— Вы в этом сомневаетесь? — спина сама по себе выпрямилась, взгляд стал жестче, мне вдруг очень сильно захотелось кого-то убить.


По щекам, шее и плечам стали расползаться мелкие зеленоватые чешуйки.


— Служебному мобилю лайнера не позволят попасть в воздушное пространство Академии, я уж не говорю о приземлении, — тем временем вполголоса стал выговаривать он, чем-то там шелестя, — выходите к площадке у центрального входа, мы вылетаем. Сможете?


— Куда ж мы денемся? Скажите доку пусть прихватит с собой реанимационную капсулу, — чуть успокоившись, добавила и проворчала напоследок, — и да, капитан, спасибо.


— Надеюсь, что наша помощь окажется действенна, — отвечать смысла не видела, кивнула (скорее для себя самой) и отключилась.


— А уж я-то как надеюсь, — пробубнила под нос и, взглянув на покрасневшую от натуги подруги поспешила помочь, добавляя чуть громче, — девочки, двигаем в сторону центрального входа… и в темпе.


— Эх! Что ж мне так не везет? — пропыхтела Гретхен получше устраивая у себя на шее ослабевшую тонкую девичью руку, — потащили дорогая. Давай на счет «два» с правой, чтобы в ритм попасть и куколку нашу окончательно не растрясти.


— Давай, — согласилась, подстраиваясь под шаг, а еще спустя минуту нашего почти спринтерского «забега» добавила, — Гретка, у тебя рука левая посвободнее — вытаскивай свой анализатор и бери пробу на антитела и возможные реакции. Не хочется время терять, мобиль может и задержаться — вдруг в наших аптечках найдется что-то, чтобы оказать первую помощь. Не нравится она мне совсем.


А недоверчиво на меня глянула.


— Ну что ты так на меня смотришь? Думаешь, я не знаю, что на самом деле папа тебе год назад подарил на день рождения?


— Так я же ж говорила…


— Колье, которое ты выдала за его подарок, было от твоей двоюродной тёти Зары из Заануска, — фыркнула, переводя сбившееся дыхание, — ты же не забыла, кто меня учил сбору информации?


Напоминать о профессии родного старшего братца не хотелось, но уж больно у нее лицо было скептическое до сего момента.


— Могла бы и сделать вид, что не знаешь, — проворчала она, тем не менее доставая из скрытой поясной аптечки небольшой приборчик размером с ладонь.


— Так я и молчала, — попыталась успокоить её самолюбие, — и дальше бы молчала, если бы не крайняя необходимость. Сама же знаешь, кроме как у тебя мне это было взять негде, а у тебя папа…




Папа у Гретки был замечательный во всех отношениях, в том числе профессиональных. Практикующий военный хирург высшей квалификации просто мечтал, чтобы средняя дочь пошла по его стопам и по возможности этому способствовал. И не сказать, чтобы Гретка так уж сильно отбивалась от навязанной ей роли, но всячески делала вид, что ей это не нравится. Ну а я… тоже делала вид, что ничего не знаю и не понимаю.


К её нежеланию показать свой истинный интерес к медицине я принимала как должное — не было у подруги такого же, как и у её отца таланта врачевателя от Высших Сил. А быть середнячком она не хотела. Эгоистично? Бесспорно, но… все мы по-своему эгоисты. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Вот и искала она свой путь в жизни и, между прочим, изучая медицину. Для себя. Так, чтобы никто не знал.


Анализатор тем временем уже оказался прижат за ухом к безвольно повисшей шее декийки и брал пробы, считывая информацию и постепенно загружая её на подругин комм. Темпа передвижения мы не сбавляли и уже шустро пересекали двор академии. Глянула в небо. Вряд ли, конечно, я в этой городской суматохе мчащихся по своим делам мобилях увижу нужный нам, но все же…

Опустила взгляд на спину Шелли, что шла на полшага впереди меня.


— Ну что там? — запыхавшись переспросила у притихшей подруги.


— Да вообще непонятно, — промычала Грета, начиная снимать прибор, — я о некоторых названиях, указанных здесь веществ, даже не слышала.


— Дай мне, гляну, — поудобнее закинула безвольную руку нашей жертвы врачебного произвола и протянула требовательно руку за вожделенным приборчиком, — вдруг что знакомое увижу.


— Да пожалуйста, — обиженная моим неверием в её способности как медика, подруга сунула мне в руку анализатор.


— Что здесь происходит?! — неожиданно грозно раздалось от входа центрального корпуса.


Там, на ступенях, у самых дверей, возвышался этаким карающим ангелом драгоценный наш ректор собственной персоной. Кто-то уже донес. Ну ничего, главное выйти за территорию учебного заведения, пределы его юрисдикции, а там уже другой совсем разговор будет.


— Девочки, ускоримся, — тихо сказала я, первая задавая темп всей нашей компашке.


— Стоя-ять! — раздалось за спиной.


И мы, будто кнутом подстегнутые, и вовсе перешли на галоп. За ворота вынеслись вовремя — буквально за секунду до их закрытия и блокировки. Видимо, ректор успел связаться с Искином академии.


Воздух свободы как-то по-особому приятно пах под звуки тонкого скрипа кое-где не смазанного железа почти закрывшихся створок. Снова взглянула на небо и порадовалась, как всё удачно складывается — к большой стоянке уже спускался служебный медицинский мобиль лайнера.


— Хрым! — неожиданным высказыванием «поприветствовал» нас Олмек Шорт собственной персоной.


И я его понимала — девчонка выглядела совсем уж… в общем, как говорила баба Герда: «краше в гроб кладут». Впалые глаза с залегшими вокруг тенями, будто неделю не спала; кожа холодная, отдающая зеленцой, покрытая испариной; на скулах два пятна лихорадочного румянца… В общем, красота еще та. Увидь её сейчас дорогой брательник и не было бы больше этой «славной» академии больше никогда. Даже упоминания о ней больше не всплывало бы нигде.


— Точно, — согласилась с ним, помогая уложить на приблизившихся носилках с антигравом, которую шустро к нам подкатил какой-то служащий с корабельным врачом на пару, — Рада, что вы осознали степень серьезности ситуации.


— Что с ней произошло? — глупее вопроса не придумаешь, особенно учитывая, что всю предысторию вкратце я ему выложила по комму.


Поджав губы, скептически взглянула так, что следующий вопрос у него где-то в горле застрял. Во всяком случае поперхнулся и закашлялся он очень натуралистично.


— Я же уже говорила, — дыхание постепенно восстанавливалось, а я хотела поскорее успокоиться, готовясь выдержать еще одно сражение.


Уже которое по счету за сегодня.


— Неужели действительно вакцина? — недоверие капитана было понятно, в наше время уже практически никто не страдал побочными реакциями на самые сложные лекарства, а на вакцины тем более.


— Она самая, — кивнула, внимательно наблюдая как из ворот выходит ректор и стремительно направился к нам.


Минутный балаган, возникший после встречи с корабельными служащими, уже закончился и теперь деки и девочки снова стали вроде как ненавязчиво брать и мобиль и нашу с господином Шортом компанию в плотное кольцо.


Пока опять не начались новые проблемы, шустро шмыгнула в мобиль на минутку останавливаясь возле лекаря и перекачивая ему в комм данные с приборчика. Процедура заняла времени чуть больше, чем обычный сброс информации между уже «познакомившимися между собой» носителями — сначала пришлось синхронизировать устройства.


— Это данные полученные нашим анализатором минуту назад. К сожалению, посмотреть их я не успела, но вдруг вам что-то пригодится, — доктор только рукой отмахнулся и, бодренько подгоняя, поспешил к стационарной стазис-камере.


Правильно. Я бы тоже сначала попыталась не спеша и не опасаясь за здоровье больной найти причину проблемы, а потом уже принялась бы за лечение. Регенерационная камера — хороша, но уж больно иногда долго думает, подбирая комплекс лечения. А больной тем временем и помереть может или же — что происходит чаще, — получить необратимые процессы изменений в организме и потом всю жизнь страдать от этого. Так что да, я рада, что у девочки есть большие шансы на скорейшее выздоровление и без последствий.


— Я еще раз спрашиваю, студентка Тутера, что здесь происходит, — прогромыхал совсем уж недалеко ректор.


Господина альвийца двойной кордон охраны из деки и драконид дальше не пропустил.


— Разве не видно, спасение моей одногруппницы, — выбралась из открытого мобиля и с ленцой поплелась к спинам моих подельников.


— Если девушке так плохо, почему не обратились к дежурному врачу? — сурово сдвинутые брови, губы поджаты.


— Чтобы он её окончательно угробил? Господин ректор, Вам так надоела академия? — усмехнулась, подходя вплотную к девочкам и деки и давая знак расступиться.


— Объяснитесь, — ох как он был зол.

В глазах мужчины четко читалось желание кому-нибудь настучать, желательно по морде.


— Обязательно, — усмехнулась, — но позже. Сначала девушку нужно отправить лечиться. И как можно быстрее.


— Энна Тай является моей студенткой, потому лечить её будут в академии.


— Энна Тай, в первую очередь является сестрой правителя Цукаты и моей подопечной, потому лечиться — пока её брат не скажет своё слово, — она будет там, где я скажу, а значит получит оказание первой помощи на судне капитана Шорта, а потом отправится восстанавливать здоровье к себе домой. Мы не на территории академии, господин ректор, здесь не ваша власть значительно ограничена.


— Но, Вы осознаёте, что её может оказаться достаточно, чтобы устроить вам небольшие неприятности, — скорее не спрашивал — утверждал он.


Пожала плечом и… промолчала. Смысла опровергать очевидное не видела.


— И вы отправите бессознательную девушку одну, без сопровождения в неизвестном направлении? — ехидно уточнил мой оппонент, решив зайти с другой стороны.


— Ну почему же, — посмотрела на него с ленивой улыбкой, — группа сопровождения, выделенная мне мужем, отправится вместе с ней.


— Одну, незамужнюю, в окружении мужчин?.. — в голосе мужчины отчетливо слышались одновременно ехидство и снисходительность, мол, утрись детка — я уже победил…


— И опять-таки нет, — хмыкнула, мельком взглянув на собравшихся нас послушать, — в роли компаньонки её будет сопровождать Гретхен Зуда…


Подруга отчётливо икнула, но промолчала. Правильно, разбираться мы с ней будем потом… как-нибудь. Нам есть, о чем поговорить, но не сейчас.


— … надеюсь, вы не будете отрицать, что я, можно сказать, жертвую своей подругой ради спасения Энны Тай? — на слове «жертвую» Гретка снова икнула, — Грета имеет первую медицинскую степень и знает, что нужно делать, если случится вновь что-то непредвиденное.


— Да, но… — ректор слегка растерялся.


Ответить ему было действительно нечего. Возможно, будь у него больше времени — смог бы решить и эту проблему, настояв на лечении декийки в академии, но… я ему такого шанса не предоставила — шустро запихнула ошалелую подругу в мобиль, помахала на прощанье рукой доку, который сейчас крутился возле стазис-камеры и шепнула капитану, что обязательно с ним свяжусь, попросив в том числе забронировать нужное количество билетов для нашей болящей и её сопровождения, а счет выслать правителю Цукаты. Пусть развлекается. Мобиль начал в ускоренном темпе готовиться к отправке на лайнер.


Сопровождающие деки хоть и сопротивлялись в основной своей массе, но все же сдались под напором моим и остальных девушек, которые почувствовав возможность снятия ограничений на свободу, с утроенной силой стали уговаривать и подначивать посмурневших еще больше мужчин.


Сошлись на том, что мне в личную охрану оставляли только одного деки, но этот уж имел право (с согласия, данного ректором с явной неохотой) таскаться за мной везде. Разве что только не допускался в период ночного времени суток на женскую половину общежития.


На удаляющийся, забитый под завязку, мобиль смотрела с облегчением и толикой растерянности. С подругой мы так надолго расстались в первый раз. Гретхен обиделась. За то, что на правах старшей, без её согласия, вынуждала сделать то, что требовалось, а не то, что хотелось бы.


Это было видно по глазам, хоть всегда неунывающая подруга показывала при отправке высшую степень веселья и заинтересованности в будущем путешествии. И эта обида была не из-за самого факта поездки, а от того, что я с ней не посоветовалась и приняла решение единолично. Собственно, поступив ничем не лучше наших родственников, из-под власти которых мы и стремились уйти.