— Юэн!

— Прости, — снова шепнул он.

С силой муж подался вперед, и легкий чувственный туман, который еще секунду назад обволакивал ее прозрачной пеленой, уступил место резкой боли. Стрела пронзила тело насквозь и разорвала на части.

Мейрин вскрикнула и отчаянно забарабанила кулачками по плечам Маккейба. По щекам потекли слезы, но он тут же осушил соленые ручьи поцелуями.

— Тихо, тихо, девочка.

— Больно!

— Прости, — уже в который раз повторил муж. — Пожалуйста, не обижайся. Не могу остановиться, мы с тобой обязательно должны дойти до конца.

Он осторожно пошевелился, и кулачок Мэйрин тут же уперся в плечо. Не иначе как этот огромный дикарь собрался разорвать ее! Другого объяснения и быть не могло.

— Не бойся, ничего страшного не случилось, — шепотом успокоил Юэн. — Потерпи немного, сейчас боль уйдет.

Он отстранился, и Мейрин поморщилась от неприятного ощущения: тело сопротивлялось, как будто не хотело отпускать то, что варварски проникло внутрь. Но вот Юэн снова толкнул и наполнил собой.

Из-за двери донесся громкий крик. Мейрин застыла в испуге, а Юэн тихо выругался и принялся ритмично двигаться. Она лежала, с трудом удерживаясь на поверхности сознания, не в силах справиться с неприятным ощущением чужеродного вторжения. С каждым мигом оно становилось все острее и почему-то вызывало горькую обиду.

Еще несколько раз Маккейб с бешеной силой вонзился в глубину существа, а потом замер в неподвижности. Лишь сердце стучало оглушительно громко и мчалось куда-то с невероятной скоростью.

Но вот он молча отстранился, быстро поднялся и начал торопливо одеваться. Теперь Мейрин лежала в полном одиночестве — раздавленная, разбитая и униженная. Неожиданно стало очень холодно, а между ног отвратительно сочилось что-то липкое.

Юэн поспешно натянул сапоги и вернулся к кровати. Склонился и обнял. Может быть, хотя бы теперь удастся услышать несколько теплых, ласковых слов? Но супруг молча взял ее на руки, на миг прижал к груди, а потом отнес к камину и посадил на скамейку.

Мейрин с недоумением наблюдала, как он сорвал с постели простыню, расправил и внимательно посмотрел на кровавое пятно. Бережно свернул трофей и виновато пожал плечами:

— Мне пора, милая. Сейчас пришлю на помощь кого-нибудь из опытных женщин.

Супруг удалился и захлопнул за собой дверь, а новоявленная леди Маккейб осталась неподвижно сидеть там, куда он ее посадил.

Правда, сидеть пришлось недолго. Не прошло и нескольких минут, как в комнате появилась Мэдди и чуть ли не с порога принялась сочувственно уговаривать:

— Ну-ну, милая, не переживай, все самое страшное уже позади. — Она ласково обняла ее за плечи. — Что-то ты очень бледная, да и глаза испуганные. Сейчас пошлю за горячей водой. Ванна в таких случаях — лучшее лекарство.

Стыд и унижение не позволили задать ни одного из роившихся в голове вопросов. Мейрин сидела, не в силах шевельнуть пальцем, и равнодушно слушала доносившиеся со двора звуки: сначала раздавались короткие энергичные крики, а потом их заглушил стук сотен копыт, очень похожий на раскаты грома.

Взгляд упал на растерзанное платье. Дикарь разорвал пополам восхитительный свадебный наряд. Казалось бы, после множества необъяснимых событий этого дня потеря платья должна была показаться сущей мелочью. Однако на глаза навернулись слезы и, прежде чем Мэйрин удалось взять себя в руки, постыдно потекли по щекам.

Мэдди отошла, чтобы привести в порядок разоренную кровать, а потом принялась ходить по комнате, хотя было ясно, что делать здесь особенно нечего.

— Пожалуйста, — взмолилась Мейрин, — позволь мне остаться одной.

Служанка посмотрела с сомнением, но как только госпожа повторила просьбу, неохотно повернулась и вышла. Мейрин долго сидела, обхватив руками коленки, и неподвижно смотрела в огонь, а потом встала и медленно побрела к умывальной чаше, чтобы привести себя в порядок. Смыла липкую субстанцию, забралась в чистую постель и свернулась калачиком, слишком измученная и разочарованная, чтобы беспокоиться о такой мелочи, как неотвратимое наступление армии Дункана Кэмерона.


Юэн повел войско к вершине холма, а оттуда вниз по склону, к южным границам своих земель. Братья ехали рядом. Часовые то и дело приносили тревожные известия: враг уверенно наступал.

Планировать неожиданное нападение было уже некогда, да Юэну и не хотелось использовать преимущество первого удара. За ним следовала вся армия, за исключением небольшого отряда, оставшегося в замке, чтобы обеспечить безопасность стариков, женщин и детей. В том, что Кэмерон попытается взять числом, сомнений не оставалось, но отлично обученные и беззаветно преданные воины Маккейба не страшились трудностей и рвались в бой.

— Они уже совсем близко, за следующей грядой, — доложил только что вернувшийся из разведки Гэннон.

Юэн мрачно улыбнулся. Отлично! Значит, отмщение уже близко.

— Так встретим же гостей на следующем подъеме!

Аларик и Кэлен с готовностью подняли мечи. Заметив сигнал к атаке, бойцы отозвались воинственным кличем. Маккейб пришпорил коня и первым понесся сначала вниз по крутому склону, а потом к следующей вершине. Остановился лишь на гребне горы и посмотрел вниз, на зажатую в узкой долине армию противника.

Тренированный взгляд скользнул по всадникам и цепко выхватил главного врага. Дункан Кэмерон, в полном боевом облачении, гордо возвышался в седле.

— Кэмерона оставьте мне, — во всеуслышание распорядился вождь и искоса посмотрел на братьев. — Что ж, пожалуй, пришла пора решительных действий.

— Всех уничтожить? — тихо уточнил Аларик.

— До единого, — лаконично отозвался Юэн.

Кэлен еще крепче сжал рукоять меча.

— Так тому и быть.

Лэрд огласил склон гортанным боевым кличем и направил коня вниз, в гущу вражеской армии. Воины ответили мощным, дружным криком, и гулкое эхо смешалось с угрожающим стуком копыт. Маккейбы обрушились грозной лавиной, а вскоре долина огласилась дикими воплями, способными разбудить даже мертвых.

После недолгого замешательства, словно решая, что делать — атаковать или убегать, — люди Кэмерона все-таки продолжили наступление. Битва состоялась у подножия холма. Двух первых противников Юэн сразил короткими точными ударами. На лицах врагов застыло удивление, смешанное с откровенным страхом. Столь скорого, стремительного и мощного отпора они явно не ожидали и теперь с трудом собирались с силами.

Маккейб окинул соратников уверенным взглядом. Поводов для тревоги не существовало. Кэлен и Аларик уже успели прорубить себе широкую дорогу, да и остальные крушили врагов направо и налево: каждый действовал точно рассчитанными, неотразимыми ударами.

Юэн сосредоточился на Кэмероне, который до сих пор держался в седле, предпочитая стоять в стороне и отдавать приказ за приказом. Несколько коротких поединков, и вот уже главный враг остался под защитой всего лишь двух телохранителей — самых преданных и умелых.

Первого удалось сразить точным ударом в грудь. Острие меча обагрилось кровью, но Юэн молниеносно переключил внимание на второе и последнее препятствие. В полном смятении боец посмотрел сначала на грозного противника, а потом на господина. Поднял оружие, как будто собираясь отразить нападение, но в решающее мгновение струсил и метнулся в сторону.

Глаза Дункана Кэмерона наполнились неподдельным страхом, а Маккейб холодно улыбнулся:

— Спускайся на землю, Кэмерон. Рука не поднимается пролить кровь благородного животного.

В ответ враг пришпорил коня, еще крепче сжал поводья и с душераздирающим воплем бросился в бой.

Юэн уверенно отвел удар и безошибочно рассчитанным движением обезоружил противника. Меч описал в воздухе дугу и с приглушенным стуком вонзился в одно из многочисленных мертвых тел.

Маккейб отвлекся, чтобы скрестить оружие со следующим из сохранивших боеспособность противников, а Кэмерон не стал терять времени даром. Развернул коня и бросился наутек — прочь и от своих людей, и от битвы, которую сам же затеял.

Не переставая сражаться, Юэн проводил предателя презрительным взглядом. Трус. Малодушный, самовлюбленный, эгоистичный трус. Бросил сородичей на верную смерть, a сам поспешил унести задницу в безопасное место.

Отдав приказ довести дело до конца, Маккейб вернулся к братьям. Теперь уже можно было смело говорить о победе — полной и окончательной. Армия Дункана Кэмерона обезглавлена и разбита.

Единственный оставшийся в живых офицер, должно быть, пришел к такому же выводу и подал условный сигнал к отступлению. Подчиненные не заставили повторять приказ и с позором бросились наутек.

В отличие от вождя офицер оказался смельчаком. Он не унизился позорным бегством, а остался на поле битвы последним из живых, доблестно сопротивляясь и прикрывая отступление соплеменников. Тщетный, но благородный порыв бесстрашного горца не мог не вызвать уважения даже у врагов.

Юэн отправил в погоню небольшой отряд, а сам сосредоточился на отважном военачальнике.

Опытный, испытанный в битвах боец не испугался, и как только соперник приблизился, он отступил на шаг и поднял меч, всем своим видом показывая, что готов сражаться до последней капли крови.

Юэн замахнулся, и по округе разнесся холодный звон металла. Бой оказался неравным. Пожилой воин слабел глазах. Из многочисленных ран текла кровь. Юэну хватило нескольких ударов, чтобы выбить меч из умелой, но уже нетвердой руки. Доблестный воин понимал, что пришел его конец, но смотрел в глаза смерти так, как способен смотреть лишь тот, кто уже не раз чудом вырывался из страшных объятий. Он опустился на колени и склонил лову, признавая безоговорочное поражение.

Юэн стоял над поникшим неприятелем и с трудом сдерживал кипевший в душе гнев. Неужели отец так же смиренно принял последний жестокий удар Кэмерона? Или все-таки нашел силы биться до конца? Знал ли он, как знает этот человек, что поражение неизбежно?

Маккейб занес меч над головой поверженного храбреца, но спустя несколько бесконечно долгих мгновений медленно опустил оружие и посмотрел вокруг, на последние всплески пронесшейся подобно урагану битвы. Жалкие остатки недавно полной сил и уверенности армии Кэмерона рассеялись по долине. Кто-то погиб, кто-то мучительно умирал от ран. Те, кому довелось остаться в живых, пытались уйти от преследования и спастись бегством — верхом и даже пешком.

Вождь свистнул, подзывая своего коня, и воин удивленно поднял голову. В глазах, только что смотревших в пропитанную кровью землю, затеплилась искра надежды. Конь послушно подошел и замер. Юэн достал из сумки простыню, окропленную девственной кровью, расправил, как знамя, и поднял навстречу ветру.

— Отвези это своему господину, — процедил он сквозь зубы. — И слово в слово передай мое послание.

Воин взял простыню, свернул и кивнул в знак покорности приказу победителя.

— Скажи Дункану Кэмерону, что Мейрин Стюарт отныне носит гордое имя Маккейбов. Сегодня она стала моей женой, и брак уже должным образом консуммирован. Передай, чтобы отказался от напрасных притязаний: Ним-Аллэн никогда ему не достанется.

Глава 14

В замок воины вернулись уже глубоко за полночь. Уставшие, грязные, запятнанные вражеской кровью, они торжествовали скорую и убедительную победу.

Несмотря на всеобщее ликование, Юэн безоблачной радости не чувствовал. Дункан Кэмерон сумел избежать мести; незавершенность расплаты тяготила душу. Негодяй должен болтаться на острие меча — не только за преступление восьмилетней давности, но и за жестокое похищение Мейрин.

Первым делом лэрд отдал приказ увеличить охрану. Женитьба накладывала дополнительные обязательства. Оборону замка предстояло многократно усилить, а новые военные союзы — в первую очередь с кланом Макдоналдов — отныне казались важнее, чем прежде.

И все же ни недавнее сражение, ни многочисленные заботы не стерли из памяти главного — сегодняшней свадьбы. Юэн глубоко сожалел о той поспешности, с которой лишил невинности молодую супругу. Он очень тяжело переносил чувство вины и считал, что раскаяние — удел тех, кто совершает ошибки и признает собственную несостоятельность. Юэн никогда не позволял себе подобного малодушия. Но сейчас приходилось смириться с неизбежным осознанием чрезвычайно неприятного факта: ошибка все-таки произошла, а как ее исправить, неизвестно.

Он пренебрег усталостью и искупался в озере вместе с бойцами. Если бы в спальне не ждала молодая жена, рухнул бы на кровать прямо в сапогах и без зазрения совести доспал до утра.

Смыв грязь и кровь, Юэн быстро вытерся и стремительно взбежал по лестнице. Нетерпение подгоняло. Конечно, он мечтал подарить возлюбленной немного нежности, но в то же время безумно вожделел. Днем удалось лишь слегка отведать ее изысканной сладости, а сейчас хотелось сполна испытать радость обладания.