— А что вы можете сказать про обстановку в семьях?

— Насколько я могу судить, здесь все нормально. У обоих есть и отец, и мать, оба живут с родителями, конфликтов не бывает. И один, и другой выросли в семьях среднего достатка — словом, жили, как люди.

Кейт разволновалась и встала из-за стола.

— Почему же они пошли на правонарушение? Перед ними открывалось столько путей. Почему они выбрали этот?

— Вот и я о том же. При задержании они были настроены весьма воинственно. Это уж потом, когда до них дошло, что дело нешуточное, они капитулировали.

— Чем они сами объясняют свои действия?

— Один просто решил испытать судьбу. Он, похоже, искренне раскаивается. Второй говорит, что ему нужны были деньги, чтобы дать подруге на аборт.

— О боже мой, — тихо произнесла Кейт. — От родителей наверняка скрыл.

— Так оно и есть.

— И что бы вы порекомендовали?

Джим постукивал авторучкой по колену и смотрел прямо в глаза Кейт.

— Вам не понравится то, что я скажу.

Кейт тяжело вздохнула:

— Но все-таки?

— Условное наказание с обязательным привлечением к общественно полезному труду. Если отправить их за решетку, они лишатся не только стипендии. Они лишатся будущего.

— Согласна. Но будь они хоть трижды хорошие, они нарушили закон.

— Я же говорил, что вам не понравится мое предложение.

Кейт сжала зубы.

— Если я их отпущу, это будет дискредитацией правосудия. Вы прекрасно знаете, что наша снисходительность к торговцам наркотиками стала уже притчей во языцех. Когда я принимала судейскую мантию, я поклялась положить этому конец — и не намерена отступать.

— Ваша позиция достойна уважения. — Джим щелкнул замком портфеля. — В докладе есть дополнительные сведения. — Он встал. — На какой день намечено вынесение приговора?

— Пока не знаю. Сейчас у меня идет процесс по делу об убийстве. Надеюсь, это дело о наркотиках удастся вставить в повестку какого-нибудь из ближайших дней, между дневным и вечерним заседаниями.

— Тогда у нас еще будет возможность продолжить разговор.

Кейт поблагодарила Джима. Он кивнул и вышел из кабинета.

Она открыла папку и начала читать с первой страницы. Трудно сказать, сколько времени она сидела, склонившись над этим докладом, когда в приемной послышались громкие крики.

Кейт нахмурилась и хотела посмотреть, что там происходит, однако дверь распахнулась, и на пороге появилась встрепанная, но не утратившая решимости Лесли. Закрыв за собой дверь, секретарша бессильно прислонилась к ней спиной.

— Что там за шум?

— Пришла какая-то женщина, — неприязненно ответила Лесли. — Требует, чтобы я пропустила ее к вам, и грозится, что не уйдет, пока не добьется своего. Помните того нахального газетчика, Престона? Это его копия в юбке.

— Не волнуйтесь, Лесли. Кто она такая?

— Говорит, что ее зовут Аннетта Дженнингс.

Кейт хранила непроницаемость. Неужели Аннетта Дженнингс явилась в здание суда? Что ей здесь надо? Впрочем…

— Давайте я вызову судебного пристава, чтобы он ее выставил. У него сейчас обеденный перерыв.

Кейт покачала головой.

— Не стоит беспокоить Бена, пусть поест по-человечески. Если он мне понадобится, я сообщу.

— Неужели вы ее примете? У нее такой вид, будто она частенько заглядывает в рюмку, хотя спиртным вроде не пахнет. Но глаза какие-то остекленелые и сильная одышка.

— Пригласите ее, — коротко распорядилась Кейт.

— Не пожалеть бы потом. Такая стерва, — пробормотала Лесли себе под нос и открыла дверь.

— Наконец-то! — В кабинет ворвалась, как ураган, Аннетта Дженнингс.

Лесли бросила на нее уничтожающий взгляд и вышла, закрыв за собой дверь.

Некоторое время в кабинете царило молчание. Женщины приглядывались друг к другу.

— Что вас сюда привело, миссис Дженнингс? — спросила наконец Кейт.

Аннетта скривила губы, отчего ее лицо, как показалось Кейт, стало еще более злобным. И жалким. Присмотревшись к Аннетте поближе, Кейт поняла, что Лесли была права: жена Томаса явно прикладывалась к бутылке.

— Меня сюда привело то, что вы, мисс Колсон, не оставляете в покое моего супруга. Вы вторгаетесь в нашу жизнь.

Кейт держалась совершенно хладнокровно.

— Нас с Томасом связывают незавершенные дела.

Аннетта язвительно засмеялась, обнажив прокуренные зубы.

— Полно, ваша честь. С моим мужем ни хрена вас не связывает!

Во взгляде Кейт появилась жесткость.

— Вы все сказали? Тогда не смею задерживать. — Кейт отвернулась и пошла назад к столу.

— Нет, вы так просто не отделаетесь! — взвизгнула Аннетта, с силой схватила Кейт за локоть и развернула ее к себе. — Я еще не все сказала, ясно вам?

— Уберите руки, — ледяным тоном сказала Кейт.

Аннетта отпустила ее, но не двинулась с места. Уголки рта поползли кверху.

— Ты что думаешь, если ты с ним переспала и родила какого-то ублюдка, так тебе…

— Молчать! — отрезала Кейт, повышая голос. — И не сметь больше разговаривать со мной в таком тоне!

Аннетта была так ошарашена, получив отпор, что даже сделала шаг назад.

— Не на ту напала. Я и не с такими разбиралась — думаешь, у моего мужа, кроме тебя, других шлюх не было? Нечего меня пугать. И вот еще что: если ты не перестанешь трясти грязным бельем, мой папа тебя в порошок сотрет.

— Передайте своему «папе», что у него руки коротки. И знайте: что аукнется мне, то откликнется Томасу. Это тоже можете доложить «папе».

— Томас даже не икнет. — Аннетта перекосилась от злости. — Ты еще не знаешь Томаса Дженнингса.

Кейт решительно направилась к столу.

— Закройте дверь с другой стороны.

Когда за Аннеттой с грохотом захлопнулась дверь, Кейт оперлась локтями на стол и бессильно опустила голову на руки. Аннетта Дженнингс являла собой убогое зрелище. Может быть, она даже достойна сострадания. Однако сейчас Кейт испытывала только досадливое отвращение. Она не знала, сколько у нее еще достанет сил отражать все удары, которые наносит ей судьба.

* * *

Кейт валилась с ног от усталости, но все-таки решила дождаться возвращения Энджи. Надо было выяснить, рассказала ли она что-нибудь Дэйву. Необходимо было выяснить это раз и навсегда.

Кейт ждала этого разговора с тяжелым сердцем. Энджи могла ее предать. Такова реальность. Не менее ощутимая, чем вошедший в ее жизнь Сойер Брок.

После той ночи прошло более недели. С тех пор они не виделись и даже не разговаривали по телефону. И все же при каждом стуке в дверь, при каждом телефонном звонке она надеялась, что это он. Вместо того чтобы думать о дочке, она думала о Сойере. Кейт горько упрекнула себя.

Она почувствовала ноющую боль в затылке. Часы показывали половину одиннадцатого. Кейт решила включить телевизор и посмотреть «Ночную линию», чтобы немного отвлечься от своих мыслей. Однако она вновь поймала себя на том, что была в ту ночь на вершине блаженства и тешила себя какими-то надеждами.

Как глупо, непозволительно глупо позволять себе так распускаться, желать повторения случайной близости. Он разбудил ее тело, и оно жаждало большего.

Кейт даже не подозревала, что близость с мужчиной может перевернуть все ее существо. Он захватил ее целиком. Его сильное тело покорило ее какой-то первобытной жаждой страсти. Она не осталась безучастной и отдала ему себя без остатка.

Теперь ей трудно было решить, как собрать разбившееся вдребезги сердце.

— Кейт, что с тобой?

Кейт вздрогнула от звука голоса Энджи.

— Все в порядке. — Она заставила себя улыбнуться, но Энджи была так взволнована, что не заметила этой слабой улыбки. — Я, между прочим, тебя ждала.

— Зачем?

— Мне надо с тобой поговорить.

Энджи покачала головой, но Кейт заметила настороженность в ее взгляде.

— Уже поздно. К тому же я совершенно выдохлась.

— Ты встречалась с Дэйвом?

— Да, — нерешительно ответила Энджи.

— Прошу тебя, Энджи, присядь на минутку. Обещаю, я тебя не задержу.

Кейт подождала, пока Энджи не опустилась на самый краешек стула.

Она сразу перешла к больному вопросу.

— Поговаривают, что Дэйв собирается выставить свою кандидатуру на выборах окружного судьи.

Лицо Энджи не дрогнуло.

— Мне об этом ничего не известно. Уж кто-кто, а я бы знала, ведь мы… — она осеклась.

— Ведь вы — что? — настаивала Кейт.

— Ничего. — Устыдившись своей резкости, Энджи покраснела. — Я тебе потом расскажу, ладно?

— Ладно, — со вздохом ответила Кейт. Она знала, что скажет ей Энджи. Кейт не могла примириться с мыслью, что Энджи надеется выйти замуж за Дэйва. Она-то понимала, что такой союз едва ли возможен: Дэйв просто использовал Энджи в своих корыстных целях. Бедная, доверчивая Энджи…

— Ты еще что-то хочешь спросить? — Энджи тяготилась молчанием.

— Дэйв задавал тебе вопросы о моем прошлом?

— О чем ты говоришь?! Как у тебя язык повернулся? — воскликнула Энджи с обидой в голосе.

— Обстоятельства складываются так, что я не могла не спросить.

Энджи встала:

— Какие обстоятельства? — Но прежде чем Кейт успела ответить, она жестом остановила ее. — Не отвечай. Не нужно. Просто поверь мне на слово.

— Это твой ответ?

— Это мой ответ, — с вызовом подтвердила Энджи. — Когда-то моего слова тебе было достаточно.

Энджи повернулась и пошла к двери, но на полпути остановилась и резко обернулась:

— Чем подозревать меня, присмотрелась бы, что представляет собой Сойер Брок.

У Кейт упало сердце:

— Сойер Брок?

— Он самый. Зачем-то он ездил в Фор-Корнерс и вынюхивал неизвестно что о тебе .

XLII


— Где же это, черт подери, ты пропадал?

Скрипучий голос Аннетты раздражал Томаса. После долгого рабочего дня он приходит к себе домой — и даже тут ему нет покоя. В последнее время она всегда поджидала его и при этом вела себя как рыночная торговка. Впрочем, именно такова была ее сущность. Она ему просто опротивела, и, если бы не ее старикан, Томас давно отделался бы от нее.

— На работе, — отрезал он, не зная сам, почему вообще снизошел до ответа. Она валялась на кушетке в своем логове, и вид у нее был такой, словно она не спала уже несколько недель. Темный загар, которым она так гордилась, старил ее и делал еще вульгарнее. Как обычно, она дымила сигаретой и прихлебывала мартини.

— Ах да, работа прежде всего, — с издевкой подхватила она и, сделав над собой усилие, поднялась.

Томас почувствовал, что и ему сейчас необходим глоток чего-нибудь покрепче. Но он не доставит ей такого удовольствия; он не позволит ей заметить, что в ее власти хоть как-то повлиять на его настроение.

Принять душ и убраться куда угодно, лишь бы она не мозолила ему глаза — вот все, чего он хотел.

Аннетта, встав с кушетки, направилась к нему и, подойдя почти вплотную, остановилась.

— А не собираешься ли ты, миленький мой Томми, поинтересоваться, чем сегодня занималась я? — проворковала любящая супруга.

Запах спиртного, который она распространяла вокруг себя, и без того был невыносим, а тут она еще протянула руки к Томасу и принялась игриво теребить его галстук.

Он отпрянул.

— Ты это брось. Я знать не знаю, что за игры ты вдруг решила затеять, но, так или иначе, я в эти игры не играю.

Ее лицо покрылось безобразными красными пятнами.

— Как же, как же, ты никогда ни в какие игры не играешь, разве что со своими шлюхами.

— Ради Бога, избавь меня от этого, — взмолился Томас, закатывая глаза.

— Ну ладно, раз ты не полюбопытствовал, чем я сегодня занималась, я, так и быть, сама тебе скажу.

— Слушай, мне в самом деле наплевать…

— Я нанесла визит твоей бывшей подружке, которая теперь вылезла в судьи.

Глаза Томаса сузились, превратившись в щелочки.

— Ну да, я решила, что пора уже кому-нибудь поставить на место эту потаскуху — ясно же, что ты сам этого делать не собираешься. Конечно, моему папочке лучше бы не знать, что у нее был от тебя ребенок. Но…

…В его планы это не входило. Просто так получилось. Его рука метнулась, как разъяренная змея, и с силой проехалась по физиономии Аннетты.

— Дрянь такая, держись подальше от нее и не лезь в мои дела!

Аннетта схватилась за щеку, и глаза ее сверкнули.

— Ты… меня… ударил! Как ты смел?.. Меня?.. — истерично завопила она.

— А вот так, — огрызнулся он. — Не нравится, так научись держать язык за зубами. А о Кейт Колсон я позабочусь сам, как посчитаю нужным.