– Когда ты дотрагиваешься до меня, я могу думать только о том, что хочу тебя. И, кажется, этого я не в силах контролировать, – прошептала Марго; она действительно не могла больше ни о чем рассуждать, расстегнула его рубашку и приникла к его обнаженной груди. – Ни один любовник так меня не возбуждал! Мне порой просто трудно находиться с тобой в одной комнате. Но не может же это длиться вечно…

– У нас будет время это выяснить.

Он уложил ее на кровать. Золотистые волосы Марго, белоснежная кожа, просвечивающая сквозь черное кружево комбинации, аромат, исходивший от нее, упоительные изгибы ее великолепного тела – все это сводило его с ума.

Она прижалась к нему, с восторгом ощущая на себе его тяжесть. Сейчас Марго понимала только одно – что хочет его. И губы ее искали его губы.

Какой дурманящий запах – его запах! Как случилось, что, зная его столько лет, она вдруг воспылала такой страстью? А впрочем, разве это важно? Важно одно – их тела созданы друг для друга.

Тело ее словно звенело от его ласк, которые становились все настойчивее. И то, что она испытывала, анализировать было невозможно. Она могла только отдаться наслаждению.

Джош знал каждый ее вздох, чувствовал каждое ее движение. Здесь, на этой огромной постели, все было ясно. Она – его Марго! Ее тело создано для того, чтобы дарить наслаждение, но никто не знает ее душу, ее сердце так, как он.

Никто!

Джош становился все настойчивее. Его руки метались по ее телу, жадный рот, казалось, был одновременно повсюду, и вздохи ее уже переходили в стоны.

Как упоительно безумие!

Марго перевернулась и оказалась сверху; теперь ее руки так же ласкали его. Они оба улетали в заоблачную высь, и наслаждение было острым до боли. Она приподнялась; в полумраке ее кожа отливала шелковым блеском, глаза, синие до безумия, смотрели в его глаза. Один удар сердца. Второй…

Пора! Воздух вокруг, казалось, был напоен их желанием. Джош обхватил руками бедра Марго, приподнял ее, и она приняла его; он вошел в нее одним движением. Марго издала долгий стон, изогнулась, руки ее заметались по собственному телу, по животу, груди. Сердце колотилось как бешеное. Медленно, чувствуя, как он следит за ней взглядом, она опустила руки ниже, туда, где их тела сливались в одно.

А потом она снова вскинула руки, вцепилась ими в свои волосы и пустилась вскачь.

Это была гонка стремительная и беспощадная! Затуманенными глазами Джош следил за тем, как она добралась до вершины наслаждения, как содрогнулась в экстазе. И знал, что не видел ничего прекраснее, чем Марго, забывшая себя в страсти.

Когда она с отчаянным криком выгнулась и обхватила его за плечи, он не мог больше сдерживаться и потерял контроль над собой.


– Почему всякий раз, когда я занимаюсь с тобой любовью, мне кажется, что я прыгаю вниз со скалы?

Марго не ждала ответа: она думала, что Джош спит или лежит в забытьи, но он повернулся к ней, и губы его скользнули по ее груди.

– Потому что мы с тобой – опасная парочка, герцогиня! И мне снова хочется тебя…

Рот его скользнул по ее шее выше, к губам, и она почувствовала, что опять готова отдаться волнам страсти.

– Со мной никогда такого не было, – прошептала она, обнимая его за шею. – Наверное, тебе странно это слышать?

– Неважно.

Ему не хотелось сейчас ни о чем думать. Лежать и держать ее в объятиях – больше ничего не надо.

– Нет, важно! Важно для нас обоих! – Она взяла его лицо в ладони, заглянула ему в глаза. Они были туманными от желания, но уже поблескивал где-то в глубине огонек раздражения. Марго вдруг стало не по себе, но она решила не отступать. – По-моему, нам надо об этом поговорить.

– Разве ты забыла, что мы с тобой не давали друг другу клятвы верности.

Об этом Марго не забыла, но слишком хорошо знала другое: всю жизнь она прислушивалась только к голосу либидо, и тем, кто остался за бортом ее жизни, несть числа.

– Нам надо поговорить об этом! – повторила она.

– Я же не задаю тебе никаких вопросов, Марго. Не спрашиваю, сколько у тебя их было раньше. Сейчас есть только я.

Его холодный, властный тон обидел бы ее при других обстоятельствах: Джошуа Темплтон в своем репертуаре – «я вижу, я хочу, я беру». Но сейчас они лежали в объятиях друг друга, все еще разгоряченные после бурных ласк.

– Их было не так уж много, Джош. Я спала не с каждым своим кавалером…

– Ну и отлично. Я тоже спал не с каждой женщиной, которую приглашал поужинать, – сказал он резко и повернулся на спину. – Важно только то, что есть сейчас. Ведь здесь, между нами, все ясно?

Как бы она хотела, чтобы это было так. Но даже голос его, в котором слышалась сдерживаемая ярость, говорил об обратном. Марго села на кровати.

– Джош, раньше мне было все равно, какая у меня репутация. На самом деле все слухи были мне только на руку! А сейчас… мне не все равно. – Ей почему-то стало холодно, и она обхватила себя руками за плечи. – Потому что теперь мне важен ты. Но я просто не знаю, как во всем разобраться! И не уверена, что мы с тобой вместе разберемся. Пока все ограничивалось сексом…

– Для меня никогда наши отношения сексом не ограничивались.

– Я этого не знала, – тихо сказала она. – Я не знала, что чувствуешь ты, не знала, что чувствую я сама, пока… Это что-то такое большое! И оно меня пугает.

Джош удивился не столько ее словам, сколько тому, как она говорила. Когда речь шла об играх, в которые играют мужчины и женщины, Марго обычно не бывала так смущена. И удручена.

– Пугает?

– Я просто в ужасе! – Она тяжело вздохнула и пошла к шкафу за халатом.

– Я тоже.

Марго оглянулась на него. Красивый, сильный самец лежит, заложив руки за голову, и едва не усмехается! Ей захотелось то ли удушить его, то ли поколотить.

– Что тоже?

– Я тоже в ужасе.

Она затянула пояс на халате и подошла к кровати.

– Правда?

– Знаешь, о чем я думаю, герцогиня?

– Нет. – Она села на краешек кровати. – О чем же?

– Нам с тобой все в жизни очень легко давалось. Слишком легко!

– И больше этого не будет? Он взял ее за руку.

– Похоже, что нет. Например, есть у меня один маленький пунктик, странность такая – когда речь заходит о других мужчинах. Дело в том, что женщина, которую я люблю, пять раз была помолвлена.

– Положим, всего три! – Она отдернула руку. Неужели прошлое всегда будет напоминать о себе? – Два других случая – продукт воображения прессы. А те три – это были ошибки, которые я осознавала довольно быстро.

– Надо сказать, я в своих отношениях с женщинами так далеко не заходил ни разу.

– Из этого можно сделать только один вывод: что ты боишься связывать себя обязательствами.

– Возможно, – буркнул Джош. – Но дело в том, что большую часть своей сознательной жизни я любил только тебя. – Он тоже сел, и глаза его оказались на уровне ее глаз. – Каждая женщина, до которой я дотрагивался, лишь заменяла тебя!

– Джош!

Марго только покачала головой: она была так потрясена, что не находила слов.

– Если бы ты знала, насколько мучительно смотреть, как единственная женщина, которая тебе нужна, общается с кем угодно, только не с тобой! Если бы ты знала, как мучительно ждать… Марго действительно ничего об этом не знала. Думать о словах Джоша было страшно и одновременно приятно.

– Почему же ты ждал?

– Мужчина должен использовать те преимущества, которые у него имеются. Моим было время.

– Время?

– Я ведь очень хорошо знаю тебя, Марго. – Он коснулся пальцем ее щеки. – Рано или поздно ты либо впуталась бы в какую-нибудь идиотскую историю, либо устала бы от своей роскошной жизни.

– И ты был готов меня подобрать?!

– Я все рассчитал правильно, – сказал он спокойно и, ухватив ее за запястье, удержал рядом с собой. – Так что нет причин злиться.

– Есть причины! Ты наглый, эгоистичный сукин сын! Конечно! Надо только дождаться, когда Марго сядет в лужу, и можно брать ее готовенькой…

Она бы на него набросилась, если бы он не успел ухватить ее за второе запястье.

– Я бы выразился несколько иначе, – заявил он с победной улыбкой. – Но ты действительно села в лужу.

– Знаю! Но знаю также, что из этой афинской переделки я выбралась сама! – Она попыталась высвободить руки, но смогла только пошевелить ладонями; в глазах Джоша на мгновение блеснул ехидный огонек, и Марго тут же напряглась. – Разве не так?

– Конечно, выбралась, но дело в том…

– Ты что-нибудь сделал для этого? Но тебя же не было в Греции! Иначе я бы знала… Так это ты все устроил?!

– Я ничего не устраивал. Почти. – Джош понял, что она сердита по-настоящему. – Послушай, я просто позвонил кое-кому и кое о чем договорился. Боже мой, Марго, ты думала, что я смогу спокойно загорать на солнышке, когда тебя собираются засадить в тюрьму?!

– Нет, – она говорила тихо, потому что боялась заорать во весь голос. – Нет. Я попала в беду, и ты, как всегда, поспешил на помощь. Отпусти меня.

– Чуть позже, – сказал он, заметив, как потемнел ее взгляд. – Поверь, я только немного форсировал события. У них на тебя ничего не было, и дела они заводить не собирались. Им совершенно незачем было держать тебя в тюрьме. Они прекрасно знали: ты виновата только в том, что плохо разбираешься в людях и связалась с типом, который использовал тебя как прикрытие и занимался за твоей спиной всякими грязными делишками.

– Спасибо тебе огромное.

– Не за что.

– Раз уж ты об этом заговорил, признаю: я действительно пострадала за то, что плохо разбираюсь в людях. Зато я получила хороший урок! – Она снова попыталась выдернуть руки, но он держал ее крепко. – Но теперь все это позади. Я, черт подери, стала хозяйкой собственной жизни. И выстроила ее заново. Чего тебе, кстати, делать никогда не приходилось. Я пошла на риск, я провернула огромное дело, я…

– Я горжусь тобой.

Полностью обескуражив Марго, Джош поднес ее руки к губам и поцеловал их.

– Не уходи от разговора!

– Я действительно горжусь тем, как ты приняла неизбежное, тем, что ты смогла создать нечто свое – единственное и неповторимое. – Он разжал ее стиснутые пальцы и поцеловал ладонь. – И я был восхищен тем, как ты держалась сегодня, тем, что ты говорила.

– Черт бы тебя побрал, Джош!

– Я люблю тебя, Марго. Может, раньше я тебя любил по глупости… Но такую, какой ты стала теперь, я люблю еще больше.

Она положила голову ему на плечо.

– Как тебе удается так меня заводить? Я даже вспомнить не могу, почему я на тебя обозлилась!

– Иди сюда. – Он заключил ее в объятия. – Давай проверим, о чем еще мы сумеем забыть.


Позже, когда Марго сидела, поджав ноги, с ним рядом и слушала, как мерно бьется его сердце, она вспомнила весь разговор. И поняла, что они так ничего и не решили. Как это получается, что люди, так давно и так хорошо друг друга знающие, настолько плохо разбираются в чувствах друг друга?!

До сегодняшней ночи ей и в голову не приходило стыдиться своих отношений с мужчинами. Развлечения, флирт, романы – она всегда искала этого. Большинство женщин видели в ней только соперницу, и у нее с детства почти не было подруг, кроме Лоры и Кейт.

Но мужчины…

Марго вздохнула и закрыла глаза.

Она прекрасно знала мужчин и еще в юности поняла, что красота и привлекательность – грозное оружие. И обожала его применять! Но она никогда не наносила кровавых ран, старалась играть так, чтобы не причинять боли ни себе, ни партнерам. И всегда выбирала тех товарищей для игр, кто эти правила соблюдал: мужчин взрослых, опытных, с хорошими манерами, тугими кошельками и бронированными сердцами.

Эти игры не мешали ее карьере, потому что правила были просты и всегда выполнялись.

Развлечения, флирт, романы… Они всегда проходили легко, без сучка без задоринки.

И без чувств.

А теперь появился Джош! С ним все было по-другому. Другие правила. Да, это было весело, увлекательно, приятно. Только уже обнаружились и сучки, и задоринки…

Не обернется ли это еще и страданием?

Да, он любит ее, но доверия его она еще не заслужила. Иначе почему ей постоянно кажется, будто он ждет чего-то, хочет посмотреть, уйдет она или останется? А сама она? Не ждет ли она того же?

А ведь Джош с детства имел возможность выбирать то, что ему заблагорассудится! Неужели он действительно мечтал о ней всю жизнь и так долго выжидал, с наслаждением бросая судьбе вызов…

Теперь этот вызов был принят.

– Я возненавижу тебя, – шепнула Марго, целуя его в плечо. – Возненавижу, если один из нас обидит другого!

Она прижалась к нему, жалея о том, что он спит. Если бы он проснулся, то снова увлек бы ее в мир восторга и наслаждения и она бы забыла о своих тревогах…

– Я люблю тебя, Джош. – Она положила ладонь ему на грудь и почувствовала, что сердца их бьются в едином ритме. – И да поможет нам Господь!