— На Цукате многое изменилось за последнее время, — с легкой грустью ответил мужчина, — и не все изменения в лучшую сторону.


Растерянно посмотрела на ректора — тот лишь качнул головой, позволив такой же грустной улыбке коснуться собственных губ и отвернулся к окну.


В голову пришла относительно здравая мысль о том, что стоит попозже поговорить с бабкой Гердой. Она женщина умная: сразу скажет дура я параноидальная, которая сама себя накрутила до такой степени, что скрипа собственных дверей боится или нет. Не нравятся мне открывшиеся факты о Цукате.


— Ладно, — вставая из-за большого письменного стола, сказал ректора, — идите спать. Даю вашей группе еще один день для подготовки к началу учебного процесса. Раз уж такая каша началась.


— Вам, — он обратился к Улгуми, — комнат в учительском крыле предоставить пока не могу, — потом пожевал немного нижнюю губу и продолжил, — есть одна пустующая комната для студентов… — он немного замялся, — … в женском общежитии. Как раз напротив комнат ваших подопечных.


— Меня такой вариант вполне устроит, — кивнул головой деки, — и замены ей предоставлять не надо.


— Да уж, — едва слышно пробормотал ректор, — еще бы его не устроило, — и уже нам с Шелли, — всё, идите отсыпаться и не забудьте завтра связаться со студенткой Зуда, чтобы выяснить все о состоянии сестры правителя.


Мы кивнули и уже собрались идти к выходу, как я вспомнила самое главное.



— Вот, держи, — пыталась всунуть обратно в руки Улгуми его комм. Вернее, попыталась снять его, но он — гад! — как приклеенный сидел на запястье.


Возмутиться не успела — руку перехватили и чуть сжали, призывая остановиться:


— Пусть он у тебя пока останется, — и помолчав добавил, — мне так будет спокойнее.


От чего ему там может быть спокойно, не спрашивала. Ну хочется этому… ненормальному отдать свою дорогую игрушку кому-то другому — и ладно. Его проблемы. Взбесило другое.


Честно говоря, вся эта ситуация начинала меня злить. Хрымовы женихи, выпрыгивавшие из ниоткуда, как анура (бесхвостое земноводное, проще говоря — жаба. Прим. автора) из-под болотной кочки. Неприятности, которых я не просила, сыплющиеся на мою несчастную голову, как из рога изобилия сладкие плюшки. Да я еще учиться в академии не начала, а ее руководитель меня уже, наверняка, тихо ненавидит! И если так пойдет и дальше скоро будет ненавидеть громко, посылая все кары небесные на меня и тот день, когда в мою светлую голову пришла идея учиться в его заведении.


Хотелось рвать и метать. Жалко, сил добраться до спортзала уже не было. Ну правда, не делать же мне боксерскую грушу, превращая его морду лица в малоприятное месиво, из моего так называемого охранника?!


Бушующий внутри гнев набирал свои обороты и подступающая истерика (первая в моей жизни, хочу заметить) совсем не способствовала его утихомириванию. Видимо, именно эта попытка мной манипулировать, маленькая деталь из всей дерьмовой кучи неприятностей, и стала последней каплей, после которой начался срыв.


Деки я ничего не сказала. Боялась, что если открою рот — меня понесет так, что остановить уже будет невозможно. И все мои гнев, ярость, обида, усталость и просто женское «не могу больше так» вырвутся нескончаемым потоком, уничтожая всё вокруг, а денег на ремонт в кабинете ректора — не говоря уж о восстановлении порченного личного имущество стонца, — у меня не было.


Сцепила зубы крепко, до скрежета. Чуть заметно кивнула Таду Рэму. Отвернулась и с ровной, будто кол проглотила, спиной двинулась в сторону дверей.


Нас учили самоконтролю. С раннего детства ставили в жесткие рамки, воспитывая внутренние границы, которые нельзя пересекать. Которые, как последний шанс на выживание, опускают все барьеры и ты теряешься внутри собственной яростной стихии.


Боевой транс берсерка — не то наследие, с которым можно жить в беспечности. И я чувствовала, что подступила к грани.


Идет ли кто-то за мной еще — я не следила. Загруженный в комм еще днем во время ожидания своей очереди в медблоке, навигатор четко отдавал голосовые команды для продолжения моего пути к собственной комнате. И я шла. Быстро, не отвлекаясь ни на минуту ни на что, несу сама себя как самый драгоценный сосуд, боясь расплескать свой гнев. Остальные ведь не виноваты в моем состоянии. Никто не виноват… и виноваты все вместе, понемногу — камушек к камушку подкидывая в мою чашу терпения все свои совершенные большие и мелкие пакости.


В комнату ворвалась вихрем. И тут же пожалела, что прогресс со своими автоматическими дверями лишил меня такой замечательной возможности спустить пар, громко хлопнув двери. Резко развернулась на сто восемьдесят градусов… Вход с тихим шелестом закрывался. По другую стону, напротив меня в коридоре застыло встревоженное лицо Шелли и совершенно спокойное, как каменное, Улгуми.


Захотелось показать ему тот самый жест (плохие мальчики меня бы поняли)… но, я же приличная девочка, мне бабка Герда еще в детстве знатную промывку мозгов устроила на тему, что можно и нельзя делать приличным девочкам. Хорошо так промыла. До состояния рефлексов. Так, что я даже в невменяемом состоянии стою — смотрю, жду пока закроются двери, мечтаю заорать, высказывая все, что я думаю о некоторых в частности и о ситуации в целом…

В комнате было пусто. А еще тоскливо, стоило только кинуть взгляд на сиротливо стоящие сумки Гретки, половины её багажа, на койке напротив. Без нее было… не то, если вы понимаете, о чем я.


Контрастный душ не помог. Сон не шёл, а в спортзал, как думалось раньше… Вряд ли он на ночь открыт и в свободном доступе для всех. Бурлящая внутри негативная энергия требовала выхода. И что мне оставалось?


Легла на спину в проходе между кроватями на пол, носками ног зацепившись за нижний край перекладины между литыми ножками большого стола на два рабочих места; закинула руки за голову, сцепив пальцы в замок и… начала качать пресс, поднимая и опуская собственный торс на прохладную ровную поверхность.


Начав отсчет, постепенно набирала темп и где-то на пятидесятом разе действительно начала ощущать, как спокойствие заполняет тело вместе с усталостью. Взглянула на комм и поняла насколько удачно ректор решил устроить нам еще один, незапланированный выходной — времени до общей побудки оставалось всего ничего.


Закончив издеваться на собственным организмом, поплелась в душ и, уже стоя под струями теплой воды, поняла, что один маленький плюс в отсутствии подруги есть — какое-то время мне не придется ни с кем устраивать битвы за возможность помыться. Гретка могла часами из-под воды не выползать.


***


— Хрым, — раздалось чуть позади отчетливо, — он так и будет за тобой все время ходить?


Шелли, несмотря на свое личное участие во всех вчерашних перипетиях, все еще не могла свыкнуться с присутствием конкретно того деки за моей спиной. Чем-то он её сильно раздражал. Меня, впрочем, иногда тоже.


— Ты же знаешь, что нет, — пожала плечами. Мне мой так называемый телохранитель сейчас совсем не мешал, — у него с завтрашнего дня, как и у нас, занятия, только мы будем учиться, а он преподавать…


— И все равно, неуютно, — та недовольно передернула плечами и посмотрела на остальных драконид, что шли за нами, — как думаешь, успеем все за сегодня или нет?


— Успеем, если поторопимся, — сцеживая в очередной раз зевок в ладошку.


Поспать мне, конечно, дали, но не настолько, чтобы это можно было назвать полноценным сном. Девочки действительно молодцы — нам очень помогли, решив все вопросы с комендантом и внеся в базу данных Академического искина изменения в индивидуальной защите наших временных жилищ. Потом, конечно же, я кое-что переделаю под себя в настройках моей комнаты… Но, впереди нас еще ждало много чего другого, так что расслабляться не было никакой возможности.


В общем, меня подняли достаточно рано, что бы мы все вместе успели к окончанию завтрака. И теперь вся гоп-компания дружно вышагивала в сторону библиотеки. Она, стоит отметить, одна из древнейших в Альянсе. Говорят, что где-то там в запасниках даже хранится пару древних бумажных книг. Уж не знаю насколько это правда, но… Помню, как бабка Герда когда-то устроила целую межгалактическую «погоню» по сетевым магазинам за одной из бумажных книг. То ли ей слава этой самой Академической библиотеки Альянса не давала покоя, то ли просто хотелось прихвастнуть, что мол, у нас тоже есть…


В общем, прикупила она была тогда эту книженцию. Кучу виртуальных денег отвалила за такое «счастье». Думала, наверное, что такую дорогую вещь как бумага на не-пойми-что в древности люди не изводили. Жаждала окунуться в далёкую древность и почерпнуть для себя великую мудрость. Надеялась, что наши соотечественники смогут пополнить свои знания чем-то полезным. Уже мечтала, как будет хвастаться этим перед остальными, пока книга наконец не прибыла и не была вручена лично ей в руки службой доставки и в присутствии страхового агента, сопровождавшего «ценнейший экземпляр» до точки назначения.


Книжка оказалась действительно поучительной… в своем роде и была чем-то вроде любовного романа и пособия по половому воспитанию одновременно. Она так и называлась «Познай себя восемь раз по восемь». Бабуля, говорила, думала, что откроет для себя новые, неизвестные ранее, способы медитации…


А на самом деле, бумажный раритет рассказывала историю прибывшей в город древней землянки для поступления в театральную академию. Поступить она туда не поступила, но и не пропала окончательно. Заприметивший на вступительных тестах незнакомку книжный же ректор оказался настолько впечатлен размерами её бюста, что не смог устоять и начал девушку самостоятельно обучать… только немножко другому. Демонстрируя несчастной на каждой удобной (горизонтальной или вертикальной, неважно!) поверхности все шестьдесят четыре основополагающие позы для изучения древней индийской камы (сферы чувственной, эмоциональной жизни, вожделения и любви. Прим. автора). Причем картинки в книжке к каждой поведанной истории прилагались…


Помнится бабка Герда долго хихикала, почитывая эту книжку. Ровно до того момента, как ей кто-то «сделал ноги» и продукт древнего книгопечатанья не пошел гулять по рукам. Выцепила она её из уже из рук троюродной Греткиной кузины, которая как раз в скором времени собиралась выйти замуж. Правда та, молодец, не выдала от кого эту книгу взяла. Мы с подругой так и остались вне подозрений. А вот через нужное время в нашем роду — как любят говорить земляне, — прям бэби-бум случился — рождаемость подскочила до невиданных высот и удерживала высокую планку еще пару лет.


У нас даже ученные из Элойса, столицы Альянса, приезжали изучать феномен. Все грешили на изменения в составе воздуха. Разубеждать их никто не стал — кто ж признается, что всему виной книга, которую многие себе на носители скопировали и теперь в узком семейном кругу развлекаются.


Баба Герда секрет только жене тогдашнего главы правительства раскрыла (уж больно той еще одного ребенка хотелось, а муж ни в какую). После этого книгу бабка спрятала и доставала редко, только по особым случаям.


Я это сейчас к чему всё рассказывала? Пиетет перед бумажными книгами у меня все еще сохранился, но как-то подугас. И подобными вещами в библиотеке академической уж и вовсе не соблазнял. Может у них там вообще из всех бумажных вариантов пособие по разведение древних ездовых животных или еще какой-нибудь домашней живности. Вымерших их видах.


Так что в библиотеку я шла только по одной причине. Нужно было в ней лично зарегистрироваться для того, чтобы свободно пользоваться её сетевыми ресурсами и, при необходимости, изредка заходить для просмотра на месте тех материалов, к которым общий доступ был ограничен.


Мне повезло вдвойне — кроме регистрации и получения доступа к необходимой литературе через личный комм, я смогла так же подписать себя на изучения газетных вырезок. Все же тайна происхождения моего телохранителя, а также новейшая история Цукаты меня очень заинтересовала.


Зрела внутри робкая надежда, что бабка не шутила, нахваливая мой аналитический склад ума, а значит я вполне смогу по общедоступным крупицам собрать сложившуюся картинку произошедшего.



Что-то зудело внутри и не давало мне оставить это дело без внимания. Та самая пресловутая женская интуиция просто вопила о том, что что-то не так. И это напрягало.


Библиотека оказалась огромной. В несколько залов, анфиладой расположившихся в правом крыле здания, начинались у небольшого пятачка возле самого входа. В центре небольшой площадки находился стол, стоявший полукругом, прикрытый с одной стороны высокой стойкой с более узкой столешницей наверху и с намного шире каменным полотном рабочего места внизу.