещи с самого утра, потому что завтра они возвращаются в Лондон. Лакей поклонился, и Энтони велел ему отправляться в постель. Сегодня он никого не хотел видеть.

Закутавшись в халат, Гамильтон подошел к окну. Шторы еще не задернули, и он мог любоваться залитыми лунным светом лужайками и конюшнями Эйнсли-Парка. Энтони прислонился к стене, глядя в окно. Как он, будучи юношей, мечтал приехать сюда! Несмотря на все свои недостатки, Дэвид Риз был хорошим другом ему, заносчивому, гордому, одинокому парнишке, которому некуда было податься после того, как граф запретил ему возвращаться в Линли-Корт. Отец не нуждался в нем, не хотел его видеть, и Энтони решил, что ему тоже больше ничего от того не нужно. И сдержал слово, даже когда финансовая ситуация была крайне затруднительной, да еще и заработал самую скандальную репутацию в Лондоне.

В Эйнсли-Парке его принимали почти всегда, даже после того и как Дэвид закончил школу. Но со временем ему перестали быть рады здесь, и на этот раз Гамильтон ни капли не сомневался, в чем причина. Он никогда не вел себя предосудительно по отношению к Селии, но понимал, что герцогиня не хочет видеть его рядом с дочерью. Энтони полагал, что не стоит винить ее. Скандальная репутация давно обошла его.

Ну и пусть. Он давным-давно понял, что бессмысленно переживать из-за этого. Поведение Норвуда, пожалуй, явилось благословением, предоставив ему повод уехать. Тогда и Селия сможет выйти из игры красиво…

В дверь неожиданно постучали, прервав его мысли. Энтони не двинулся с места, но стук повторился. Вероятно, это Перси или даже Нед. Пришли заверить его (подальше от всего общества, разумеется), что не верят в слова Норвуда. Вот такие друзья.

Он подошел к двери, распахнул ее и очень удивился – на пороге стояла Селия.

– Мне так жаль, – выпалила она. – А лорд Уильям – просто шут.

Энтони отмахнулся, непроизвольно изображая безразличие.

– О, это ничего не значит. Он наверняка выпил лишнего.

– Но он безосновательно назвал тебя мошенником, – воскликнула Селия, – все растерялись и не знали, что делать. Мне ужасно жаль, что тебе так нагрубили во время моего загородного приема.

Энтони сразу улыбнулся.

– Спасибо за заботу.

Выражение ее лица стало еще более обеспокоенным.

– Можно мне войти?

Он сомневался всего секунду, а затем широко открыл дверь. Селия проскользнула мимо него, и Энтони закрыл дверь.

– Я не понимаю, – дрожащим голосом произнесла она. – Не понимаю, почему ты никогда не защищаешься, когда…

– А как я должен защищаться? – Он прислонился к двери. – Потребовать доказательств? Заявить, что я невиновен? И что, Норвуд принял бы мое слово джентльмена?

Селия закусила губу, понимая, что он прав.

– Но ты вообще ничего не сказал.

Гамильтон вздохнул, отошел от двери и направился дальше по комнате. Не стоило ее впускать; нескольких слов утешения вполне достаточно.

– Утром я уезжаю. Ни к чему вся эта суета.

Селия разволновалась еще сильнее. Она начала ходить по комнате, шурша юбками.

– Я думала… я знаю… конечно, ты в праве ничего не отвечать, когда тебя оскорбляют, даже если это тревожит и расстраивает остальных. Но я хочу… я правда хочу, чтобы ты доверял мне настолько, чтобы не скрывал, почему демонстрируешь безразличие, когда тебя оговаривают.

Энтони закрыл глаза и потер лоб.

– Дело не в доверии. Просто все это не имеет значения.

– Для меня имеет. Думаю, это ключ к тому, чтобы понять тебя.

Он поднял голову и уставился на нее. Селия смотрела на него умоляющими глазами. Энтони отвел взгляд.

Она сделала глубокий вдох, повернулась и направилась в его сторону. Гамильтон уже собрался с духом, но Селия подошла к столу, взяла колоду карт, снова пересекла комнату, подошла к кровати и присела на нее. Она перетасовала карты и многозначительно посмотрела сначала на Энтони, затем на кровать. Он неохотно сел на самый край напротив Селии.

– Сыграй со мной, – сказала она. – Если выиграю я, ты мне все расскажешь. Если ты, я больше не буду спрашивать.

– Нет.

– Почему? – Селия бросила ему карту. Он поймал ее и положил на покрывало между ними. – Боишься, что я побью тебя?

– Да, я в панике, – ответил Энтони.

– Я не так уж плохо играю в карты, – заметила она, тасуя колоду. – Дэвид научил меня кое-каким уловкам.

– Тебе лучше не прибегать к ним. Они все наверняка крайне подозрительны, а результат обречен.

– Пф. – Селия бросила ему еще несколько карт. – Я думала, у тебя сильный характер. А ты отказываешься отвечать на вопросы и отклонил вызов. Мне казалось, ты любишь вызовы. Чего ты боишься?

Энтони не обращал внимания на лежащие перед ним карты.

– Селия, я не хочу играть с тобой в карты.

– Не меняй тему. Какую игру предпочитаешь?

Он вздохнул и отвел взгляд.

– Нет.

Селия уловила стальную нотку в его голосе и отложила колоду.

– Почему? Ты же играешь с Норвудом и остальными, даже если не хочешь.