Джудит Айвори - Право первой ночи

Нет, нет и нет. Под конец Винни потеряла из виду и самого Мика. Она бесцельно бродила по гостиной. Ни Мика. Ни Фредди...

Вдруг кто-то грубо схватил ее за локоть. Эмиль!

— Он требует нас немедленно, — прошипел Ламонт. — Не заставляйте его ждать! Быстрее!

Час от часу не легче! Ксавье! Только этого ей не хватало для полного счастья! Ох и трогательная получится встреча! Но деваться некуда. Лучше уж отделаться от него в одиночку, пока Джереми или Эмиль не притащили еще и Мика!

Когда Винни вошла в кабинет, Джереми был уже там. Через несколько минут появился Эмиль. Он нашел Мика, и тот обещал явиться. Ламонт надеялся, что это случится достаточно быстро. По пути они разминулись из-за того, что какой-то дикий зверь совершил налет на блюдо с русской черной икрой, извалялся в салате и удрал, воспользовавшись всеобщим замешательством. Мик буквально взбесился, гоняясь за наглой тварью. И далась ему эта нечисть!

Хорек! Поскольку здесь не было посторонних, Винни откровенно пожаловалась на свои неприятности. Все трое дружно вздохнули.

— Ксавье продержит нас здесь не меньше получаса, — мрачно предрекла она напоследок. — Его хлебом не корми, дай кого-нибудь помучить!

Итак, они сидели и ждали. Винни умирала от страха.

В конце концов ей просто стало тошно. А она-то считала себя опозоренной и униженной! Страшно подумать, что будет сейчас. Винни Боллаш выставят из дома герцога Арлеса за то, что она явилась на бал с крысоловом и притащила с собой хорька! Больше ни одна матрона не доверит ей воспитание своей дочери, будь она хоть трижды профессором!

Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась, и в кабинет в сопровождении женщины вошел старик, тяжело опираясь на трость.

Ксавье. Он выглядел сегодня более изможденным и болезненным, чем в их последнюю встречу. Винни надела пенсне, чтобы разглядеть его более внимательно.

Да, это был он и не он. Винни едва узнавала своего родственника и врага. Согбенный и немощный, он был не в силах дойти даже до своего кресла без помощи жены, не отстававшей от него ни на шаг. Наконец он плюхнулся на сиденье — словно кто-то бросил в кресло мешок с костями.

— Что ты меня швыряешь, как куклу? — рявкнул на жену Ксавье.

Она встала за спинкой кресла, скорее сиделка, чем вожделенная награда, какой представлялась когда-то Винни. Живое олицетворение терпения и заботы, Вивьен хотела забрать у старика его трость, но тот упрямо вырвал ее у жены. Королевским жестом швырнул ее прямо на стол и окинул презрительным взглядом присутствующих.

Как ни странно, но он все сильнее напоминал Винни капризного ребенка. Хотя, вне всякого сомнения, все еще обладал могуществом и властью. Только не той властью, что все эти годы приписывала ему Винни: у него не было власти над ее свободной волей!

Судя по всему, телесные немочи только прибавили ему язвительности и сарказма. Ксавье достаточно было взглянуть на Эдвину, чтобы в налитых кровью глазах вспыхнула адская ярость.

— Упрямая, бесстыжая девка! Ты тоже решила посмеяться над стариковским горем? Ну... — он обвел всю троицу нетерпеливым взглядом, — где он, этот ваш Майкл? — Герцог, казалось, плевался словами.

— Он уже идет, — заверил его Эмиль.

— Я видел его! — бросил Ксавье. — Я видел, как он поднимался по лестнице, и сразу ушел. С меня довольно! Он самозванец! — И старик злорадно добавил: — Я сорву с него личину, задав всего пару вопросов, а потом упеку вас всех за решетку!

За решетку! У Винни душа ушла в пятки. Они попадут за решетку!

И в этот миг в коридоре раздались громкие, уверенные шаги. Они затихли перед дверью в кабинет. Это был Мик, Винни узнала его поступь! Повернулась ручка двери.

Мик шагнул в кабинет — неотразимый, беспечный красавец — с таким видом, словно нес им решение всех проблем. Ах, если бы это было правдой! Если бы можно было позабыть обо всем и покинуть этот дом навсегда, чтобы укрыться вдвоем с Миком где-нибудь на краю земли!

Он медленно обвел взглядом собравшихся, явно застигнутый врасплох. Потом удивленно посмотрел на старика, замершего за письменным столом.

Мик произнес одно-единственное слово, оказавшееся для него такой же неожиданностью, как и для всех остальных:

— Дедушка? — слетело с его губ. Как будто он хотел спросить: «Дедушка, как ты здесь оказался?»

Даже Винни заметила, что у Ксавье Боллаша задрожал подбородок. Он долго шевелил губами, испепеляя наглого самозванца яростным взглядом. И наконец отчеканил:

— Вон отсюда! — И повторил уже более уверенно: — Вон! — В гневе герцог вскочил и забарабанил тростью по столу: — Вон! Вон! Вон! Вон отсюда! Вы все! Это не мой внук! Это самозванец! Я вам не верю!

Его губы дрожали так сильно, что старик зажал ладонью рот, не желая выдавать своего смятения.

Винни увидела, что Мик с выражением искренней тревоги и сочувствия шагнул вперед, желая прийти на помощь немощному старцу.

Он уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но Ксавье с размаху опустил трость на стол. Ручки, книги, очки — все, что там находилось, было сметено со стола с такой силой, что врезалось в книжную полку и лишь

потом посыпалось на пол.

Грохоча тростью, Ксавье выбрался из-за стола.

— Ты! — Он ткнул концом трости в Мика. — И ты! — Трость уперлась в Винни. — По-вашему, я не понял, что у нее на уме? Но на этот раз она зашла слишком далеко! Это же надо — протащить сюда своего лазутчика! — Теперь Ксавье обращался к Мику: — Я видел, как ты с ней танцевал! Со своей авантюристкой, собравшейся вернуть наследство с твоей помощью! Черта с два, не на такого напали! Вы все, все до единого, наглые мошенники и негодяи! С меня довольно! Убирайтесь из моего дома!

Его жена старалась поддержать его под руку и в то же время не получить удар тростью. Старик оказался настолько непредсказуемым, что все остальные не решались двинуться с места. Неверными короткими шагами, явно не соответствовавшими силе его гнева, Ксавье двинулся к выходу.

Разъяренный собственной немощью, не позволявшей достаточно быстро покинуть это неприятное общество, старик непрерывно бубнил себе под нос:

— Ну и что? Что с того, что он похож на моего сына? Мой внук не стал бы так одеваться! Не напялил бы жилет с такой яркой отделкой! — Ксавье долго смотрел на Мика, потом снова повернулся к двери. — Впрочем, ему нравился пурпурный цвет. — Герцог задержался перед дверью, снова обвел всех яростным взглядом и буркнул: — Но он ни за что не стал бы танцевать весь вечер с Винни Боллаш, когда вокруг полно красивых женщин! Будь он моим внуком, обладал бы хорошим вкусом! — Трость с грохотом врезалась в пол, и Вивьен распахнула перед мужем дверь.

Он наверняка предпочел бы уйти, хлопнув этой самой дверью. Так было бы эффектней. Но непослушное тело подвело его и на этот раз: старик оступился на пороге и жена едва успела подхватить его под локоть. Он брел, спотыкаясь на каждом шагу, грохоча своей тростью и дрожа от бессильной ярости и неистового желания поверить в то, во что верить боялся.

После столь драматической развязки в кабинете надолго воцарилась тишина. Случившееся оказалось для всех неожиданностью.

Наконец Эмиль Ламонт подал голос:

— Получилось очень мило и к месту, — обратился он к Мику. — Где вы это выкопали?

— Что? — У Мика был такой вид, будто он только что повстречался с призраком.

Винни тоже задумалась: а вдруг он и правда внук Ксавье?

Она погладила его по плечу, стараясь подбодрить и найти приемлемое объяснение тому, что он назвал герцога дедушкой.

— Он мог узнать это от повара на кухне, — предположила Винни и напустилась на Ламонтов: — Вы пытались обмануть герцога, но у вас ничего не вышло...

— Напротив, все вышло! — Эмиль с довольным видом скрестил руки на груди и уселся прямо на стол. — Просто потрясение оказалось слишком сильным. Но ничего, он скоро очухается! Он поверил, что вы его внук!

— Нет, — отрезал Мик, угрожающе шагнув вперед. — Нет! Вы кончили свою игру! И я тоже! Я шел в этот кабинет, с тем чтобы признаться во всем Арлесу! Я хотел рассказать ему и про пари, и про то, что вы заставили меня прикинуться его внуком, и про то, что это ложь!

— Ну конечно, — язвительно фыркнул Эмиль. — И поэтому прямо с порога назвали его дедушкой? — Он снова фыркнул. — Ах, как это трогательно!

Мик сгреб Ламонта за грудки, протащил через весь кабинет и впечатал спиной в полку с книгами.

— Мик! — воскликнула Винни.

Но Мику было не до нее: он приподнял беспомощно брыкавшегося джентльмена за шиворот и прошипел:

— Если я что и выкопал, засранец, так это то, что вы с братцем позарились на сто тысяч фунтов и пытались использовать меня, чтобы обстряпать свои делишки! Ну так вот: все кончено, твоя карта бита! — Он посмотрел на Джереми. Бледный как смерть, тот явно намеревался под шумок улизнуть. — Ты выиграл пари! Все приняли меня за виконта! Твой брат должен мне деньги...

— Какое, к черту, пари? — прохрипел Эмиль. — Ты безмозглый...

— Заткнись! — Мик так приложил его спиной о полку, что тот хрюкнул и обмяк.

— Мик, ты слишком...

— Я ничего не поломал ему, Вин! Пока не поломал. — И он снова занялся Эмилем: — Со мной было обговорено только участие в пари. И я выполнил все условия. Ты отдашь мне ровно сто фунтов, потому что я их честно заработал! А потом уберешься отсюда куда подальше! Тебе не удастся с моей помощью доить несчастного старика, не важно, заслужил он это или нет! Ты покинешь этот дом навсегда, и ноги твоей здесь больше не будет!

Он неожиданно разжал руки, отступил назад, и Эмиль рухнул на пол как подкошенный. Правда, он очень быстро пришел в себя, сунулся к Мику и прошипел, брызжа слюной:

— Думаешь, я не понимаю, почему тебе стало жалко этих ста тысяч? Ты же спишь и видишь, что эти денежки окажутся у тебя в кармане, а заодно и все остальное! Ты сам метишь в герцоги, проклятый сукин...

Мик не дал ему договорить, схватил за шиворот и ткнул головой в дверь. Он решил лично проследить, чтобы близнецы немедленно покинули Уэлль.

Винни брела следом за мужчинами, погруженная в мрачные раздумья. Что же все-таки Мик успел выяснить, когда ходил в людскую? Неужели он действительно «метит в герцоги», воспользовавшись уроками хорошего тона? Ее уроками? Тогда остается лишь пожалеть о том, что ее ученик оказался слишком сообразительным и понял, какую можно извлечь выгоду из сложившейся ситуации.

Забирая в гардеробной свои вещи, Джереми все еще петушился:

— М-мы... мы заявим на тебя в полицию, Тремор! Не думай, что тебе это сойдет с рук!

— Я не собираюсь совершать ничего противозаконного, — отрезал он, бесцеремонно выталкивая их на крыльцо. — Желаю приятной прогулки до Лондона!

— Тебе это даром не пройдет! Я позабочусь, чтобы тебя...

— Ни о чем ты не позаботишься! Завтра утром я сдам в полицию все ваши фальшивые двадцатки! Если вы не дураки, то постараетесь побыстрее убраться из Англии! И не вздумайте возвращаться!

Джереми истерично расхохотался. Он выглядел совершенно дико в неверном свете факелов: взъерошенный, растрепанный, с цилиндром и плащом.

— Ты... ты... — От ярости у него не хватало слов. — Ты же крысолов! — И вдруг он ни с того ни с сего поинтересовался: — Кем ты себя вообразил?

— Не знаю, — покачал головой Мик. — Сам не знаю.

Возвращаясь в зал, Винни догнала Мика и спросила:

— Тебе удалось узнать на кухне что-то важное?

— Нет. — Мик ласково провел рукой по ее спине. — Но думаю, это уже не так важно. Повар рассказал про похищенного ребенка и награду. И я шел в кабинет к Арлесу, чтобы расставить все по своим местам раз и навсегда. Но когда я его увидел... — Мик задумался и продолжил: — Не представляю, как это получилось. Но почему-то он напомнил мне моего деда. Ну что особенного в том, что я назвал его дедушкой?

Винни положила руку ему на плечо. Такое сильное, такое надежное. Мик легонько обнял ее, и они долго стояли молча, не шевелясь, черпая силы в этой близости.

— Не знаю, что и сказать, — прошептала Винни. — Я совсем запуталась.

Он слегка прикоснулся губами к ее макушке.

Да, она совсем запуталась, но в одном была совершенно уверена: в своей страстной любви к этому человеку, кем бы он ни являлся на самом деле.

Когда они вернулись в бальный зал, случилось невероятное происшествие. Еще с порога они услышали шум. Винни поспешно поднесла к глазам пенсне. И увидела, как между ног танцоров мелькнул юркий пушистый хвост.

Что тут началось! Танцы прекратились. Оркестр замолк. Мужчины кричали, женщины визжали, подбирая как можно выше подолы, шарахаясь от ужасной твари, врезавшейся как нож в масло в разряженную толпу.

Винни — сама Винни! — проявила поразительную прыть. Опередив Мика, выскочила на середину зала и закричала, размахивая руками: