Адалин Черно - Право на сына

Не знаю, что больше дурманит мою голову — его поцелуй или выпитый накануне алкоголь, но я совсем забываюсь. Лишь когда меня оглушают громкие аплодисменты, в ужасе распахиваю глаза и замечаю, что взгляды многих обращены на нас, да и танцпол заметно опустел. Видимо, нам дали возможность потанцевать одним, решив, что такой взбалмошной парочке это действительно нужно.

— Мы впечатлили присутствующих, — тихо шепчет Стас, задевая ушную раковину губами. — Предлагаю ретироваться за столик, пока они не начали брать автографы.

Я заметно смущаюсь, когда люди за столом свистят нам и что-то выкрикивают, показывая свое одобрение. Быстро иду к нашему столику и не могу поверить, что действительно сделала это — поцеловала Стаса со всей страстью, которая скопилась во мне за последние три года. Глубоко внутри я все еще ненавижу его за тот мерзкий поступок утром. Он сделал мне больно тем, что решил заплатить деньги, и как бы я убеждала себя в обратном, я все еще помню, что ощутила тогда.

Разочарование, обида, жалость к себе.

Я и не думала, что могу быть похожей на одну из тех девушек, которые продают себя за деньги. Впрочем, откуда мне знать, как они себя ведут, но Стас мог хотя бы поинтересоваться, почему я с ним. Отчего так легко согласилась пойти к нему в квартиру и сказала, что хочу провести время по-другому. Разве у него не было случайных знакомств и связей? Не было девушек, которым он просто нравился и этого оказывалось достаточно?

Очутившись за столиком, я первым делом отпиваю из бокала, чтобы немного успокоиться. С разочарованием понимаю, что вино закончилось и мне определенно хватит. Два бокала — мой максимум, который я могу себе позволить и больше пить мне точно нельзя. Потом будет плохо, да и наутро состояние будет хуже некуда.

— Можно счет? — просит подошедшего официанта.

— Я бы хотела разделить оплату, — прошу у него.

— Ты правда думаешь, что я позволю тебе это сделать? — он усмехается. — Девушки не платят, когда идут со мной в ресторан, будь то деловая встреча или свидание.

Решаю больше не настаивать и молча жду, когда он расплатиться. Как только это происходит, мы встаем и забираем свою одежду из гардероба. Стас помогает мне надеть пальто, я завязываю полы и иду на улицу, где ветер обдувает мое лицо. Я кутаюсь плотнее и жду Стаса, который задержался из-за поступившего звонка.

— Даня с Тимофеем спят, — сообщает он, поравнявшись со мной. — Кажется, няня идеально справляется со своими обязанностями.

Мне становится неловко в его присутствии, поэтому как только наши взгляды пересекаются, я отворачиваюсь в сторону и смотрю куда-то поверх его припаркованного люксового автомобиля.

— О чем задумалась? — вдруг спрашивает он, позволяя себе подойти ко мне ближе и обнять за талию, притянув к себе.

— Ни о чем, поехали?

Стараюсь как можно спокойнее увернуться от его объятий и сажусь в автомобиль. Мы выруливаем с парковки и направляемся к его дому.

— Может, останешься, раз Даня уже спит? В доме куча свободных комнат, зачем тревожить ребенка?

О том, чтобы переночевать с сыном не дома, не может быть и речи, тем более в доме Лебедева.

— Нам нужно домой, — говорю. — Мне завтра на работу, — оправдываюсь.

Он понимающе кивает и въезжает на территорию огромного особняка. Поначалу мне было даже страшно оставлять тут ребенка, ведь если Стас вдруг обо всем догадался, я не смогу так просто попасть за ограждение. К счастью, я отбросила все сомнения и приказала себе не нервничать, в конце концов, он бы не стал действовать обманом.

Когда я вижу спящего Даню, думаю о том, что вести его домой на ночь глядя и правда идея не из лучших. Но и оставаться в доме вместе со Стасом не собираюсь. Преодолев сомнения, подхожу к кроватке и протягиваю к сыну руки, но в этот момент моего локтя касается чужая ладонь.

— Позволь мне, — просит Стас. — Я помогу.

Я соглашаюсь и позволяю ему перенести сына в машину. Устроив его в автокресле, сажусь рядом и расслабленно упираюсь в спинку кресла. Несмотря на все манипуляции, сын не проснулся и сейчас мирно посапывает в кресле. Головка причудливо съехала на бок, он что-то бубнит во сне и вздыхает. Машина трогается. По ночному городу мы быстро доезжаем к моему дому. Даже здесь Стас не позволяет мне нести сына на руках самой. Берет его на руки и поднимается по ступенькам. Я открываю дверь и пропускаю их в квартиру.

Только когда Даня оказывается на кровати, я бережно раскрываю одеяло, в которое мы его укутали, и накрываю своим. Чужое возвращаю Стасу, предварительно тщательно сложив ткань в небольшой квадратик.

— Мы так и не поговорим о том, что случилось в кафе? — спрашивает, забирая одеяльце у меня из рук.

— Думаешь, об этом стоит поговорить?

— Снова хочешь сделать вид, что ничего не было?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я хочу сказать все те слова, которые заранее приготовила. О том, что мы не можем быть вместе, потому что совершенно не подходим друг другу, но Стас неожиданно отбрасывает одеяло на кровать, перехватывает меня за талию одной ладонью и притягивает к себе. Второй рукой сжимает мою шею и его губы неожиданно касаются моих.

Этот поцелуй не похож на тот, который был в кафе. Сейчас он требовательный, настойчивый, смешанный с каплей злости и раздражения. Его поведение — способ доказать, что между нами есть химия. Я и сама это знаю, потому что внизу живота мгновенно разливается приятное тепло, а в груди непривычно ноет.

Я хочу оттолкнуть Стаса, но он лишь перехватывает мои руки и пресекает любые попытки это сделать. Когда моя спина соприкасается с твердой поверхностью стены, я прекращаю барахтаться и отдаю себя во власть мужчине напротив, потому что хочу этого. Потому что думала об этом, едва мы вышли из кафе и потому что с ним я снова чувствую.

— Прекрати отрицать, — рычит мне в рот, на секунду прерывая поцелуй.

Запах его туалетной воды перебивает все существующие запахи вокруг меня. Я вдыхаю глубже, наслаждаюсь ароматом и отвечаю на поцелуй. Странно, но я все еще чувствую легкое головокружение, хотя за то время, что прошло, алкоголь успел полностью выветриться из моего организма. Объяснение этому только одно. Так на меня действует ОН.

Резкими движениями касаюсь его пиджака, расстегиваю пуговицы, хватаюсь за лацканы и тяну ткань в сторону. Добравшись до рубашки, пытаюсь оставить Стаса и без нее, но он резко прерывает наш дикий, полный страсти поцелуй и перехватывает меня за руки, которые действуют машинально: расстегнуть, снять, коснуться горячей кожи.

— Стася, что ты делаешь? — шипит он, царапая мое лицо возбужденным взглядом.

— Собираюсь с тобой переспать, — отвечаю и пытаюсь вырвать руки из его захвата. Останавливаюсь, когда понимаю, что он и не собирается отпускать. — Что такое? Не хочешь?

— Хочу, — он кивает. — Мне кажется, не хочешь ты.

— Проверь! — с вызовом бросаю ему и тянусь за поцелуем, прикрывая глаза.

Такое поведение мне не свойственно. Это не я. Тревожные звоночки громко звучат в голове, но я их игнорирую.

Поцелуя не следует, поэтому я распахиваю веки и непонимающе смотрю на мужчину напротив, взгляд которого становится колючим и отчужденным.

— Ты не понимаешь, что делаешь, — с грустью произносит. — Не знал, что алкоголь так действует на тебя.

Я непонимающе хлопаю ресницами и пытаюсь осознать, что происходит. Лебедев сейчас что… отказывается переспать со мной? После того, как предлагал познакомиться поближе, горячо целовал и касался? Этого просто не может быть!

— Действует как, Станислав? — с усмешкой произношу я и, наконец, вырываю руки из его захвата, обхожу мужчину со спины и избегаю его взгляда. — Я лишь хотела дать вам то, чего вы так рьяно желали все это время. Вы ведь за этим меня в ресторан повезли? И остаться у вас просили? Так что не так?

Резко поворачиваюсь к нему и едва не падаю от того, как он на меня смотрит. В его глазах больше нет страсти и желания, нет того огня, который был всего пару мгновений назад. Там отчетливо читается разочарование, которое лишь подстегивает меня. Это именно та реакция, какая у него должна быть на меня. Несколько лет назад он принял меня за девушку легкого поведения и сейчас все повторяется. Он не должен был увидеть во мне кого-то другого и этот его взгляд ранит до глубины души.

Да кем он, в конце концов, себя возомнил? Богом?! Он хотел меня! Я видела это в его взгляде, чувствовала наэлектризованный воздух между нами, а теперь он говорит, что во всем виноват алкоголь?

— Вот как, — усмехается он, приближаясь и грубо толкая меня к стене. В его движениях больше нет ласки и нежности, он жестко сминает мою ягодицу, проходит руками по бедрам и одним движением задирает подол платья до талии.

От его пальцев, скорее всего, останутся синяки. Я думаю об этом впопыхах и понимаю, что все возбуждение куда-то делось. Не знаю, как его, а мое точно. Я уже не думаю, что это была хорошая идея, но сказать ничего не решаюсь, потому что Стас, кажется, не готов меня слушать.

Проходит еще несколько минут, прежде чем он замирает и полностью прекращает движения. Чуть отстраняется, смотрит на меня сверху вниз, фиксирует мой подбородок так, чтобы я не могла отвести взгляда. Я шумно сглатываю, потому что сейчас мне страшно. Такого Лебедева я боюсь и не понимаю.

— Никогда не начинай то, что не собираешься заканчивать.

Он так резко отпускает меня, что я пошатываюсь. Расстояние между нами стремительно увеличивается. Стас покидает комнату. Из прихожей доносится шуршание и стук двери. Он уходит, а я продолжаю стоять у стены и убеждать себя, что это к лучшему, вот только по щекам все равно стекают слезы.

Утром меня будит Даня, который по обычаю просыпается раньше меня. Он дергает меня за волосы, гладит по щеке, тыкает ручкой в ухо, с напором требуя внимания к себе, и я открываю веки. Дотягиваюсь до телефона, чтобы посмотреть время. Будильник еще не звенел, а это означает, что мы можем собираться не спеша. Я быстро готовлю сыну кашу и усаживаю его за стол поесть.

Сама убегаю в ванную смывать следы вчерашнего вечера. Темные круги под глазами, припухшие губы и щеки говорят о том, что ночка выдалась не из легких. Когда Стас ушел, я вдоволь наплакалась и пообещала себе, что больше никогда не стану плакать из-за мужчины. К тому же, так уж получается, что делаю я это из-за одного и того же — Стаса Лебедева. Он, может, и заслуживает того, чтобы по нему плакали, но я все чаще чувствую себя жалкой и девушкой, что не в состоянии справится с обычными проблемами.

Привести себя в порядок за десять минут оказывается непросто, поэтому я больше времени уделяю лицу, а с растрепанными волосами расправляюсь быстро — завязываю высокий конский хвост и выхожу из ванной. Мне казалось, что все слезы я выплакала еще три года назад, но я ошиблась. Стас вернулся, а вместе с ним и жуткий раздрай в душе. Я бы очень сильно хотела забыть о том, что нас связывало, но Даня тому прямое доказательство и не думать, когда рядом живое напоминание попросту не получается.

После быстрых сборов мы выходим на улицу. Ветер заставляет меня поежиться и пожалеть о решении надеть пальто, а не пуховик. Сын давно перешел на теплую зимнюю курточку. Сегодня я планирую поговорить с директором и попросить его об отпуске. Отец все еще в больнице и маме попросту некогда забирать Даню из сада и сидеть с ним. Именно поэтому я принимаю решение взять выходные и заботиться о сыне сама. Надеюсь, у меня получится, потому что обычно внеочередной отпуск нам не выписывают.

— Ну привет, — Аня приветливо улыбается и протягивает мне чашку с латте.

Я успеваю переодеться, поэтому с благодарностью принимаю напиток и встаю за стойку. В отеле, как обычно, спокойно. Посетителей не так много, наплыва нет. Видно, что Аня отдохнувшая и заряжена бодростью. Возможно, все дело в том, что совсем недавно она познакомилась с парнем, который ей понравился.

— Как у тебя дела?

— Отлично, — она улыбается и набрасывает на плечи куртку. — Идем с Гошей на свидание, — ее настроение заметно улучшается при одном упоминании парня.

Мы не имеем возможности пообщаться вне работы, так как встретиться мы попросту не можем. Когда не работаю я, на смене Аня, и наоборот. Поэтому я решаю, что как только получу отпуск, предложу ей сходить в кафе и посплетничать. У Лерки часто нет времени, да и моя сменщица нравится мне, как человек. Искренняя, улыбчивая, способна на поддержку и помощь в трудную минуту.

— Ты как? — интересуется она. — С папой все в порядке?

— Да, операцию уже сделали, но оставили в больнице. Вот думаю получится ли отпроситься на небольшой отпуск, — вздыхаю. — Даню оставлять пока не с кем.