– Думаю, мне не нужно объяснять, почему я пригласил тебя сегодня? – Кратким кивком он указал на стул, где сидела ее сестра. – Нам нужно серьезно поговорить с тобой.

Молли тяжело опустилась на соседний стул, постепенно осознавая: им не удастся пообщаться с глазу на глаз. Она не на шутку разозлилась. От ее внимания также не ускользнуло, насколько Гаррет был отстранен, почти равнодушен. В тот вечер на маскараде он вел себя не так. Безусловно, этот мужчина обладал прекрасными навыками самоконтроля, и было невозможно узнать его чувства. Она вглядывалась, силясь рассмотреть что-то особенное – укол ревности, страсть. Но тщетно…

Неужели она так ошиблась в нем? Неужели Гаррет был настолько пьян тем вечером? Неужели ему было все равно, с кем целоваться, и он мог развлекаться с любой другой женщиной? И как сейчас он может быть настолько спокойным, застав их с Джулианом в чулане?

Даже сам Джулиан, обычно спокойный и собранный, временами смотрит на нее таким взглядом, от которого у нее все внутри начинает пылать…

Однако довольно об этом! Бессмысленно сравнивать двух братьев – они слишком разные. Ей нужно запомнить – то, что произошло с Джулианом, было лишь досадной ошибкой. Как она могла провоцировать его? Однако лишь с ним она могла зайти так далеко. Ведь Молли знала: он никогда не сможет позволить себе… Или сможет?..

Прошлой ночью Молли не могла уснуть, бесконечно переворачиваясь с одного бока на другой. Его слова в полутьме, его ласки и поцелуи заставляли ее чувствовать себя, как никогда…

Нет, этого просто не могло быть! Ничто не могло превзойти того, что произошло с ней тогда, на маскараде. Она никогда не сможет пережить нечто подобное с другим мужчиной.

И все же Молли не могла понять, что с ней происходило.

– Не могла бы ты наконец рассказать нам о своих отношениях с Джулианом? – спросил Гаррет, выводя Молли из задумчивости.

Не доверяя спокойному тону Гаррета, она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

Неужели она когда-то не на шутку увлеклась Гарретом? Теперь ей стало казаться, что все, что произошло между ними на той ночной террасе, было только плодом ее воспаленного сознания. Гаррет вовсе не ревновал ее. Все ее глупые мечты о пышной свадьбе развеялись как дым. Она придумала гениальный план, лишь бы заполучить Гаррета! И что же? Теперь Молли сомневалась, заметил ли он хоть один ее страстный взгляд… Видимо, она вообще была лишь его минутной слабостью. Боже, как это унизительно, какой стыд!

– То есть ты и дальше собираешься притворяться, будто ничего не знаешь? Может, мне нужно написать это метровыми буквами под окнами твоего офиса?

Молли начинало овладевать раздражение. Она не понимала, куда подевался тот, кто целовал ее на маскараде, кто желал ее…

– Гаррет, мы с ним вместе. Мы пара! – с нажимом произнесла она, выставив вперед подбородок. В ее голосе звучала неподдельная гордость. – Мы живем под одной крышей, я делю с ним постель, и еще никогда не была так счастлива!

Последнее утверждение было особенно правдиво. Ей ни с кем не было так хорошо и весело, как с Джулианом. Он единственный давал ей чувство защищенности, причем давно. С детских лет они стояли друг за друга.

Даже этим утром, завтракая, оба смеялись над тем, что произошло прошлым вечером.

– Ты знаешь, – мягко начал Гаррет, и глаза его наполнились добротой, – именно этого мы опасались с самого начала. Все мы – Лендон, Кейт, мама и я. Мы боялись того, что может произойти между вами. Сомневались, сможешь ли ты справиться с этим.

Нахмурившись, Молли недоумевала, почему он все еще не сбросил эту маску? Что не так было с ним сегодня? Гаррет выглядел искренне озабоченным – настолько, насколько мог быть озабочен старший брат. А Молли представляла себе все иначе…

– Почему вы думали так одинаково? – В ее голосе звучал вызов.

Его глаза раскрылись от удивления, словно Молли не понимала самого очевидного.

– Потому что еще подростками вы были безумно влюблены друг в друга. Ты плакала, когда я говорила тебе, что Джулиан для тебя как брат. Плакала сутками. А когда я спрашивала о причине твоих слез, отвечала одно и то же: ты хочешь за него замуж, а это невозможно, ведь он твой брат.

Молли фыркнула и закатила глаза:

– Кейт, мне тогда не было и десяти!

– Молли, ты никогда не плакала. Единственной причиной твоих слез всегда был лишь Джулиан.

– Потому что вы отсылали его из дома, и я оставалась одна!

– Вот опять… – Гаррет покачал головой.

Молли нахмурилась:

– Просто не понимаю, как наши отношения касаются вас. Между нами всегда была особенная связь…

Молли прекрасно знала историю ее семьи, рассказанную ей много раз Элеонор, а позже Лендоном, Кейт и самим Джулианом.

Когда девочки стали жить в доме семьи Гейдж, самой Молли едва исполнилось три. Их представили всей семье и прислуге, но она едва ли обращала на это внимание, поглощенная своим леденцом. Смущенная подобным поведением, Кейт пыталась убедить сестру отдать конфету, но все было тщетно. Внимание Молли смог привлечь лишь маленький светловолосый мальчик с зелеными глазами. Она нетвердой походкой направилась прямо к нему, вынула леденец изо рта и великодушно предложила его мальчику. В то время Джулиану было шесть.

Даже его собственная мать расплылась в улыбке от подобного подарка. Джулиан принял леденец и, засунув его за щеку, улыбнулся Молли. Так с первого момента они стали самыми близкими друзьями.

Теперь же повзрослевшая Молли сидела напротив Гаррета с недовольным выражением лица, думая о том, помнит ли он сам эту историю. Он сам рассказывал ее Молли не менее тысячи раз. Это стало своего рода семейным анекдотом.

– Молли, – сидевшая напротив Кейт с силой сцепила руки перед собой, – просто убеди меня, что ты полностью осознаешь свои действия. Отношения с Джулианом не могут длиться долго. Не помню, чтобы у него хоть раз была постоянная девушка…

– Я не очередная любовница на одну ночь, Кейт! – защищалась Молли с неожиданной страстью, желая убедить их, да и себя, в том, как много она значит для Джулиана. Она словно забыла, что защищает ею же выдуманные отношения, созданные лишь для того, чтобы вызвать ревность Гаррета. – Что заставляет тебя думать, будто Джулиан способен причинить мне боль? Он единственный, кто согласится пожертвовать всем ради меня! Если мне вдруг понадобится почка, он сразу отдаст две!

– Ты на самом деле влюблена в него, – после ее слов морщинки на лбу сестры стали еще глубже.

Молли убивало осознание того, что она не могла рассказать собственной сестре всей правды. Да и как теперь доказать Кейт, что все это неправда, когда сама поцеловала Джулиана у всех на виду?

Похоже, она совершенно запуталась. После того как она с Джулианом стала жить в одном доме, ее душу разрывали странные, порой несовместимые ощущения. Каждое утро наблюдать его почти обнаженного, с прекрасным, совершенным телом, и не иметь доступа к нему, было настоящей пыткой. Молли больше не понимала своих чувств к нему.

Она очень хотела найти свою любовь – с того момента, когда обрела успех в карьере. Это же в порядке вещей – всегда хотеть большего. В то же время Молли ощущала: то, чего она так страстно хотела, находилось на расстоянии вытянутой руки от нее.

Ах, как она хотела, чтобы Гаррет сегодня вернул ее жизни былой блеск! Чтобы она перестала чувствовать себя потерянной и одинокой. Молли почему-то рассчитывала на то, что эта встреча привнесет порядок в ее жизнь и мысли. Вместо этого ей приходилось защищать Джулиана. Защищать их обоих и то, что изначально было между ними, то, чего никак не хотели понять и принять другие.

– Джулиан никогда не навредит мне! – Она поднялась с места, борясь со слезами. – Я обещаю: если когда-нибудь увидите мои слезы из-за него, можете пристрелить меня.

– В таком случае я бы предпочел пристрелить его, – сухо бросил Гаррет.

Молли взглянула в лицо этому высокому красивому мужчине, думая о том, какое влияние он оказывал на нее всю жизнь. Гаррет всегда чувствовал себя виноватым в смерти ее отца. И хотя сестры Дивейни никогда не упрекали его в случившемся, но, по-видимому, он так и не смог простить себя. Именно поэтому временами в его улыбках читались грусть и тоска. Чувство вины заставляло его беспокоиться о сестрах, делать их жизнь как можно легче и приятнее.

Гаррет всегда защищал Кейт и Молли. Но как можно защищать Молли от Джулиана? Джулиан был подобен мягкому солнечному свету, действующему на нее всю жизнь. Он был ее героем, еще до того, как она узнала смысл этого слова.

Гаррет, безусловно, прекрасный человек, и Молли знала: он сможет стать прекрасным мужем, если даст себе такую возможность. Но неужели, чтобы стать самим собой, ему необходимо напиваться? Девушка всерьез начала опасаться: мужчина, которого она поцеловала на балу, был ничем иным, как видением. И если когда-нибудь еще ей предстоит вновь сделать выбор между Гарретом и Джулианом, она сделает его легко.

– Да что происходит между вами? Каждый раз вы пытаетесь его задеть! Будь я на месте Джулиана, я бы никогда больше не разговаривала с вами!

Молли устремилась к дверям кабинета, но что-то в голосе Гаррета остановило ее:

– Он славный малый, мой брат. Просто мы хотим защитить тебя.

Она ухватилась за дверную ручку:

– Если мне когда-нибудь понадобится защита, я обращусь к вам. И помните – Джулиан никогда не сделает мне ничего плохого! – Она распахнула дверь и добавила: – И если ты любишь собственного брата, Гаррет, думаю, вам пора наладить отношения, пока он еще работает рядом с тобой! И я счастлива, что он готов двигаться дальше самостоятельно, без вашей помощи!

– Что ты сказала?!

– Ты прекрасно слышал меня!

Она в последний раз взглянула на сестру и вылетела из кабинета.

– Молли! – Гаррет нагнал ее в коридоре и отвел в сторону. – Джулиан собирается оставить семейный бизнес? Но что он будет делать?..

– Я хочу уйти. – Девушка безуспешно пыталась высвободиться.

Но Гаррет лишь притянул ее ближе:

– Он покидает «Дейли», не так ли?

– Ты не так меня понял. – Молли пыталась повернуть разговор в другую сторону. Господи, до чего доводит порой излишняя болтливость!

– Я все правильно понял! Для меня не секрет – Джулиан несчастлив. Но если ты не хочешь говорить мне, куда он собирается уйти, ответь мне на другой вопрос. Ты любишь его?

Молли смотрела в глаза человеку, в которого была влюблена еще несколько мгновений назад. А теперь она не могла понять, отчего горло свело, словно судорогой. И почему она так хотела избежать ответа на этот вопрос.

Потому что ответ был – да. Тысячу раз да! Она любила Джулиана, его всего, целиком и полностью.

* * *

Задержавшись на несколько минут у лифта, Джулиан смог увидеть все.

Молли наедине со своим возлюбленным…

Со своего места ему было видно все – их разговор, ее взволнованное лицо. То, как Гаррет нежно похлопал ее по спине и как она судорожно вдохнула, прежде чем упасть в его объятия. Он увидел, как руки Гаррета обвились вокруг ее талии…

Кровь закипела в жилах. Неожиданно Джулиана захлестнул гнев. Возможно, это было именно то, чего и хотела Молли? Прошлым вечером, обнимая его, она наверняка представляла Гаррета… Хотела заставить его ревновать… Ради этого Молли и надела короткое, соблазнительное платье.

Пожалуй, ему следовало отступить и дать своему лучшему другу наконец обрести столь желанное счастье. Ему бы следовало рассмеяться, порадоваться…

Но Молли была слишком важна для него.

С дрожащими руками он приблизился к ним и произнес, поражаясь тому, как спокойно звучит его голос:

– Мне страшно не хочется нарушать ваше уединение, но если ты сейчас же не уберешь руки от Молли, я тебя так отделаю, что и мама не узнает.

Гаррет напрягся, но тотчас же отошел от девушки:

– Джулиан, что с тобой происходит?

Тот лишь скрипнул зубами. Молли удивленно обернулась. Он протянул ей ладонь. От его внимания не смогло укрыться – в ее глазах стояли слезы.

Она плачет? Что случилось?

Джулиан стиснул зубы.

Ему нужно было время. Он не хотел торопиться, ведь все между ними должно было развиваться постепенно. Молли была его единственной, кто уважал, ценил и восхищался им искренне. Но сейчас, казалось, все работало против него.

– Какой сегодня день, Молли?

Она всхлипнула и ненароком утерла слезу, скатившуюся по щеке.

– Что?..

– Я спросил, какой сегодня день?

Она назвала точную дату, Джулиан кивнул и склонился к самому ее уху:

– Именно. И ты все еще моя девушка. Не так ли? Мы же условились – месяц.

Моргнув, она устремила свой взгляд на Гаррета.

Сердце Джулиана бешено заколотилось в груди.

Гаррет – его родной брат. Брат, которого он сейчас ненавидел всеми фибрами своей души.

Ее голубые глаза вернулись к нему, она легко кивнула: